После окончания Гражданской войны и в 1920-е годы тысячи финнов бежали в РСФСР. По оценкам российского исследователя Эйлы Лахти-Аргутиной (Eila Lahti-Argutina), в это время в Советскую Россию перешло свыше 10 тысяч финнов. Одновременно с этим продолжался отток некоторой части населения в более благополучные в экономическом отношении страны, в том числе в США. Впрочем, существовало и обратное движение населения. После экономического кризиса в Соединенных Штатах некоторые финны вернулись на родину.
В декабре 1918 года в Москве была создана Финская Коммунистическая партия, которая изначально действовала нелегально на территории Финляндии, стремясь распространить свое влияние на все социальные круги общества страны. В 20-е партия вышла из подполья и участвовала в парламентских выборах вплоть до запрета в 1930 году. В противовес этому финская социал-демократическая партия оказалась более дееспособной и на протяжении предвоенного десятилетия оказывала серьезное влияние на политическую жизнь страны, в том числе формировала и участвовала в работе правительства Финляндии.
Таким образом, политическая обстановка в стране в преддверии Зимней войны была достаточно стабильной. Однако ухудшение взаимоотношений между СССР и Финляндией несомненно отразилось на внутриполитической ситуации в стране. Угроза войны сказалась и на жизненном уровне населения. Уже осенью 1939 года было введено частичное нормирование отдельных продуктов питания, например сахара и кофе. Из продажи исчезла пшеничная мука. По мере того как становилось понятно, что переговоры между двумя странами могут зайти в тупик по вине обоих участников (из-за жестких требований территориальных уступок со стороны СССР и несговорчивости Финляндии), в стране были проведены превентивные меры подготовки к войне. провели мобилизацию, и около 300 тысяч человек были поставлены под ружье. Кроме того, Финляндия приступила к эвакуации гражданского населения, в связи с чем почти треть миллиона гражданских лиц сменили постоянное место жительства. Только из Хельсинки в октябре 1939 года уехали около 100 тысяч человек.
Как уже отмечал ось выше, подобные вынужденные изменения привычного уклада жизни могли отрицательно сказаться на настроениях в обществе. Как отмечает финский исследователь М. Йокипии, в рамках подготовки к войне «6 октября 1939 с был принят второй, так называемый закон о защите республики, который предоставил президенту полномочия издавать в случае необходимости указы, ограничивающие свободу личности и свободу слова». Кроме того, для предотвращения негативных тенденций, в том числе и для борьбы со слухами, в Финляндии была создана добровольческая организация «Защита страны» (Мааn Turva — Hembygdsfronten). В конце октября 1939 года ее членами были около тысячи человек. Профессор Хельсинкского университета Тимо Вихавайнен отмечает, что донесения этой организации свидетельствовали о поддержке подавляющим большинством населения чрезвычайных мер правительства. Но в отношении переговоров в Москве общество занимало не столь жесткую позицию, как руководство Финляндии.
Однако было бы неправильно утверждать, что единодушие в обществе было стопроцентным. В любой стране и в любое время существует определенная группа людей, выступающая против действий государства или занимающая нейтральную позицию. Не была исключением и Финляндия. В стране существовала коммунистическая партия, которая пользовалась определенной поддержкой в обществе. И хотя влияние коммунистов на политическую обстановку и жизнь в стране было незначительным, министр внутренних дел Урхо Кекконен (Urho Kekkonen) провел превентивные меры — 272 активиста были арестованы. Позже под давлением социал-демократов их большая часть была освобождена. Лишь 13 человек остались под стражей.
Начало Зимней войны объединило практически все слои общества и политические партии под единым лозунгом защиты независимости страны. Советская пропаганда периода 1939–1940 годов не оказала должного воздействия на гражданское население Финляндии. Ее неповоротливость и оторванность от жизни, а также способ распространения листовок, которые сбрасывали на города вместе с бомбами, по свидетельству маршала Маннергейма, «не могли вызвать ничего, кроме смеха». По сути, эта пропаганда только укрепляла внутренний фронт финнов.
Финляндия также вела пропаганду на войска РККА и территорию Советского Союза. Радиовещание велось на русском, татарском, украинском языках эмигрантами, проживающими в Финляндии. В связи с тем что во время Зимней войны радиоприемники у населения СССР не изымались, как это было в период Великой Отечественной войны, эти передачи можно было слушать, не только в Ленинграде, но даже в Азербайджане. Как отмечает в своей работе профессор Тимо Вихавайнен, подобная «радиоинтервенция» вызывала беспокойство председателя Ленинградского радиокомитета Нахимовича, поэтому все радиоприемники в Ленинграде старались мобилизовать для глушения финских передач.
Целесообразно отметить, что и в Финляндии, и в Советском Союзе под влиянием пропаганды господствовало далекое от реальности мнение о силе своих армий. Поэтому неудачи на фронте негативно влияли на моральные настроения некоторой части общества. И наоборот, успехи на фронтах расценивались как переломные моменты, способные приблизить победу и окончание войны. В целом можно отметить, что во время боевых действий у большей части финнов было сформировано мнение о русских как о врагах и агрессорах.
Наиболее ярко и открыто недовольство политикой СССР высказывалось населением на оккупированной Советским Союзом территории Финляндии. Здесь остались свыше 2000 человек, в основном на территории Суоярвского района, островах Финского залива, Салми, Суомуссалми и Петсамо. В своих донесениях органы внутренних дел и НКВД сообщали, что «большинство финнов крайне враждебно настроено к СССР… высказывают националистические чувства и ненависть к русскому населению».
Условия мирного договора 1940 года шокировали большую часть населения страны. Недовольство проявилось не только по поводу утраты значительной части финской территории, которая не была оккупирована частями РККА в ходе боевых действий, но и бездействием Англии и Франции, готовивших высадку экспедиционного корпуса, но так и не осуществивших ее. Разочарование вызвала и позиция Швеции. Несмотря на то что она оказала значительную гуманитарную помощь Финляндии во время войны, то обстоятельство, что правительство этой страны не разрешило транзит англо-французского корпуса через свою территорию, вызывало у финнов чувство горечи и недоумения. Претензии были и к Германии. Считалось, что ее войска активно участвуют в боях на стороне русских. В связи с этим, как отмечает профессор Тимо Вихавайнен, лиц, говоривших на немецком языке, подвергали оскорблениям, флаги Германии были объектом надругательств, а товары немецкого производства игнорировались.
Впрочем, сейчас, почти через 70 лет после окончания Зимней войны, сложно подсчитать в процентном соотношении, население чьей страны было более единодушно. Сколько людей поддерживало политику правительства, а сколько нет. На основании имеющихся в моем распоряжении источников считаю правомерным заявить, что и в СССР, и в Финляндии были группы людей, которых не устраивал государственный строй и политика, проводимая правительством.
Более явное недовольство войной проявлялось в СССР. Поводом к этому послужила репрессивная политика советского государства в отношении своего народа. В свою очередь, в Финляндии можно говорить о достижении почти полного единства финской нации во время Зимней войны, подтверждением чего могут служить следующие обстоятельства. Финны осознавали справедливый характер кампании — нация объединилась для сохранения своей независимости, несмотря на свои политические симпатии и антипатии. Например, во время Гражданской войны в Испании на стороне республиканских войск воевали и финны. После окончания боевых действий некоторая часть из них вернулась на родину. Во время Зимней войны они пошли в финскую армию добровольцами.
Более того, «внутренний фронт» В Финляндии был настолько силен, что ни о каком массовом переходе на сторону Красной Армии финских военнослужащих под влиянием настроений родственников, оставшихся в тылу, говорить не корректно. Влияние советской пропаганды было незначительным, мировоззрение финнов изменить не удалось. Настрой общества был такой, что даже среди населения на территории Финляндии, попавшего под оккупацию СССР, нельзя говорить о массовых случаях коллаборационизма. Естественно, были и исключения. Например, перебежчики и финны, изъявившие желание служить в Финской Народной Армии (ФНА). Но их количество во время Зимней войны было незначительным.
Межвоенный период 1940–1941 годов. Советский Союз
После Зимней войны Советский Союз начал обживать «новые территории» Карельского перешейка и Карелии. 16 марта в Выборг прибыл первый поезд из Ленинграда с представителями новой власти. В первое время в новых районах действовали городские и районные временные управления, которые выполняли функции органов советской власти. В их задачу входило тщательное обследование территорий, восстановление промышленных предприятий и учет оставшихся ценностей. Временные управления были упразднены после выборов в местные Советы.
Надо отметить, что после окончания войны в «освобожденных» районах началась «эпидемия» мародерства, причем в кражах и расхищении трофейного имущества были замечены не только красноармейцы, но и командиры. Случаи мародерства были настолько массовыми, что просто закрывать на это глаза уже не было никакой возможности. Военный трибунал Краснознаменного Балтийского флота приговорил нескольких человек к тюремному заключению на срок от одного до четырех лет. Более того, когда начался вывод войск с «новых территорий», то «всех обыскивали, чтобы не вывозили трофеи. На станции Рауту висел большой плакат, а на нем написано: «Ты воин-освободитель, а не грабитель!»
Одновременно с выводом войск и личным досмотром военнослужащих РККА началась выдача денежного вознаграждения участникам боевых действий. Рядовой состав получал по 300 рублей, младший командирский — 500 рублей, офицерский — месячный оклад. Добровольцам выплачивали до 500 рублей плюс стипендия или заработная плата за период нахождения на фронте и, кроме этого, талоны на водку и талоны на пошив верхней одежды или обуви. Но последнее, как отмечает российский исследователь В. Степаков, всецело зависело от щедрот местных властей того города, где формировался батальон.
До вывода войск необходимо было решить одну первоочередную задачу, невыполнение которой грозило возникновением эпидемий. В марте на всем протяжении бывшей линии фронта стали находить тела погибших солдат. Как уже отмечалось, во время Зимней войны, впрочем как и во время войны Продолжения, в финской армии действовали «эвакуационные центры погибших» (kaatuneiden evakuoimiskeskus — КЕК), задачей которых был сбор, идентификация и погребение погибших солдат и офицеров. Уникальной особенностью боевых действий 1939–1944 годов являлось то обстоятельство, что финская армия по мере возможностей старалась эвакуировать тела своих погибших военнослужащих и захоронить их в Финляндии.
Красноармеец А. Клименко из 43-й стрелковой дивизии описывал виденное так: «В конце марта в нескольких местах из снега вытаяли трупы убитых финнов и еще один труп находился в сарае. В эту деревню приехала, в сопровождении пограничников, машина с двумя финнами и двумя финками. Спросили, есть ли где трупы? Им показали. Они подобрали и уехали».
В отличие от финской армии, в ходе Зимней войны командование РККА не уделяло должного внимания вопросам погребения павших, поэтому советских военнослужащих либо не хоронили вообще, либо их похороны проходили крайне поспешно, непосредственно на месте гибели. В результате этого советской стороне пришлось пожинать скорбные плоды боевых действий вплоть до лета 1940 года. Специальные команды занимались похоронами останков до начала августа. При этом из-за сильного смрада красноармейцам приходилось работать в противоипритных защитных костюмах и противогазах.
Одновременно с выводом войск в СССР стала набирать силу кампания по вербовке в «новые районы» рабочих, инженеров, техников, врачей, учителей и других специалистов. Данное мероприятие проходило под руководством обкомов и горкомов ВКП (б). В апреле временные управления были буквально завалены потоком писем и телеграмм от добровольцев, желающих переселиться на бывшие финские территории. В связи с этим СНК Карельской АССР дал разъяснение, что «направление на работу в новые районы производится только путем отбора необходимых квалификаций».
13 апреля 1940 года делегаты III внеочередной сессии Верховного Совета Карельской АССР, руководствуясь решением IV сессии Верховного Совета СССР (ВС СССР), приняли закон о преобразовании КАССР в Карело-Финскую ССР Двумя днями позже, 15 апреля появился Указ ВС СССР «О дне выборов депутатов в Верховный Совет от Карело-Финской ССР». Одновременно с этим был обнародован Указ о выборах в Верховный Совет Карело-Финской ССР Данный указ был направлен на включение в активную политическую жизнь новых районов.
16 июня 1940 года состоялись выборы в ВС КФССР Согласно официальным данным, в них приняли участие 99,6 % от общего количества избирателей, причем за кандидатов блока коммунистов и беспартийных проголосовало 98,5 % населения. Впрочем, такие цифры были характерны для того времени и определялись без альтернативностью голосования и жестким контролем над избирателями. В результате выборов в новых районах было создано семь районных, семь городских, 81 сельский и шесть поселковых Советов депутатов трудящихся.
Впрочем, освоение новых территорий проходило не всегда гладко. 28 мая 1940 года появилось Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР «О мероприятиях по восстановлению хозяйства в новых районах Карело-Финской ССР и Ленинградской области». В Постановлении предусматривалось оказание новым территориям дополнительной помощи строительными материалами, техникой и сельскохозяйственными машинами. Кроме того, было намечено переселение на новые земли 40 тысяч семей колхозников из Белорусской и Украинской ССР, Мордовской, Татарской, Чувашской автономных республик, Вологодской, Калининской, Кировской, Пензенской, Рязанской, Смоленской и Тульской областей РСФСР Первые колхозники (60 семей) появились на бывшей финской территории в начале июня 1940 года. Впрочем, фактически на этом процесс приостановился. Крестьяне не хотели бросать обжитые места и переезжать в новое место. Однако с этой проблемой Советский Союз столкнулся уже во время Зимней войны и сразу же после ее окончания. В докладных записках РО НКВД Карельской АССР отмечалось, что среди вопросов о послевоенном устройстве территорий, отошедших к СССР по итогам войны, наиболее часто задавался вопрос о переселении и создании колхозов на новых землях. При этом колхозники явно не выражали желания переселяться. 9 июля 1940 года коллегия Наркомата земледелия СССР признала, что «важнейшее решение партии и правительства выполняется неудовлетворительно». Решение коллегии было направлено на исправление сложившейся ситуации. Результат, как отмечает петербургский исследователь В. Степаков, последовал достаточно быстро. Первым колхозом, в полном составе при бывшим на Карельский перешеек, стал колхоз «Дудино» Череповецкого района Вологодской области. Однако переселение шло с большими трудностями: не хватало транспорта, снабжение людей товарами первой необходимости и продуктами было неудовлетворительным, не хватало жилья.
Несмотря на трудности, к концу 1940 года переселение рабочих, колхозников и технических специалистов в новые районы было практически завершено. На восстановлении промышленных объектов работали 15 тысяч человек, а в созданных колхозах — 32 тысячи. К концу 1940-го — началу 1941 года население этих территорий составило 188 тысяч человек.