Последний такой обмен произошел 21 апреля 1941 года. Тогда рядовой Никифор Дмитриевич Губаревич, проживавший до Зимней войны в Белоруссии, находившийся в тюрьме города Миккели с 21 марта 1940 года, несмотря на то, что четырежды подавал прошение о неотправлении его в СССР, был обменен на гражданина Финляндии торговца Юрье Николай Ниеминена.
Но только с началом войны продолжения решилась судьба оставшихся в Финляндии 20 советских пленных. Начальник отдела организации Ставки полковник С. Исаксон и начальник правительственного отдела майор Тапио Тарьянне сообщили в МИД что так как упомянутые советские военнопленные «не выражали желание возвратиться в СССР в организованном обмене военнопленными после войны 1939-40 гг., то они больше не являются пленными, находящимися в Финляндии. Их следует рассматривать как иностранных граждан, проживающих в стране, о которых Правительство дает распоряжение». При этом, отвечая на возможные упреки СССР по поводу своей национальной безопасности, в документе заранее подчеркивалось: «Ставка также заявляет, что никто из них не может быть использован на работах оборонного назначения».
После того как обмен военнопленными закончился, государственные органы власти и Финляндии и СССР предпринимали много усилий по расследованию обстоятельств пропажи военнослужащих и их дальнейшей судьбы на территории воевавших стран. Обе стороны не забывали о тех, кто не вернулся с боевых заданий.
Так, например, 17 июля 1940 года Полномочное Представительство Союза ССР в Финляндии обратилось с просьбой в Министерство иностранных дел Финляндской Республики с просьбой навести справку о нахождении в числе военнопленных летчика М. И. Максимова, совершившего 21 февраля 1940 года «посадку на финском заливе». Аналогичная просьба содержалась и в обращении от 25 ноября 1940 по поводу летчика Н. А. Шалина, совершившего вынужденную посадку на финской стороне 8 марта 1940 года. Но выяснить, что же произошло с этими летчиками, по-видимому, по прошествии времени или из-за отсутствия свидетелей не удалось. На обеих приведенных нами просьбах советской стороны имеется короткая и однозначная пометка финских властей: «Сведений о пленении нет». Это и было передано советскому уполномоченному.
Одним из специальных вопросов, которому советские следователи уделяли довольно много внимания, был вопрос об избиениях и издевательствах над красноармейцами в плену. Бывшие пленные рассказывали, что над ними издевались не только финские охранники, но и некоторые свои же товарищи по плену. Особенно свирепствовали, по мнению дознавателей, «военнопленные из числа карел». В политдонесениях отмечалось: «Бывший младший командир, ныне пленный Орехов, попав в плен, был назначен старшиной барака, он безжалостно избивал военнопленных… Дидюк, карел, был переводчиком, избивал военнопленных… Гвоздович из города Калинина, был старшим палаты, избивал своих, отбирал советские деньги, проигрывал их в карты, купил себе комсоставовскую гимнастерку у пленного командира <…>». И таких показаний очень много. Но все-таки это не было системой. Отнюдь не все карелы были предателями. Стоит учитывать, при каких обстоятельствах была получена эта информация. С уверенностью можно сказать, что они действительно пользовались некоторыми привилегиями как «дружественная нация» (по финской классификации). А так как многие понимали финский язык, то их назначали старшими бараков, переводчиками и помощниками надзирателей.
Оперативная работа продолжал ась и в Южском лагере. К июню 1940 года в нем находились 5175 красноармейцев и 293 командира и политработника, переданных финнами. В своем докладе Сталину Берия отмечал: «…среди военнопленных выявлено шпионов и подозрительных по шпионажу 106 человек, участников антисоветского добровольческого отряда — 166 человек, провокаторов — 54, издевавшимися над нашими пленными — 13 человек, добровольно сдавшихся в плен — 72». Для чекистов все военнопленные априори были изменниками Родины. Старший лейтенант 18-й стрелковой дивизии Иван Русаков вспоминал об этих допросах так:
«…Следователи не верили, что большинство из нас попали в плен в окружении… Спрашивает:
— Ранен?
— Я контужен и обморожен, — отвечаю.
— Это не ранение.
Говорю:
— Скажите, я виновен в том, что попал в плен?
— Да, виновен.
— А в чем моя вина?
— Ты давал присягу сражаться до последнего дыхания. Но когда тебя взяли в плен, ты же дышал.
— Я даже не знаю, дышал я или нет. Меня подобрали без сознания…
— Но когда ты очухался, ты же мог плюнуть финну в глаза, чтоб тебя пристрелили?
— А смысл-то в этом какой?!
— Чтоб не позорил. Советские в плен не сдаются».
После расследования обстоятельств пленения и поведения в плену 158 человек, из числа находящихся в лагере бывших военнопленных были расстреляны, а 4354 человека, на которых не было достаточных материалов для передачи их суду, но подозрительных по обстоятельствам пленения, решением Особого совещания НКВД СССР осудили к заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком от пяти до восьми лет. Лишь 450 бывших пленных, попавших в плен ранеными, больными и обмороженными, освободили от уголовной ответственности.
Финские военнопленные
Репатриация финских военнопленных началась в соответствии со сроками, установленными на заседаниях Смешанной комиссии. 16 апреля 1940 года первая партия финских военнопленных в количестве 107 человек пересекла линию государственной границы. В тот же день заместитель наркома внутренних дел Чернышов, который, как мы помним, курировал работу УПВИ распорядился подготовить финских военнопленных, содержавшихся в Грязовецком лагере, к отправке в Финляндию. В соответствии с этим приказом комбриг Евстигнеев отправляет на имя нзчальника 3-го отдела штаба Ленинградского военного округа комбрига Тулупова телеграмму-молнию следующего содержания:
«Прошу перевести 600 человек военнопленных финнов из лагеря военнопленных в Грязовец, Эшелон подать на ст. Грязовец Северной железной дороги из расчета, что он к 9.00 20.4.40 г. должен быть на черте границы у станции Вайниккала, на железной дороге Выборг — Симола». Конвоирование и продовольственное обеспечение финских пленных при транспортировке в Выборг возлагалось на руководство лагеря.
Через два дня, 18 апреля 1940 года, Евстигнеев приказал не позднее 24 апреля перевести всех здоровых финских военнопленных, находящихся в госпитале г. Боровичи в Сестрорецкий приемный пункт для последующей передачи на родину. Уже к 23 апреля в военном госпитале г. Боровичи финнов ждал конвой из состава войск НКВД, а на железнодорожной станции — четыре вагона-теплушки, которые должны были доставить их к семи часам утра 26 апреля на станцию Выборг. Руководству госпиталя было отдано распоряжение обеспечить пленных продуктами на дорогу из расчета на четверо суток. В составе этой группы переданных Финляндии по условиям мирного договора был 151 человек из военнослужащих финской армии.
Целесообразно также отметить, что в соответствии с «Временной инструкцией о работе пунктов НКВД по приему военнопленных» от 29.12.1939 года и распоряжением Чернышова эшелон с пленными (20 вагонов) из Грязовецкого лагеря помимо конвоя сопровождали начальник лагеря, начальники особого и учетного отделов и сотрудник санитарного отдела лагеря — фельдшер. На дорогу каждому военнопленному выдавался сухой паек. В него входили: 3 кг хлеба, сельди или консервов — 700 г, чая — 6 г, сахара — 150 г, мыла — 100 г, махорки — 1 пачка, спичек — 2 коробка. Как мы видим из приведенных выше цифр, количество продуктов, выданных финнам в дорогу, превышало нормы отпуска продовольствия военнопленным, установленные Экономическим советом при СНК СССР 20 сентября 1939 года. 20 апреля 1940 года группа военнопленных из Грязовецкого лагеря в количестве 575 человек была передана финским военным властям.
Непосредственный обмен военнопленными проводился на границе в одном километре восточнее финской железнодорожной станции Вайниккала. С советской стороны его осуществляли капитан Зверев и старший политрук Шумилов, а с финской стороны — капитан Вайнюля.
10 мая 1940 года советская сторона в соответствии с принятыми договоренностями передала Финляндии пять человек шведских добровольцев, военнослужащих финской армии, содержавшихся в Грязовецком лагере НКВД: трех офицеров, одного сержанта и одного рядового. А 16 мая 1940 года начальник УПВИ Сопруненко направил распоряжение начальнику Свердловского УНКВД немедленно отправить в сопровождении конвоя и медицинского персонала трех финских пленных, находящихся на излечении в Свердловском госпитале.
Анализируя документы, относящиеся к деятельности советско-финской комиссии по обмену военнопленными, необходимо отметить, что ее работа проходила без особых осложнений. 9 июня 1940 года председатель межправительственной комиссии по обмену военнопленными комбриг Евстигнеев, подводя итоги ее деятельности, представил «Доклад о работе смешанной комиссии по обмену военнопленными между СССР и Финляндией». В этом документе, в частности, отмечалось, что обмен военнопленными проходил в следующие сроки: передача финских военнопленных состоялась 16, 20 и 26 апреля, 10 и 25 мая, 7 июня 1940 года, а прием советских военнопленных — 17, 20, 21, 22, 23, 24, 25 и 26 апреля, 10 и 25 мая, 7 июня 1940 года.
В Финляндию были переданы 838 человек бывших военнопленных финской армии и 20 изъявили желание не возвращаться на родину. Среди переданных в Финляндию военнопленных было:
— начсостава — 8 человек,
— младшего начсостава — 152 человека,
— рядовых — 615 человек.
Среди раненых военнопленных, находившихся в госпиталях на территории СССР:
— начсостава — 2 человека,
— младшего начсостава — 8 человек,
— рядовых — 48 человек.
Однако несмотря на то, что комиссия закончила свою работу еще в апреле, обмен бывшими военнопленными и интернированными гражданскими лицами продолжался на всем протяжении межвоенного периода 1940–1941 годов. Обе стороны неоднократно направляли друг другу запросы, пытаясь установить судьбу пропавших без вести. Впрочем, вполне очевидно, что СССР так и не передал Финляндии всех ее граждан после окончания советско-финляндского военного конфликта 1939–1940 годов, так как еще в 50-е годы на родину возвращались финны, взятые в плен во время Зимней войны.
Работа с вернувшимися из плена (Зимняя война)
И вот, наконец, бывшие финские военнопленные пересекли новую линию государственной границы и оказались в Финляндии. Плен окончился. Но домой финские военнослужащие, возвращенные по условиям мирного договора, попали не сразу. Сначала им предстояло пройти проверку в фильтрационных пунктах для бывших военнопленных. В отличие от войны Продолжения, когда все пленные были сосредоточены в лагере г. Ханко, после Зимней войны единого места для фильтрационной проверки не было. Большую часть бывших финских военнопленных допрашивали в Хельсинки. Однако с передаваемых осенью 1940-го — весной 1941 года финских пленных снимали показания, например в Иматре, Коуволе, Миккели и других местах.
С момента пересечения линии государственной границы с бывшими финскими военнопленными проводились беседы и допросы специальными группами военных дознавателей. Можно выделить несколько основных вопросов, которые с особой тщательностью выяснялись у вернувшихся из плена солдат и офицеров финской армии.
1. Обстоятельства пленения.
2. Обращение с военнопленными в момент пленения.
3. Условия конвоирования и охраны при транспортировке к местам временного и постоянного размещения пленных.
4. Условия содержания в лагерях и приемных пунктах для военнопленных.
5. Нормы продовольственного снабжения пленных в СССР, питание финских военнопленных в тюрьмах НКВД СССР.
6. Медицинское обслуживание в лагерях и госпиталях на территории Советского Союза.
7. Конфискованное у военнопленных личное имущество и денежные средства.
8. Использование фотографий военнопленных финнов в листовочной пропаганде Красной Армии.
9. Условия проведения и содержание допросов пленных, проводившихся сотрудниками органов НКВД.
10. Вербовка финских военнопленных органами госбезопасности СССР.
11. Пропагандистская работа с финнами в лагерях и приемных пунктах.
12. Пропагандистская работа финских коммунистов среди военнопленных.
13. Выяснение имен и фамилий финских военнопленных, не пожелавших вернуться из СССР после окончания боевых действий.
14. Выяснение имен и фамилий перебежчиков.
15. Вооружение и количество вражеской армии.
16. Обращение с финскими военнопленными в лагерях, местах временного содержания и тюрьмах со стороны гражданских властей.
17 Настроения вернувшихся в Финляндию военнопленных.
Приведенный выше список не является официальным, он составлен мной на основании наиболее часто задававшихся вопросов. Вполне естественно, что в одних протоколах допросов он представлен целиком, в других — лишь выборочно. Однако он дает представление о том, что больше всего интересовало финских военных дознавателей.
После расследования обстоятельств пленения и поведения в плену 35 человекам бывших финских военнопленных, возвращенных в Финляндию из СССР, были предъявлены обвинения по подозрению в шпионаже в пользу СССР и измене родине. 30 бывших военнопленных осуждены судом и приговорены к различным срокам заключения — от четырех месяцев до пожизненного. Большая часть осужденных получила срок от шести до 10 лет тюремного заключения. Пять человек были освобождены из-за недостаточности улик против них.
Информацию, полученную в результате опроса бывших финских военнопленных, военные и гражданские власти Финляндии использовали в разных целях, но в основном при разработке и планировании пропагандистской кампании в преддверии и во время войны Продолжения.
Возвращение на родину пленных войны Продолжения
В сентябре 1944 года длившаяся почти три с половиной года война продолжение закончилась. Союз Советских Социалистических Республик и Финляндия заключили перемирие. Этого события ждали многие люди, но особенно — финские и советские военнопленные, находящиеся в лагерях СССР и Суоми.
Но сначала вернемся немного назад. Итак, как мы помним, большинство советских военнопленных периода Зимней войны решением Особого совещания НКВД СССР осудили к заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком от пяти до восьми лет. Военнопленным войны Продолжения в этом смысле повезло несколько больше. Хотя начало войны не предвещало ничего хорошего и для них. Первые месяцы кампании еще раз доказали несостоятельность бытовавшего в то время тезиса военного и политического руководства СССР о ведении боевых действий на чужой территории и малой кровью. Это же положение подразумевало, что массовое пленение советских солдат и командиров маловероятно. Но история внесла свои коррективы в развитие событий. Ведя тяжелые оборонительные бои, Красная Армия отступала, неся большие потери в живой силе. Огромное количество советских солдат и офицеров попало в плен. Цифры исчисляются миллионами. Только за первые полгода войны в плен попало свыше трех миллионов человек
В самом начале Великой Отечественной войны, 30.06.1941 года, решением Президиума Верховного Совета СССР был образован Государственный Комитет Обороны (ГКО), являвшийся в 1941–1945 годах высшим и чрезвычайным органом государственной власти, руководил деятельностью всех ведомств и учреждений Советского Союза. Председателем был назначен И. В. Сталин. Прообразом ГКО являлся Совет Рабочей и Крестьянской Обороны, действовавший в РСФСР в годы Гражданской войны под руководством В. И. Ленина.
Через три недели после на чала войны, 16 июля 1941 года ГКО принял специальное постановление, призывающее уничтожать трусов и дезертиров. Этот документ доводился до сведения личного состава РККА. В нем, в частности, отмечалось, что наряду с тем, что части Красной Армии ведут героическую борьбу против немецких захватчиков, отдельные бойцы и командиры «проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаясь в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником…