– Слабая страховка – палец в шерсти на ноге… Легко скрыть носками… У тебя посильнее страховка есть. Ты же ведьма, сама знаешь…
– А говоришь – разум отключаю! А сам, вон, как изощрённо ведьму обмануть пытаешься… – Чуть веселее улыбнулась Лилит. – Небось, если бы не мои подарочки, сам бы не пришёл…
– Знаешь, что пришёл бы… С самого начала знала, оттого и показалась мне, а не другим…
– При такой-то красе, Максимушка, грешно еще и таким разумным быть… – Её нежные пальцы коснулись моей груди.
– Лилит – это “тёмная луна”? Или первая жена Адама? – разглядывая её лицо так внимательно, будто хочу его нарисовать, снова спросил я…
– И астрологией интересуешься… И про жену Адама знаешь… Молодец! Я, пожалуй, часть и того, и другого… – Она легонько куснула мочку моего уха…
– Лилит была равной Адаму, оттого Адам и не смог жить с ней… Глупую хотел, зависимую, второстепенную… А ты и того страшнее – ты сильнее меня…
Далее я не мог оставить её заигрывания без внимания…
Ночь сменялась новой ночью… Лилит была не просто моей страстью, она будто проросла в мою душу… Я забыл о том, что боюсь её… Забыл о том, кто она…У меня перехватывало дух от одиночества и тоски, когда я вынужден был ненадолго покидать её… И я даже в мыслях не мог допустить, что когда-нибудь расстанусь с ней…
Покрытый шерстью палец на ноге я воспринимал как особую метку – я принадлежу ей.
Те три месяца, которые мы провели вместе, были моим раем, да простит меня Господь… Моим счастьем…
В тот день я выбрался, как обычно, из постели Лилит только для того, чтобы получить переведённые матерью деньги. После получения перевода я по традиции позвонил родителям, дабы отчитаться за предыдущие траты и рассказать о делах в институте. Надо ли говорить, читатель мой, что об этих самых делах я имел представление весьма смутное, так как за три месяца, проведенные с ведьмой, только трижды был в своём учебном заведении. Тем не менее, отчет мой был вполне настоящим, так как после выписки из больницы сотоварищи мои с жизнью разгульной по предписанию врача распрощались, прекратили слежку за бабкой Аграфеной и приступили от скуки всерьёз к учёбе. Теперь мне было, у кого списывать лекции и у кого узнавать обо всём, что творится в институте.
Но едва я начал приготовленный заранее отчёт по телефону, как матушка моя распрекрасная перебила меня… Говорила она настолько взволнованным голосом, что порою дыхание её прерывалось, и вместо слов я слышал лишь тихий вздох или писк:
– Максим, я не знаю, что происходит с тобою в этом чужом городе, но сон я видела очень нехороший о тебе… Настолько нехороший, что проснулась вся в слезах… Мальчик мой, возвращайся домой… И без высшего образования живут люди… – Тут снова голосок ее нежный прервался, и я услышал тихий, всеми силами сдерживаемый, плач.
– Матушка, что с тобой? У меня всё в порядке. Я никогда бы не стал рисковать собою, чтобы не причинять тебе горя…
Но мать совершенно меня не слушала… Хотя она и словом не обмолвилась о содержании сна своего, я понял – видела она что-то поистине ужасное и драматичное…
Взволнованный нашей беседой, я быстро шёл к дому Лилит… Но неожиданно заметил слева маленькую часовенку. Ноги мои сами повернули в её сторону. Народу внутри было немного, день будний – и я решил войти… Что произошло в следующую за этим решением минуту – трудно описать словами… Едва я переступил порог часовни, в тот же миг погасли все, зажжённые у икон, свечи. Это произошло так молниеносно и многозначительно, что все 5 или 6 старушек, находящихся в тот момент в часовне, одновременно обернулись взглянуть на того антихриста, что явно грешными ступнями своими посмел преступить порог сего святого места. Я же был настолько поражён и обличён произошедшим, что под громкий шёпот старушек – Дитя многогрешное… Спаси, Господи… – бежал прочь из часовенки…
Уже на вокзале, в ожидании прибытия поезда, я почувствовал такую физически невыносимую тоску по своей ведьме, что горькие слёзы обильно закапали из глаз моих на дешёвую местную газетёнку, коей я пытался укрыть лицо своё от других, ожидающих поезда, людей. Сердце мое, казалось, разорвётся от боли и пустоты, которая вдруг образовалась внутри и принялась с дикой скоростью разрастаться…
Я просидел в ожидании поезда долгих и мучительных 3 часа… Я ехал на родину долгих 22 часа в душном поезде, скрывая слёзы от попутчиков… И ни разу она не позвонила мне. От неё не пришло ни одной крошечной смс, хотя я долгое время не менял свою старую питерскую сим-карту…
“В здравом уме пришёл, в здравом уйдёшь…” – Она знала наперёд всю историю наших с ней взаимоотношений…
Она могла сделать так, чтобы все поезда в моём направлении в тот день отменили. Она могла пустить мой поезд под откос. Я точно знал это. Но она отпустила меня…
Не сразу. Видно, в душе надеялась, что я могу вернуться… А потом взяла себя в руки и перерезала нить. Через 6 недель волчья шерсть с пальца моего клочьями слезла. А её номер телефона неожиданным и загадочным образом исчез из моей записной книги и из памяти телефона. Она отняла у меня свой подарок. Она не оставила мне ничего, кроме щемящей боли и одиночества…
– Я не могу быть с тобой, Лилит! Я такой же трус, как и Адам… Но и забыть тебя я не смогу…
Сейчас я сделал её имя своей любимой работой: пишу о ней книги, статьи, зарисовки… Моё издательство, как вы догадываетесь, названо в её честь. И всё это только для того, чтобы хотя бы на бумаге снова и снова прикасаться к ней…
Одна из бывших подружек
Мне 47. Я разведён и совершенно одинок каждым божьим днём. Именно днём, потому что ночью ко мне приходит она… Та, которая сломала всю мою размеренную и давным-давно сложившуюся жизнь. А теперь она выпивает меня. И, наверное, совсем скоро допьёт до дна…
Мозг мой всё чаще тяжёлый, и я уже с большим трудом вспоминаю даже такие элементарные вещи, как то – куда положил свои носки… Но я отчётливо помню те дни, когда впервые повстречал её…
Во дворах городка гулял сладкий и томный май, будоража всех жителей чудесным запахом воздуха, пропитанного солнцем и любовью. Именно любовью. Я ощущал её всем своим юным телом. Она проникала в мою кровь сквозь смуглую кожу, и кровь закипала, не давая спать по ночам и заставляя рыскать днем по улицам, жадно всматриваясь в лица проходящих мимо девушек. Они были красивы. Весной все девушки особенно хороши, но среди них не было её… Я не смог бы рассказать, как именно она должна выглядеть, но я точно знал, что узнаю её… Узнаю по плавности движения рук, узнаю по походке и глазам тигрицы-охотницы… Я искал…
Май подходил к концу, концентрация гормонов в воздухе резко снижалась, и я стал терять надежду. Она не пришла ко мне этой весной, а ведь мне уже 22 года.
Тем вечером мне снова позвонили приятели, дабы поделиться планами и пригласить с собой. Я никогда не был любителем пьяных вечеринок, но именно сегодня с какой-то странной готовностью откликнулся на приглашение попить пивка на Чёрном озере. Вы, наверное, приготовились выслушать какую-нибудь интересную легенду, связанную с таким красивым названием? И совершенно напрасно. Никаких легенд с озером связано не было. Оно просто являлось излюбленным местом отдыха студентов университета, расположенного неподалёку.
Нас собралось 7 человек. Первые 4 часа тянулись плавно и ленно. Остатки лучей не успевшего закатиться солнца окутывали теплом, хмель обволакивал мозг легким туманом. Было хорошо. Мужская энергия успокаивалась. Ну, знаете, как в спектрах электронных переходов: максимум был пройден, и самописец прибора плавно стремился к базовой линии?..
Как вдруг… Денис кому-то помахал рукой, и к нашей компании направились две молодые девушки… Я не знаю, какие именно процессы происходят в организме человека при виде приближающейся опасности. Но самописец моего организма резко остановился и вдруг прямо перпендикулярно базовой линии спектра быстро рванул вверх. По телу пробежали мурашки. Это была она.
Девушка-брюнетка, которая с улыбкой подошла к моему приятелю Денису, меня не интересовала. Моим вниманием завладела та, вторая, которая нехотя приближалась к нашей компании вслед за подругой. Какая она была? Да Бог её знает. Самая обычная: светлые волосы до плеч, зелёные глаза, вполне себе симпатичная. Но меня волновало в ней не это. Вы когда-нибудь встречали человека “не от мира сего”? Он вроде и живет среди нас, и говорит с нами, и делает, как все мы, самые обычные, повседневные вещи, но всем своим естеством как бы излучает одну фразу: “Я не с вами. Я не знаю, зачем мне весь этот псевдо-мир, псевдожизнь и все вы. Я – в другом измерении. И просто вынуждена мириться с такой неудачной шуткой природы, как все вы и ваша реальность…”
Вот и она, эта блондинка, была такая. С того самого первого момента сближения мне показалось, что от неё исходит некий отсвет – это её мир, её реальность. В том мире она могла принимать различные формы и размеры, делать немыслимые вещи… С ней рядом я сразу понял, что сойду с ума… Сегодня и навсегда.
Этот её отсвет, выпитое пиво и остатки солнечных лучей сделали своё дело: все события настоящей действительности мне казались просто туманом. Они не были мне интересны. Я просто смотрел на неё…
Но не один я любовался ею… Один из моих сотоварищей всячески старался привлечь внимание блондинки, что-то громко выкрикивая и отчаянно жестикулируя. Я наблюдал за девчонкой: ее светлый ореол никак не подпускал его ближе, а лицо изображало некоторую отстраненность и усталость. Родион не отступал.
Поняв, что безразличием от настойчивого поклонника ей не избавиться, девушка отправила его за дополнительной порцией пива. И вот тут начались её чудеса…
– Кто-нибудь присядьте, пожалуйста, рядом со мной вместо этого сумасшедшего! Он действительно уже утомил… – Её зелёные глаза впервые внимательно осматривали нашу реальность.
Я услышал, как мои приятели с поспешной готовностью откликнулись на её предложение изменить дислокацию на П-образной скамейке. Но она не спешила принимать их кандидатуры. Её глаза устремились прямо ко мне, и я вновь почувствовал выброс адреналина в кровь.
– Вот ты, мальчик с красивыми глазами, присядешь со мной рядом? – Одновременно со словами, обращёнными к нашей действительности, и её ореол изменил свою форму. От него будто бы протянулись два тёплых луча и коснулись моей щеки. Клянусь вам, я это видел и чувствовал!
Словно загипнотизированный, не отрывая от новой знакомой глаз, я поднялся со своего места, подошёл к ней и присел справа, на освободившееся от ушедшего за пивом место Родиона. А дальше мне показалось, что этот её ореол стал расширяться и в конце концов окутал нас обоих. Я растворился, я утонул в её глазах… И даже если вы будете жестоко пытать меня, я все равно не смогу вспомнить, кто из нас с ней стал инициатором этого поцелуя, который длился целую вечность…
Прервал его лишь вдруг начавшийся проливной майский дождь. Точнее дождь заставил всех нас, будто перепуганных пташек, вскочить со своих мест и куда-то бежать. А она двинулась прочь из парка, в сторону дороги, ловить такси. Мы целовались и пока ждали машину, и внутри неё. А потом она просто вышла и растворилась в непонятно когда успевшей опуститься на грешную землю темноте.
Я не хотел искать её. Я всего лишь раз прогулялся неподалеку от её дома, убеждая себя, что приехал сюда по делам. Но её я в тот день не встретил и продолжил жить своей обычной жизнью, вполне приличной и скромной для молодого человека моих лет. Как я говорил раньше, застолья, шумные компании всегда были не по мне. Философски мыслящий парень, физик по образованию, лишь изредка я сходил со своих рельсов, дабы окунуться в эту странную и такую любимую многими парнями разгульную и пьяную жизнь. Одним словом, я жил. Жил весьма неплохо, прекрасно осознавая, что, если она не моя, я больше никогда её не встречу.
Прошло совсем немного времени, прежде чем я снова оказался в районе проживания блондинки, причём довольно далеко собственно от её дома. И не имеет значения, откуда я возвращался в тот день, но предо мной будто бы загорелся костер. Пламя опалило меня, и я, не желая скрывать радостную улыбку, уверенно двинулся навстречу к своей милой блондинке. Я даже не заметил того факта, что она шла навстречу мне совсем не одна. Я видел только её глаза…
Дальше все было как-то скомкано и печально… Блондинка лишь равнодушно кивнула мне, а её подруга, та самая брюнетка с прошлой встречи, крепко вцепившись в мою руку, очень настойчиво тащила меня куда-то в сторону. Из оцепенения меня вывела лишь ее фраза:
– Она с мужем. Перестань на неё пялиться. Мы гуляем, позже пообщаетесь, у тебя же есть номер её “аськи”…
На меня будто вылили ушат холодной воды: “Какой муж? Откуда? Это моя девочка! Я точно знаю, что моя! Я чувствую это”.
И я знал, что моё чутьё меня не обманывает. Знал, что она всегда принадлежала только мне. Мне шептал это и голос во сне, мне твердили об этом и мое подсознание, и моя кровь… Но я знал, что первый шаг должна сделать именно она. Я ждал его. И вскоре она позвала меня…
Как её звали? Я вам этого не скажу. Не знаю, почему… Наверное, это моя личная информация. Наверное, мне жаль вам её отдавать. Ведь, по сути, я и так слишком широко открыл вам свою душу. Настолько широко, что хочется разрыдаться, как последняя девчонка.
Наверное, я всё-таки люблю её… Вой сейчас, когда она убивает меня, я отчего-то могу себе в этом признаться. А когда я убивал её – то не мог.
Я не утомлю вас рассказом в 40 страниц обо всех 4 годах наших встреч. Вы всё равно не поймете, что это было. Думаю, мы и сами не до конца понимали. Особенно я. Лишь замечу, что более ужасных и бешеных страстей не видел никто. Мы оба не собирались грешить, но этот её ореол и влюблённые глаза, которые, казалось, не хотели от меня отрываться, снова и снова сближали нас. Будто кто-то безмерно хотел ввергнуть нас в этот смертельный грех, дабы посмотреть потом, как мы будем из всего этого выпутываться и спасать свои души.
Понимая, что я совсем не готов бороться за неё и жениться, а, может, черт её побери, уже тогда понимая, что нам никогда не избавиться друг от друга она в сотый раз писала мне злобные, пьяные смс, чтобы я катился ко всем чертям, провоцировала ссоры и скандалы. И я катился… И клялся себе, что не приду больше. Но она звала. И я шёл…
Эта карусель не остановилась и тогда, когда их семья вынуждена была уехать из нашего городка навсегда. Сейчас мне кажется, что она видела в этом единственный шанс избавиться от своей больной привязанности ко мне, она надеялась, что разлука ей поможет…
Перед отъездом она заявила мне, чтобы я ушёл из её жизни “всерьез и навсегда”. И я, устав от всей этой истории и будучи по-настоящему уязвленным этим её “навсегда”, решил действительно прекратить эту жестокую игру. Я взял себя в руки. Я не простил её, хотя знал, что она любит меня, а её попытки и обидные слова – не более, чем уязвленное самолюбие (хотя она никогда не упрекала меня в том, что я ей пользуюсь). Чёртова блондинка! Пусть без меня в своей параллельной реальности превращается в больших змей и ящериц. Пусть уползает из моей жизни со своими честными влюблёнными глазами! Я не был готов быть с ней! Хотя и предчувствовал, что она, скорее всего, единственное настоящее в этой моей никчемной земной жизни.
Я не сдавался…
После отъезда она мучила меня своими смс ровно 3 года. Я физически ощущал её боль и одиночество, но держался. Я строил свою жизнь. В этой новой жизни не было её глаз, не было мест, где я мог бы снова встретить её…
Ещё через пару лет я женился. Моя жена Катюша по красоте своей в сотни раз превосходит ту сумасшедшую прошлую подружку. Я вижу в ней тыл, я вижу в ней тепло и хозяйственность.
И я твёрдо знаю, что никогда с момента нашей первой встречи Катюша не глядела на меня с таким неимоверным обожанием, как та истеричка из моей прошлой жизни… Я никогда не чувствовал, как моя душа переворачивается от счастья рядом с ней… Я никогда не писал ей: “Даже просто обнять тебя – для меня счастье”… В этой моей реальности есть все, кроме тех самых волшебных моментов, ради которых, наверное, мы все и рождаемся на свет.