Перед домом бегала стайка детишек - настолько быстрых, одинаковых и чумазых, что ни сосчитать, ни даже определить их расу и пол не представлялось возможным. Равнодушно перешагнув копошащуюся мелюзгу, Хамский постучал в дверь. Ногой. Ибо торчащая проводка вырванного с мясом звонка навевала почему-то мысли о хорошо прожаренном бифштексе.
- Джентльмены?
Мы с Мордредом одновременно вздрогнули. Открывшая дверь женщина являла собой весьма оригинальную пародию на тему снеговика. Агнесса Клоп обладала столь внушительными достоинствами, что внушали они ужас, а не восхищение. Впрочем, засаленные волосы, обрюзгшее недовольное лицо и, грозно встопорщившаяся двумя волосками, бородавка на носу так же шарма ей не добавляли.
- Мордред Хамский и Джозеф Принстон - детективы. Расследуем смерть вашего брата. Хамский явно старался, чтобы улыбка его была как можно менее обаятельна. Похоже, интерес со стороны этой конкретной женщины казался ему если не пугающим (в случае с моим другом это вообще в высшей степени сомнительно), то, по крайней мере, неподъемным.
Агнесса скривилась, став удивительно похожей на шарпея, собирающегося чихнуть.
- Зачем это вы сюда пришли? - Подозрительно осведомилась она. - Я уже копам все сказала. Не было тут моего братца, несколько дней как, и все тут. Знать ничего о нем не знаю.
На Хамского это признание, естественно, не произвело ровно никакого впечатления.
- А я вот почему-то думаю, что вы лжете, - прямолинейно заявил он. - И покойный заходил к вам незадолго до своей смерти. Так что, советую впустить нас и отвечать на все вопросы.
- Вы не имеете права! - Миссис Клоп взволновалась и заколыхалась.
- Тетушка, - фамильярно подмигнул ей Мордред. - Вы даже не представляете, КАК я имею права. А все ваши действия говорят о том, что именно вы и есть убийца.
- Это возмутительно! Я буду жаловаться в полицию, я этого так не оставлю! - Выпятив грудь на манер стенобитного орудия, Агнесса пошла на нас.
Хамский не впечатлился. Он вытянул руку и указательным пальцем едва ли не коснулся лба женщины, произнеся при этом единственное слово:
- Стоп!
Завороженная, она остановилась, сведя глаза к переносице. Хамский улыбнулся. Добренькой-добренькой улыбочкой, какая всегда являлась предвестником очередной феерической гадости. И заговорил он таким вкрадчивым голосом, что миссис Клоп перевела тревожный взгляд на моего коллегу, и даже, в нерешительности, попятилась.
- А сейчас, миссис Клоп, у вас есть два выхода. Первый: мы с вами спокойно беседуем, вы отвечаете на наши вопросы, и мы уходим. Второй: мы предоставляем копам доказательства вашей вины в смерти Арнольда Бромма, вы оказываетесь в тюрьме и не имеете никакого отношения к наследству погибшего братца.
Последняя часть фразы подействовала на Агнессу прямо-таки магически. Она отступила вглубь дома, сдав разом большую часть позиций. Я понял, что настало время добить подозреваемую:
- В таком случае, наследницей мистера Бромма будет считаться его невеста - мисс Клозета Буденштокк.
Агнесса испустила шипение разозленной королевской кобры.
- Пойдемте в гостиную.
***
Вышеупомянутое помещение представляло собой что-то вроде помойки после ядерного взрыва. В том смысле, что самые неожиданные вещи в этой гостиной были раскиданы в самых неожиданных местах. Жестом указав нам садиться на диван (единственный предмет мебели, в чьем назначении не приходилось сомневаться), сама женщина опустилась в кресло. Раздался придушенный визг. Миссис Клоп, с абсолютно равнодушным видом, привстала, пошарила под собой рукой и вытащила маленького полурасплющенного щенка. Обведя нас ошалелым взглядом, он на разъезжающихся ногах потопал прочь.
- Младший сын, - заискивающе улыбаясь, пояснила женщина. - Они у меня такие сорванцы.
Я внутренне содрогнулся, представив нелегкую судьбу детей семейства Клоп. Хамский задумчиво поерзал на диване, и лицо у него сделалось таким вежливым, что мне стало не по себе. Поднявшись, Мордред завел руку за спину, что-то выдернул из себя и торжественно, словно букет, вручил Агнессе большую цыганскую иглу.
- Похоже, вы обронили, - безукоризненно учтиво и абсолютно бесстрастно произнес мой друг. Я преисполнился невольного к нему уважения.
Миссис Клоп такие чувства, похоже, были чужды. Приняв иголку, и не подумав даже принести извинения, она воткнула её в подлокотник и благополучно забыла.
- Итак, - садистски улыбнулся Хамский. - Поговорим начистоту? Чем и зачем вы отравили вашего брата?
***
Пока Хамский, как бы пошло это ни звучало, раскалывал обильно потеющую и заикающуюся женщину, я вышел во двор, где в данный момент обретался хозяин семейства - мистер Игнасио Клоп. У мистера Игнасио был категорический недопуск в дом по весьма прозаичной причине - он линял.
Глава семейства, сидя на пожухлой травке в получеловеческом-полузверинном облике, отчаянно потел, сопел, чесался и разбрасывал вокруг себя крайне недовольных этим блох. А еще от него пахло. Сильно. Да что там, ветер доносил до меня такое амбре, какое не всегда можно унюхать в мертвецкой.
- Мистер Игнасио? - Осторожно позвал я, стараясь держаться с подветренной стороны.
Оборотень повернул ко мне измученное, напряженное лицо, обильно поросшее шерстью. Причину напряжения я понял, когда увидел, что он восседает над вырытой в земле ямкой, и, похоже, был занят делом исключительно интимного свойства. Впрочем, отступать было некуда, позади меня дожидался Хамский. Поэтому, вспомнив его манеру ведения допроса, я обратился к оборотню:
- Итак, мистер Клоп, чем и зачем вы отравили Арнольда Бромма? Предупреждаю, ваша жена уже дает признательные показания моему коллеге - запираться бессмысленно.
То ли от неожиданности, то ли восприняв мою фразу чересчур буквально, но запираться Игнасио и вправду перестал. Во дворе дивно засмердело.
***
- Что вы думаете, Хамский? - Спросил я двумя часами позднее. Мы сидели в нашей гостиной, и я был настолько стерилен, что буквально чувствовал, как на меня перебегают микробы с кресла.
Мордред полулежал, закинув ноги на стену и потягивая крейг.
- Все лгут, - убежденно произнес он и запил этот тост вином. Похоже, к моему коллеге медленно, но верно снова подбиралась депрессия.
- Потрясающе ценное замечание. А ближе к делу?
- Вы же слышали все, что они сказали, - отмахнулся Мордред.
- Да, но картина еще целиком не сложилась, - парировал я. - Мы еще не знаем, что выяснила Морвид. Кстати, где она?
- Понятия не имею, - мгновенно подобрался и забрюзжал Хамский. - Она уже взрослая девочка, ходит, где хочет, делает, что хочет, и вообще, какое нам до неё дело, а?!
Вот примерно на этом месте его перебил требовательный звонок в дверь.
- Сколько можно, Принстон! - Хамский буквально взвился. - Нам нужна новая экономка!
Я молча спустился вниз, предпочитая самостоятельно открыть дверь, нежели чем выслушивать вопли своего друга.
На пороге, вместо ожидаемого посетителя, оказался совершенно неожидаемый конверт из плотной серой бумаги. Поймите меня правильно, всякий раз, когда под дверью оказывается неидентифицируемый конверт, подписанный вырезанными из газет буквами, я немедленно начинаю его подозревать. Фантазия у преступников, конечно, не столь богата, как у Хамского, но, тем не менее, там может находиться все, что угодно: от простого письма до 'святой язвы' - освященных грибных спор.
Так что, аккуратно подняв конверт каминными щипцами, стоящими возле двери как раз для подобных целей, я, со всеми предосторожностями, понес его в гостиную. Тщательно просветив, осмотрев, прощупав и обнюхав подозрительный конверт, мы пришли к выводу, что он не содержит в себе ничего, кроме письма, и взрываться при открытии вроде бы как не собирается.
- Посмотрите, - менторским тоном начал мой друг, не спеша раскрывать послание. - Буквы вырезаны из газет, чтобы скрыть почерк. Но это же просто смешно! Взяты они явно из газет 'Шахтерский вестник' - только у них буква 'Т' печатается в форме кувалды, 'Адский гонщик' - только у них используется этот дурацкий горящий готический шрифт, и пособия для девственников - 'Быть бородатым - круто!' - у них там вся книга набита огромными шрифтом, видимо, чтобы лучше разглядели.
- Откуда такие познания, Хамский? - Я пребывал буквально в священному ужасе.
- Я изучаю современную литературу и прессу, - невозмутимо пояснил Мордред. - К тому же, чтобы вы знали, Принстон, тридцать четыре процента маньяков-убийц - девственники. Потому что энергию девать некуда.
- Я это учту.
- Прекрасно. Продолжим. Смотрите на качество бумаги - плотная, шелковистая, но серая - значит, пославший это письмо предпочитает качество и надежность, но по невысокой цене. А теперь, приглядитесь внимательнее - видите этот серый налет и небольшое пятно? Принюхайтесь, - Хамский подал мне пример, еще раз обнюхав конверт. - Спорим, анализ покажет, что налет - это железная стружка от работы напильником, а пятно - от машинного масла? И...
- И сам конверт пахнет гномьим пойлом, - обреченно закончил я.
Автором этого письма может быть только один гном - Кобальт Джонс.
Впрочем, сама информация, содержащаяся внутри, тоже как-то не особенно радовала. 'Девчонка у меня. Хотите увидеть её живой - приходите вдвоем. И никаких копов!'.
***
В дом Кобальта Джонса мы с Хамским заявились уже ближе к вечеру: отчасти потому, что остаток светового дня мы посвятили некоторым очень важным делам, а отчасти потому, что это же традиция: приходить к злодеям в гости ночью.
Тут следует особо заметить, что жил коварный гном в небольшой пристройке к их общему с Арнольдом Броммом автосервису, и, судя по виду так называемого жилища, являлся закоренелым, махровым маньяком-девственником. Стены небольшой комнатенки, вперемежку обклеенные фотографиями полуобнаженных мускулистых бородатых женщин и выдержками какого-то сектанстко-террористического толка, навевали мысли о шикарной докторской диссертации по девиантной психологии. А вот подозрительные мешки с самопальной взрывчаткой - о бренности всего сущего. Сидящая на стуле посреди комнаты Морвид оптимизма так же не прибавляла.
- Похоже, меня нагнули и собираются поиметь. Вот только удовольствия от этого, увы, никакого.
Морвид приветствовала нас в своем неповторимом стиле, и то, что она была не только связана, но еще и опутана проводками подозрительного вида, похоже, нисколько её не смущало. Потрясающе целостная личность.
- Ну и что ты тут делаешь? - Мрачно поинтересовался Мордерд тоном оскорбленного папаши.
- Уж точно не тебя дожидаюсь! - Настолько эмоционально, насколько позволяла взрывчатка, прореагировала Хамская. - Надеюсь, вы догадались привести с собой копов? Что, нет? Ну вы и придурки!
Восхищение и уважение причудливо смешались в её взгляде и свисте.
- Где Джонс?
Каюсь, я крайне невежливо прервал трогательное семейное воссоединение, но когда где-то рядом бродит живой дееспособный псих - становится как-то не до нежностей.
- Чушка ты моя, бородастенькая! - Ласково, будто подзывая кабанчика на убой, пропела Морвид. - Иди сюда, сиськи покажу!
Мы с Хамским на несколько мгновений остолбенели, а я, вдобавок, почувствовал, как мучительно заливаюсь краской. Впрочем, страстный призыв сестры моего друга не остался без внимания. Раздался дробный топоток и на сцене появилось новое действующее лицо.
Есть существа, по внешнему виду которых вы в жизни не догадаетесь, что имеете дело с насильником-извращенцем-убийцей. Есть существа настолько серые и безликие, что даже стоя с ними лицом к лицу вы все равно не можете вспомнить, как же они выглядят. А есть существа, при одном взгляде на которых становится понятно, что ничего хорошего ждать от них не приходится. Да что там, они и плохое испортить умудрятся...
Кобальт Джонс относился именно к такому типу существ, поражая каким-то прямо гротескным сочетанием злодейства и нелепости. Будучи типичным афрогномитянцем, он имел в активнее иссиня-черную кожу, приплюснутый нос и завивающуюся мелкими-мелкими колечками клочковатую бороду. Размеров на пять бОльшая, чем сам владелец, футболка смотрелась на нем кокетливым платьицем, а штанишки, наоборот, были откровенно коротки и казались снятыми с какого-то ребенка. Довершался сей причудливый комплект кроссовками поистине огромного размера и, надетой задом наперед, строительной каской мерзкого оттенка взбесившейся фуксии. В потных маленьких ручонках он сжимал коробочку с единственной вызывающе торчащей алой кнопкой - похоже, детонатор.
Морвид не дала гному и рта раскрыть. Искренне считая себя хозяйкой ситуации, она и мысли не могла допустить, что кто-то может полагать иначе.
- Знакомьтесь, джентльмены! Вот это мелкое недоразумение и есть Кобальт Джонс. А так же, международный террорист, который еще не успел нигде нагадить, но собирается - Ахкобальт ибн Засунт аль-Задэ. Впечатляет, да? Он сам придумал.
Джонс важно напыжился.
- Что у него там в задэ? - Живо заинтересовался Хамский, одним невинным вопросом сбивая с Кобальта всю спесь.
- Эй ты, наглый чувачок! - Признаюсь честно, на месте гнома я бы не тратился на всякую чушь, типа терроризма, а вложился в занятия с хорошим логопедом. - Типа че, хочешь показать, что ты тут самый крутой перец, да?
Хамский поморщился. Его аристократичная натура не могла выносить подобное.
- Предлагаешь считать самым крутым тебя, Джонс?
- Не, я не понял! Ты чо, не въезжаешь? Да я взорву тут все к хренам моржовым. Её взорву, тебя взорву, его взорву...
- Себя, - вежливо подсказал я.
- Себя, - послушно повторил Кобальт, и понял, что что-то тут не так. - Не, вы чо такие наглые, а?!
- Ой, меня сейчас стошнит от этого тестостерона. - Неожиданно Морвид вклинилась в сугубо мужской разговор, сделав это с присущей ей грацией. - Вы тут повыясняйте, у кого орешки крепче, а я пока пойду - разомнусь.
Изящно поведя плечами, Хамская сбросила с себя веревки вместе с проводками, и свободно встала. Мы, не пожелав следовать её совету, поспешно залегли, каждую секунду ожидая жуткого взрыва. Кобальт Джонс натянул каску едва ли не по самые уши, и, как черепашка, попытался спрятаться в ней полностью.
Морвид полюбовалась учиненным ею хаосом и громко, заливисто расхохоталась.
- Ну какие придурки!
Кобальт робко выглянул из-под каски. Мы с Мордредом переглянулись и, чтобы не чувствовать себя совсем уж глупо, встали.
- Вы что же, правда думали, что меня можно удержать против воли какими-то веревками? - Продолжала издеваться Хамская. - А ты, светило терроризма в коротких штанишках, правда думало, что достойную взрывчатку можно сварганить из проводов, подобранных на свалке? Я вас умоляю! Мне всего-то и нужно было раскрутить изоленту и разомкнуть пару контактов...
- Ну и какого тогда ангела ты тут сидела? - Недовольство Хамского грозило вот-вот затопить все помещение.
- И какого святого мы тогда сюда притащились? - Я решил поддержать друга.
- Ай, бросьте, прогулки полезны для здоровья...
- Я её сейчас убью. - На моего коллегу снизошло то самое жуткое спокойствие, какое бывает предвестником самой сильной бури.
Но, он не успел воплотить свое высказывание в жизнь. Всеми забытый и забитый Кобальт Джонс решил показать, на что он способен. Юрким колобком подкатившись под ноги Морвид с воплем: 'Шайтан круче всех!', гном сбил её на пол. Когда он встал, девушка стояла перед ним на коленях, и глаза у неё были удивленные-удивленные. Потому что смешной и нелепый Джонс крепко держал её в захвате и поигрывал у горла опасной бритвой.