Однако нервная женщина не всегда производит впечатление социопатки. Худо-бедно, но она оказывается как-то встроенной в окружающую реальность. Она наверняка где-то работает, ходит в кино, в магазин, в гости, посещает выставки и зоопарк. Но не надо обольщаться, на самом деле она обитает в параллельном мире своих неврозов, страхов и фобий. Даже если она хорошо живет и ни в чем не нуждается, это еще не значит, что нервная женщина не проживает ежедневно невидимую постороннему взгляду драму. Она не расслабляется даже под наркозом и в вечном напряжении ждет трагического развития событий, поджидающих ее в подземном переходе в час дня и уж очевидно в авиаперелете на Сахалин или Мальдивы.
Из-за постоянного беспочвенного страха, терзающего ее, жизнь дерганной девушки полна защитительных предрассудков и суеверий. В ней все происходит не просто так, она не случайно встретила вчера на улице человека, чем-то похожего на Бетховена. И то, что ей положили в почтовый ящик чужое письмо, наверняка что-то значит. И ворона, прокаркавшая три раза под ее окном, – это явный знак – не надо сегодня ехать на работу.
В ее мире примет и перестраховочных маневров любой более или менее нормальный человек весело сойдет с ума за пару недель. Но нервная женщина точно знает, что она находится в особых отношениях с судьбой, ей нельзя терять эту связь и игнорировать ее подсказки и знаки. Несмотря на приличный внешний вид и высшее образование, она обладает сознанием первобытного человека. У нее здесь завязан узелок на память, там припрятан оберег от грозы, а дверь и вовсе приперта шваброй, чтобы ни враг, ни чье дурное намерение не просочились в спальню. Но даже если ее психика не разрушена до такого состояния, что она целует все розетки, выходя из дома, все равно нервная женщина ведет довольно специфический образ жизни.
Например, работа. Да, наша психопатка работает, но никто не уточнял, как, где и кем. Вполне возможно, что, запершись в своей норе, она неделями не выходит из дома и не вылезает из-за компьютера, осуществляя безопасную связь с миром с помощью проводов и провайдеров. Или, если все-таки суровый рок заставляет ее являться в общество и потеть где-то в офисе, посмотрите, общается ли она с окружающими и как именно. Одна разновидность невротичек отсиживается за густой завесой из кактусов, выставленных по краю стола или компьютера, другая широко улыбается всем встречным и поперечным, не понимая, что желание всем нравиться – первый признак процветающей болезни «ку-ку на всю голову».
А ее досуг? Да, как мы уже заметили выше, она ходит и туда, и сюда, и даже в гости иногда заглядывает, но опять же присмотримся повнимательнее, что за всем этим стоит. Или вы правда думаете, что ходить в кино на утренние сеансы, когда в зале одна она и старушка билетерша, – это нормально? Нет, хорошо, если ей на работу к одиннадцати и с утра нечем заняться, а если она это делает, потому что боится толпы в замкнутом темном помещении? Или эти ее походы в зоопарк в гордом одиночестве к вольеру енота-полоскуна и многочасовые телепатические беседы с облезлым животным – это что, признак душевного равновесия? А вот это «в гости» к какому-нибудь бледному и больному на всю голову хакеру и его пирсингованной подружке, которые за весь вечер произносят только: «Наливай» и «Отойди от компьютера», – это социальное общение? Я вас умоляю!
Нервная женщина, словно крот, прорывает свои метафизические ходы и норы в контексте реальной жизни и перемещается по ним, часто практически не входя в контакт с этой самой реальностью. У особо продвинутых наверняка найдутся в друзьях парочка психоаналитиков разного пошиба, гоняющих в хвост и в гриву по ее сознанию стайку застарелых фобий и нечаянный новый невроз, и какой-нибудь маргинальный массажист-эзотерик, регулярно за деньги и по доброте душевной вправляющий ей мозги и кости.
Каким-то чудом выйдя замуж, больная… простите, нервная женщина первое время очень даже старается вписываться и производить впечатление нормального человека. Она делает вид, что дружить семьями и готовить кастрюлями – это именно то, о чем она всю жизнь мечтала. Некоторые и правда в этот период несколько успокаиваются. Научившись крутить котлеты и разговаривать со свекровью, они добиваются снижения уровня своей тревожности и порой не без успеха годами вводят в заблуждение родных и близких паранормальным обаянием и очарованием. Но и тут ни в чем нельзя быть до конца уверенными. При одном развитии сюжета она может родить пару наследников-неврастеников и вскоре действительно счастливо смешаться с рядами мирных граждан, при другом, не отрываясь от чтения «Войны и мира», одним прекрасным днем выйти в окно в один конец. И хотя последние случаи происходят крайне редко и бывают отмечены печатью серьезного, хотя часто, к сожалению, незаметного окружающим недуга, все-таки посмотрите внимательнее на свою по– другу или жену. Не слишком ли часто она грызет ногти, уставившись в одну точку, и навязчивым движением теребит уже засалившуюся прядь волос? Не кажется ли вам странной эта ее манера по десять раз возвращаться домой и проверять безнадежно обесточенные кондиционеры и телевизоры? Не спит ли она, как-то повизгивая, не боится ли квитанций или мусорного ведра, а при появлении прыщика на коленке не начинает ли паковать вещи в мир иной?
Да, реальность порой бывает жестока, и нервная женщина, как, впрочем, любая другая, нуждается в бережном отношении. Не надо провоцировать ее внутренние болезни, подливать вина, подкладывать сигареты, разбрасывать по дому мистическую литературу и приохочивать смотреть на ночь сводки городских происшествий. Нервная женщина – это та же нормальная плюс ее невроз. Избавьтесь от последнего, и будет всем счастье. Хорошо помогают в таких случаях проверенные временем средства – душ Шарко и регулярная физическая активность в постели или спортзале. А еще лучше – смешать все вместе, добавить любви, понимания и сострадания, обнять и поцеловать в нос с ободряющей улыбкой. Это всегда хорошо для любой женщины.
Естественно, помимо вышеперечисленных видов существуют многие другие. Это и женщины эпатажные, которые чувствуют себя живыми, только когда весь мир рвет их на автографы. И женщины-колбасы, которые вроде бабы как бабы, простые и добрые, но типа Бритни Спирс вечно творят не пойми что и непонятно зачем. Или женщины-отличницы, стремящиеся к тотальной безупречности. И женщины-фурии, рвущие в клочья все, что попадается на пути и под руку. И женщины-тихони, проявляющие недюжинные способности в искусстве выноса мозга по-тихому. И еще многие другие типы, виды, подвиды и редкие экземпляры.
Но женщина всегда настолько самобытна и неповторима, что, только грубо обобщая, можно попытаться занести ее в какую-то группу. Процветают импровизационные смешения жанров с добавлением пикантных характеристик и индивидуальных особенностей. Кроме того, на любую женщину, нравится нам это или нет, влияет ее мужчина. И, поскольку мы страсть как хотим нравиться своим кавалерам, мы мутируем, эволюционируем, а порой и деградируем во всех направлениях. Так что неблагодарное это дело, классификация неуловимой и текучей женской субстанции. На этом поле всегда надо быть готовыми ко всякого рода неожиданностям и непротокольным отклонениям от нормы.
И надо твердо знать, что понятие нормы условно, а женщина – это всегда прекрасно!
Ну, почти всегда.
Женские идеалы
Две вещи преследуют женщину на протяжении практически всей ее жизни – вес и возраст. Ну, еще, пожалуй, желание выйти замуж, но с этим, видимо, уже ничего не поделать. А вот две первые величины мы с переменным успехом стараемся изменить, уменьшить или хотя бы скрыть от посторонних и любопытных глаз. Зачем?
Возраст
Манипуляции с цифрами начинаются не сразу, и попытки несовершеннолетнего создания выдать себя за половозрелую тетю и купить ящик водки или просочиться в ночной клуб вызывают лишь умиление. Однако при приближении к некоему рубежу, который, как правило, довольно субъективен и у каждой женщины свой, возникают дурные мысли и предчувствия. В зависимости от уровня тревожности женщина начинает так и сяк крутить дату рождения и прикидывать, что здесь можно сделать. Мало кто с удовольствием думает: «Да, мне тридцать (сорок, пятьдесят), у меня прекрасная работа, дружная семья и отличный косметолог, я всем довольна, не ропщу, не ною и получаю удовольствие от жизни». Бывают счастливые случаи, когда она настолько уверена в себе и оптимистична, что с успехом повторяет подобную мантру, даже если у нее нет и половины вышеперечисленных достижений и ей крепко за восемьдесят. Чаще происходит противоположное: «Какой ужас, ведь я до сих пор не родила, или не родила второго, или не села в кресло зама, главного или генерального, я даже не начала учить французский, а у меня уже межбровная морщина величиной с Суэцкий канал!»
Кто-то придумал страшную сказку про биологические часики, и мы принялись с замиранием сердца прислушиваться к их тиканью. Нет, оно понятно, жизнь не резиновая, никто не мечтает побыстрее состариться и умереть. Кроме того, очевидно, что лень – это опасное инфекционное заболевание, и, пока мы предаемся ей на диванах перед телевизорами, жизнь так и скачет мимо нас, унося в небытие массу нереализованных идей и начинаний. И еще печальнее, что вся окружающая действительность кишмя кишит впечатляющими примерами чужих подвигов и успехов. Ей всего двадцать, а она уже три раза была на Памире, другая еще сама под стол ходит, а уже нянчит очередного младенца, третьей почти столько, сколько мне, а она выходит замуж в пятый раз, и опять за молодого красавца! Все это таким мощным потоком атакует наше податливое сознание, что сидеть на диване и получать удовольствие от жизни становится совершенно невыносимо. Так и подмывает сорваться с места и бежать соблазнять юношей или зарабатывать свои миллионы, наверстывая упущенное. К сожалению (или к счастью), многие выбирают третий вариант, делают первую круговую подтяжку и на несколько лет успокаиваются тем, что на вид они еще девчонки и у них все впереди.
Сама по себе проблема возраста болезненно переживается женщинами по вполне понятным причинам. Еще совсем недавно достаточно было умыться холодной водой, и на лице не оставалось никаких следов вчерашнего праздника и сегодняшнего похмелья. Еще вчера она носила платья с разрезом и вырезом прямо на голое тело, а сегодня сначала, как холст на подрамник, надо натянуть поддерживающий лифчик и утягивающий корсет, а потом уже украшать все это вырезами и разрезами. Кожа вянет, нервы слабеют, становится все сложнее запоминать незнакомые слова и приходится щуриться, чтобы рассмотреть профиль интересного мужчины в полумраке бара. Следствием этих, в принципе, вполне жизненных обстоятельств, становится неудовлетворенность самой жизнью. Здесь что-то не так, там не эдак, а тут еще посмотришь в зеркало и ужаснешься – боже, я же старуха, какой Памир, какие мальчики, жизнь прошла, так и не начавшись, и уже нет смысла ничего пробовать, потому что все равно не успею! Когда я слышу подобные речи, мне кажется, что перед подъездом такой паникующей уже стоит заведенный катафалк и несколько человек в черном нетерпеливо дожидаются, когда, наконец, клиентка прекратит истерику и займет свое почетное место.
Почему мы так рано и болезненно сдаемся? С точки зрения привлекательности наши женщины в среднем живут, как неандертальцы, двадцать пять – тридцать лет. Почему? Что происходит после того, как вам исполняется ваш критический тридцать первый или сорок второй год? Почему возраст надо скрывать и в ответ на очередной «неприличный» вопрос принимать оскорбленный или независимый вид?
Иногда кажется, что, несмотря на прогресс и растущее благосостояние, мы все еще не живем, а изо всех сил выживаем. Из-за этого в массе своей в обществе ценятся лишь половозрелые и сексуально активные особи, способные спариваться, приносить потомство и радовать глаз. Стариков, увядших женщин и уставших мужчин просьба не беспокоиться. Нет, конечно, больных на всю голову товарищей обоих полов, которые уже в тридцать начинают подтягивать веки, в сорок пить кровь девственниц, а в пятьдесят продавать душу дьяволу за вечную молодость, во всем мире хватает. А большинство актеров и актрис всех стран и народов вообще готовы сделать себе пересадку головы, лишь бы не играть роли отцов и матерей, но, честное слово, лучше переплатить психоаналитику и как следует подлечить мозг, чем менять кожу на лбу и шее.
У нас все еще не прижилось понимание того, что женщина может и должна быть хороша и в двадцать, и в сорок, и, при желании, в восемьдесят. Что в жизни нет правил, кроме тех, что мы сами придумали, и, если кому-то хочется начать сначала, не заглядывая в свой паспорт, значит, так тому и быть.
В смысле внешнего вида я совсем не сторонница превращения женщины в натуральную лахудру с нечесаными волосами и неухоженными конечностями. Разумная середина всегда находится где-то между: «Боже, какой ужас, седой волос – мне нужны лимфодренаж, термаж и липосакция!» и «Плевать, заплыла жиром, и нормально!». Я за торжество здравого смысла и за то, чтобы у похабников, которые часто называют «старухой» молодую, в сущности, особу, открылись наконец глаза и закрылись поганые рты. И чтобы мы все перестали верить, что молодость – это вечные двадцать и гладкая задница. Нечего слушать всякую шушеру с комплексами, лучше причесаться, отложить лишнюю плюшку в сторону, надеть красивое платье и тихо себе порадоваться.
Тем более что есть чему радоваться. Это в пушкинские времена сорокалетняя женщина считалась матроной, а девица, в двадцать пять не вышедшая замуж, была безнадежна. Сейчас сорок лет – смешно сказать, порой только начало славного пути. Элизабет Гилберт, автор бестселлера «Есть, молиться, любить», в одном из своих публичных выступлений так и говорит: «Мне всего сорок, я молода». И молода, и глаз у нее горит, и у нас сердце радуется.
Сегодня возрастные рамки сильно раздвинулись, вернее, их раздвинули те женщины, которым совершенно не улыбалось в расцвете сил уходить с авансцены только потому, что где-то что-то нащелкало, а Марь Иванна из соседнего подъезда считает, что ходить на свидания после пятидесяти – это неприлично.
Я всегда считала, что люди везде одинаковые. В принципе, я и продолжаю так считать, с одной поправочкой: люди-то, может, и одинаковые, но привычки у всех разные. Вот французы. Понятное дело, в вопросах любви им нет равных. Жить в стране, придумавшей французский маникюр, макияж и поцелуй, и не любить себя и друг друга невозможно. Одной моей знакомой француженке пятьдесят три. У нее есть муж-ровесник и любовник пятидесяти шести лет. У мужа сорокалетняя любовница, а у любовника жена пятидесяти пяти лет. И вся эта по нашим понятиям перезревшая компания плевать хотела на возраст, морщины, целлюлит и носогубные складки. Люди любят друг друга, секс, жизнь, вино, улиток и не считают, что мужья, любовники, жены и любовницы должны быть только юными и гладкими. Нет, от счастья быть молодым или хотя бы молодо выглядеть никто не отказывается, но молодость сама по себе не становится решающим критерием отбора.
Не то у нас. Нет, понятно, что нашему человеку сейчас не до французских свобод. Многие мужчины до полусмерти вкалывают на передовой, борясь за выживание и преумножение капиталов, и для того, чтобы завестись после продажи очередного танкера, им нужна не просто женщина, а проститутка мирового масштаба. С ногами, бюстом, губами, светлыми волосами и глазами, в которых не разглядеть ничего, кроме безмятежности и счастья.
Такое положение вещей заставляет остальных женщин нервничать. Многие прикидывают, что, если они хотят оставаться в игре, надо переодеваться в мини, терять паспорт и переезжать в город, где никто не узнает, сколько вам на самом деле и настоящая ли у вас грудь. Ничего не поделаешь, не все еще выросли настолько, чтобы позволить себе быть такими, какие есть, получать от этого удовольствие и без силикона восхищать окружающих. Посмотрим, что будет дальше. Время-то у нас есть.
Вес
Сколько в мире женщин, довольных своим весом? Две? Три? Метаболизм – штука капризная. Я почти не верю тем, кто рассказывает, что лопает гамбургеры на ночь, засыпает, как хомяк, поглаживая надувшийся живот, а утром – раз, и излишеств как не бывало. Да, возможно, у двух из десяти благодаря Господу Богу и неутомимому желудку именно так и происходит, но ведь оставшиеся восемь точно врут. Не едят они никаких бутербродов ни с утра, ни на ночь. Грызут целыми днями морковку и живут, практически не слезая с напольных весов. Если их застать врасплох и спросить про вес, они с перепугу назовут его с точностью до миллиграмма. У них наверняка есть контрольное платье, в которое они время от времени влезают, чтобы поднять или испортить себе настроение, а на холодильнике висит список калорий, содержащихся в воде и петрушке, которыми они питаются.