«Русская мысль» — литературный и политический журнал, основанный в Москве в 1880 г. В. М. Лавровым. В 1890-х годах журнал являлся выразителем взглядов либерально-народнической интеллигенции. Редактором в то время был В. А. Гольцев (1850—1906). О нем см. в т. 64.
1 Вячеслав Дмитриевич Ляпунов (1873—1905), сын крестьянина. В 1897—1899 г. жил у Толстого в Ясной Поляне, помогая Толстому в переписке и С. А. Толстой в управлении имением. С 1901 г. жил в Крыму, где познакомился с М. Горьким. Его стихотворения собраны в книге «В. Д. Ляпунов, молодой поэт», М. 1912. В сентябре 1897 г., придя в Ясную Поляну, передал Толстому тетрадь своих стихов. Толстой переслал стихи с С. А. Толстой в редакцию «Русской мысли», сопроводив их публикуемым письмом. В «Русской мысли», 1898, I, стр. 86, было напечатано стихотворение «Пахарь» вместе с отрывком из письма Толстого.
188. Эльмеру Мооду (Aylmer Maude).
1897 г. Октября начало. Я. П.
Your remark about page 14 has made me re-read it more carefully, and on reconsidering that passage, I have decided to omit the words....1
Thank you for sending news about yourself, but why so briefly? I want very much to know more in detail about you and your life, and about your wife and children. Tell the boys that I shall be very grateful to them if they will write to me. They are sure to write just what is most interesting: whom they play with — what people and what animals
Ваше замечание о 14-й странице заставило меня перечесть ее более внимательно, и, пересмотрев это место, я решил выпустить слова....1
Благодарю вас за вести о себе, но почему так кратко? Я очень хочу знать более подробно о вас, вашей жизни и о вашей жене и детях. Скажите мальчикам, что я буду очень им благодарен, если они мне напишут. Они обязательно напишут как раз о самом интересном: с кем они играют, с какими людьми и какими животными
Отрывок письма печатается по первой публикации в книге: «Ауlmer Maude. The Life of Tolstoy», II, London 1910, стр. 537. Датируется на основании письма Моода, на которое отвечает Толстой.
Ответ на письмо Моода от 12 октября нов. ст. с замечаниями к главе II трактата «Что такое искусство?».
1 Пропуск в публикации. Моод в своем письме указывал на неправильный по его мнению перевод Толстого греческого слова τόκαλον (как красивый), введенного первоначально во вторую главу трактата «Что такое искусство?», при разборе взгляда древних на понятие красоты. В окончательном тексте Толстой исключил из второй главы это место перенеся его в начало седьмой главы.
189. Редактору газеты «С.-Петербургские ведомости».
1897 г. Октября 6. Я, П.
В конце апреля нынешнего года ко мне приехали самарские молокане с просьбою помочь их горю: у них в трех семьях Бузулукского уезда, Алексеевской волости, в деревнях Землянке и Антоновке отобрали от родителей 5-х детей возрастом от 11 до 2 лет.
Дети отобраны у них на основании 39 ст[атьи] Уст[ава] о пред[упреждении] и прес[ечении] прест[уплений]. Молокане эти подавали прошения во все инстанции: я тоже сделал, что сумел, но все наши ходатайства остались безуспешными. И вот, в половине сентября эти люди опять приехали ко мне, умоляя как-нибудь помочь им выручить своих детей.
В это самое время в газетах шла оживленная полемика о том, действительно ли было предложено на миссионерском съезде в Казани ходатайствовать перед правительством о том, чтобы можно было отбирать детей у раскольников и сектантов: одни газеты доказывали, что такое предложение было сделано и с негодованием осуждали его, другие горячо оправдывали членов съезда, отрицая возможность такого предложения.1
Из этой полемики русское общество, да и иностранцы, интересующиеся вопросами отношения русского правительства к сектам, должны понять, что хотя мы и не можем похвастаться полной веротерпимостью, все-таки, такие меры, как отнятие детей у родителей, не мыслимы в русском обществе, в котором одно предположение возможности ходатайства о такой мере вызвало всеобщее негодование, как либеральных, так и самых консервативных и православных органов печати. А между тем дети и не одних этих молокан, а, как мне известно, многих и многих сектантов и раскольников отбираются от них. И делается это по закону, на основании 39 ст., — так что членам съезда совсем не о чем ходатайствовать.
Возмущаться же, что люди ходатайствуют о том, что уже существует и практикуется, по меньшей мере, неуместно.
Лев Толстой.
6 октября.
Ясная Поляна.
Печатается по копии из АЧ. В АТ сохранились два черновика этот письма; один с обращением: «М. Г. К. Э. Э.» — к Э. Э. Ухтомскому. Впервые опубликовано в «С.-Петербургских ведомостях» 1897, № 282 от 15 октября.
Редактором-издателем газеты «С.-Петербургские ведомости» с 1896 г. был князь Эспер Эсперович Ухтомский (1861—1921). См. о нем в т. 71.
К Ухтомскому Толстому советовал обратиться В. Г. Чертков в письме от 28 сентября, указывая, что у Ухтомского «теперь как раз с «Новым временем» полемика о заявлении духовенства» что оно не обсуждало такой меры».
190—192. C. A. Толстой от 7, 8 и 9 октября 1897 г.
* 193. П. П. Бирюкову.
1897 г. Октября 12. Я. П.
Напишу вам хоть несколько строк, милый, дорогой друг Поша. Никак не могу вспомнить, отвечал ли вам на ваше письмо. Скучаю по вас, по том, что ничего не знаю про вас, не знаю, как вы отнеслись к мысли Ч[ерткова].1 Вы спрашиваете про мое отношение к моему писанию о хр[истианском] уч[ении].2 Я думаю, что я больше уж не успею работать над ним. Что придется высказать, выскажу уже в другой форме. А потому само собой разумеется, что если оно может быть нужно кому, то я только рад буду, что оно пригодилось. Многое там нехорошо по форме, но вредного, знаю, что там нет. Вы пишете о науке,3 а я в заключении к своей книге об иск[усстве], которую] кончил, но над кот[орой] всё еще работаю, написал о науке и отношении ее к религии. Мне кажется, что хорошо. Я один в Ясной, живу в доме, хожу обедать к Леве.4 Нынче приехала С[офья] А[ндреевна] на несколько дней. — Маша в Крыму, поехала поправляться. Хотела б[ыло] ехать за границу, но раздумала — я рад. Жаль мне ее. Она всё та же, но слаба. Как она выберется, как окрепнет опять духом? Телом еще слаба и худа, но ходит, и всё в порядке. Привет П[авле] Н[иколаевне] и А[нне] Н[иколаевне]. Что дети?
Любящий вас очень
Л. Толстой.
12 окт.
Год в дате определяется по содержанию письма.
1 Толстой имеет в виду мысль В. Г. Черткова о переселении П. И. Бирюкова за границу для совместной работы.
2 Толстой вспоминает о письме П. И. Бирюкова от 20 августа — 7 сентября, где Бирюков спрашивал о судьбе неоконченной статьи Толстого «Христианское учение» и просил разрешения перевести отрывки из нес на немецкий или латышский язык.
3 Бирюков писал, что прочитал книгу Друммонда «Естественный закон в духовном мире» и сообщал Толстому в связи с этим свои мысли о науке и религии.
4 Л. Н. Толстой жил в то время во флигеле.
194. П. А. Буланже.
1897 г. Октября 12. Я. П.
Спасибо вам, милый, дорогой друг, за то, что написали мне и так подробно, именно так, как мне хотелось, т. е. подробно о своем путешествии и устройстве, о жене и детях. Страшно, по слабости человеческой, за вас, за эти 1500 рублей, которые выйдут, и что потом? Но почему-то верится в вас, а больше всего в бога. Не то, что бог сделает то, что вы будете в 5 раз больше получать и станете, как в сказках и романах, счастливы от того, что материально будете обеспечены, а сделается то, что вам будет хорошо и так хорошо, как мы и не мечтали, и хорошо вам, значит хорошо и вашей семье, п[отому] ч[то] вам не может быть хорошо, если им не будет хорошо. Поцелуйте их от меня: и вашу тещу,1 и вашу жену, и ваших детей и скажите им, что я их истинно и очень люблю и мне бы было очень больно, если бы они не любили меня.
Я бы сейчас отвечал вам, но был нездоров. Нарыв мой прошел, но сделались боли желудка, кот[орые] продолжались недолго, и теперь я здоров. Я неделю уж живу один в доме, хожу обедать к Леве и мне очень хорошо. Нынче приехала С[офья] А[ндреевна] на несколько дней. А я останусь сколько возможно. Пожалуйста пишите мне поподробнее о себе, о своих занятиях, сношениях, впечатлениях от людей, о своих успехах в английск[ом] языке. Не забывайте моей системы: читайте каждый день по-англ[ийски] страниц по 20 книги, кот[орую] вы лучше всего знаете — хоть евангелие. Если можно, читайте про себя, а чтобы вслух читал бы вам то же англичанин. Пишите подробности о теще и о Марье Викторовне. Ей советую также по тому же способу учиться по-англ[ийски], т. е. читать знакомое по-англ[ийски], догадываясь что чтò2. Главное же советую, для того, чтобы обеспечить будущее, не думать о нем, а только в настоящем стараться делать жизнь наиболее легкою и радостною для себя и других. Завтрашний день печется сам о себе. Это такая несомненная истина. Тем-то и хороша жизнь, что никак не знаешь, что нужно для будущего. Одно несомненно нужно для самого далекого будущего — для вечного — любовь к людям. Ну, прощайте, пожалуйста скажите вашим, что если я пишу о любви к ним, то это истинная правда. Я чувствую, как им трудно и: жалею и люблю их всей душой и совершенно неожиданно для себя, потому и пишу это. Ну, прощайте пока. Наших друзей приветствуйте.
Впервые опубликовано в сборнике «Летописи», 2, стр. 207—208. Датируется по содержанию. См. письмо № 193.
Ответ на письмо Буланже от 2 октября из Англии с описанием переезда и устройства их жизни в Англии.
1 Юлия Устиновна Клюковская, рожденная Краевская (1843—1916).
2 Ударение Толстого.
* 195. Т. Л. Толстой.
1897 г. Октября 12 и 13? Я. П.
Напишу вам хоть несколько слов, Таня Маша, Маша, Таня, Таня Маша и Коля. Мама верно описала всё. Мне же хочется, Таня, тебе сказать то, что о тебе думал, именно о том, что ты очень легкомысленна, легко подчиняешься всяким влияниям — влияниям людей — женщин, девушек особенно, без комплиментов тебе, гораздо ниже тебя. Подкрепись пожалуйста и веди свою линию. Тебе уж вон сколько лет. И как ты дожила хорошо до1 этих преклонных лет. И немного еще тебе подержаться, и всё будет хоошо, хоошо. — Так хоошо. Я прожил здесь неделю тоже очень хоошо.2 Немного заболел желудком, но очень скоро «захватился» и не дошло до болей. Теперь совсем выздоровив.3
Я никак не мог понять, зачем Маша в Севастополе.4 Мама рассказала мне, что желудок. Надеюсь прошло, и вы вместе и на месте. С Левой мне стало лучше и с Дорой. И я очень рад. Всё занят последней отделкой Искусст[ва] и никак не знаю: очень ли это хорошо, или очень дурно, или ничтожно. Как ты меня расстроила татарами5. Мне всегда делается тошно, когда я об этом слышу.
По умственной слабости не кончил вчера письма, по все-таки посылаю. Полюбите меня черненьким.
Мама всё также не .... та, какой бы хотелось ее видеть. Стараюсь быть таким, каким бы хотелось себя видеть. До сих пор удается. От Буланже милое письмо. Он там устроился приятно, но 1500 р. нужно в год. А что дальше. Боюсь за него.
Больше ничего. Прощайте, целую всех, Верочку включительно.
На конверте: Ялта. Крым. До востребования. Татьяне Львовне Толстой.
Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 В подлиннике: то
2 Толстой шутливо передает произношение кого-то из близких.
3 Так в подлиннике.
4 Мария Львовна, заболев, задержалась в Севастополе по дороге в Ялту.
5 Письмо T. Л. Толстой, на которое отвечает Толстой, не сохранилось.
196. А. К. Чертковой от 13 октября 1897 г.
* 197. А. Н. Дунаеву.
1897 г. Октября 13? Я. П.
Спасибо вам за письма и хлопоты,1 дорогой Але[ксандр] Ник[ифорович]. Больно мне за вас и за то, что вы не пережили еще этой борьбы.2
А как вы правы! Встарину жена мужу шулеру считала своим долгом крапить карты и вору взяточнику брать взятки, а теперь жена считает своей обязанностью не только противодействовать мужу шулеру и вору, но и подставлять ему ногу, когда он хочет жить по совести. Прежде она верила, что муж глава, а теперь она не верит уж этому, а верит только тому, что считается истиной в ее среде.
Муж верил в бога, а жена верила в мужа. Это самое говорит Павел. Потом муж перестал верить в бога, а жена всё еще верила в мужа. Теперь же она, увидав, что муж не верит в бога, уже и в мужа не верит, а верит только в то, что вокруг нее говорит большинство. Вот это-то ужасно, пот[ому] что большинство верит только в то, что надо жить как можно получше, борясь с другими за блага земные.
Ну, прощайте, милый друг, целую вас.
Л. Толстой.
На конверте: Москва. Торговый банк, Александру Никифоровичу Дунаеву.
Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 По делу молокан.
2 В письме от 2 октября Дунаев, сообщая о проводах П. А. Буланже в Англию, иисал, что его жена, встревоженная высылкой Буланже, «упала духом, забоялась и ходит мрачная и угнетенная». «Да, — добавлял он, — добились эти подлые развратители женщин, эти грошовые умники и пустобрехи, добились того, что слова «сотворил ему помощницу» превратились в иронию, ибо для нас они уже имеют смысл «сотворил ему помеху».
198. Т. Л. Толстой.
1897 г. Октября 14. Я. П.
14 окт.
Получил твое письмо, милая Таня, и никак не могу ответить тебе так, как бы ты хотела. Понимаю, что развращенный мущина спасается, женившись, но для чего чистой девушке aller dans cette galère1 трудно понять. Если бы я был девушка, ни за что бы не выходил замуж. На счет же влюбленья я бы, зная что это такое, т. е. совсем не прекрасное, возвышенное, поэтическое, а очень нехорошее и, главное, болезненное чувство, не отворял бы ворот этому чувству и также осторожно серьезно относился бы к опасности заразиться этой болезнью, как мы старательно оберегаемся от гораздо менее опасных болезней: дифтерита, тифа, скарлатины. Тебе кажется теперь, что без этого нет жизни. Так же кажется пьяницам, курильщикам, а когда они освобождаются, тогда только видят настоящую жизнь. Ты не жила без этого пьянства и теперь тебе кажется, что без этого нельзя жить. А можно. Сказав это, хотя и почти без надежды того, чтобы ты поверила этому и так повернула свою жизнь, понемногу деморфинизируясь, и потому, избегая новых заболеваний, скажу о том, какое мое отношение к тому положению, в к[отором] ты теперь находишься. —
Дядя Сережа2 рассказывал мне — меня не было — что они с братом Николаем3 и другими мало знакомыми господами были у цыган. Николинька выпил лишнее. А когда он выпивал у цыган, то пускался плясать — очень скверно, подпрыгивая на одной ноге, с подергиваниями и would be4 молодецкими взмахами рук и т. п., кот[орые] шли к нему, как к корове седло. Он, всегда серьезный, неловкий, кроткий, некрасивый, слабый, мудрец, вдруг ломается и скверно ломается, и все смеются и будто бы одобряют. Это было ужасно видеть. И вот Николинька начал проявлять желание пойти плясать. Сережа я Вас. Перфильев5 умоляли его не делать этого, но он был неумолим и, сидя на своем месте, делал бестолковые и нескладные жесты. Долго они упрашивали его, но когда увидали, что он был настолько пьян, что нельзя было упросить его воздержаться, Сережа только сказал убитым грустным голосом: пляши, и, вздохнув, опустил голову, чтобы не видать того унижения и безобразия, которое пьяному казалось (и то только пока хмель не прошел) прекрасным, веселым и долженствующим быть всем приятным.