Драма на Мальорке
1
Через пять часов после вылета из Лондона огромный британский воздушный лайнер, достигший Средиземного моря, повернул на юго-запад. Он пролетел сквозь кружевные летние облачка и взял курс вдоль скалистых берегов острова. Грегори Фолл увидел из иллюминатора, как тень самолета, подобно тени громадной черной птицы, скользила по средневековым крышам старинного испанского города. А еще через несколько минут самолет, дребезжа, приземлился и начал подруливать к аэропорту Сен-Бонэт.
Около здания таможни выстроились испанские полицейские в лакированных шляпах и со старомодными ружьями в руках. Но ружья служили только для декорации, а таможенный досмотр был пустой формальностью: большую часть доходов острова Мальорка, крупнейшего из Балеарских островов, составляли доходы от туризма. Чемоданы Фолла даже не открыли, и его вместе с другими пассажирами вежливо направили к ожидавшему автобусу.
Припекаемый яркими лучами полуденного солнца, Фолл помедлил немного, отыскивая глазами встречающего. «Черт бы его побрал! подумал он.— Этот фрилансер должен был ожидать меня здесь с машиной». Но никакой машины он не видел. Водитель же автобуса нетерпеливо нажимал на клаксон, торопясь поскорее доехать до Пальмы и разгрузить багаж.
Фолл неохотно взобрался в автобус, следя, как два островитянина устанавливали на заднем сиденье его киноаппаратуру. Камеру он взял с собой и поставил ее между ног, как преданную бобаку. «Может быть,— думал он,— этот чертов фрилансер ожидает меня в городе, у конечной остановки автобуса? Может быть, у парня нет денег чтобы нанять машину? Так часто бывает. Нью-йоркское агентство очень неохотно выдает авансы парням, живущим на этих „райских" островах, так как вместо статьи у них в руках может оказаться бутылка».
Фолл никогда раньше не бывал в испаноговорящих странах и не знал испанского. Он понимал, что без переводчика окажется в беспомощном положении. И ради чего он сюда приехал? «Ради чего ты будешь здесь потеть?— упрекал он себя, откинувшись на спинку сиденья автобуса, который грохотал по дороге в город.— Ты согласился на эту поездку вместо отпуска. Получится из тебя тут писатель или нет — редакции не касается. Реклама „Удешевленной Ривьеры" — вот чего хочет редакция. Фотографии; хорошеньких девушек в купальниках на фоне боя быков и старинных соборов. В конце концов, писатель тут совершенно не требуется».
Он закрыл глаза и не открывал их до тех пор, пока автобус не остановился перед огромным зданием горчичного цвета, выделявшимся своими размерами на пыльной, раскаленной солнечными лучами площади. На здании красовалась вывеска: «Иберия. Испанская авиакомпания». Здесь же была конечная автобусная станция.
«Фрилансер ожидает меня тут»,— решил Фолл.
Он подошел к конторке, разыскивая свой багаж, и спросил у клерка, нет ли для него каких-нибудь сообщений. Клерк ответил отрицательно.
Фолл стоял на автобусной станции, тупо разглядывая скучные фрески, украшавшие стены здания, и ожидал, когда его позовут. Но никто его не вызывал. Его раздражение возросло, когда он вместе с другими пассажирами вышел на площадь под палящие лучи солнца.
Там он увидел выстроившихся в два ряда неряшливо одетых мужчин. У каждого на голове — кепи с названием отеля. Они двинулись вперед, окидывая Фолла быстрыми, оценивающими взглядами. Перед ними стоял высокий молодой человек, блондин с рыжеватым отливом, со свирепым лицом и проницательными глазами. Тореадор? Нет, не с такими рыжеватыми волосами. Житель испанского Марокко? Нет, не в таком дорогом твидовом пиджаке. Американский турист? Его чемоданы, щедро заклеенные ярлыками многих отелей различных стран, слишком потрепаны. Словом, его вид не сулил им выгодной работенки, поэтому они, эти гостиничные агенты, повернулись к нему спиной.
Довоенного выпуска такси марки «рено» с дребезжащим мотором остановилось возле незнакомца. Фолл положил свой багаж на заднее сиденье.
— В контору Кука,— попросил он.— О’кей?
— Да, сеньор.
«Пускай теперь фрилансер поищет меня,— решил Фолл.— Я сам найду место, где остановиться. Теперь пусть он беспокоится».
Но у Кука все оказалось не так просто. Примерно дюжина измученных туристов стояла в очереди у справочного бюро, медленно продвигаясь вперед.
Когда очередь дошла до Фолла, клерк покачал головой.
— Все отели первого и второго разряда заполнены, сэр. Постараюсь, если хотите, найти для вас номер в каком-нибудь третьеразрядном отеле.
— Мне бы хотелось что-нибудь с видом на море.
— Абсолютно исключено. Боюсь, что только в старом городе. Сейчас я позвоню.
Клерк устал, и у него было еще много работы. Одной рукой держа телефонную трубку и пытаясь соединиться с каким-нибудь отелем, другой рукой он заполнял автобусные билеты на завтра. Он поговорил с кем-то на быстром испанском языке и положил трубку. Затем написал записку и передал ее Фоллу.
— Отель «Националь»,— сказал он.— Это лучшее, что я вам могу сейчас предложить. Следующий.
Фолл положил записку в кармам пиджака, забрал свой багаж и камеру и вышел на улицу.
На тротуаре стояла девушка, вглядываясь в конец улицы, очевидно, ожидая машину. Он встал рядом с ней, поставив багаж на тротуар. Она улыбнулась ему, и его плохое настроение как рукой сняло. Это уже лучше. Незаметно, делая вид, что он тоже ищет машину, Фолл внимательно разглядывал девушку. «Лет двадцати с небольшим»,— отметил он. Темные волосы, коротко острижена, загорелая. На ней были белая блузка, юбка из твида и босоножки на высоких каблуках. Через руку перекинуто коричневого цвета замшевое пальто, какие обычно носят француженки. «Вероятно, американка»,— решил Фолл.
— Вы ищете машину? Вам куда?
Фолл убедился, что его предположение правильно. Она американка.
— В отель «Националь». Нам по пути?
— Да,— сказала она.— Может быть, мы поместимся в одной машине?-
Довольный таким предложением, Фолл начал с большим рвением махать рукой проезжавшим мимо машинам. «Пожалуй, это куда лучше, чем если бы я встретил фрилансера, который начал бы засыпать меня вопросами о жизни в Нью-Йорке. И первый шаг сделала она сама, следовательно, дальше все пойдет очень легко».
Он махнул рукой и свистнул. Какое-то музейное чудовище вывернуло из-за угла, и Фолл погрузил в него свои вещи. Такси влилось в поток других машин и направилось вверх по довольно крутому склону, затем миновало улицу, на которой располагалось множество сувенирных лавок и кафе со столиками на тротуарах, пустыми в этот жаркий полуденный час.
Фолл с удовольствием разглядывал длинные загорелые ножки, вытянувшиеся рядом с ним. «У нее, безусловно, не рядовая внешность, она почти красива». Обычно он старался не соединять работу с девушками: работа сама по себе, удовольствия — сами по себе. Но сейчас другое дело. Он в четырех тысячах миль от Нью-Йорка, на острове, находящемся между Европой и Африкой. Когда он еще в Нью-Йорке думал об этой поездке, его воображение всегда рисовало ему какую-нибудь девушку. Но он совсем не ожидал, что это произойдет так скоро.
— Вы приехали сюда в отпуск? — спросил он.
Она отвернулась от окна, в которое пристально смотрела. При этом вопросе, как заметил Фолл, под густым слоем загара на лице девушки появилось выражение некоторого напряжения. «Глаза у нее, бесспорно, голубые, но в них светится озабоченность».
— Я живу здесь,— ответила она,— то есть я хотела сказать, жила здесь и больше здесь не останусь.
— Кажется, тут довольно многолюдно,— заметил Фолл.
— Да, очень много английских и французских туристов.
Машина выехала на маленькую площадь, и Фолл увидел на. ней небольшое здание с декоративной башенкой для часов. Часы напоминали иллюстрацию из книги детских сказок, и Фолл отметил про себя, что этот фон нужно будет использовать для предстоящей работы. Когда он снова взглянул на девушку, она сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку сиденья. Очевидно, она очень устала.
Он бросил взгляд на чемоданчик, стоявший около ее ног. На нем был ярлык авиалинии Париж — Пальма. Фолл подумал: «Интересно, как ее зовут? На ярлыке нет никакой фамилии».
Вдруг он осознал, что это всего лишь совместное путешествие в такси, нужно действовать быстрее. Надо найти какой-то способ завязать знакомство. Предложить ей выпить? Узнать ее адрес? Ведь пока он свяжется со своим фрилансером, может пройти довольно много времени.
Такси проехало по сказочной площади и, свернув сначала на соседнюю улицу, выехало на другую площадь, несколько больших размеров, чем первая. Потом скорость заметно уменьшилась, и машина буквально вползла на маленькую улочку, вдоль которой тянулись дома с высокими балконами, увитыми диким виноградом, редко видевшими солнце. Такси затормозило. Фолл вытянул шею. Здесь определенно нет никакого отеля.
Одна из дверей дома, около которого они остановились, была чуть больше остальных. Вывеска над ней оповещала: «Отель „Националь"». «Это какая-то мышеловка, а не отель»,— подумал Фолл.
— Это отель «Националь»? — удивился он.
Девушка открыла глаза.
— Да,— в замешательстве ответила она, словно собираясь сказать ему еще что-то.
Шофер такси открыл дверцу, и багаж Фолла оказался на тротуаре.
— А что, другого места нельзя найти? — спросил Фолл с тайной надеждой в голосе.— Мне здесь что-то не нравится.
— Здесь чисто,— объяснила она,— и вообще хорошо. Послушайте... Вы не возражаете... оплатить такси?
— О, конечно, конечно! Я как раз собирался это сделать.
— Знаете... знаете, я еще не разменяла свой чек, у меня совсем нет песет.
Взглянув на нее, на ее изящную одежду, чемоданчик с наклейкой воздушной линии, Фолл поверил ей. И он мог бы без труда помочь ей. В Лондоне ему выдали десять тысяч песет.
— Я могу разменять ваш чек,— предложил он.— У меня целая пачка местных денег.
— Я... по правде говоря, я... э... у меня вообще нет никакого чека.
Фолл удивился.
— Понимаю,— довольно глупо пробормотал он.
— Я вам отдам свою долю за такси завтра. Я оставлю деньги в вашем отеле.
«Это сумасшествие»,— подумал он. Плата за такси, как и за все остальное, с точки зрения американских стандартов, здесь баснословно дешевая. А у него было достаточно денег. Он достал бумажник и протянул ей банкноту в пятьсот песет.
— Возьмите,— сказал он.— Отдадите, когда сможете.
— Нет, это слишком много.
— Но у вас совсем нет денег, а у меня их целая куча.
— Тогда дайте мне лучше сто песет,— быстро проговорила она.— О, это ужасно занимать деньги у совершенно незнакомого человека, но знаете, меня должны были встретить и не встретили.
— То же самое случилось и со мной,— улыбнулся Фолл.
Он нашел банкноту в сто песет и передал ей. «В конце концов, это долг всего в три доллара,— подумал он.— Сущие пустяки».
— Как насчет того, чтобы выпить немного? — спросил он, оживившись.—Меня тоже должны были встретить и тоже не встретили. Давайте будем, утешать друг друга.
Она положила деньги в сумочку.
— Я... я не могу,—пробормотала она.— Мне надо разыскать своих друзей. Но скажите, как ваше имя, чтобы я могла прислать вам деньги?
— Фолл. Грегори Фолл.
Ему очень хотелось сказать, где он работает. Он был уверен, что она американка и название журнала, в котором он сотрудничает, несомненно, произвело бы соответствующий эффект. Но он решил не прибегать к такому дешевому методу.' И кроме того, когда говоришь, где ты работаешь, ты лично что-то теряешь, ты уже становишься не просто человеком, а частью какой-то организации, и на тебя переходит слава той организации. А Фолл был гордым, он считал, что добьется успеха и без этого.
— Мое имя Изабель Кеннер,— сказала она,— Я постараюсь вернуть вам деньги завтра же. И я просто не знаю, как мне благодарить вас, мистер Фолл.
— Может быть, вы разрешите мне угостить вас завтра?
— Боюсь, что нет. Я надеюсь, что завтра же мне удастся уехать из Пальмы.
— Понимаю,— сказал он отрывисто, и к нему вернулось его скверное настроение. Обычно его знакомство с девушками происходило более успешно, их всегда привлекали его сильное тело, немного скучающий взгляд и... его банковский счет. Он не терпел отказов. Поэтому он быстро подхватил свою фотокамеру и вышел на узкую улицу.
— До свиданья,— сказал он. И, не дожидаясь ее ответа, повернулся спиной к машине.
— Сэр?
Мужчина в серой хлопчатобумажной форме открыл перед ним дверь и нагнулся, чтобы взять багаж Фолла. Выпрямившись, он собрался перекинуть через плечо и фотокамеру.
— Нет, это я возьму сам,— остановил его Фолл,— Носильщикам нельзя, доверять такую дорогостоящую аппаратуру.
Служащий пожал плечами и повел Фолла в отель. Серая форма, в которую он был одет, была вся в заплатах, полиняла и износилась. Фолл вспомнил, что Испания очень бедная страна. «А эта американская девушка сказала, что она живет здесь. Даже ста песет ей хватит надолго. Может быть, она нарочно подсела ко мне в машину?» И когда он поднялся уже до половины мраморной лестницы, его вдруг поразило странное совпадение. Он остановился и достал из кармана телеграмму из нью-йоркской конторы: «Фрилансер Чарльз Кеннер встретит аэропорту тчк Предполагается Кеннер будет писать текст к вашим фотографиям тчк Если не подойдет пожалуйста сообщите».
Кеннер. И фамилия девушки тоже Кеннер. А что, обручальное кольцо у нее было? Он не помнил. Но если это простое совпадение, то это ситуация для романов.
К зданию автобусной станции в городе подкатил мопед. Соскочивший с него молодой человек быстро вбежал в контору станции. Три клерка пристроились около весов выпить кофе. Молодой человек подошел к столику и спросил:
— Эй, лондонский самолет прибыл?
— Да, сэр.
— А из Парижа?
— Да, сэр.
Клерки обменялись понимающими взглядами. Совершенно ясно: молодой человек — американец. Блондин, короткая стрижка, кожаная тужурка, брюки из грубой бумажной ткани и сандалеты на веревочной подошве. Это не турист, а здешний житель. А к постоянным жителям-иностранцам они относятся без особой симпатии. Молодой человек попросил список пассажиров. Список ему дали.
Молодой человек посмотрел на часы. Был шестой час. Почему Фолл не подождал его? Куда он делся? Черт возьми, довольно паршивое начало в этом столь важном для него деле. За последний год это первый его шанс получить настоящую работу. А он заставил известного фотографа проплутать по городу. Вероятно, Фолл лопается от ярости, и это вполне понятно.
Клерк говорил:
— Да, сеньор Фолл прибыл на самолете часа в четыре. Нет, он не сказал, в каком отеле собирается оста-навиться. Парижский самолет? Да, прибыл. Как фамилия? Миссис Кеннер? Да, на борту была пассажирка по имени миссис Кеннер. Самолет прибыл в три сорок пять.
Молодой человек быстро выбежал из здания станции, даже не поблагодарив клерка. Со злостью он дернул акселератор мопеда. Мотор завелся. С минуту молодой человек осматривал огромную, раскинувшуюся перед ним площадь, как будто решал очень важную проблему. И, очевидно, приняв какое-то решение, он снял тормоз и двинулся в путь.
Звали молодого человека Чарльз, или Чак, Кеннер. В зависимости от доверчивости слушателя он располагал тремя вариантами биографии. Вариант, который он любил больше всего, гласил: он был европейским корреспондентом журнала «Тайм энд Лайф». Второй вариант: он был фрилансером, работавшим для «Тайм энд Лайф». И наконец, третий вариант: он был фрилансером, работавшим время от времени для различных американских журналов. Последнее было почти правдой. За свое двухлетнее пребывание в Европе он собрал материал для шести журнальных статей. Писали эти статьи другие, поэтому его оплата была мизерной. Но он уверял, что лиха беда начало.
Чаку Кеннеру было двадцать восемь лет. Два года он прослужил в оккупационных частях в Германии. Европа ему понравилась, и потому после демобилизации он снова вернулся сюда. В течение года он пытался писать. Потом женился на американке, которая училась во Франции, получая государственную стипендию. Они давно прожили все ее деньги, и теперь жена стала ему в тягость.