Мы не собирались распрощаться со вторым дивизионом, не хлопнув при этом дверью. Но если для нас сезон на тот момент уже закончился, то для «Дерби Каунти» эта игра была решающей. Им надо было побеждать во что бы то ни стало, чтобы остаться в Лиге, и было понятно, что отношение к нам на их стадионе «Бейсбол Граунд» будет враждебным. В первый раз, или, по крайней мере, в первый раз на моей памяти, «Уотфорд» сопровождал на выезде столь внушительный моб, целью которого была атака, а не оборона. Но пока орды «Шершней» еще только готовились к широкомасштабному побоищу, масло в огонь начали подливать полицейские, чье поведение я могу назвать не иначе, как позорным. Сопровождая нас от вокзала до стадиона, они вели себя подчеркнуто грубо и непрофессионально. Когда они загнали нас на стадион, сап портеры «Дерби», словно по команде, принялись оскорблять гостей, причем не только с помощью слов — если кто-то держался за ограждения, их били дубинками по пальцам. Полицейские же, дежурившие по периметру стадиона, бросали камго в головы и лица (!) людей, выделявшихся на трибунах благодаря клубной атрибутике «Уотфорда» К концу первого тайма поклонники «Уотфорда» при шли в состояние бешенства. Кое-где были снесены заграждения, взмыли петарды, начался камнепад А после игры, за пределами стадиона, когда беспорядки вылились на городские улицы, полетело уже все, что попадалось под руку. Самый ужасный эпизод произошел, когда лошадь одного из полицейских, мешавшая продвижению моба «Уотфорда», встала на дыбы и сбросила всадника на землю. Одна нога у него запуталась в стременах, лошадь понеслась по улице, волоча несчастного по земле, а обезумевшая толпа пинала его ногами. Я был в шоке, когда увидел, какой ущерб способны принести болельщики моего клуба. Как людям, так и частной собственности.
Три дня спустя я оказался на борту самолета, который вез на юг по заданию Железной Мэгги оперативную группу. К счастью, аргентосы смылись с Фолклендов довольно быстро, так что я успел вернуться как раз к началу сезона, который стал для «Уотфорда» историческим. Я выбросил из головы все происшедшее в Южной Атлантике, не говоря уже о событиях на «Бейсбол Граунд», и поклялся посетить все — и домашние, и выездные матчи «Уотфорда». Любой болельщик вам скажет, что эту благую цель было трудно осуществить даже в старые добрые времена, а для военнослужащего, которого в любой момент могут отправить на двухнедельное дежурство, она становится практически невыполнимой. Но я надеялся на снисходительность своего командира и на возможность поменяться дежурствами. Мне хотелось верить, что задуманное удастся, и когда расписание игр чемпионата было наконец-то опубликовано, я сгорал от нетерпения. А кто бы не сгорал на моем месте, получи он возможность съездить на матчи самых великих клубов страны?
Но когда сезон начался, все мы стали улавливать неодобрительный гул в наш адрес, исходивший от болельщиков других клубов, настроенных далеко не дружелюбно. Мой родной город наводнили фанаты «Челси», «Шпор», «ВестХэма» и «Арсенала». Причем речь идет не только о простых фанатах, но и о членах самых зловещих мобов. Если раньше они воспринимали Уотфорд как провинциальное захолустье, то теперь они мыслили в противоположном направлении и многие были полны решимости указать нам наше место. Таким образом, тихий Уотфорд неожиданно превратился в место для «реальных дел».
Сезон начался удивительно. «Уотфорд» сразу же наделал много шума, а затем нагло устроился в верхней половине турнирной таблицы. За исключением нескольких инцидентов, произошедших на выезде, никаких по-настоящему серьезных проблем не возникало. Но все могло перевернуться с ног на голову в октябре, когда мы отправились в Болтон на матч Кубка Лиги. В тот вечер лил проливной дождь, а местные хулиганы повытаскивали столько ножей, сколько я за всю свою жизнь не видел. Вот тогда-то мы и испугались до смерти. Причем болтонские полицейские были ничуть не лучше местных фанатов. Когда же мы начали возмущаться, то получили простой ответ: «А нечего было сюда приезжать, кокни ублюдочные». Мы многому тогда научились, однако лучше всего усвоили то, что за «Болтон» болеют не люди, а настоящие животные!
Пару недель спустя фанаты «Уотфорда» столкнулись с первым серьезным испытанием. Это была игра, которую мы ждали несколько десятков лет — со «Шпорами» на «Уайт Харт Лейн». Нас заранее предупредили, что «Шпоры» собираются отбить у нас охоту к выездам, но мы сумели собрать около тысячи человек, а вместо их моба я заметил лишь несколько человек, волочившихся за нами, пока мы шли под конвоем с вокзала. И никого более. Так что все дышали свободно. Но через три недели мы отправились на «Хайбери»*, где впервые получили боевое крещение уровня первого дивизиона. Именно эта игра беспокоила меня больше всего, поскольку бойцы одного из самых серьезных мобов нашего города клялись, что фанаты «Арсенала» и мокрого места от нас не оставят. Я не был одинок в своих опасениях, и в результате мы решили ехать на автобусах, вычислить которые было куда труднее, чем поезда. Появившись на «Клок Энде» (гостевой трибуне «Хайбери») где-то в начале третьего, мы обнаружили, что уже почти все места были заняты болельщиками. Без пятнадцати три стадион почтил своим визитом гигантский моб «Арсенала», некоторые члены которого с трудом стояли на ногах, то и дело заваливаясь назад. Это не могло не вызывать беспокойства, но было очевидно, что парни «Уотфорда» готовы к любому повороту событий. В конце концов, именно для этого мы и приехали.
* Стадион лондонского клуба «Арсенал».
Я стоял на некотором отдалении от остальных, прислонившись к заграждениям с пончиком в одной руке и стаканчиком кофе в другой, когда началась заваруха. Не знаю, кто был ее зачинщиком, но верх вскоре взяли фанаты «Уотфорда». То ли числом, то ли умением, но они погнали противника к выходам. В этот момент кто-то вцепился в мою руку. Обернувшись, я увидел средних лет женщину, которая заорала, что мне было бы лучше помочь своим парням, чем торчать здесь без дела. Какое-то мгновение я пребывал в шоке и просто смотрел на нее, после чего протянул ей кофе, запихал в рот остатки пончика, пролез под ограждением и уже было бросился бежать к своим. Но как только я выпрямился, то увидел перед собой полицейского, изо всей силы заехавшего мне дубинкой по подбородку. Перед глазами у меня засверкали звезды, но я все же расслышал, как он прокричал: «Ни с места, ублюдок, я еще вернусь за тобой!» Потом он исчез. Но я был не в состоянии двигаться, даже если бы очень того хотел. Я просто откинулся на ограждение и попытался вспомнить, где нахожусь. Когда я более-менее пришел в себя, заваруха уже кончилась и фанатов «Арсенала» прогнали с нашего сектора. Результат был впечатляющий. Несмотря на то что мы ожидали появления противника за пределами стадиона, после игры все куда-то подевались, и ни одной стычки в тот день больше не произошло.
Время шло, команда оправдывала самые смелые ожидания, мы путешествовали за ней по стране и буквально повсюду доставляли неприятности местным фанатам. На «Энфилд Роуд»*, к примеру, несколько скаузеров проникло в наш сектор, полагая, что мы разбежимся от одного их вида, но вместо этого они огребли по полной программе. Однако не всегда все складывалось по нашему сценарию, и иногда мы тоже получали по ушам. Ничего серьезного, но достаточно и того, что мне приходилось придумывать оправдание синякам, когда я выходил на работу в понедельник. К Рождеству 1982 года судьба приготовила мне еще один сюрприз, на этот раз в виде женщины. Наши отношения не сразу стали серьезными, но достаточно скоро я понял, что в один прекрасный день женюсь на ней. Буквально нескольких недель хватило, чтобы она кардинальным образом изменила мою жизнь.
* Стадион клуба «Ливерпуль».
К началу 1983 года наш маленький моб, состоящий примерно из двадцати парней, еще не сталкивался с достаточно серьезным противником, и нам стало казаться, что мы гораздо круче, чем были на самом деле. Такая самоуверенность не принесла нам ничего хорошего, и в феврале мы очень серьезно и болезненно за нее поплатились. Особенно я.
Этот эпизод подробно описан в «Мы идем», поэтому я не стану детально на нем останавливаться. Достаточно будет сказать, что вместо того, чтобы отправиться на поезде или на автобусе в компании своих парней, я предпочел поехать в Суонси на очередную игру «Уотфорда» на машине — и там меня избили. Причем настолько сильно, что на работе в понедельник мне пришлось рассказать, будто я попал в автомобильную катастрофу. Через два дня я узнал, что у меня сломано три ребра. Но, несмотря на это, в следующий уикенд мы сколотили приличный моб и отправились на выезд к «Шпорам», с которыми должен был играть «Суонси», чтобы одержать убедительный реванш. Однако нам было не суждено найти тех, кого мы хотели. В итоге пришлось довольно рано покинуть Лондон, чтобы избежать неприятностей с местными. Самое же большое расстройство после поездки к «Шпорам» ожидало меня утром в понедельник, когда моя девушка нашла кровь на пассажирском сиденье, достаточно быстро вычислив, откуда она взялась. Ее это не слишком обрадовало, и, хотя она никогда не запрещала мне ходить на футбол, я знал, что она беспокоится каждый раз, когда я отправляюсь на стадион. Сегодня я все чаще и чаще задумываюсь о том, чем рисковал каждый раз, когда ходил на матч и испытывал судьбу. Но в том-то все и дело, что тогда дела у клуба шли настолько хорошо, что я просто не мог остановиться. В марте мы поехали в Ковентри — и многие из тех, кто там был, уверены, что это был наш звездный час.
После выезда в Суонси я сделал надлежащие выводы и теперь ездил на автобусе с другими фанатами. Полиция почему-то направила наш автобус по другому маршруту высадив не у стадиона, а прямо на улице, запруженной местными, которые, естественно, не очень-то были рады нас видеть. По ходу игры фанаты «Ковентри» стали потихоньку стягиваться вокруг нашего сектора, и в конце концов мы были окружены целым мобом местных парней, которые не только выглядели довольно зловеще, но и численно превосходили нас раза в два. Такое положение привело к паре мелких стычек, но мы не двигались с места, а полицейские просто разделили нас и замерли, глядя, как накаляются страсти. Когда же «Уотфорд» забил и стало ясно, что он выиграет, мы начали сходить с ума от радости, резко ухудшая при этом настроение местных фанатов. Но если не считать словесной перепалки, ничего серьезного так и не произошло. Когда игра закончилась, полиция первым делом вывела местных, а нам приказала оставаться на стадионе в течение пятнадцати минут. Чтобы избежать болтанки без дела, мы предприняли удачную попытку прорваться сквозь оцепление. Но как только беглецы выскользнули на улицу, стюарды стадиона тут же закрыли ворота и нам стало ясно, что мы оказались в полном дерьме. Вокруг не было ни одного полицейского, а дорогу нам преграждали те же ребята, с которыми мы сцепились на секторе, да еще и с подмогой. Сказать, что обстоятельства были против нас — не сказать ничего. Когда они начали двигаться в нашу сторону, мы поняли, что если ничего не предпринять, то нас просто замесят. Поэтому мы приняли единственно возможно решение — броситься на них. Издав подобие рыка, мы все как один, в едином порыве, прыгнули на них. Я не знаю, что творилось у них в головах, но как только мы поравнялись с ними, многие местные бросились наутек, а остальным было суждено либо штурмовать кусты, либо оказаться на земле. Какое-то время мы их преследовали, а затем решили отправиться на автовокзал, но внезапно увидели, что та группа, сквозь которую мы пронеслись, как локомотив, перегруппировалась и опять встала у нас на пути. Мы были настолько взвинчены, что особого приглашения нам не требовалось. Последовала новая драка, принесшая нам очередную победу. Дорога к автовокзалу была расчищена, настала пора исполнять победные песни. Однако какие-то недобитки, прятавпшеся за ограждением, стали бросать в нас камни, но небольшого количества петард, выпущенных в их сторону, хватило, чтобы они исчезли.
Поездка домой тоже была особенной. Хотя у некоторых были синяки и кровоподтеки, большинство парней вышли из этой истории невредимыми, и атмосфера в автобусе была просто удивительной. Все мы были уверены, что добились своей главной цели. В конце концов, мы находились в чужом городе, нас было меньше, но в течение считанных минут мы дважды погнали «фирму» противника. Лучшего исхода для нас и быть не могло.
Вскоре мы стали еще более невыносимой головной болью для фанов других команд, чем были раньше, и лезли на рожон при первой возможности. Но когда дела у команды идут настолько хорошо, сложно не поддаться эйфории, и меня все больше и больше захватывало происходящее на поле, а не на трибунах или за пределами стадиона.
Примерно в то же время произошли и другие события, повлиявшие на мое поведение на футболе. Например, в ВВС мне представилась возможность перейти на работу, где я мог постоянно летать. Большинство парней в авиации мечтают о такой работе, и я не был исключением. Поэтому я не мог позволить себе рисковать безупречностью послужного списка и начал отходить от своей старой жизни. Я и так никогда не был в первых рядах, а теперь всегда был в последних, если вообще ввязывался в драки. Слухи о наших подвигах быстро распространялись в хулиганских кругах, и даже сами футбольные клубы стали предпринимать все больше и больше усилий, чтобы проучить нас. Накануне пасхальных выходных, когда нам предстояло сыграть две важнейшие игры в течение 48 часов, я принял решение отказаться в новом сезоне от выездов в пользу походов на домашние матчи в качестве обычного болельщика.
В субботу, несмотря ни на что, я все же взял с собой девушку на «Аптон Парк», и мы стояли на трибуне болельщиков «ВестХэма». Было не очень приятно смотреть в сторону чуть ли не плачущих фанатов «Уотфорда», собравшихся на противоположной стороне стадиона, и выслушивать обидные выкрики в адрес наших игроков, особенно Джона Барнса. И тот факт, что мне удалось вернуться домой целым и невредимым, настроения никак не улучшал, и я поклялся, что никогда больше не буду вести себя так трусливо. К счастью, уже через два дня у меня появился шанс искупить свою вину.
В те дни беспорядки на стадионах приводили в лучшем случае к арестам, в худшем — к открытому террору. Именно тогда я в первый и последний раз в жизни испытал настоящую жажду крови, которую я чуть позже переименовал в «зов низменных инстинктов». Естественно, это было связано с клубом, который я всей душой ненавидел — соседом и вечным соперником «Уотфорда» — «Лутоном».
Фанатский сектор на «Викарейдж Роуд» к тому времени переместился на «Красный лев» — огромную, широкую трибуну без козырька. Как-то раз там были вычислены фанаты «Лутона», слегка получившие по башке за такую наглость. Так что полиции ничего не оставалось, как задержать болельщиков гостей после игры. К тому времени многие клубы страны поддерживали мобы, получившие определенные названия, однако «Уотфорд» ничем подобным еще не располагал. Были небольшие группки из разных мест, таких как Гарстон, Чорли и Хэмел-Хемпстед, но, несмотря на то что все мы друг друга знали, редко собирались вместе на домашних матчах. Естественно, некоторые группы просто не ладили друг с другом. Однако когда игра закончилась, прошел слух, что мы пойдем в наступление сообща, и этот призыв действительно касался каждого. Через пять минут собралось человек 150, все они были на взводе и готовы к атаке. Внезапно кто-то закричал, и, ничего не успев понять, я оказался в толпе, бегущей на перекресток Вика-рейдж-роуд и Мертон-роуд, где предположительно должны были появиться фанаты «Лутона», возвращавшиеся со стадиона. Как только мы их увидели, мы настолько обезумели, что чертям стало бы тошно. Мы гнали их до Сент-Мэриз-роуд, но там они внезапно остановились, решив дать нам бой. После небольшой заминки мы бросились на них, хватая по пути все, что попадется под руку, устроив противнику настоящий артобстрел. Они тоже в долгу не остались, и через несколько минут завязалась масштабная драка. Вскоре прибыла полиция, которая для начала кое-как разъединила, а затем стала выдавливать фанатов «Лутона» в сторону центра города и вокзала. На этом история еще не закончилась, так как подобный финал нас не устраивал. Мы развернулись и быстро пробежали по Мертон-роуд до Маркет-стрит-улицы, идущей параллельно Сент-Мэриз-роуд, — чтобы снова напасть на них в центре города. Но на полпути столкнулись с полицейским кордоном, перегородившим улицу. Естественно, прорваться сквозь него мы не могли, и нам не оставалось ничего иного, как повернуть вспять. Развернувшись, мы обнаружили, что и путь к отступлению также перекрыт полицией. Вот так мы и оказались на Маркет-стрит в западне, не зная, куда деваться. Они продержали нас там чуть ли не вечность, выпустив только тогда, когда фанаты «Лутона» сели на поезд, а мы к тому времени окончательно остыли.