МАРУСЯ
(даёт записку Клинкову)
Я записала тут, что надо купить. Вилок, ножей, штопор, рюмки и тарелки. Покупайте посуду, где брак,- там дешевле… Всего рубля на четыре выйдет.
КЛИНКОВ
(Подходцеву)
Дай денег.
ПОДХОДЦЕВ
Что ты, милый? Я последние за муку отдал.
КЛИНКОВ
(Громову)
Ну, ты дай.
ГРОМОВ
Я тоже всё истратил. Да ведь у тебя должны быть?
Клинков смущённо читает бумагу.
КЛИНКОВ
Едва ли по этой записке отпустят.
МАРУСЯ
Почему?
КЛИНКОВ
Тарелка через "ять" написана. Потом "периц" через "и". Такого перца ни в одной лавке не найдёшь.
ПОДХОДЦЕВ
Клинков! Ты что-то подозрительно завертелся! Куда ты дел деньги, а?
КЛИНКОВ
Никуда. Вон они. Видишь - пять рублей.
ПОДХОДЦЕВ
Так за чем же остановка?
КЛИНКОВ
Я думаю, что эти деньги… я… должен… отдать… Марусе…
МАРУСЯ
Мне? За что?
КЛИНКОВ
Ну… ты понимаешь… по справедливости… я же тебя привёл… оторвал от дела…
ПОДХОДЦЕВ
И верно! Отдай ей.
Маруся медленно снимает с себя фартук, одёргивает засученные рукава, берёт шляпу и дрожащими руками надевает её.
МАРУСЯ
До свиданья… я пойду… я не думала, что вы так… А вы… Скверно! Стыдно вам.
ГРОМОВ
Подходцев дурак и Клинков дурак. Маруся! Мы вас просим остаться. Деньги эти, конечно, пойдут на покупку ножей и прочих тарелок, и я надеюсь, что мы вместе разговеемся, мы с вами куличом, а эти два осла - сеном.
КЛИНКОВ
Ура! Дай я тебя поцелую.
МАРУСЯ
Отстань…
(улыбнулась сквозь слезы)
Вы лучше мне покажите, где печь куличи-то.
КЛИНКОВ
О, моя путеводная звезда! Конечно! У хозяйки. У неё этакая печь есть, в которой даже нас, трёх отроков, можно изжарить. Мэджи! Вашу руку, достойнейшая - я вас провожу к хозяйке.
Клинков и Маруся уходят.
ГРОМОВ
В сущности, очень порядочная девушка.
ПОДХОДЦЕВ
Да… А Клинков осёл.
ГРОМОВ
Конечно. Это не мешает ему быть ослом. Как ты думаешь, она не нарушит ансамбля, если мы её попросим освятить в церкви кулич и потом разговеться с нами?
ПОДХОДЦЕВ
Почему же… Ведь ты сам говорил, что она порядочная девушка.
ГРОМОВ
А Клинков осёл. Верно?
ПОДХОДЦЕВ
Клинков, конечно, осёл. Смотреть на него противно.
ИНТ. КВАРТИРА ПОДХОДЦЕВА НОЧЬ
Подходцев и Громов сидят у стола. Стол накрыт белоснежной скатертью на которой стоит новенькая посуда. Под бодрый звон колоколов, входит Маруся. Она несёт кулич, увенчанный розаном. За ней входит Клинков ведёт под руку подвыпившего ХАРЧЕНКО. Подходцев и Громов радостно вскочили и подошли к Марусе. Она степенно похристосовалась с Подходцевым и Громовым.
МАРУСЯ
А с Клинковым я христосоваться не буду потому, что он не умеет целоваться как следует.
Клинков посадил Харченко к столу.
КЛИНКОВ
Да мои поцелуи не для этого случая. Не для Пасхи-с! Хе-хе! Позвольте хоть ручку.
Желание его исполняет не только Маруся, Подходцев и Громов, суют ему под нос свои руки. Клинков целует все протянутые руки. Все садятся за стол.
КЛИНКОВ
Какой шик!
(ощупывая новенькую, накрахмаленную скатерть)
У нас совсем как в приличных буржуазных домах.
ГРОМОВ
Да… настоящая приличная чопорная семья!
И все серьёзно кивают головами. Подходцев разливает вино. Чокаются, пьют. Клинков пододвигается ближе к Марусе. Подходцев и Громов обращают свой взор на растрогано-печального Харченко.
ПОДХОДЦЕВ
(наливая вина Харченко)
Что с тобой такое Витенька?
ХАРЧЕНКО
(выпивает)
Эх, господа, может быть, это единственный день, когда хочется быть чистым, невинным, как агнец, - и что же! Никогда так, как в этот день, ты не чувствуешь себя негодяем и преступником!
ГРОМОВ
Витенька, что ты! Неужели, ты совершил преступление?
ХАРЧЕНКО
Да, господа! Да, друзья мои. Как тяжело сознавать себя отбросом общества, преступником…
Подходцев снова наполняет вином стаканы.
ПОДХОДЦЕВ
А ты покайся. Гляди, и легче будет.
ГРОМОВ
В самом деле, покайся, Харченко. Может мы тебя и облегчим как-нибудь.
ПОДХОДЦЕВ
Конечно, облегчим.
ХАРЧЕНКО
Дорогие вы мои. Родные вы мои. Недостоин аз, многогрешный, сидеть среди вас, чистых, светлых и вкушать из одной и той же бутылки пресветлое сие питие. Грешник я есмь, дондеже не…
ГРОМОВ
Ты лучше по-русски говори.
ХАРЧЕНКО
И по-русски скажу! И по французски, и по итальянски скажу - на всех языках скажу! Преступник я, господа, и мытарь! Знаете ли вы, что я сделал? Я нашему директору Топазову японские марки дарил. Чилийские, аргентинские, капские марки я ему дарил, родные вы мои…
ПОДХОДЦЕВ
Зачем же ты это делал, чудак?
ХАРЧЕНКО
Чтоб подлизаться, господа, чтобы подлизаться. Пронюхал я, что собирает он марки, - хотя, и скрывает это! Пронюхал. А так как у него очищается место второго секретаря, то я и того… Стал ему потаскивать редкие марочки. Подлизаюсь, думаю, a он меня и назначит секретарём!
ГРОМОВ
Грех это, Витенька. Мы все работаем, служим честно, a ты - накося! С марочками подъехал. Что ж у него марочек-то полная уже коллекция?
ХАРЧЕНКО
В том-то и дело, что не полная! Нужно ещё достать болгарскую выпуска семидесятого года и какую-то египетскую с обелиском. Тогда, говорит, с секретарством что-нибудь и выгорит.
ГРОМОВ
И не стыдно тебе? Гнусно всё это и противно. Марки-то эти можно где-нибудь достать?
ХАРЧЕНКО
Говорят, есть такой собиратель, Илья Харитоныч Тпрундин, - у которого всё, что угодно есть. Разыщу его и достану.
Громов записывает на манжете.
ГРОМОВ
Омерзительно. Семидесятого года болгарская-то?
ХАРЧЕНКО
Семидесятого. Горько мне, братцы.
ПОДХОДЦЕВ
Ну, что ж, ты нам признался, и это тебя облегчило. Если больше никаких грехов нет…
ХАРЧЕНКО
Нету грехов? У меня-то? А банковская операция с купцом Треносовым - это что? Это святое дело, по-вашему?
ПОДХОДЦЕВ
Постой.
Подходцев берёт Харченко под руку и отводит в сторону.
ПОДХОДЦЕВ
Ты им этого не говори; они не поймут. А я пойму. Вот - выпей и расскажи.
ХАРЧЕНКО
И расскажу! Всё расскажу!! Ничего не потаю.
(пьёт)
Пьянствовали мы недавно с купцом Троеносовым. Он и давай хвастаться своей чековой книжкой. "Видал, говорит, книжку? Махонькая, кажется? Корова языком слизнёт - и нет её!! А большая, говорит, в ней сила. Тут я, говорит, проставлю цифру, тут фамилию - и на тебе, получайте. Хоть десять тысяч, хоть двадцать тысяч!" Хвастался этак-то, хвастался, да и заснул. А я возьми с досады, да и выдери один листочек…
ПОДХОДЦЕВ
Витенька?! Неужели…
Харченко уткнулся в плечо Подходцева и застонал.
ХАРЧЕНКО
Да! Да! Каюсь ради великого праздника! Три тысячи вывел я на листочке, подписал "И. Троеносов" - благо он как курица пишет - и в ту же неделю получил. Тошно мне, братцы, ой, как тошно!!
Подходцев гладит Харченко по голове.
ПОДХОДЦЕВ
Куда же ты их девал, несчастный?
ХАРЧЕНКО
А я пошёл в другой банк да на текущий счёт все три тысячи и положил. Вот и чековая книжечка, в роде Троеносовской.
ПОДХОДЦЕВ
Какая грязь! Покажи… Книжечку.
ХАРЧЕНКО
Вот видишь… Тут сумма и число ставится, тут фамилия…
ПОДХОДЦЕВ
Неужели, Витенька, ни на одну минуту совесть не схватила тебя за сердце, не ужаснулся ты?.. А фамилия получателя разве тут не ставится?
ХАРЧЕНКО
Ни-ни! На предъявителя. Понимаешь, как удобно. Предъявил ты чек, и расписок никаких с тебя не берут - пожалуйста! Получил из кассы и иди домой.
ПОДХОДЦЕВ
Гм!.. Смешные, ей Богу, эти банкиры. Покажи-ка ещё книжечку…
Подходцев берёт чековую книжку и внимательно её рассматривает.
ПОДХОДЦЕВ
Значит, ты сначала выдрал такой листочек, a потом уже подписал купцову фамилию.
ХАРЧЕНКО
Ну, конечно! Ох, тошнёхонько мне, братцы!
ПОДХОДЦЕВ
Выпей, преступная твоя душа. Вон, там твой стакан, на окне…
Харченко пошёл в указанном направлении. Подходцев тайком вырывает листок из чековой книжки, кладёт в карман. Догоняет Харченко.
ПОДХОДЦЕВ
Бери твою книжку. Да спрячь подальше. А то, брат, знаешь, не трудно и влопаться… Так все три тысячи, значит, у тебя и лежат?
ХАРЧЕНКО
Все лежат, ни копеечки не трогал!
ПОДХОДЦЕВ
Н-да… Ну, ничего. Бог тебя простит. По крайней мере, теперь ты облегчился.
Подходцев и Харченко возвращаются к столу.
КЛИНКОВ
Ну, что, легче теперь? Нету больше грехов?
ХАРЧЕНКО
Нету грехов? Это у меня-то? Да меня за мой последний грех повесить мало! Братцы! Вяжите меня! Плюйте на меня! Я чужую жену соблазнил!
МАРУСЯ
Какая мерзость!
КЛИНКОВ
Хорошенькая?
Маруся бьёт Клинкова по спине.
ХАРЧЕНКО
Красавица прямо. Молоденькая, стройная, руки, как атлас, а целуется так, что…
МАРУСЯ
Харченко! Не говори гадостей.
ГРОМОВ
И тебе не стыдно? Неужели, ты не подумал о муже, об этом человеке, которого ты так бесчеловечно обокрал?!.
ХАРЧЕНКО
Жалко мне его было. Да что же делать, братцы, если она такая… замечательная…
КЛИНКОВ
Замечательная?! А святость семейного очага?! А устои? Говори, как её зовут.
ХАРЧЕНКО
Да зачем тебе это… Удобно ли?
КЛИНКОВ
Говори, развратник! Скажи нам её имя, чтобы мы молились за неё в сердце своём, молились, чтобы облегчить её и твой грех… Слышишь? Говори!
ХАРЧЕНКО
Раба Божия Наталья её зовут.
КЛИНКОВ
Наталья? Бог тебя накажет за эту Наталью, Харченко. А по отчеству?
ХАРЧЕНКО
Раба Божия Михайловна.
КЛИНКОВ
Михайловна? Какой позор… Не спрашиваю её фамилии, потому что не хочу срывать покрывала с тайны этой несчастной женщины… Но спрошу только одно: неужели у тебя хватало духу бывать у них дома, глядеть в глаза её мужу?!
ХАРЧЕНКО
Нет… Я больше по телефону… Уславливался…
КЛИНКОВ
Ещё хуже!! Неужели, раскаяние не глодало тебя?! Неужели, этот номер телефона, ужасный преступный номер - не врезался в твою душу огненными знаками?! Не врезался? Говори: не врезался?
ХАРЧЕНКО
Врезался.
КЛИНКОВ
Ты должен забыть его! Слышишь? То, что ты делал - подло! 27-18?
ХАРЧЕНКО
Что, номер? Нет… Хуже! Больше!
КЛИНКОВ
Ещё хуже? Ещё больше? Какой же?
ХАРЧЕНКО
347-92.
КЛИНКОВ
Ага… Наталья Михайловна…
Клинков украдкой пишет карандашом на обрывке. Маруся видит это и отворачивается, потом резко встаёт и отходит к окну. Громов идёт за ней.
КЛИНКОВ
Так-с. Как же ты подошёл к ней? Каким подлым образом соблазнил эту несчастную?..
ХАРЧЕНКО
А я просто узнал, что за ней ухаживал Смелков. Встретил её да и рассказал, что Смелков всюду хвастается победой над ней. Выдумал. Ничего Смелков даже и не рассказывал… А она возмутилась, прогнала Смелкова… Я и стал тут утешать её, сочувствовать.
КЛИНКОВ
(рассеяно, одновременно записывая)
Трижды подло.
ПОДХОДЦЕВ
Все грехи? Во всём признался?
Подходцев разливает вино. К столу возвращаются Громов и Маруся.
ХАРЧЕНКО
Кажется, во всём.
КЛИНКОВ
Ну, вот видишь. Легче теперь?
ХАРЧЕНКО
Кажется, легче.
ПОДХОДЦЕВ
Ну, вот видишь! Говорил я, что мы тебя облегчим… И облегчим!
КЛИНКОВ
Конечно, облегчим.
ГРОМОВ
Камень с души снимем.