В ее голосе прозвучали такие металлические нотки, что Клотов поверил. – вдова не шутит.
– Ну, наказывать не можем даже мы, – заметил Варенцов. – На это есть суд.
Ольга Валерьевна усмехнулась. Она не видела прямой связи между судом и справедливостью. Чтобы так думать, у нее были и жизненный опыт, и веские основания.
– Нам с вами придется еще не раз встречаться, – продолжил следователь. – Поэтому скажите пару слов о себе.
Вдова взяла в руки фиолетовую сумочку и достала из нее пачку сигарет «Вирджиния Слимс» и фиолетовую одноразовую зажигалку.
«Надо же! У нее все подобрано под один цвет, – удивился майор. – Не удивлюсь, если у нее и платок фиолетового цвета».
Ольга Валерьевна защелкнула сумочку и положила ее рядом с собой на стол, так что Клотов не смог проверить свою догадку.
Как только жена Агарова с жадностью закурила так, как это делают лишь заядлые курильщики, расторопная Валя поставила на стол темно-синюю пепельницу, на которой серебряными буквами было написано «Ночной клуб «Комета».
– Меня зовут Ольга Валерьевна Агарова, – с достоинством произнесла вдова. – Я владею сетью магазинов модной одежды.
Клотов отвел взгляд от часов «Тиссот», которые заприметил на руке Ольги Валерьевны, и с возрастающим интересом посмотрел на женщину.
– А вы случайно не родственница Олега Курганова? – спросил он, вспомнив, откуда ему известна фамилия Агаров.
– Я его сестра, – сдержанно ответила вдова.
«Любопытно, – отметил про себя Клотов, – Значит, Ольга Валерьевна не только деловая женщина, но и сестра преступного авторитета Курганова. А Агаров, получается, его свояк… Вот кому принадлежит этот роскошный клуб».
Варенцов не хуже Клотова знал, кто такой Олег Курганов, но он скрыл свое отношение к открывшемуся факту и продолжил разговор:
– Вы сказали… сеть магазинов модной одежды. «Сицилия» на Светланской – это ваш магазин?
«Сицилия»?! Остроумное название, – подумал Клотов, – учитывая, что это – родина итальянской мафии».
– Да. Он самый большой. Там находится мой офис. А вообще у меня пять магазинов по всему городу.
Агарова щелкнула фиолетовым ногтем по сигарете, и серый столбик из сгоревших табачных листьев упал в пепельницу.
– Мы с мужем жили на Давыдова, восемь.
– Назовите, пожалуйста, номер квартиры и пару телефонов, чтоб я мог при необходимости найти вас, – попросил следователь.
Вдова вновь открыла сумочку и порылась в ней, так что Клотов заметил край фиолетового носового платка, достала визитку и передала ее Варенцову.
– Здесь – адрес офиса, рабочие телефоны и сотовый, – объяснила она. – Что касается домашнего адреса, на Давыдова мы временно не живем. Делаем ремонт. Поэтому домашний телефон вам не пригодится – там включен автоответчик. Мы с мужем уже две недели жили у брата в пригороде. Улица Подлесная, двадцать.
Следователь записал адрес брата Кургановой в блокнот. Ему ничего не говорило название улицы. Он предположил, что это одна из новых улиц, появившаяся в пригороде в результате строительства коттеджей.
– Это какой район города? – для ясности спросил Варенцов.
– Седанка.
– В котором часу ваш муж выехал из дома?
Ольга Валерьевна сделала глубокую затяжку, обдумывая ответ.
– Сегодня он не ночевал дома. Это был первый раз за те две недели, которые мы гостим у брата. Он всегда приезжал, пусть очень поздно, в три-четыре часа ночи, но приезжал. Такая работа.
– А где он мог переночевать?
– Не знаю.
Следователь помедлил.
– Бестактный вопрос, – заметил он. – Но это, возможно, немаловажно… У вашего мужа были знакомые женщины?
Вдова нисколько не смутилась.
– Думаю, нет. По крайней мере, постоянной любовницы у него не было. Я бы об этом обязательно узнала.
– Может быть, он ночевал у родителей?
– Такое с ним бывало очень редко, только когда мы ссорились. Можете позвонить его матери. Ее зовут Мария Семеновна.
Ольга Валерьевна нахмурилась. Она вспомнила, что мать Алексея всегда была против их брака и отговаривала единственного сына связываться с их «опасной семьей». Следовало ожидать, что часть ответственности за смерть сына свекровь переложит на невестку.
– Вы не звонили мужу утром, чтобы узнать, почему он не пришел ночевать? – спросил Варенцов.
– Алексей был любителем выпить. Я была уверена, что он перебрал ночью и где-то отсыпается.
– Ваш муж перед смертью сказал, что у него была назначена встреча. Поэтому он и приехал сюда так рано. Вы не знаете, с кем он собирался встречаться?
– Нет.
– Когда вы в последний раз были в клубе?
– Вчера вечером в десять часов. Тогда я в последний раз видела мужа. Алексей был уже немного пьян.
– Он вел себя обычно? Или был чем-то расстроен?
Ольга Валерьевна странно усмехнулась, словно вопрос ей показался глупым.
– Сразу видно, что вы его совсем не знали. Должно было случиться что-то ужасное, чтобы он начал переживать. Он жил легко. Не напрягаясь.
– Однако сегодня утром он, судя по всему, был все-таки чем-то расстроен, – заметил следователь.
– Не знаю. Может быть, его волновал помятый пиджак или прыщик на подбородке.
Варенцов смутился. Он подумал, что пример о прыщике вдова привела только потому, что у него самого на подбородке за ночь вырос большой непривлекательный прыщик.
– Какие у вас с мужем были отношения? – спросил следователь, краем глаза заметив, что Клотов улыбнулся. Видимо, майор тоже подумал об этом.
– Хорошие. Мы в браке уже почти семь лет. Конечно, были и размолвки. Но ничего серьезного.
Вдова уронила окурок сигареты в пепельницу и опередила очередной вопрос следователя.
– Что вы собираетесь делать с телом? – обеспокоенно произнесла она.
– В данной ситуации, учитывая обстоятельства смерти, необходимо будет произвести вскрытие.
– Но если в бутылке окажется метиловый спирт, то вопрос о причине смерти отпадет сам собой.
– Так бывает далеко не всегда, – поделился опытом Варенцов. – У нас был случай. Жена ударила мужа ножом, когда тот спал. Потом вызвала милицию и во всем созналась. Но вскрытие показало, что муж умер от инсульта за час до того, как она его решила зарезать. Так что благодаря вскрытию невинный человек не попал в тюрьму.
– Я буду возражать против вскрытия, – категорично заявила женщина. – Я не хочу, чтобы тело моего мужа попало в руки мяснику.
– Возражать – ваше право, – деликатно согласился Варенцов. – Я сомневаюсь, что вас кто-то послушает. Хотя, принимая во внимание ваши связи, ничему не удивлюсь.
Где-то совсем рядом зазвучала знакомая мелодия. Ольга Валерьевна открыла сумочку и достала из нее сотовый телефон.
Она поднесла телефон к уху и произнесла по-деловому:
– Алло.
Выслушав говорящего и ни разу его не прервав, вдова сказала:
– Жди меня. Я сейчас подъеду.
Ольга Валерьевна убрала телефон в сумку и посмотрела на милиционеров как на небольшую, но все-таки преграду.
– Если не возражаете, я уеду.
Ольга Валерьевна подумала, что нужно объяснить свой неожиданный уход:
– Звонила моя мама. Она сейчас поправляется после болезни. Врач прописал ей постельный режим и запретил волноваться. Будет лучше, если я поеду и сама расскажу ей об Алексее.
– Конечно, – разрешил Варенцов. – Если у меня появятся вопросы, я вам позвоню.
Агарова встала со стула, закинула на плечо сумочку и пошла к выходу. Когда ее одноцветный силуэт исчез за дверью Звездного зала, Клотов уверенно заметил:
– Про маму она наврала.
– С чего ты взял?
– Обычно прикованным к постели не говорят: «Жди меня».
– Мне тоже показалось, что голос в трубке был мужским, – высказался Варенцов.
– Надо будет узнать в сотовой компании, кто ей звонил.
– Ага.
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Я думаю о том, где твой чертов эксперт?! Он что, не собирается работать?!
Через несколько минут двери клуба вновь распахнулись, и в зал вошли двое. Но это были не эксперты.
Глава 4
Первым шел крупный высокий мужчина, самоуверенный, как босс, за ним – коренастый парень, по всем признакам – телохранитель.
– А вот и Курганов, – негромко произнес Клотов, привлекая внимание Варенцова к вошедшим.
Следователь оторвал взгляд от своего блокнота, который за утро уже обогатился шестью исписанными страницами, и с интересом посмотрел на Олега Курганова. Варенцов располагал обширными сведениями о большинстве известных горожан, начиная от преступных авторитетов и заканчивая хозяевами Белого и Серого домов, и многих из них знал лично.
Вошедший здоровяк действительно был Олегом Валерьевичем Кургановым. Когда-то он возглавлял преступную группировку, которую в простонародье именовали «кургановцами». Не проходило и дня без того, чтобы кто-нибудь из «воспитанников» Курганова не попал в сводку криминальных новостей. Это были непростые времена, когда правоохранительные органы без должного уважения относились к людям с незаурядными организаторскими способностями. Курганов дважды попадал под суд, но оба раза бог его миловал.
С тех пор взаимоотношения милиции и Курганова существенно изменились и приняли цивилизованные формы. Группировка Курганова претерпела изменения и раздробилась. Самые радикальные ее члены стали сотрудниками охранного агентства «Курганов и партнеры». Они по-прежнему доставляли беспокойство милиции, но улаживать недоразумения стало проще – как-никак коллеги. Остальные «воспитанники» занялись бизнесом в фирмах, которые открыл Курганов. Эти фирмы были постоянной головной болью налоговой полиции и ОБЭП.
Олега Курганова знали как очень крупного человека, не только по социальному статусу, но и по комплекции. В молодости он профессионально занимался борьбой. С двадцати семи лет его вес не опускался ниже ста десяти килограммов. У него была фигура штангиста, крепкие ноги и сильные руки. В его широкой ладони с толстыми пальцами любая другая ладонь чувствовала себя как мягкая детская рукавичка. Голова у Курганова была столь же крупной, как и тело. Большую ее часть занимало недоброжелательное лицо с массивным подбородком и приплюснутым носом. Он коротко стриг наполовину поседевшие волосы, от преждевременного выпадения которых впереди образовались две глубокие залысины, и от природы узкий лоб стал казаться более широким.
Курганову было сорок семь лет. Он по-прежнему оставался физически очень сильным, хотя профессиональный спорт и избыточный вес подпортили его здоровье и наградили несколькими обременительными болезнями.
В этот день на Олеге Курганове были свободные брюки в мелкую коричневую клетку и просторная белая рубашка с коротким рукавом. На его левом запястье нельзя было не заметить броские и тяжелые золотые часы на широком браслете, на безымянном пальце левой руки – неестественно большую печатку с одиннадцатью бриллиантами, самый крупный из которых был размером с горошину и находился в центре «болта».
Курганова сопровождал телохранитель, которого звали Максом. Он тоже отличался крепким телосложением, но рядом с хозяином казался недостаточно большим. Выражение лица Макса не менялось последние десять лет и напоминало отрешенную физиономию курильщика опия. Многие полагали, что он жил под кайфом, но на самом деле лицо телохранителя отражало его простой, напоминающий железнодорожное полотно внутренний мир.
В одежде Макса обязательным атрибутом был пиджак, который всегда был оттопырен в области левой подмышки, выдавая спрятанную там кобуру. Макс имел разрешение на ношение огнестрельного оружия.
Телохранитель Курганова был очень преданным и исполнительным. Его несколько раз пытались подкупить, но всякий раз получали по морде. Макс не забивал свою голову мыслями, потому что одна из них могла помешать ему в нужный момент прикрыть босса. О решительности Макса говорил тот факт, что, несмотря на возможный риск, пистолет у него под мышкой всегда был снят с предохранителя, а в его стволе находился патрон. Поэтому, для того чтобы увидеть опасность и открыть по ней стрельбу, Максу требовалось две секунды. Благодаря своей собранности телохранитель отличился при последнем покушении на Курганова и начал стрелять раньше, чем нападавшие. Поэтому в обществе Курганова его друзья и гости старались не делать резких движений, чтобы не ввести в заблуждение бдительного Макса.
Когда опасная парочка вошла в Звездный зал, Клотов и следователь выжидающе замолчали. Казалось, что даже мухи благоразумно приземлились, чтобы не нарваться на неприятности.
Окинув милиционеров спокойным взглядом, Курганов пересек танцплощадку и подошел к накрытому скатертью телу. Телохранитель, прочтя мысли хозяина, наклонился и откинул с лица покойника край скатерти.
– Попрошу ничего не трогать, – требовательно заявил Варенцов, задетый тем, что вновь прибывшие беспардонно вторглись в сферу его полномочий.
Майор и следователь встали со стульев.
Курганов никак не отреагировал на слова Варенцова. Он пристально посмотрел на серое лицо Алексея Агарова и на его ослепшие глаза с широко раскрытыми зрачками.
Клотов и следователь подошли ближе.
Макс потянулся к кобуре, но Курганов его остановил:
– Не надо.
Хотя милиционеры были в штатском, приехавшие, конечно, видели «УАЗ» прокуратуры, стоящий возле клуба.
– Посторонним вход сюда ограничен, – решительно сказал Варенцов, приближаясь к Курганову.
– Я его родственник, – ответил Курганов, не оборачиваясь. – И владелец клуба.
– Вы – брат Ольги Валерьевны?
Курганов повернулся.
– Да. Я ее брат. Олег Валерьевич Курганов.
– Моя фамилия – Варенцов. А это – майор Клотов.
Следователя задело то, что Курганов демонстративно проигнорировал их присутствие.
Когда Варенцов злился, он становился похожим на маленькую, но очень отважную собачонку. Клотов это знал и скромно встал позади следователя, предвкушая пристрастный и энергичный допрос.
– Вы – единственный владелец клуба? – спросил Варенцов, не предлагая собравшимся сесть.
Конечно, удобнее было вести разговор сидя, но следователь не рассчитывал на задушевную беседу с Кургановым. Он приготовился записывать показания, держа блокнот и ручку в руках.
Курганов неодобрительно посмотрел на блокнот и ответил:
– У Алексея была небольшая доля в десять процентов, как плата за работу директором.
Несколько лет назад Курганов не снизошел бы до разговора с ментами без острой необходимости и без одобрения адвоката. Но теперь он стал заметной фигурой в городе и к тому же занялся политикой. Поэтому Олег Валерьевич потихоньку перенимал манеры законопослушных граждан.
– Кому достанутся эти десять процентов? – не деликатничал Варенцов.
– Моей сестре, надо полагать, – спокойно предположил Курганов. – Хотя какая, к черту, разница? Не она же отравила Алексея!
Варенцов покачал головой, будто слова Курганова его не убедили.
– А откуда вы знаете, что Агаров отравился? – неожиданно спросил Клотов, выходя из-за спины следователя.
Олег Валерьевич внимательно посмотрел на майора.
– Охранник сказал.
– Как вы узнали о случившемся?
– Мне позвонила сестра, когда ехала сюда.
Клотов замолчал, как прокурор, задавший свидетелю все вопросы.
– Вы уже узнали, чем он отравился? – с легким раздражением спросил Курганов.
Его лицо не выражало большой скорби. Олегу Валерьевичу вообще были чужды многие из тех переживаний, которые изводят большинство людей.
– Скорее всего, метиловым спиртом. Точнее скажут эксперты, – ответил Варенцов и снова пошел в атаку. – У Агарова была назначена встреча в клубе приблизительно на одиннадцать часов. Вы не знаете, с кем он собирался встретиться?
– Не знаю. Вчера я был в клубе до полуночи. Тут справляла день рождения одна из моих сотрудниц. Алексей праздновал вместе со всеми. Я был уверен, что он напьется и придет домой под утро. Алексей с сестрой последние полмесяца жили у меня.
– Ваша сестра говорила об этом, – заметил следователь и заглянул в блокнот. – Подлесная, двадцать – это ваш адрес?