Я не знаю, как он это сделал – как проник в запертый дом и вышел незамеченным. Но он знал – это написано в его статьях, – что Вселенная заполнена энергией, которой человек умеет управлять, но сам в это не верит, потому что не знает, что такое возможно. Хэмлин поверил. Ощутил и понял, что – может. Или не понял? Или понял не сразу, а когда до него дошло, покончил с собой?
Хорошо бы прочитать дело – те бумаги, что вам, Сара, не удалось получить в Скотланд-Ярде. Может, вы сможете, мистер Бакли? Нет? Не тот уровень? Что ж… Остается положиться на собственные возможности. На интуицию, на серые клеточки.
В конце концов, мы разумные существа пятого уровня. Я это знаю. Теперь и вы знаете тоже. Давайте думать вместе?
* * *
– Ну и ну! – воскликнул Бакли, когда Алкин, так и не сумев внятно и убедительно закончить свою длинную речь, поставил на стол пустую чашку. – В жизни не слышал ничего более странного! Галактики, Господи… Вселенная… как вы сказали? Фермион? Гм… Да. Пятый уровень, подумать только… И еще темная эта энергия в придачу. Не думаю, что когда-нибудь в истории криминалистики кто-то предлагал более фантастическую версию для объяснения бытовых преступлений.
– Тайлер, – начала Сара, – пожалуйста…
– Позволь мне, дорогая, – слишком грубо, по мнению Алкина, прервал девушку главный констебль. – Это моя компетенция, верно? Согласись, я выслушал внимательно, я даже ни разу не вставил ни слова, хотя понял не очень много из того, что говорил мистер Алкин.
– Тайлер!
– Послушай, дорогая! Представляешь, прихожу я в Архив Ярда и говорю полковнику Доновану: «Сэр, у вас документы об убийстве, совершенном в приступе ревности человеком пятого уровня из вселенной-фермиона… Орудие убийства? О, это очень просто: темная, понимаете, энергия. Темная, значит. Конечно. Темная энергия убивает, а светлая… Что? Светлой нет, только темная? Как же так? Неужели миром правит дьявол, темные силы торжествуют, а светлые не могут им ничего противопоставить? В Голливуде такой сценарий не пройдет, нет…
Алкин начал медленно подниматься из-за стола. Не нужно было приезжать. Он увидел документ, и что? Он увидел Сару, и чему это помогло? Он познакомился с главным констеблем и теперь знает, что это тупой, лысый, ничего не понявший козел… это…
– Эй, что с вами?
– Алекс!
Два голоса слились в один, и звук оказался таким странным, что Алкин пришел в себя. Или, как ему показалось, опять увидел мир таким, каким он был на самом деле. В какое-то мгновение он… что? Не вспоминалось, будто это мгновение или минута, или сколько продолжался приступ… будто он отсутствовал, его не было нигде, ни в пространстве этом, ни во времени.
Он стоял в проходе между столиками, напротив него поднимался, опрокинув стул, Бакли, а Сара смотрела на Алкина снизу вверх, и глаза у нее были огромные, как озера, голубые-голубые, и было в них, кроме удивления и страха, что-то еще, что он так хотел увидеть вчера и чего не понимал сегодня.
– Простите, – пробормотал Алкин, обратив внимание, что и его стул опрокинут, а сумка валяется на полу у окна, метрах в двух от стола. Он бросил сумку, вставая? Хотел попасть в Бакли?
Алкин поднял стул, подобрал сумку, сел и только после этого посмотрел в глаза главному констеблю. Бакли спокойно сидел на своем стуле, и рука его, лежавшая на столе, сжимала ладонь Сары.
– Реакция у вас великолепная, должен признать, – произнес он с уважением. – Служили в спецназе?
– Где? – не понял Алкин.
– В армии, я спрашиваю, в спецназе служили?
– Я вообще не служил, – буркнул Алкин. Врачи нашли у него десяток болезней, каждая из которых сама по себе не давала права на отсрочку, но вместе они превысили некий предел, и женщина-председатель медицинской комиссии сказала ему: «Господи, ну и молодежь пошла – на вид вполне себе, а все гнилое…»
– Не служили, а? – хмыкнул Бакли. Не поверил, это было видно по выражению лица.
– А что… – начал Алкин и поймал взгляд Сары – испуганный и какой-то еще… или только испуганный?
– Вы сидели, Алекс, – объяснила Сара, выпростав свою ладонь из-под руки Бакли, – и вдруг оказались вон там, между столами, стул упал и… То есть, стул упал уже после того, как вы оказались…
– В спецназе, – сухо сказал Бакли, – таким вещам обучают. Восточные боевые искусства. Айкидо? Кунг фу?
Алкин промолчал.
Неожиданное происшествие что-то изменило в отношении к нему главного констебля. Наверно, и в отношении к нему Сары тоже что-то изменилось, но Алкин не мог сосредоточиться и понять…
– Хорошо, – сказал Бакли, попытавшись еще раз завладеть рукой Сары, но не сумев этого сделать: девушка прижала ладони к вискам, будто у нее началась мигрень. – Ваши объяснения – чепуха. Наука забралась так глубоко в недра материи, что утеряла всякую связь с реальностью. Никто уже физику не понимает. Что это такое: фермионы, браны, бозоны, глюоны, феромоны… что еще? И чем глубже вы влезаете, тем больше в ваших теориях мистики, это верно. Уже и до веры добрались. Вера в закон природы, а?.. Но если вас интересует это дело… Вчера, пока Сара ездила в Кембридж, я тоже кое-что выяснил. Насчет мотива вы не ошиблись. Ревность, да. Дженнифер Поллард. В то время ей было девятнадцать, уроженка Бакдена, кстати, в отличие от всех нас. Я хочу сказать: ее тут знали с детства, а Хэмлин был чужаком, так что шансы у него изначально были ничтожны. Я расспросил кое-кого из местных, и вот что скажу: она вышла замуж за некоего Финчли. Молодой парень, тоже уроженец Бакдена, служил клерком в банке Барклаус, у них было тогда отделение в Грэфхеме, а сейчас и в Бакдене открыли офис. Вышла замуж, и они с мужем отсюда уехали. Незадолго до войны, а точно никто, конечно, не помнит.
– Если они регистрировались здесь, – оживилась Сара, – то у нас в мэрии может быть запись. Я найду, это мой архив!
– Я о том и говорю, – кивнул главный констебль. – Вряд ли эта информация поможет, семьдесят лет прошло, миссис Финчли, если она еще жива, древняя маразматическая старуха.
– Она могла что-то рассказать детям, – Сара поднялась. – Я, пожалуй, прямо сейчас этим займусь.
– И мне пора на работу, – Бакли тоже поднялся, демонстративно не обращая внимания на Алкина. Положил на стол купюру, придавив ее блюдцем.
– Алекс, – Сара обернулась к Алкину. – Пойдете со мной или подождете здесь? Надеюсь, это не займет много времени.
– Я с вами, – поспешно отозвался Алкин к полному неудовольствию Бакли.
– Что бы ни произошло в тридцать шестом, – сказал главный констебль, выйдя на улицу и по-прежнему обращаясь не к Алкину, а к Саре, – это не имеет никакого отношения к мистике.
– Мистике? – поразился Алкин. – Послушайте…
Но Бакли уже быстро шел к перекрестку, не оглядываясь и не желая больше слышать о всяких глупостях.
– Пойдемте, Алекс, – сказала Сара. – Уверяю вас, Тайлер вовсе не таков, каким иногда кажется.
– Надеюсь, – пробормотал Алкин.
* * *
Документа о регистрации брака Дженнифер Поллард и некоего Финчли в архиве мэрии не оказалось. Чтобы выяснить это, понадобилось немного времени – нужный том регистрационной книги нашли за несколько минут. Алкин стоял за спиной Сары и не столько смотрел на пожелтевшие страницы, сколько предавался странным мечтам о том, как они с Сарой могли бы сейчас отправиться в Грэфхем, где один из лучших в графстве водных клубов (афишка с яркой картиной висела у Сары над рабочим столом), от Бакдена всего-то две с половиной мили, там можно взять напрокат лодку с мотором, выйти на середину красивейшего в Англии озера и… что потом, Алкин представлял плохо, но это была возможность побыть с Сарой наедине, вроде у всех на виду, у Бакли не могло возникнуть поводов для ревности. И, в то же время, совсем вдвоем…
– Ничего нет. Надо бы посмотреть церковные записи, – Сара обернулась к Алкину и смешалась, разглядев, должно быть, в его взгляде нечто, не предназначенное для посторонних.
– У нас одна церковь, методистская, на Крэш-стрит, – продолжала Сара, положив на место книгу. – Это минут пять пешком. Хотите пойти?
Алкин согласился бы пойти до самого Кембриджа и дальше тоже.
– Конечно, – сказал он.
Церковь оказалась в точности такой, как представлял Алкин: высокое и длинное сооружение из красного кирпича с узкими витражными окнами и колокольней, больше похожей на пожарную каланчу. Внутри было сумрачно, окна скорее поглощали свет, чем пропускали его. Горела единственная лампа сбоку от алтаря, над низкой приоткрытой дверью, куда Сара вошла, поманив Алкина за собой.
Встретил их преподобный Алан, человек средних лет, поджарый, с цепким взглядом. Говорила Сара. Она не стала распространяться об истинных причинах, сказала только, что вот, мол, ученый из Кембриджа, интересуется кое-кем из жителей деревни. Была такая Дженнифер Поллард, которая вышла замуж…
– Пойдемте, – коротко сказал пастор, и они пошли за ним в церковный архив – комнатку без окон, где стоял тяжелый затхлый запах, но книги на удивление хорошо сохранились, без следов плесени, и содержались в образцовом порядке, так что нужный год нашелся без труда. Пастор провел пальцем по страницам с выцветшим текстом.
– Пожалуйста, – сказал он. – Дженнифер Поллард и Даймон Финчли сочетались браком 18 декабря 1936 года.
– Всего через два месяца… – прошептала Сара.
– Церемонию проводил преподобный Мартин, – продолжил пастор и, подняв голову от текста, объяснил: – Это был замечательный человек, я его знал, правда, очень немного. К сожалению, он умер через год после того, как я получил этот приход. К тому времени преподобный Мартин был уже очень стар, он скончался в возрасте восьмидесяти шести лет. В тридцать шестом ему было около сорока…
– Спасибо, – сказала Сара, – вы нам очень помогли. Может, вы знаете, что стало с мистером и миссис Финчли?
– К сожалению… – пожал плечами пастор. – Пойдемте в мой кабинет, там вы спокойно сделаете нужные вам выписки.
* * *
В офисе банка они пробыли недолго. Молодой помощник управляющего (начальства не было, и он развлекался, играя на компьютере), которого Сара, похоже, хорошо знала, потому что назвала «милым Джеком», конечно, не мог помнить Финчли, но, остановив игру, полез в архивные файлы, хорошо организованные, поисковая программа моментально (Алекс не успел обменяться с Сарой и парой слов) выдала нужную информацию.
– Даймон Финчли, – сказал «милый Джек», переводя далеко не равнодушный взгляд с экрана на Сару и игнорируя стоявшего рядом Алкина, – перевелся в наше отделение в Хавертхилле, и если вы хотите, Сара, я посмотрю в компьютере. У нас общая сеть, и я могу затребовать информацию.
– Конечно, милый Джек, – сказала Сара и коснулась ладонью его плеча, после чего пальцы молодого человека еще быстрее побежали по клавишам. Алкин не видел экрана, но, похоже, с получением информации проблем не возникло, милый Джек удовлетворенно кивал и, наконец, с возгласом «Пожалуйста!», надавил клавишу ввода. Из принтера пополз лист с отпечатанным текстом.
– Милый Джек, – пробормотал Алкин, когда минуту спустя они с Сарой вышли на улицу.
Сара подняла на него удивленный взгляд и сказала:
– Милый юноша, да. Всегда готов помочь. Разве это плохо?
– Нет, – смутился Алкин. – Я, собственно…
Сара развернула сложенный вчетверо лист и прочитала:
«Даймон Финчли, год рождения 1913, работал с 1934 по 1969 годы в отделениях Бакдена (1934–1939) и Хавертхилла (1939–1969). Женат (Дженнифер Финчли, в девичестве Поллард), сыновья Нельсон и Кристофер. Адрес… телефон…»
– О! – воскликнул Алкин. – Адрес и телефон! Лучше и быть не может!
– Да? – скептически отозвалась Сара. – Это адрес старого Финчли, который наверняка давно умер.
– Сара! Вчера мы с вами даже этого не знали! Разве трудно позвонить? Может, повезет, и ответит кто-то из родственников?
– Давайте вернемся к тетушке Робертсон, – предложила Сара, – и все обсудим.
* * *
Заказали еще по чашке кофе, Алкин попросил круассаны для Сары, а себе – апельсинового сока.
Сара достала телефон из сумочки.
Странно, что Бакли не звонит, – вспомнил о главном констебле Алкин. – Мог бы и поинтересоваться результатами наших изысканий.
– Это мистер Финчли? – спросила Сара. Что ей ответили, Алкин не слышал, он и слова Сары воспринимал не как текст, а как эмоцию, ощущение. Он впитывал ее голос, как ныряльщики вдыхают воздух, вынырнув на поверхность после погружения. Сара говорила, и Алкин чувствовал, что все получается, разговор перестал быть официальным, беседовали уже будто два хорошо знакомых друг с другом человека.
– Отлично! – сказала Сара после того, как разговор закончился, а на столе появились чашки с кофе, круассаны и сок.
– Неужели Дженнифер жива?
– Нет, она умерла двадцать лет назад. Я разговаривала с сыном, с Кристофером. Он живет с семьей в том же доме в Хавертхилле, работает в текстильной промышленности, старший инженер или что-то в этом духе. Отца тоже нет в живых.
– Ну вот… – разочарованно протянул Алкин.
– Но Кристофер говорит, – продолжала Сара, – что у него сохранилась тетрадь. Что-то вроде дневника Дженнифер. После смерти матери он хотел тетрадь выбросить, но начал читать и оставил. Интересно, мол. Время от времени он перечитывает какие-то страницы, это все-таки память… и там, по его словам, есть не очень понятные для него места. Ни мать, ни отец ничего об этом не рассказывали, и, может, мы что-то знаем, он готов нам показать…
– Хавертхилл? – оживился Алкин. – Где это? Далеко?
– Не очень, миль двадцать от Кембриджа по Бабрахам-роуд, это на юго-восток. Я как-то была там, у них замечательная весенняя распродажа одежды.
– Поедем?
– Не думаю, что смогу поехать, – Сара покачала головой. – Я взяла полдня на работе, к четырем нужно вернуться. Извините, Алекс, я вас тут оставлю…
– Жаль, – пробормотал Алкин. Настроение испортилось сразу и навсегда.
– Вы можете поехать сами, – извиняющимся тоном сказала Сара. – Вот адрес и телефон, до Хавертхилла от Кембриджа ехать примерно час на автобусе. Кажется, триста пятый номер, но я могу ошибаться. Вы мне оттуда позвоните? Я буду ждать вашего звонка. Не обижайтесь, пожалуйста, я действительно не могу…
Тайлер не позволит, – подумал Алкин, но не стал говорить этого вслух.
– Обязательно, – сказал он. – Спасибо, Сара, вы мне очень помогли.
Они довольно холодно попрощались на автобусной остановке. Возможно, Сара действительно торопилась на работу, но, скорее всего, хотела увидеться с Бакли, объяснить, что русский физик не пытался за ней ухаживать.
Ну и ладно.
* * *
Алкин собрался позвонить Финчли в субботу во второй половине дня. Синхронистичность проявила себя в том, что, когда он положил перед собой листок с номером, записанным рукой Сары, телефон зазвонил сам, и на дисплее высветились цифры, которые Алкин знал уже наизусть и не ожидал когда-нибудь увидеть.
– Здравствуйте, Сара, – сказал он. – Я так рад услышать ваш голос!
– Я еще не сказала ни слова, – с легким смешком произнесла Сара. – Хочу спросить: вы ездили к Финчли? Прочитали дневник? Там есть что-то действительно важное? Вы нашли доказательство?
– Как много вопросов, – пробормотал Алкин. – Нет, я… Хочу поехать завтра. В воскресенье Финчли, наверно, свободен…
– Вы говорили, что это важно, и тянули столько времени?
В голосе Сары звучало недоумение: ох уж эти мужчины, как они медлительны…
Скрытого содержания Алкин в словах Сары не расслышал и ответил честно:
– Я плохо схожусь с людьми, и потому мне трудно решиться.
– Я так и предполагала. Хорошо, что вы еще не ездили. Завтра я смогу поехать с вами.
– О! – воскликнул Алкин и надолго замолчал.
– Алло, – сказала Сара, – вы меня слышите? Алекс!
– Да… А как же Бакли? Он тоже…
Наверно, трудно было придумать более глупый вопрос.