– Да!
Сазон дождался разрешения, зашел в номер и закрыл за собой дверь.
– Мирон, там к тебе твоя Вероника.
А Вероника разрешения дожидаться не стала. Дверь распахнулась, и она решительным шагом переступила порог. Роскошная баба, эффектная, но уже не молодая. И Мирон уже хотел ее далеко не так, как раньше. Хотя и не прочь был оторваться с ней.
– Что, по горячему соскучилась?
Он опустился в кресло, забросил ногу на ногу, достал из пачки сигарету, но Вероника вырвала ее.
– Не понял… – ошалело протянул Мирон.
– Все ты понял! Мы же с тобой договаривались! – чуть ли не заорала на него женщина.
– Ты меня со своим чушком мужем не попутала? – угрожающе нахмурился Мирон.
– Извини! – спохватилась Вероника.
– Вмажешь? – Он барским жестом показал на стол.
Бутылка «Пшеничной», отборное сало крупными ломтями, ядреные огурчики домашнего посола, хрустящая капустка. В холодной лагерной зоне такая поляна была редкостью, а здесь это у него как разминка перед обедом. И всегда так будет, потому что он хозяин в этом городе. И заводские платят, и октябрьские, и всякая мелкая шушера вроде Бурмистра, который занимался автоугонами. Еще можно будет прижать цыган с их наркотой, но с этим спешить не стоит. Да и не хотелось никуда спешить. Если жизнь наладилась, чего суетиться? Сейчас водки для заводки, на обед можно винца для поднятия огольца, а потом в номера с Вероникой. А если она еще и дочурку свою приведет… Но ведь не приведет. И глядя на Веронику, Мирон очень хорошо это понимал.
– Ну, можно.
Она махнула водки, хрустнула огурчиком и, взяв со стола зажигалку, запалила ту самую сигарету, которую забрала у Мирона.
– Ты же не куришь, – ухмыльнулся он.
– С тобой не только закуришь!
– Ну, да, еще и ноги раздвинешь! – подхватил мужчина.
Вероника резко глянула на него, но сдержалась, хотя грубое словцо рвалось наружу.
– А что не так? – усмехнулся Мирон.
Недолго ломалась она. Сначала он опрокинул ее в ресторанном кабинете, а потом она сама пошла к нему в номер. Через недельку после первого раза пришла, по первому же звонку. Только он ей больше не звонил… Притупилась вдруг острота очарования.
– Сказала бы я тебе…
– Так скажи!
– К Юльке чего приставал?
– Я приставал?! Да я пальцем ее не тронул!
– А подходил зачем?
Юлю Мирон увидел случайно. Подъехал к ней, заговорил. И даже захотел ее. Очень захотел. И сейчас, на трезвую голову, хочет. А Вероника уже на втором плане. – Я должен у тебя спрашивать, к кому подходить, а к кому нет?
– Ну мы же договаривались! – с беспомощной злостью посмотрела на него женщина.
– О чем мы договаривались? Ты спишь со мной, а я не лезу к Юле? Ты так не спишь со мной.
– Ты мог бы позвонить, – обескураженно сказала женщина.
– А сама прийти не можешь?
– Ну, пришла.
– А я тебя хочу? – совершенно серьезно спросил он.
– Э-э… – замялась Вероника.
– Хочу, хочу, – небрежно пошевелил Мирон пальцами, вытатуированные перстни на которых закрывали золотые печатки. – Вот видишь, как хорошо, подъехал к твоей девочке, и ты уже здесь. Сама приходить не будешь, буду подъезжать.
– Хорошо, сама буду приходить! – закивала Вероника.
– Я что-то не понял, ты что, в жертву себя приносишь?.. А зачем это мне? Ты меня любить должна. Больше, чем своего мужа, должна любить. Скажи, ты меня любишь?
– Ну, ты же знаешь, я скажу все, что ты хочешь, – сквозь зубы проговорила женщина.
– Я знаю, что у тебя хорошая девочка, – глумливо усмехнулся Мирон. – Она реально девочка?
– Мирон, будь человеком!
– Я задал вопрос… Что там за пацан у нее?
– Игорем его зовут, он из армии вчера вернулся.
– И дальше что?
– А что дальше? Ну, поженятся.
– А право первой брачной ночи за кем?
Мирон очень хотел получить это право. Но так просто никто с этим правом не расстанется, значит, его надо будет забрать. А почему бы и нет?
– Ну что ты за человек! – глянув на него с затаенной ненавистью, всплеснула руками Вероника.
– Я реальный человек, и не надо на меня так смотреть, – разозлился он.
– Ты вор! А Юлю хочешь взять по беспределу!
– Ты хорошо подумала, что сказала?
Вероника вздохнула и отвела взгляд. При всем своем желании она не могла противостоять бандиту.
– Ты меня любишь? – напористо спросил он.
– Да, – обреченно кивнула она.
– Громче.
– Да!
Приелась ему Вероника, но все-таки смачная она, только вот в постели как бревно. Но если она сама возьмет синицу в руки да покажет журавля в небе, то, пожалуй, можно будет на время забыть Юлю. Так думал Мирон, поднимаясь со своего кресла.
– А как ты меня любить будешь? – спросил он, пристально и с похотливой усмешкой глядя на нее.
– Как скажешь…
– Да нет, я даю слово тебе. Прошу к микрофону.
Он опустил руки ей на плечи, приложил усилие. Вероника все поняла и опустилась на колени. И кто скажет, что это любовь по беспределу? Нет, все по взаимному согласию.
А Юля пусть отдыхает. Пока…
Глава 4
Быстрей, мощней, глубже. Два года без бабы – это слишком, жуть сколько энергии за это время накопилось, и наконец-то все это выплеснется в новую, свободную жизнь. Два года в армии, два года в зоне – четыре года, вычеркнутые из жизни. Но ничего, Сантос наверстает упущенное. И Каринка этого хочет, и он сам… Быстрей, быстрей. И вниз, на бреющем полете над землей, по мягкой пушистой траве прямо в мягкий стог сена. Это не жизнь, это Монтана!
– Уф!
Снаряды закончились, баки пустые, но уже снова хочется на взлет. Даже Вика такой подъемной силой не обладала, как Карина. Сантос потянулся к сигарете, закурил. Вика была его любимой девушкой. Из армии его дождалась, а из тюрьмы – нет. С Васей Фруктом она сейчас. Тварь!
Зато Карина не подвела. И на вокзале встретила, и домой к себе привезла. А ведь раньше Сантос даже не смотрел в ее сторону. Зато она влюблена, как кошка. И письма в зону писала. Только она одна его и встретила. Из корешей никто не пришел. Никому он здесь не нужен. А ведь за ним ходка в зону, братва должна его еще больше уважать. Может, и уважает, но и Васю никто злить не хочет. Фрукт сейчас центровой, заводская братва у него в кулаке.
– Сань, оставайся у меня. – Карина обняла Сантоса, уютно уложив голову ему на грудь.
Квартира у нее своя – три комнаты, ремонт в современном стиле, обстановка на миллион. Она и раньше бизнесом занималась – за границу за шмотками моталась, на барахолке торговала. Но и о своей основной профессии не забывала. Парикмахером она была, а сейчас у нее свой салон красоты, как приложение к магазину модной одежды в центре города и нескольким павильонам на рынке. Если ей верить, то дела у нее идут лучше всех. Да и как не поверить, когда у нее квартира супер и пятая «бэха» имеется.
Сантос глубоко затянулся. В команде Свища он был с самого начала, в одной упряжке с Васей. Коммерсантов строили, с ракитинскими воевали, затем – с октябрьскими. Стрелки, разборки, кровь, смерть. Он убивал, сам на тот свет чуть не отправился. Потом сел на два года за незаконный ствол. И что? Фрукт сейчас центровой, с его Викой как сыр в масле катается, а у него ни кола ни двора.
Карине повезло куда больше. Она дружила с сестрой Свища, хорошо его знала, потому и налог на свои дела не платила. Пока на заводской барахолке работала, не платила. Сейчас у нее павильоны на центральном рынке, и магазин где-то там, поэтому она платит октябрьским, но вроде бы чисто символически. Поэтому и поднялась конкретно…
– Ну, если хочешь, – пожал плечами Сантос.
– Хочу?! Да я мечтаю! – страстно прошептала она. – Ты самый лучший!
Красотой она не блистала, но и страшненькой ее не назовешь. К тому же ухожена, одевается отлично. И, главное, никогда не предаст.
– Если только для тебя…
– Вика – полная дура. И она доказала, что не достойна тебя.
Любовь с Викой Сантос крутил еще со школы. Он гулял с ней, а Карина бегала за ним. И письма в армию писала. И на зону – тоже. Она же и сообщила, что Вика к Васе ушла…
– Много слов, – криво усмехнулся Сантос. – Сказала, что она дура, и хватит. Дура она и в Африке дура… Ну что еще?
Он переворачивал Карину на спину, когда в дверь постучали. Не позвонили, а именно постучали. Так в дом ломится только братва.
– Я же говорила, что они придут! – Карина вскочила с кровати, набрасывая халат.
И Сантос поднялся, оделся, вышел в гостиную.
Карина действительно говорила, что пацаны хотят увидеться с ним, но сам он в это не верил. Если бы хотели, на вокзал бы пришли. И это как минимум. А так могли на зону машину выслать, тут ведь недалеко, каких-то семьсот километров.
В комнату вкатился Телега. Фамилия у Юры Телегин, а сам он круглый, как колобок. Но не толстый, хотя весит будь здоров. Плечи у него широченные и покатые, бугристые трицепсы. Ноги короткие, колесом…
– Здорово, братуха!
Телега обнял Сантоса, и у него, как обычно в таких случаях, возникло ощущение, как будто он попал под колесо трактора.
– Сантос, твою за ногу!
И тут же на него наехал Эфиоп. Фамилия у Кольки русская – Марков. Да и лицо вроде бы славянское. И нос обычный, и губы тонкие, одним словом, ничего африканского. А кожа почему-то смуглая. И волосы черные, курчавые, жесткие и шапкой-одуванчиком, как у негра. С курчавостью он справился легко – сбрил волосы, и трава не расти. А смуглость его ничуть не парит. Тем более девчонкам нравится. Колька и раньше качался, как чокнутый, и сейчас, если судить по его плечам, он помешан на этом деле.
Эфиоп сдавил Сантоса так, что у него ребра затрещали. Но это своего рода ритуал. Сантос и сам не из слабых, и в зоне держал себя в форме. Выдержали его ребра. Теперь можно и ответ дать. Эфиоп готов был к этому и напряг мышцы пресса. Сантос ударил его в живот со всей силы, но пробить не смог. Хотя в глазах у Эфиопа и отразилась боль. Пресс у него мощный, но выброс ударной энергии проходил через эту мощь. А если бы Сантос ударил в «солнышко», вряд ли бы Эфиоп устоял на ногах.
Сантос задумался. Может, правда, в солнечное сплетение врубить? За то, что Эфиоп на вокзал не пришел?..
– Поляна у вас тут!.. – Эфиоп снял со стола бутылку «Хеннесси», посмотрел ее на свет.
Цвет густой, темный, как у хорошо выдержанного коньяка. Двести долларов за бутылку, но Карине для любимого ничего не жалко. Да и братву она дрянью поить не может. И Телега, и Эфиоп для нее как родные… Более того, она с Телегой одной время даже гуляла. Как оказалось, для того, чтобы подразнить Сантоса. Только ему все равно было, с кем она крутит, поэтому роман этот продолжался недолго. А сейчас Сантосу не все равно, и он подозрительно глянул на Карину. Может, Телега сам здесь с ней колесом крутился, пока он срок мотал? Кто бы мог подумать, что его будет волновать этот вопрос.
– Чего смотришь? Наливай да пей!
Карина поставила на стол чистые бокалы и ушла на кухню. Закусочку освежить надо…
– Я смотрю, ты здесь не теряешься, – усмехнулся Телега.
– Мог бы и потеряться, – недовольно глянул на него Сантос. – Если бы не Кара. Нашла меня, к себе привела… На вокзале нашла.
В комнате повисла напряженная тишина. Все всё поняли. И Телега не дурак, и у Эфиопа в голове не одни только мышцы.
– Да мы бы тебя встретили, – первым нарушил тишину Телега. – Но мы в Москве были, вчера ночью приехали…
Сантос махнул рукой. Дескать, не стоит оправдываться.
– Что за дела в Златоглавой? – спросил он.
– Казино у нас там.
– А почему там?
– Так в Москве все деньги крутятся. Там с казино за ночь столько взять можно, сколько здесь и за месяц не собираем. Но здесь все улажено, а в Москве бродят всякие…
– Например?
– Ну, чечены подъезжали, крышу свою предлагали. Мы выехали, решили вопрос… Лынь в больнице, гарантий никто не дает. Печень ему прострелили, как без печени жить?
– Чечены прострелили?
– А кто ж еще?.. Они сопли не развозят, сразу мочить. Но так и мы не пальцем деланные. У нас Лынь лег, а мы двоих подстрелили… С чеченами только так, по-другому они не понимают…
– Да слышал, – скривился Сантос.
– Хотя сейчас они уже не те, – сказал Эфиоп. – Война у них там, контора их конкретно давит, ну и братва московская отстреливает. Но все равно, с ними лучше не шутить.
– Значит, отбили кабак?
– Ну, так у нас бригада конкретная. Жаль, нас не было, когда Свища замочили.
– Слышал такое.
В комнату зашла Карина. Блюдо со свежей нарезкой поставила, вазочку с оливье.
– А чего не пьете?
– В натуре! – вскинулся Эфиоп. – За встречу давай!
– Нет, – покачал головой Сантос. – За Свища давай! Светлая ему память!
Он выпил, не чокаясь. Из уважения к Свищу даже не стал закусывать.
– Да, нехорошо получилось, – поставив на стол пустой бокал, покачал головой Телега.
– Что нехорошо? – хмуро глянул на него Сантос.
– Со Свищем нехорошо вышло.
– И все? Нехорошо? Да это беспредел!.. Кто он такой, этот Мирон?
– В законе он, – пожал плечами Эфиоп.
– Да нет, не в законе… – мотнул головой Телега. – Груздь пробивал, ничего он не в законе.
Сантос знал, как в команде сменилась власть. И кто такой Груздь, знал. Этот пацан вошел в дело незадолго до того, как его повязали менты. Вошел в дело новичком, а сейчас под ним самая боевая бригада. Телега, Эфиоп, Денатурат, Валидол… Лыня вот на днях подстрелили… Когда-то Сантос и сам был в такой же бригаде, Свищ бросал их на самые опасные дела. Сейчас такими делами занимается Груздь со своими бойцами. И Сантос, в принципе, мог подключиться. Если позовут. Если ему самому это нужно.
– Что-то я не понял, он не в законе, а объявился законным вором? – возмущенно спросил он.
– Говорят, спросил у Свища, кто, типа, ему сказал, что он не в законе. Туману нагнал. Свищ потерялся, Мирон его и завалил.
– А Фрукт?
– Фрукт стоял, как в штаны навалил… – ухмыльнулся Эфиоп. – А чего ему? Мирон его сразу на центр поставил. Теперь он у нас центровой…
– И как?
– Да как… Вылизывает у Мирона, – пренебрежительно усмехнулся Телега. – И бабло из общака отстегивает… Ну, это дело нужное.
– Нужное? – резко спросил Сантос.
– Это же на воровской общак.
– С воровского общака зоны греют.
– Ну да.
– А меня кто грел?
– Мы же тебе дачки слали, – задумался Эфиоп.
Казалось, он не мог вспомнить, часто высылал посылки своему другу или нет.
– Как вы их слали? У нас там два раза в год положено, – криво усмехнулся Сантос.
Посылки в зону можно было засылать и чаще, но это нужно подъезжать к начальству, продавливать движение. А не было ничего такого.
– Ну, не знаю… – пожал плечами Телега. – Предкам твоим с общака отстегивали.
Сантос махнул рукой. Дескать, не надо заморачиваться на эту тему. Его родители действительно получили от братвы неплохую сумму, но на этом все и закончилось. Не то чтобы отряд не заметил потери бойца, но забыл про него точно. Обидно. Но на обиженных воду возят.
– Дело не во мне. Дело в том, что Фрукт ворам на общак отстегивает, а на меня забил, – сказал он.
– Так это, с тобой, Сантос, особый случай, – озадаченно глянув на Эфиопа, сказал Телега. – Там из-за Вики рамсы.
– И как мне теперь быть?
– Ну-у…
– В бригаду меня не зовут?
– Почему не зовут?.. – растерянно пожал плечами Эфиоп. – Груздь хочет, чтобы ты с нами был. Ты пацан проверенный, а тут еще Лынь в минусе.
– А Фрукт хочет?
– Ну, Груздь с ним поговорит…
– Писец! – сквозь зубы процедил Сантос.
Обида и так держала его за горло, а сейчас еще и душить начала.
– Не, серьезно… – сказал Эфиоп.
Но Сантос резко махнул на него рукой. Пусть лоха ищет, чтобы ему фуфло прогонять.
Он предложил выпить за встречу, затем еще. «Хеннесси» закончился, и на столе появилась бутылка коньяка попроще. И ее почти уговорили, когда в гости нагрянули Груздь с Валидолом.