— Вы полагаете, нам грозит опасность? — спросила она тихо.
— Считаю, что лучше уж ждать ее, чем чего-нибудь другого, — ответил он.
Экраны на мостике показывали Вергилий заметно увеличившимся. «Азиенна» шла на весьма высокой истинной скорости. Ускорение размазало бы ее команду по стенкам, если б не компенсационное действие внутреннего поля тяготения. Звезда четко выделялась на экранах на фоне короны и зодиакального света.
Флэндри сел в командирское кресло. Ровиан отрапортовал:
— Предполагаю, корабль противника находился на орбите, с работавшими на минимуме генераторами, до тех пор, пока не засек нас. Если мы намерены встретиться с ним вблизи Энея, — когтистая лапа указала на крошечное пятнышко в правой четверти экрана, — то нам следует сбросить скорость.
— М-м-м… думаю, нет. — Флэндри потер подбородок. — Будь я на месте того шкипера, мне очень не понравился бы вражеский корабль поблизости от моей родной планеты, независимо от того, мал он или велик, даже если он заявляет, будто готов к переговорам. Он может даже предположить, что разговор записан на пленку и что на борту нет никого, кроме машин. — Флэндри не было необходимости разъяснять, какие разрушения могут быть вызваны ракетами с ядерными боеголовками или самоубийственным ударом многотонного корабля на скорости, превышающей сто километров в секунду. — Когда у вас на планете есть всего один важный город, опасность появления камикадзе всегда следует учитывать. Так что у него будут основания стать весьма импульсивным.
— И что же тогда намерен делать капитан?
Флэндри вызвал на экран астрономическую схему. Пятнышки планет, круги орбит, стрелки векторов дали ему общее представление о взаимосвязях внутри системы, а точные расчеты должен был сделать штурманский отдел.
— Посмотрим. Следующая планета ближе к светилу — Дидона, как ее тут именуют, — отстоит от Энея достаточно далеко, чтобы сомнения в том, что мы идем именно туда, у командира корабля полностью улеглись. И еще там есть научная база… а у ученых холодные умы… Да, я думаю, противник еще больше укрепится во мнении, что наши намерения чисты и благородны, если мы ляжем там на околопланетную орбиту. Прокладывай курс к третьей планете, гражданин Терры Ровиан!
— Есть, сэр. — Приказ был передан по интеркому, машины запели на басах, когда их мощь была снова переведена на больший ход.
Флэндри подготовил магнитофонную запись, в которой разъяснялась цель прибытия корабля.
«Если переговоры желательно начать до того, как мы достигнем стационарной орбиты, будьте добры сообщить об этом. Наш приемник работает непрерывно в стандартном диапазоне».
Этим Флэндри закончил запись и отдал приказ о ее непрерывной трансляции.
Время тянулось невыносимо медленно.
— А что, если они потом не разрешат нам покинуть эту систему? — спросил Ровиан на эрио.
— Конечно, мы рискуем, — ответил ему Флэндри. — Но не слишком сильно, учитывая, какая у нас заложница. Кроме того, несмотря на то что жену мы ему отдавать не собираемся, я все же верю, что наш приятель Мак-Кормак должен быть нам благодарен за избавление его супруги от этой свиньи Снелунда… Нет, не стоит зря оскорблять свинячий род. Его по ошибке зачали родные братья.
— И чего же вы рассчитываете достичь?
— Один Бог знает, но Он, видимо, не расположен рассекречивать имеющуюся у Него информацию. Возможно, что ничего.
А может, откроется какой-нибудь узенький проток, пользуясь которым удастся смягчить военные действия, если не прекратить их совсем. Побудь на мостике минут десять, ладно? Если я не выйду на перекур, то наверняка лопну.
— А почему бы не покурить тут?
— Предполагается, что капитан корабля, принадлежащего людям, не подвержен человеческим порокам — это вдолбили в меня еще в мою бытность кадетом. Мне и без того придется держать ответ перед начальством за множество прегрешений.
Ровиан издал звук, который, возможно, означал короткий смешок.
Шли часы. На экранах Вергилий распухал все больше. Ровиан снова доложил:
— Последние данные по тому кораблю говорят, что он учел перемену нашего курса на Дидону и планирует прибыть туда практически одновременно с нами. Связи с ним пока нет, хотя к этому времени он уже должен был бы получить наше сообщение.
— Странно. А еще какие-нибудь характеристики его известны?
— Судя по характеру излучения и данным радаров, он примерно равен нам по размерам и мощности, но остальные его параметры не соответствуют тем, что существуют в нашем флоте.
— Без сомнения, энейцы включили в состав своего флота все, что может летать, — от ведьминских метел до ступы бабы-яги. Ладно, это облегчает ситуацию. Вряд ли у него хватит нахальства атаковать настоящий боевой корабль.
— Если, конечно, его компаньон… — Ровиан имел в виду второй корабль, замеченный недавно, когда он вышел из-за солнца.
— Ты же говорил, что до Дидоны он доберется в лучшем случае несколькими часами позже нас, если не прибегнет к гипердвигателю. А я предполагаю, что капитан корабля вряд ли станет так горячиться из-за Дидоны, тем более в столь мощном гравитационном поле. Нет, должно быть, это еще один разведчик, вызванный на подмогу по принципу «на-всякий-такой-эдакий-случай».
Тем не менее, когда «Азиенна» стала приближаться к третьей планете, Флэндри отдал приказ о готовности первой степени постам, ведавшим оборонительным и наступательным оружием.
Планета громоздилась перед ним — огромный, в фазе между тремя четвертями и полнолунием — скользящий в пространстве шар, снежно-белый из-за окутывающих его облаков. «Справочник пилота с приложением астрономических таблиц» для данного региона приводил данные об умеренном эксцентриситете орбиты, радиус которой в среднем составлял около стандартной астрономической единицы. Масса, диаметр и сила тяжести на поверхности были чуть меньше, чем у Терры. Зато период вращения вокруг оси равнялся всего лишь 8 часам и 47 минутам, а наклон оси к плоскости эклиптики был невероятно большим — 38 градусов. Атмосфера состояла из кислорода и азота, была для человека слишком жаркой и плотной, но для дыхания все же годилась. Биохимия основывалась на наборе аминокислот, который делал ее для человека не ядовитой, но и не подходящей… Вот, собственно, и все, о чем говорилось в справочнике. Миров было такое множество, что даже книга с записью на молекулярном уровне и то не могла содержать много информации — только самую основную. Когда Флэндри надел свой боевой космический скафандр, кроме рукавиц и щитка, защищающего лицо, он вызвал Кэтрин Мак-Кормак по системе личной связи. Ее лицо, возникшее перед ним на экране, выглядывало из шлема, напоминая Флэндри дев-воительниц, о которых он читал в старинных книгах.
— Ну? — спросила она.
— Я хотел бы связаться с вашей научной базой, — ответил он, — но как мне разыскать ее в этой чечевичной похлебке?
— Они могут не отвечать на ваши вызовы.
— Но ведь могут и ответить? А это случится тем вернее, если я буду вести передачу по лучу и они решат, что я их обнаружил. Корабль, который идет на сближение с нами, хранит гордое молчание, и… Что ж, раз на поверхности планеты есть ваши старые друзья, то они ответят вам.
Она задумалась.
— Ладно. Я вам верю, Доминик Флэндри. Эта база — Порт-Фредериксен, — на ее лице выступила легкая улыбка, — основана одним из моих предков. Она находится на самом западном выступе Барки — как мы называем тамошний самый крупный континент. 34 градуса 5 минут 18 секунд северной широты. Думаю, вы можете их нащупать отсюда вашим радаром.
— А также тепловой, магнитной и всякой другой аппаратурой. Спасибо. Готовьтесь вступить в разговор… скажем, через полчаса или час.
Взгляд Кэтрин посуровел:
— Я буду говорить им правду.
— Сойдет и это до тех пор, пока мы не найдем чего-нибудь получше и подешевле. — Флэндри отключился, хотя ее лицо все еще заполняло экран. Он повернулся к Ровиану: — Мы выйдем примерно на стомильную орбиту, пока не свяжемся с базой, а затем уравняем нашу скорость с планетарной.
Помощник взмахнул своим защищенным броней хвостом.
— Сэр, это означает, что мятежный корабль обнаружит нас чуть ли не на верхней границе атмосферы…
— Тогда как нам лучше бы находиться вне гравитационного поля планеты. Но разве ты не говорил мне, что тот корабль идет со слишком большой скоростью, так что сможет выйти лишь на гиперболическую орбиту?
— Да, сэр, разве что он может тормозить куда резче нас.
— Капитан корабля, видно, здорово нервничает. Он, должно быть, намеревается пролететь над Дидоной с большой скоростью, чтобы мы не смогли атаковать его. Я бы и сам боялся вражеских эсминцев, если б сидел в переделанном торгаше или в чем-то подобном. Когда он увидит, что мы миролюбивы, он перейдет на орбиту, а мы — при удаче — к этому времени уже будем разговаривать с ученой публикой где-то в десяти — пятнадцати тысячах километров от него.
— Есть, сэр. Не разрешит ли капитан включить защитные поля на полную мощность?
— Только после того, как мы свяжемся с Порт-Фредериксеном. Они помешают работе приборов. Но на остальных постах и в детекторной группе — полная боевая готовность, разумеется.
«А прав ли я? Ведь если ошибаюсь, то…»
Командирское одиночество навалилось на плечи Флэндри. Чтобы хоть немного избавиться от него, он занялся расчетами маневров при подходе к планете.
Теперь «Азиенна» свободно падала на Дидону. Прекращение рева двигателей и вибрации было похоже на наступление полной глухоты. Планета полностью заняла экран по правому борту. Ее дневное полушарие излучало ослепительный свет, но, когда корабль сделал пол-оборота, Флэндри увидел лишь тьму, где только молнии плели свою пряжу да слегка светились слабые отблески зари. Эта штормовая атмосфера сильно затрудняла навигацию. Флэндри обнаружил, что сидит в пилотском кресле, так крепко вцепившись в подлокотники, что кончики пальцев совершенно побелели.
— Теперь, сэр, если бы не этот диск, мы могли бы с помощью самой простой оптики увидеть корабль, идущий нам навстречу.
— Возможно, — отозвался Флэндри. Тревога старшего помощника начала передаваться и ему.
Голос по интеркому произнес:
— Мне кажется, мы их обнаружили, сэр. Широта подходящая, изображение в инфракрасном диапазоне показывает сушу к востоку и океан к западу, радар выявил строения, и, по-видимому, мы обнаружили вспышки нейтрино от работающей атомной станции. Хотя, конечно, возможность ошибок велика из-за проклятущей высокой отражательной способности атмосферы. Повторить наблюдения на следующем витке, сэр?
— Не надо, — ответил Флэндри, обнаруживая, что все время говорил слишком громко и взволнованно. С усилием он вернул голосу прежний спокойный тон. — Ведите корабль по радарному лучу. Пилот, начиная с этой точки ведите по лучу, одновременно производя постепенное снижение. Мы синхронизируем орбиты и тогда засечем новые координаты. — Я хочу сохранить скорость к тому моменту, когда этот клоун, продолжая прикидываться глухонемым, прибудет к планете. И… ах да… — Защитное поле установите на предельную мощность, гражданин Терры Ровиан.
Радость офицера была очевидна, когда он прошипел приказ в интерком. Корабль ожил. Изменившийся характер гравитационных полей поднял его по кривой, которая походила скорее на прямую, нежели на спираль. Полумесяц планеты, полыхающий бурями, стал уменьшаться.
— Дайте мне сразу же изображение идущего на сближение корабля, как только он окажется в пределах видимости, — сказал Флэндри. (Я почувствую себя куда лучше, когда увижу его своими глазами.)Он заставил себя спокойно откинуться на спинку кресла и стал ждать.
Неожиданно на экране возникло изображение. Кто-то вскрикнул. Ровиан громко зашипел.
Тот стройный корпус, который с ревом преодолевал последние километры, никогда не предназначался для мирного использования. Просто они обманулись, ибо корабль не имел никакого отношения к имперскому военному Флоту. Вооружение его было столь же мощным, как у «Азиенны», и точно так же не нарушало обтекаемость корпуса. Похожий на иглу нос и небольшие закрылки говорили, что этот тип кораблей пронзал атмосферу планет куда чаще, чем соответствующий тип терранских… Ну, например, при нападении на города, отданные на разграбление.
«Варвары! — мелькнуло в голове Флэндри. — Из каких-нибудь диких стран на далеких диких планетах, где еще сто лет назад воевали с помощью закаленных клинков, пока кто-то не счел возможным — по политическим или экономическим соображениям — обучить их принципам космической навигации, дать им машины и кое-какое образование… Неудивительно, что они нам не ответили! Наверняка на борту нет никого, знающего англик».
— Белую ракету! — рявкнул он. — И непрерывно радировать «Рах» — должны же они знать сигнал мира! Хью Мак-Кормак не мог бы нанять их, поскольку ясно, что это дело его рук, не находись они в каком-то контакте с цивилизацией Энея.
Приказ бы выполнен немедленно.
Наемник метнул в них бело-голубой поток энергии. Вслед за ним появились ракеты. Флэндри услышал скрежет рвущегося металла. Он нажал кнопку боевой тревоги. Ответ «Азиенны» был мгновенен. И новая атака чужого корабля — такой же. На таких близких расстояниях человеческая плоть не могла уследить за последовательностью событий, не говоря уж о том, чтобы реагировать с соответствующей быстротой. Бластерные пушки дали залп. Ракеты-перехватчики вырвались наружу, чтобы встретить то, что было уже послано против корабля. Секундой позже открылись дюзы, чтобы спустить на противника «птичек» крупного калибра.
Безумствовали ядерные взрывы. Электромагнитные защитные поля могли преградить путь потокам ионов, но не спасали от тепловой радиации, от икс-излучения, ударов энергетических таранов и тупого давления металла торпед. Негагравитационные силы могли замедлить продвижение последних, но остановить не могли. Это было только во власти ракет-перехватчиков, если они имели нужное время.
У варваров было преимущество в быстроте и в высоте над планетой. К их кораблю было труднее приблизиться для точного прицела, труднее поразить в случае попадания в цель.
Тем не менее многолетний опыт Ровиана принес свои плоды. Внезапно огненная пелена заволокла корабль варваров. Раскаленные добела обломки шрапнелью полетели во все стороны от того места, где только что был могучий броневой лист. Разорванные, скрученные, обожженные, наполовину расплавленные обломки, превращенные в комету, обогнули планету и унеслись в глубины космоса.
Но и терранскому кораблю не было дано уйти целым и невредимым. Знатоки тактики боя определили бы возможную продолжительность жизни корабля, попавшего в такую ситуацию, не больше чем в три минуты. Огненные лучи нащупали и разорвали внутренности «Азиенны». И хотя ни одна боеголовка не попала непосредственно в эсминец, чтобы уничтожить его на месте, три взрыва произошли так близко от него, что острые обломки снарядов врезались в корпус, разрывая, сжигая, ломая машины, будто это был хрупкий фарфор, расшвыривая людей, отрывая у них руки и ноги, как у окровавленных тряпичных кукол.
Флэндри увидел, как вскрывается, точно консервная банка, стена рубки. Кусок зазубренной стали прошел сквозь Ровиана подобно циркулярной пиле, надвое кромсающей ствол дерева. Кровь хлынула потоком под влиянием невесомости, вызванной внезапным падением давления, тут же превратившись в туман из мельчайших капелек. Туман тут же исчез, оставив лишь несколько сухих кровавых пятен. Оглушенный, почти теряющий сознание, со ртом и носом, заполненными собственной кровью, Флэндри еле успел опустить защитный щиток шлема и натянуть рукавицы, прежде чем последний воздух с воем вырвался наружу.
А потом пришла тишина. Эсминец с мертвыми двигателями, достигнув максимальной высоты, куда вознесла его былая скорость, падал к поверхности планеты.
Глава 8
Ни одна из шлюпок не осталась в исправности. Там, где разрушения не были полными, в негодность пришли важнейшие системы. Времени на ремонт или на замену агрегатов в одних механизмами из других не оставалось. Только одна из четырех еще подавала слабую надежду. Хотя индуктор не работал, но аккумуляторы могли дать достаточно энергии для двух сопел, казавшихся неповрежденными. Приборы и система управления тоже вроде были в порядке. В общем, аэродинамическая посадка выглядела вполне возможной. Все пилоты были или убиты, или ранены, но Флэндри доводилось водить боевые воздушные машины, прежде чем уйти в разведку.