— Я не могу сказать вам сейчас всего, — молил он. — Слишком много неизвестных в этом уравнении. Но…
Она прервала его:
— Я сыграю в вашу игру, раз это единственная возможность избавиться хотя бы от Снелунда. Но лучше бы на вас глаза мои не смотрели. — Ее голос был тих. — И мне было бы приятней, если б вас не было рядом, когда меня будут класть в этот гроб.
Он кивнул. Кэтрин вышла. За ней тяжело протопали копыта Исполненного Печали.
Каковы бы ни были недостатки губернатора сектора альфа Креста Снелунда, он держал великолепный стол. Более того, он был очаровательным хозяином, обладавшим редким даром не только слушать собеседника, но делать тонкие и остроумные замечания по поводу услышанного. Хотя большая часть Флэндри, несмотря на улыбки, чувствовала себя пантерой, припавшей за кустом, зато другая часть его наслаждалась первым за многие месяцы отличным обедом.
Он завершил свое повествование о приключениях на Дидоне к тому времени, когда настоящие живые слуги уже убирали последние золотые тарелки и, поставив на стол сигары и коньяк, удалились.
— Потрясающе! — аплодировал Снелунд. — Изумительно интересная раса. Вы сказали, что привезли одного из них? Я бы с удовольствием поглядел на него.
— Это можно легко организовать, ваше превосходительство, — отозвался Флэндри. — Может быть, даже легче, чем вы полагаете.
Брови Снелунда слегка поднялись, а пальцы на мгновение сжали тонкую ножку коньячного бокала. Флэндри расслабился, вдохнул аромат своего питья, взболтал круговым движением, чтобы насладиться цветом напитка, и пригубил, как бы создавая контрапункт нежному музыкальному фону. Они сидели на верхнем этаже дворца. Зал был невелик, но удивительно пропорционален и великолепно отделан. Стеклянная стена широко распахнута навстречу летнему вечеру. Из сада свободно вливался воздух, насыщенный ароматами роз, жасмина и каких-то незнакомых цветов. Внизу сверкали огни города, светились созвездия фонарей и цветных фонтанов, а выше горели огни на башнях космопорта и в аэрокарах. Шум транспорта сюда почти не доходил, разве что как отдаленное мурлыканье. Трудно было поверить, что вокруг, а ввысь так до самых звезд, все ревело от судорог готовящейся войны.
Снелунд не оказал на Флэндри ни малейшего давления. Может, Флэндри когда-то и забрал отсюда Кэтрин Мак-Кормак для специального допроса, казавшегося тогда важным для успеха его миссии, поддавшись внезапному приступу необузданности. Может, он и потерял свой корабль и свою пленницу благодаря своей потрясающей небрежности. Но потом он вернулся с добычей, которая давала адмиралу Пиккенсу возможность уверенно нанести мятежу один-единственный, но смертельный удар без всякой помощи Терры и без последующих утомительных проверок действий губернаторского ополчения. Губернатору ничего не оставалось, как быть вежливым с человеком, который, так сказать, спас его сильно подгоревшую яичницу с беконом.
Тем не менее, когда Флэндри попросил о конфиденциальном разговоре, Снелунд, по-видимому, никак не ожидал такого поворота.
— Вот как, — выдохнул Снелунд.
Флэндри внимательно оглядел его через стол. Вьющиеся огненные волосы, женственное лицо, великолепная мантия — пурпур с золотом, — звон и блеск драгоценностей. А за всем этим, подумал Флэндри, кишки с дерьмом и оскал черепа.
— Дело в том, сэр, — сказал он, — что мне предстоит принять решение по очень деликатному вопросу.
Снелунд кивнул, улыбаясь, но глаза у него превратились вдруг в плоские серые камешки.
— Я подозревал это, коммандер. Некоторые детали вашего доклада и поведения, кое-какие приказы, отданные вами, не ускользнули от моего внимания. Вы должны быть мне признательны за намек, что мне не желательно, чтобы вас допрашивали слишком подробно. Мне было бы любопытно… хм… любопытно узнать, что именно вы имели в виду?
— Я действительно признателен вашему превосходительству, — тут Флэндри закурил сигару, — но это дело имеет чрезвычайную важность и для вас, сэр. Разрешите мне напомнить вам о моей дилемме на Дидоне. Леди Мак-Кормак стала исключительно популярна среди моих людей.
— Без сомнения, — расхохотался Снелунд. — Я лично обучил ее кое-каким малоизвестным штучкам.
«У меня нет оружия под этой синей с белым формой, Аарон Снелунд. У меня нет ничего, кроме рук и ног. И черного пояса каратэ плюс еще кое-каких навыков и умений. Если бы не некоторые незавершенные дела, я бы с радостью пошел на казнь за удовольствие самому разобрать тебя на кусочки».
Но так как этой твари еще предстояло припомнить, как выглядит ее душа, ежели ее вскрыть и распластать, то Флэндри только кисло улыбнулся.
— Увы, сэр, все гораздо хуже. Она отвергла моепредложение, каковой факт я прошу вас считать делом наивысшей государственной тайны. Но… Так вот, она была у нас единственной женщиной — красивой, здоровой, умной. К концу похода мои парни были хоть чуточку, но все без исключения влюблены в нее. Она дала понять, что ее пребывание у вас было… весьма незавидным. Если по правде, сэр, то я боялся, что может вспыхнуть мятеж, если команда подумает, что я хочу вернуть ее вам. А поскольку я вез секретные коды, то такой риск я взять на себя не мог.
— И тогда вы организовали ее бегство? — Снелунд отпил глоток коньяка. — В общем, все об этом догадались, хотя тактично и промолчали, коммандер. Очень мудрое решение, независимо от того, было оно внесено в корабельный журнал или нет. Мы сможем ее выследить позже.
— Но, сэр! Я ничего подобного не делал!
— Что? — Снелунд выпрямился как стрела. Теперь Флэндри говорил куда быстрее, чем раньше.
— Давайте оставим эвфемизмы, сэр. Она выдвинула против вас ряд очень серьезных обвинений. Некоторые из них таковы, что могут найтись люди, которые нагло заявят, будто именно ваши действия вызвали мятеж. Я этого не хочу. Если вы знакомы с историей, то должны помнить, что ничто не срабатывает так, как Боадицея … Нет, мученица, особенно прекрасная мученица, могла бы потрясти Империю… А моя обязанность — содействовать ее укреплению. Чтобы получить согласие моих людей, мне надо было убедить их, что леди Мак-Кормак не будет вам возвращена. Она будет отдана под юрисдикцию Космофлота, где уставы гарантируют жизнь пленникам, а их показания не могут быть положены под сукно.
Лицо Снелунда не выражало ничего.
— Продолжайте, — сказал он.
Флэндри кратко обрисовал средства, с помощью которых Кэтрин была доставлена сюда.
— Космофлот готовится к срочному старту к Сатане, примерно через три дня, — закончил он. — Теперь, когда разведчики установили, что неприятель все еще пользуется теми кодами, которые я привез, я надеюсь, что могу и не сопровождать эти силы. Но от меня ждут — мои парни, — что я получу приказ для себя, который позволит доставить «Роммель» на Ифрай, на Терру или в другое место, где леди Мак-Кормак будет в безопасности. У них есть возможность выяснить, сделал ли я это. Вы же знаете, с какой скоростью циркулируют слухи в любых учреждениях. Если я этого не сделаю, то… то я не уверен, что секретность помешает кому-нибудь из моих парней… А если детали этой истории станут известны, она доставит вам довольно много неприятностей в это весьма критическое время.
Снелунд осушил стакан бренди и налил новый. Булькающий звук наливаемой жидкости гулко прозвучал на фоне тихой музыки.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Я уже сказал почему. Как патриот я не стану способствовать тому, что может подлить масла в огонь восстания.
Снелунд молча разглядывал его.
— Так она, значит, вам так и не дала? — спросил он наконец. Омерзение придало остроту ответу Флэндри.
— Мне это не понравилось со стороны шлюхи, полученной из третьих рук. — И тут же рассмеялся: — Но дело не в этом. Мой долг по отношению к вам, ваше превосходительство, а также долг в отношении Империи…
— Ах да, — подколол его Снелунд, — приятно иметь должника, карьера которого на подъеме, не так ли?
Флэндри выглядел смущенным.
— Д-д-да, — задумчиво продолжал Снелунд. — Я думаю, у нас одинаковый настрой. Ваши предложения?
— Н-ну, — ответил Флэндри, — с официальной точки зрения «Роммель» сейчас пуст, если не считать моего многочленного дидонца. А говорить этот хииш не умеет. Если мне сегодня же будет выдан приказ о вылете, без точного упоминания о месте назначения, скажем, на разведку с последующим секретным докладом о ее результатах, причем с использованием минимального числа членов экипажа… по телефонному звонку вашего превосходительства кому-нибудь из штаба адмирала Пиккенса… то этого будет достаточно. Я бы отправился на борт и стартовал. Мои ребята успокоились бы насчет леди Мак-Кормак. Ну а если о ней ничего не будет слышно год-два… К тому времени новые назначения разбросают их, да и чувства их поохладятся… Забвение — очень ценный помощник, сэр.
— Похожий на вас, — усмехнулся Снелунд. — Я полагаю, что наши карьеры могут тесно переплестись, коммандер. Если вам можно верить…
— Приходите и убедитесь, — предложил Флэндри.
— А?
— Вы же говорили, что интересуетесь моим дидонцем. Это можно сделать, никого не ставя в известность. Я сообщу вам параметры орбиты «Роммеля», и вы отправитесь одни на личном флиттере, не сообщив никому, куда именно. — Флэндри выпустил кольцо дыма. — Вы примете на себя руководство казнью. И проследите, чтобы наказание соответствовало преступлению. Этому делу можно посвятить несколько приятных часов.
И стал ждать.
Ждал, пока на лбу у Снелунда не выступил пот и сдавленный голос не произнес:
— Да…
Флэндри даже не осмеливался надеяться, что поймает ту рыбу, которую так ловко приваживал. Ведь если б не получилось, ему пришлось бы выполнять главную миссию своей жизни другими методами. Удача так подействовала на него, что он внезапно обмяк, голова закружилась и пришла мысль: а хватит ли у него сил выйти отсюда? Но он все же вышел, когда они обговорили все детали и произвели нужные действия. Губернаторский автомобиль доставил его на базу Катавраянниса, где Флэндри переоделся в рабочую форму, получил приказ и взял флиттер для полета «Роммелю».
А дальше — время, нужное для запуска флиттера, да еще с расчетом, чтобы он не встретился с другой, только очень нарядной машиной, летящей по тому же курсу. Флэндри сидел в рубке, погруженный в свои мысли. Весь экран занимала планета и звезды, купавшиеся в своей спокойной и неодолимой красоте.
Раздались щелчки, означавшие, что шлюзы обоих кораблей соединились и магнитные защелки прочно закрепили их положение. Флэндри вышел, чтобы встретить гостя.
Снелунд появился из воздушного шлюза, тяжело дыша. В руке он нес чемоданчик хирурга.
— Где она? — спросил он суетливо.
— Сюда, сэр. — Флэндри пропустил его вперед. Снелунд даже не заметил на поясе хозяина бластер, который тот захватил на случай появления телохранителей. Их не было. Чтоб не сплетничали.
Исполненный Печали стоял на посту перед дверью капитанской каюты. Интересовали ли инопланетяне губернатора или нет, но Снелунд еле взглянул на хииша и тут же отвернулся, тогда как Флэндри успел сказать на пиджине:
— Что бы ты ни услышал, стой на месте, пока я не отдам тебе другой приказ.
Рог нргаса склонился в знак понимания. Рукас дотронулся до топора, висевшего на его боку. Крылос напрягся, будто хищная птица.
Флэндри открыл дверь.
— Я привел к вам гостя, Кэтрин.
Она испустила вопль, который ему суждено было вспоминать в своих ночных кошмарах. В руке Кэтрин сверкнул мерсейский клинок.
Флэндри вырвал из рук Снелунда чемоданчик и обхватил губернатора с такой силой, что тот и пошевелиться не мог. Захлопнув дверь ударом каблука, сказал:
— Любым способом, каким захочешь, Кэтрин. Буквально любым.
Вот тут-то Снелунд и заверещал.
Глава 15
Сидя в кресле пилота космической шлюпки, Флэндри нажал кнопку, открывающую двери ангара, и одновременно включил экран. Космос прыгнул на него, как хищный зверь.
Мрак Сатаны и сверкание звезд медленно ушли в сторону, когда «Роммель» делал оборот вокруг планеты, ложась на орбиту, соответствующую неизменной плоскости вращения Сатаны. Дважды он заметил серебристый блеск, пересекающий созвездия и Млечный Путь — это приближался боевой корабль. Кроме этого, ничто не свидетельствовало о том, что он находится в самой середине боевых порядков флота мятежников.
Зато приборы подтверждали это по мере его продвижения вперед, равно как и несколько подслушанных переговоров между кораблями, когда он оказывался на нужном расстоянии от них. Даже когда Кэтрин напрямую разговаривала с Хью Мак-Кормаком, между ними стояло недоверие. Предупрежденный своим офицером-связистом о том, с кем ему предстоит говорить, адмирал имел время, чтобы надеть маску непроницаемости. Откуда ему знать, не хитрость ли это? Но если даже он действительно говорит с женой, а не с электронным устройством, то она все равно могла находиться под гипнозом или наркотиками и произносить слова, которые ей нашептывал оператор. Ее собственные, лишенные эмоциональной окраски фразы, в сочетании со странным отсутствующим выражением лица, ее подавленность — все это могло лишь укрепить его подозрения. Даже Флэндри был удивлен. Он был уверен, что Кэтрин зарыдает от счастья.
Может, все это происходило от слишком острого желания встретиться впервые наедине, а может, именно в этот момент она пыталась подавить сильнейший стресс и ей приходилось сдерживать себя, чтобы не рухнуть в истерике? Случая спросить ее об этом как-то не выдалось. Она подчинялась указаниям Флэндри, а он так и не раскрыл перед ней все свои карты, настаивая на том, что оба мужчины должны сначала поговорить друг с другом с глазу на глаз, а уж потом предпринимать какие-то действия. Мак-Кормак на это пошел. Его тон был резок, но не слишком тверд. А потом события стали происходить одно за другим, причем как-то невероятно быстро: взаимное уведомление о координатах, сверка расчетов, согласование маневров при подходе, уравнивание скоростей, — Флэндри так и не удалось ничего узнать об истинных чувствах Кэтрин.
Но пока он готовился стартовать на своей космической шлюпке, она вышла к нему из каюты, куда удалилась после беседы с мужем. Она взяла руки Флэндри в свои, долго смотрела ему в глаза и наконец сказала:
— Доминик, я буду молиться за вас обоих.
Ее губы коснулись его губ. Они были холодны, как и кончики ее пальцев, и почему-то казались солеными. Прежде чем Флэндри успел опомниться, она повернулась и вышла.
За время перелета сюда между ними установилась странная близость. Этому способствовало многое. Кровавый дар, преподнесенный им Кэтрин; план, разработанный им, который она помогла довести до совершенства; обмен увлекательными воспоминаниями о прошлом и далеких странах; приключения на Дидоне… Флэндри не раз думал: а могут ли годы, прожитые в браке, что-то добавить к такой близости? В определенном-то смысле, конечно. Но эту тему они оба, не сговариваясь, исключили из разговоров.
И вот появился «Персей». С его появлением так или иначе все былое кончилось. Флагман был велик, как луна, его покрывал термостатический узор, на нем холмами торчали лодочные гондолы и пушечные башни, откуда высовывались пушки, датчики и антенны, чем-то напоминая лес сталактитов. Рядом крутился корабельный спутник. Цветные огоньки индикаторов заплясали на панели управления, а динамик четко произнес: «Мы ведем вас. Вперед!»
Флэндри включил свои гравитаторы. Шлюпка покинула «Роммель» и передала управление «Персею». Это было коротенькое путешествие, но по обеим сторонам бездны царило предельное напряжение. Мак-Кормак не мог быть уверен, что это не уловка, имеющая цель внести водородную бомбу внутрь его флагмана и взорвать его. «А как же иначе, — думал Флэндри. — Особенно после того, как я не разрешил никому прибыть на мой корабль, чтобы доставить меня на "Персей". Конечно, мой отказ мог быть вызван страхом быть захваченным в плен абордажным отрядом (что частично и имело место). Но… все же он смельчак, этот Мак-Кормак! Я ненавижу его всеми фибрами души, но он смельчак».