- А если денег нет, например, какая тут игра?..
- Играю нищего иль бомжа.
- А если всё темно, не зги не видно?
- Крота играю или охотника за теми же кротами.
- А если я в пустыне?
- Суслик я, или путник, умирающий от жажды.
- Кто же ты сегодня?
- От тебя зависит. Если ты вселенная сегодня, то я весь космос необъятный, если куртизанка ты, я твой клиент на ночку, если ты любимая жена, то я твой рыцарь, твой возлюбленный, единственный избранник.
- Здорово!.. а мне нравится твоя идея жизни. Выходит, ты создал игру, а я, как овца, в неё втянулась?..
- Как вселенная моя!.. дай имя.
- Имя сказочное быть должно и большое… - задумалась, вспоминая, - Василиса!.. – Татьяна захлопала в ладоши. Здорово!.. ты так называй меня сегодня – Ва-си-ли-са!..
- Василиса!.. – повторил в задумчивости Елисей, смакуя имя… - но Василиса – это та, которая охватывает всё от края и до края.
Подумала Татьяна, встала, на Елисея с опаской посмотрела:
- А ты, действительно, опасен… можешь любого уничтожить, втянув в свою игру. Ты же в ней распределяешь роли!..
- Ты сама втянулась. Тут так, просто я понял это, когда я себе определяю, что началась игра, всё само крутиться начинает, мне остаётся только в нужный момент декорации создать для полноты сюжета и роль для актёра по плечу определить.
- Как это?
- Ты способна Василисой быть, которая вся необъятность?
- Когда к тебе бежала, так и было, сейчас страшно мне, ты перспективу слишком большую развернул, мне бы что попроще чтоб на ночку.
- Тогда в нашей игре она, Василиса пусть сыграет Клеопатру, она же необъятна и всё доступно ей.
- Игра в игре, - улыбнулась Василиса, - хорошо, я Клеопатра.
Елисей с кровати на пол сполз, встал на колени, к ней руки протянул:
- Жизнь моя за ночь с тобой царица Клеопатра, пожертвуй всего ночь одну своему легионеру.
Татьяна вздрогнула сначала, потом весело расхохоталась:
- Елисей!.. напугал… дурачок.
- Твоё решение, царица?..
Татьяна серьёзной стала, она в игру включилась.
- Я согласна!.. только жизнь оставляю, - улыбнулась – может твоя жизнь кому-нибудь ещё сгодится.
- Кому?.. разве не понятно, что легионер жить не может без царицы и потому жизнь его не дорога ему.
- Василисе, например, которая вся необъятность!.. но ты отвлёкся, Елисей.
Будто встрепенулся Елисей, встал на ноги и начал Клеопатру раздевать, смакуя каждое мгновенье, глядя прямо в глаза блудливым, наглым взглядом.
- Елисей, ты меня смущаешь.
- Представь состояние легионера, который свою царицу раздевает и при этом знает, что она противиться не может… Себя представь, что ты царица, но всю ночь над воином власти не имеешь. Более того, он может делать всё, что пожелает.
- Что, например, сегодня ты намерен делать, воин?
Он снял с неё халат и бросил на пол, больше на Татьяне не было одежды. Инстинктивно она руками закрыла груди, румянец зарделся на щеках. Отошёл, будто оценивал товар, подошёл опять, взял за руку.
- А сам-то чего не раздеваешься, прошептала Клеопатра.
- Для контраста, - тихо прошептал, увлекая её голую к столу. На столе неполная бутылка водки, красное вино в графине и закуска.
- Что предпочитает Клеопатра?
- Вино-о-о… но сегодня водки, - её трясло, неведомо с чего. Елисей видел это, но намеренно не обращал внимания.
- Я замёрзла, Елисей, пожалей царицу, согрей скорее.
- Сейчас. Я же не палач, - улыбнулся Елисей, привлёк к себе, поцеловал…
- Вот если бы и ты разделся!..
- Успею, у нас ночь впереди, - налил ей водки и себе немного, выпили, она зарделась ещё больше, но трястись перестала. Обняла Елисея:
- Какой же ты жестокий к царице Клеопатре, а говоришь, что любишь.
- Любовь всякая бывает, - он взял её на руки и понёс, будто запнулся, уронил, но прямо на кровать, сам рядом пал, довольный.
Посмотрела на него Татьяна… или Клеопатра… а может Василиса, она сияла вся и это сияние из глаз струилось счастьем.
- Согрелась?.. – спросил её.
- Согрелась. Ты же умеешь греть, спасибо. Наклонилась, начала целовать…
- Съела бы тебя сейчас!.. Меня переполняет, Елисей.
Он прошептал ей в ухо:
- Это ещё не всё, не расслабляйся.
- Я не расслабляюсь, у нас ночь вся впереди, - тихо ответила она.
- А ты чё голая совсем?
Опешила Татьяна.
- Ты же сам меня раздел, а мне противиться нельзя. Я от стыда сгорала.
Но Елисей, будто не слышал:
- Разделась, красуется, а мне себя не предлагает.
- Наглый ты, - она опять смутилась даже, - лучше раздевайся сам или я раздену, налетела, как тигрица.
Елисей сопротивлялся, но всё слабее и слабее, сдался, наконец:
- Нет сил сопротивляться, сдаюсь, бери мою невинность, - и руки раскидал.
--------------------------
Утром Таня проснулась рано и странно, что от голода. Она очень есть хотела, не понимала, почему. Елисей сладко спал и улыбался, как маленький ребёнок. Понятно… всего пару часиков поспали, но не это удивляло, да и удивляло ли. Он, действительно, как малое дитя увлёк её в такую же вроде детскую игру, но так, что она реальность потеряла. Была она и Клеопатрой, и немного Василисой, и даже блудницей великой, и королевой, и на других планетах побывали, увлёк её в пустыню, где она от жажды умирала, в темницу кинул, к ней освободителем пришёл, бросил в бездну, где она в огне горела адском, поднимал на небеса в сияние рассвета… и главное, что она даже сейчас всё это в себе переживала, но!.. накинула халат, пошла к столу и жадно кушать стала, всё без разбора. Ела украдкой, сама себя стеснялась, изредка поглядывая на Елисея.
- Проголодалась?
Вздрогнула Татьяна.
- Напугал… - повернулась к Елисею, оправдываться стала, - проголодалась, сама не знаю, почему, даже спать не могу.
- Умаялась, видать – подцепил Татьяну.
- Нет, необычно просто… ты не просто необычный, большой какой-то, нераскрытый, и раскрыть, по-видимому, невозможно. Ты хоть сам себя-то знаешь?
- Нет.
- Тебе принести чего-нибудь?
- Вина.
- Может водки, всё ведь осталось, я готовилась, думала, что ты выпьешь, а ты…
- Нет, вина, на работу вечером, без водки пьяный, умаяла меня… - он улыбнулся.
- Наглец ты, нету слов, издеваешься и не краснеешь, я ведь женщина, слабое созданье.
- Слабое?.. чё-то пропустил и не заметил по наивности своей…
- Елисей!.. ты всё ещё играешь?..
- Вся жизнь – игра, или уже существование только.
Татьяна налила вина, взяла кусочек колбасы, подошла и села рядом на кровать. Он выпил, закусил, опять пал на подушку. Она унесла стакан, сама вернулась. На вид счастливая была сейчас, ведь утолила голод.
- Скажи, я знаю тебя уже давно, как приехала сюда, это года три почти…
- И что?.. ты ведь с мужем была, хотя-а…
- Я не об этом. Два года, как медведь в берлоге, из себя не выходил, я даже заговорить с тобой боялась и вдруг!.. будто мгновенно изменился?
- Как это, изменился?.. такой и был… давно.
- Знаю я и помню. Вся деревня только о тебе и говорила, одни плохо, а другие хорошо, но потом-то ведь не так.
- Не понимаю я, к чему ты клонишь?
- Это я не понимаю, как можно так преображаться?
- А сегодня ночью ты сколько раз преобразилась?.. да и сейчас!.. какой-то образ создаёшь.
- Нет, - чуть отстранилась, с опаской поглядывая на Елисея, - не смей, Татьяна я сейчас…
Засмеялся Елисей:
- Ты не грузись, Татьяна, я такой, какой есть и, видимо, есть на то причина. Скажи, тебе было плохо?
- Хорошо!.. очень хорошо, даже чересчур, но сейчас страшно.
- А страшно то почему?
- Страшно дальше жить. Такого мне никто не сможет предложить, ты же в небеса поднял и бросил в бездну, у меня всё ещё кружится голова от счастья и каждая клетка тела плачет почему-то. Не уезжай?.. – посмотрела умоляюще на Елисея, - вместе уедем. Мне в городе место предлагали, я же модельер.
- Хочу с тобой я говорить часами, хочу ласкать тебя, любить, и окружить тебя красивыми цветами, но!.. это просто опьянение, а после любой пьянки похмелье наступает. Сломаешься под тяжестью, ноша велика… понимаешь?.. Возьмёшь всего лишь капельку меня, и эта капля океаном станет.
- Вот как тебя назвать?.. развратник, не иначе, то, как медведь, то … даже слов нет.
- Я обещал, Татьяна. Я всё равно собрался уезжать после отпуска.
- Куда?
- В Сибирь к Байкалу. Знаешь что… месяц дождёшься?.. а пока подумай, присмотрись, не торопись, я верности не требую, ты свободный человек. Правильно сказала, что большой я, нераскрытый, а ты понимаешь много, потому и трудно будет, но я другим не стану. Вон, одной ночи на полжизни хватит…
- Нет.
- Ненасытная!.. – Елисей привлёк её к себе, - тогда иди ко мне.
Татьяну будто осенило:
- Нет, ты ни с кем не будешь долго жить, ты будешь искать вечно свою Василису, которую с молоком матери в себя впитал.
- Скорее, создал. Буду искать!.. или создавать её, напитывая силой, радостью, любовью, мне ведь только надо, чтобы возлюбленная могла вселенную в себя вместить. Ты можешь?..
- Не знаю, хоть и понимаю, о чём ты.
- Правильно всё понимаешь. Нужна мне Василиса или ещё больше, - глубоко вздохнул, - или простая самка для рождения детей. Ты для самки не подходишь, значит только Василиса. Один раз ты вместила, и то, возможно, только часть, будешь стараться, но по силам ли?.. Лучше иногда не ведать и не понимать. Ты понимаешь?.. я даже любить боюсь, так, как хочу любить.
- Поняла я, Елисей, сегодня поняла, ты необъятный, нераскрытый и сдерживаешься раскрываться, даже сегодня за меня боялся. Ты себя-то хоть маленько знаешь?
- Нет, но от себя не убежишь. Бегаю, бегаю, а вот убежать всё не могу никак. Это ноша, которую мне нести до самой смерти. Ты прекрасна и чисты твои порывы, потому вот!.. как-то так.
- Ещё придёшь?
- Если позовёшь, приду, хоть завтра. Сегодня я работаю.
- Осторожней там.
- Брось, Татьяна, не возвращайся полностью в земную очевидность. Тебе на работу надо?
- Нет. Мне к десяти и то не обязательно. Я с тобой хочу просто побыть, рядом посидеть. Ощущение такое, что больше не увидимся с тобой.
- Не увидимся?.. – Произнёс в задумчивости Елисей, - со мной такое уже было где-то… - опять привлёк Татьяну, - тогда нам надо торопиться, мы не закончили ещё, будем делать самку-Василису, - идеей загорелся – а чё?.. здорово, а я то чё страдаю и делю…
- Нет!.. успокойся, просто посидим.
- Ладно – согласился Елисей, - тогда!.. полней наливайте бокалы…
- Дитя ты ещё, хоть и взрослый.
- Тогда грудь материнскую хочу, - не растерялся Елисей.
Таня упала рядом, оголила грудь:
- Возьми ребёнок… как я тебя люблю, мой милый Елисей!.. – опять в игру включилась Таня.
- И я люблю!.. грудь женщины, которая не только молоком способна напоить, но и нектаром жизни напитать меня.
- Ты, это кто?
- Младенец милый, но и витязь славный, твой раб и твой король, весь мир, прильнувший к груди Матери Природы и дьявол, вводящий в искушенье…
- Остановись, достаточно мене…
-----------------------
Татьяна своим участием и пониманием задела у Елисея какую-то струну, которая звучала камертоном, наизнанку выворачивая всё нутро. Он знал всегда, что делает, тут растерялся, даже испугался. Нет, не чувства и не Татьяны, испугался самого себя, того в себе что он боялся даже взглядом прикоснуться. Она будто приоткрыла какую-то незримую, невидимую дверь темницы, выпустила силу, которая пределов не имеет.
Не себя ему она открыла, а ему его же самого, или он сам слишком заигрался и дверь в своей душе открыл… ту самую, запретную, она роль ключика сыграла только. Он прикоснулся и ужаснулся глубине… «Где же мне сейчас найти ту самую, что сможет навести хоть маленький порядок в царстве необъятном»?
- Ты необъятен человек!.. неисчерпаем!.. ни бесконечностью, не вечностью неизмеряем!..
- Ты чего?.. – спросила Таня.
Время к обеду уже было, наигрались, и она сейчас хлопотала возле стола, порядок наводила, счастливая, весёлая и чуть шальная.
- Ничего – ответил Елисей, он не показывал виду, хоть и боль заполняла сердце, хотелось на колени пасть и извиниться перед ней, ведь она не понимает… он и сам ничего не понимал.
- Налей мне водки – хрипло простонал, - похмелье душит.
- Так вроде и не пил?.. – но налила. Он залпом выпил.
Татьяна увидела в нём изменения:
- Ты чего, Елисей?.. всё хорошо.
Улыбнулся Елисей, пряча боль свою, привлёк к себе.
- Хорошо, Танюшка, но пора идти, наверное, мене. Или нет?
- Как хочешь. Завтра придёшь?
- Приду, но доживём сначала, - грустно произнёс, глядя в окно, увидел Машу, головой кивнул: - не к тебе идёт?
Татьяна выглянула, увидела и вдруг засуетилась:
- Машка!.. ко мне, наверное. Ты спрячься куда-нибудь.
- Зачем?.. – не понял Елисей.
- Так…
- Во как!.. продолжение игры?.. и кто я?.. Любовник?.. вроде не получается. Ах да!.. любовник, который прячется от любовницы у другой любовницы… Тьфу ты, даже мне такого без бутылки не осилить. Видать научилась быстро…
- Пусть вся деревня видит, знает, что хочет говорит, но не хочу, чтобы ты с ней здесь… у меня встречался… пожалуйста, Елисей?..
- Ладно – улыбнулся Елисей, - не всё же мне придумывать сюжеты. Даже интересно. Командуй!.. хотя… выйди навстречу, на улице тепло, там и поболтаете.
- Всё равно в комнату уйди на всякий случай.
Татьяна вышла из дому и действительно, в дом не пошли, а присели на скамеечку в ограде. Елисей не слышал разговора, просто сидел опустошённый, пришло похмелье после славной ночки. Он наливал и пил, а становился всё трезвее.
Не заметил, когда вошла Татьяна, почувствовал прикосновение, в глаза ей заглянул:
- Что?..
- Ничего, вот тебе просила передать, боится своего – протянула ему какую-то бумажку.
- Что это?
- Заявление на отпуск без содержания. Сказала, что ты знаешь, что с ним делать.
- А вечером то не могла отдать?.. ведь на работу всё равно придёт.
- Боится, наверное.
Она так же сидела опустошённая, как Елисей. Что-то надо было делать, но он не знал…
- И я не знаю, Елисей.
- Чего не знаешь?
- Ну, ты же ищешь и не знаешь, и я не знаю, - ответила Татьяна, поднялась, поцеловала нежно, - завтра приходи, разберёмся. За всё тебе спасибо, мой милый Елисей. Может и хорошо, что мужчиной для меня не стал, а так и остался нечто бОльшим – любовь и страх, огонь и свет, мираж и явь и что угодно, пока облик чёткий не обрёл… Не обретай, останься в сказке!
- Останусь… - улыбнулся Елисей. Мне нельзя иначе, а то прибьют и не заметят.
- Я к тебе приду сегодня ночью, поболтаем, - Татьяна загорелась, но понял Елисей, что это чисто материнская забота, как бы оградить, прикрыть своим присутствием.
- Нет, не приходи, я может, поиграю чуть… мысли есть.
- Всё равно приду, чтобы чего не натворил, да и в деревне на нас с тобой переключатся.
Встал Елисей и пошёл, у дверей остановился:
- Ты зла не держи на меня, Танюшка…
- Иди уж, не опускайся в очевидность, и я схожу на работу, посмотрю, есть заказы или нет.
Понимал Елисей, что надо что-то сделать, чтобы исправить ситуацию, а то так и будут маяться в тоске и неизвестно от чего… как-то не хорошо заканчивается всё, грустно…
В ограде, в каждом доме бочка с водой стояла для стока дождевой воды. Этой водой обычно поливали огород. И у Татьяны возле крыльца таз с водой стоял, обычно обувь мыли возле таза в непогоду. Мысль сработала мгновенно… в этот таз Елисей и наступил и… разумеется, упал, обрызгавшись с ног до головы. Шум на всю округу. Татьяна выскочила, шум услышав, увидела Елисея, мокрого всего, на траве лежащего, и рядом таз в перевёрнутом виде…
- Чучелё, чучелё, ты меня подвелё!.. – бубнил себе под нос.
Татьяна не сдержалась и расхохоталась, как девчонка.