Мой довольно четкий доклад, хорошо отработанные карты, журналы учета развединформации, разведывательных полетов авиации, проведения засад и реализаций разведывательных данных – все это произвело благоприятное впечатление на маршала.
Дополнительных вопросов мне он не задал, видимо, был удовлетворен докладом, только пробурчал командиру дивизии: «Что же это, раз вы так все знаете о противнике, почему вяло с ним боретесь?» Ну это вопрос уже не ко мне, я быстро собрал документы и вышел. Только за дверью перевел дух. Офицеры штаба поздравляли меня с успехом, а я все думал, что что-то важное так и не сказал.
Боевые будни продолжались. Засады сменялись «зачистками», патрулирования – рейдами, и далее по кругу. Я уже упоминал, что, по журналу боевых действий 783 орб, разведчики за 365 суток 1983 года умудрились быть на боевых действиях почти 300 суток.
У меня, конечно, был не такой плотный график, но в штабе я тоже появлялся только урывками: спокойнее, когда от начальства подальше, а к опасности привыкаешь.
После нескольких случаев в разведротах, когда молодые солдаты опаздывали с открытием огня на поражение, меня заинтересовал вопрос: а тяжело ли выстрелить в человека?
Однозначно здесь сказать нельзя: зависит от многого и прежде всего от умения хладнокровно действовать в боевой обстановке, ну и конечно, от психологического состояния солдата и его готовности, скажем мягко – к убийству. В армии США, например, действует девиз – «Сначала стреляй, потом разбирайся». Может, это и цинично, но правильно. Если, конечно, жалеешь своего солдата.
В нашей же армии действовал другой принцип: командиры и особенно политработники страшно боялись всяких ЧП. И особенно все, что было связано с гибелью мирного населения. Не скажу, что таких фактов не было, но как в боевой обстановке отличить врага от мирного жителя?
Шли постоянные директивы и приказы, где требовалось исключить такие случаи, и применялись суровые наказания. Ведь писали эти директивы люди, сидевшие более чем за 4 тыс. километров от войны и даже не представлявшие ее условия. И наши заинструктированные солдаты и офицеры иногда теряли свои жизни за промедление в открытии огня.
Очень хорошо помню случай, произошедший летом 1984 года в нашей дивизии.
Мотострелковая рота 395 мсп прочесывала горный район в поисках пропавшего солдата. Искали уже больше недели, жара под 50 градусов, все вымотанные до предела. Рота цепочкой медленно идет по дну ущелья. Командир роты, оглядывая в бинокль окрестности, заметил вверху по склону хижину. Думая, что это жилище пастухов, он посылает двух солдат осмотреть ее. Причем послал не вместе, а с разных направлений, что было вполне тактически грамотно.
Первый солдат, русский по национальности, первым поднялся на площадку, но, услышав выстрелы, спрятался за камень и увидел, что хижина, которую им поручили осмотреть – это окраина кишлака домов в 20–30, который было невозможно разглядеть снизу. Спиной к нему стоит душман и из автомата стреляет в его товарища-таджика, который тоже спрятался за камни и что-то кричит на своем языке «духу».
Так вот, вместо того чтобы просто влепить очередь в спину душману, как это сделал бы любой опытный солдат, наш кричит по-русски «Бросай оружие!». Тот повернулся и, увидев направленный на себя автомат, бросил свой и поднял руки. Солдат-таджик, увидев это, встал из-за камней, подошел к «духу» и начал с ним разговаривать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.