— Ерунда, — отмахнулся Стейбус. — Они наши союзники, и всё равно теперь, после стольких лет нашей монополии, будут плестись в хвосте…
Глава 4
Из всех методов сбора и сохранения данных наилучшим следует признать гипервременную трансляцию действительности, с помощью которой хронику прошлого возможно сохранить в нашем времени в виде полноценной пси-копии произошедшего — так, как её наблюдал исследователь. Пожалуй, лишь трансляторы являются единственными бесспорно полезным, и в то же время безопасными для исследователей мозговыми имплантатами. Впрочем, и для указанных целей лучше пользоваться не ими, а техникой внешней поддержки.
Профессор Оллентайн, руководитель проекта «Ретроскоп — всё прошлое». Статья «Корректный подход» на официальном сайте Академии Времени в Галактической информационной сети «Глобал».
Ещё два дня Стейбус работал по Скандинавии в одиночестве; потом, когда окружающая временная картина прояснилась окончательно, подключил к прямым исследованиям Ская, Рида и Лию, пустив их странствовать по цепочкам агентов с помощью тщательно подготовленных алгоритмов переходов. Себе Стейбус оставил ярла Харальда, как самого информированного человека из всех доступных. Две недели так и продолжалось, с той только разницей, что ребята работали шесть дней в неделю, а он — пять. Потом ведущий исследователь и начальник отдела Лен Макферсон потребовал сменить только что освоенную платформу.
На следующий день, с самого утра, Стейбус записался на приём к Оллентайну и зашёл к нему в кабинет во время второго перерыва. Аудиенция была приватной.
— Я просил об этом потому, — пояснил Стейбус, — что вынужден обращаться к вам через голову своего непосредственного начальства. Методы, которыми ведёт исследования доктор Макферсон, кажутся мне недопустимыми. Последняя платформа в Древней Скандинавии была подготовлена из рук вон плохо, но здесь вина не специалистов моей ячейки, а Макферсона, который вынудил их спешить. И это произошло не впервые. Дальше: он никогда не даёт возможности как следует поработать в избранной эпохе или навязывает сотрудникам бесперспективные линии с посредственными агентами. Почему-то ему куда интереснее пиры и батальные сцены, чем то, что может оказаться действительно важным. Недавно я узнал, что он подрядил работать сверхурочно ребят из моей ячейки. Преступления в этом, конечно, нет, они работают дома, хотя трудно сказать, насколько добровольно. Ни для кого не секрет, что иногда степень свободы подчинённого по отношению к руководителю определяется навязчивостью или прямым давлением со стороны последнего. У меня есть все основания полагать, что в случае с Макферсоном и сотрудниками моей ячейки так и было. Но это полбеды. Стоит рассмотреть, какие линии он им отдал на разработку — просто продолжение того же самого, чем они вынуждены заниматься и на рабочем месте более половины дня… Набег, который ярл Харальд совершил на побережье Волланда как раз перед тем, как я впервые попал в избранную эпоху. Хотя я сразу выяснил, что для нас ничего интересного там нет: ведь мой основной агент — лично Харальд, который всё это прекрасно помнит. А сейчас Макферсон потребовал сменить платформу…
Стейбус замолчал. Ему казалось, что Оллентайн его совсем не слушает.
— Продолжайте, продолжайте, молодой человек, — рассеянно сказал профессор, махнув рукой. И тут же добавил: — А не хотите ли кофе? Помнится, вы ценитель этого напитка…
Это окончательно сбило Стейбуса с толку. Он пришёл поговорить о серьёзных вещах, а ему чашечку кофе предлагают. Макферсон чёрт знает чем занят: подговаривал Ская подселиться в прошлом к Одину, в тело которого Стейбус попал во время первой вылазки в Скандинавию и о котором уже точно известно, что он извращенец и садист; а Лию убеждал выбрать в качестве агента рабыню, которую Один выиграл у Канута. Не было никаких сомнений относительно того, какая участь постигла девушку в прошлом. Стейбус знал, что она не умерла, но, может быть, предпочла бы умереть. А когда ребята отказались, Макферсон послал всех троих, включая Рида, в «набег на Волланд», хотя было заранее известно, что всё содержание добытого ими материала сведётся к хронике бесконечных грабежей, изнасилований, убийств и издевательств над пленными.
Сотрудников двух других ячеек Макферсон подселил к агентам противной стороны, то есть к жителям злосчастного побережья. «Разве вы не понимаете, сколь важно оценить деятельность норманнов глазами побеждённых?» — спросил он Стейбуса. Нет, ответил Стейбус, он не понимает и не желает понимать. И ещё он не понимает, почему для современной науки столь важно оценить действия Одина по отношению к выигранной им на поединке рабыне глазами самой рабыни, да ещё подряжать на это Лию, которая едва достигла совершеннолетия по законам Алитеи.
Теперь Макферсон требует заняться какими-то семью ярлами, которых он нашёл лично. Те тоже организовали набег, но уже на Саксонский остров; не надо быть гением, чтобы понять, что изучение их «деятельности» в Саксонии будет повторением пройденного — уже известных действий Харальда и его дружины в Волланде. А когда он рассказывает об этом Оллентайну, ему предлагают кофе!
Оллентайн прошёлся по кабинету и вновь уселся в кресло напротив Стейбуса. Было заметно, что профессор о чём-то напряжённо размышляет.
— Я ценю вашу откровенность, доктор Покс, — наконец сказал он. — Вы пришли ко мне, рискуя обострить отношения с начальником…
Стейбус промолчал. Он считал, что похвалу не заслужил, поскольку в душе был готов обострять отношения с Макферсоном до какой угодно степени — при поддержке Оллентайна или без неё.
— Должен вам сообщить, — продолжал профессор, — что я в курсе всего, что вы мне рассказали, за исключением мелких деталей. — В его голосе чувствовалось неприкрытое сожаление — то ли о проступках Макферсона, то ли по поводу собственной осведомлённости. Оллентайн был учёным до мозга костей, и ещё старой закалки; необходимость тратить силы на административную деятельность его крайне удручала. — Мне жаль, что Мастера Времени так задержались с принятием решения и дело дошло до конфликтов внутри коллектива.
Тут Стейбус вообще перестал что-либо понимать. Мастерами Времени называли сотрудников Службы безопасности межвременных перемещений. Эту организацию создали сразу после изобретения ретроскопа. Вначале Мастера играли роль своего рода хронополицейских, призванных обеспечить неприкосновенность прошлого и, следовательно, неизменяемость будущего. В их число вошли ведущие эксперты Алитеи по проблемам путешествий во времени и специалисты, изучавшие вероятность хроносдвигов. Даже когда выяснилось, что с помощью ретроскопа невозможно перемещать в прошлое материальные предметы, в том числе и самих путешественников, мнение Коллегии Мастеров всё ещё имело решающее значение, так как на момент создания ретроскопа человеческое сознание признавалось алитейской наукой объектом, без сомнения, материальным.
Окончательно отменили запреты на свободные путешествия только тогда, когда посчитали доказанным, что сознания людей из прошлого и будущего не взаимодействуют между собой. Точнее, полностью неприкосновенным оставалось лишь сознание агента, который не подозревал о присутствии внутри своей пси-сферы ещё одной личности, кроме собственной. Для путешественника контакт, конечно, не мог проходить бесследно, что вполне понятно, однако степень сохранности прошлого (что имело решающее значение) посчитали достаточной, и разрешили широкомасштабные официальные исследования, одновременно запустив ретроскопы в массовое производство. Когда Стейбус пришёл в науку, Коллегия Мастеров из хронополиции превратилась, скорее, в медицинский исследовательский институт, изучающий влияние ретроскопа на психику, а также в своеобразную полицию нравов. Мастера также имели особые полномочия в ситуациях, связанных с ретроскопией и неразрешимых с точки зрения обычного гражданского законодательства.
— Как вы знаете, — продолжил Оллентайн, — одной из задач Коллегии является контроль за использованием материалов, добытых лицензированными исследователями и частными лицами. К несчастью, развитие необходимой правовой базы в этом плане сильно отстаёт от действительности. Многие законопроекты находятся на стадии разработки, формулировки уже действующих законов настолько размыты, что на их основании можно привлечь к ответственности разве что одного нарушителя из двадцати — если дело вообще дошло до суда. Но в случае с Макферсоном двух мнений быть не может. Мастера выяснили, что он уже более года передаёт хроники, полученные его отделом в результате гипервременной трансляции, в руки режиссёра Гарибальди.
Стейбус начал понемногу понимать. Гарибальди был известным постановщиком, специализирующимся на пси-документальных фильмах, созданных на основе реальных исторических хроник; понятно, что фильмы монтировались не из эпизодов проповедей апостола Павла или собирания цветочков на лугу. Департамент здравоохранения признал многие боевики, сделанные Гарибальди, опасными для просмотра людьми со слабой психикой, а имперская Церковь Благоденствия давно отлучила режиссёра от общения с истинно верующими за демонстрацию сцен безудержного разврата и сексуального насилия. Хотя последнее обстоятельство, очевидно, Гарибальди совсем не волновало.
— Самого постановщика к ответу призвать невозможно, поскольку он всегда обставляет приобретение любых пси-материалов как покупку хроник у частного лица, — сказал Оллентайн. — Но Макферсон прекрасно знал, на что идёт, вынося информкристаллы из стен института. — Профессор надолго замолчал и наконец подвёл итог: — Предварительное следствие по его делу ещё не закончено, а сам Макферсон ни о чём не подозревает. Поэтому я рассчитываю на вашу сдержанность, доктор Покс. Прошу вас пока не ставить никого в известность о нашем разговоре. Занимайтесь со своими сотрудниками чем угодно, хоть набегами на Волланд. Долго это не продлится, даю вам слово. И раз уж вы здесь, позвольте вас поздравить. Новым ведущим исследователем после… э-э-э, ухода Макферсона, я намерен назначить именно вас.
Стейбус вышел из кабинета Оллентайна слегка оглушённый неожиданной новостью. Ведущий исследователь! Свобода, широчайшие возможности — и всё это прямо на рабочем месте. И три выходных в неделю! Теперь-то уж Кену точно не заманит его ретроспасателем в бригаду ЭМП.
Над ним больше не будет никакого Ведьмака, только Оллентайн, но он просто душка.
К сожалению, ему не придётся набить морду Макферсону, как он вознамерился сделать; желание крепло день ото дня всю последнюю неделю, а теперь это ни к чему. Жаль, но пережить можно.
Тридцать с небольшим лет — и уже ведущий исследователь, надо же.
Несмотря на то, что Стейбус и сам регулярно продавал удачные хроники, никакого сочувствия к своему бывшему (бывшему!) начальнику он не испытывал. Одно дело сбыть с рук материалы, полученные в свободное время на домашнем ретроскопе, и совсем другое — таскать из института плоды коллективного труда. Есть также и разница, какие хроники выставлять на продажу.
Несмотря на предупреждение профессора, он не собирался держать ребят в полном неведенье. Все они на взводе, особенно Скай. Того и гляди сорвётся. Да и Рид… Войдя в комнату отдыха своей ячейки на последней минуте перерыва, Стейбус первым делом спросил:
— Эй, бездельник кучерявый, мы экранированы?
— Конечно! — удивлённо ответил Скай. — Пора уже привыкнуть, что я постоянно держу один из наших ретроскопов в режиме готовности. Ещё не хватало, чтоб Ведьмак…
— Слушайте, — перебил Стейбус. — У меня отличные новости. Какие — пока не скажу, потому что это секрет. Но с новой платформой Макферсона можете не напрягаться. Скорее всего, нам не придётся её осваивать.
Глава 5
Мировые войны двадцатого века стали самыми ужасающими и разрушительными за всю историю человечества. Это зрелищные, внушающие трепет картины, достойные твоего внимания!
Битва на Марне в 1914 году, сражения на Сомме и при Вердене были ужасны, но они меркнут перед грандиозными столкновениями сторон в ходе Второй мировой. Техническое обеспечение — выше, стран-участниц — больше, битвы — кровавее! Ты это полюбишь!
Сталинград и Курская дуга, Пёрл-Харбор и высадка в Нормандии, штурм Берлина и атомная бомбардировка Японии! Западный фронт. Восточный фронт. Тихоокеанский театр военных действий. Сражения в Италии, Африке и Китае. Бомбардировка Дрездена силами союзной авиации. Свидетели утверждают, что в Дрездене погибло больше людей, чем в Хиросиме и Нагасаки вместе взятых!
Не пользуйся слухами. Проверь сам! В нашем распоряжении агенты как из числа солдат любой армии того времени, так и мирные жители почти каждого города. Обратись к нам прямо сейчас!
Реклама в Галактической информационной сети «Глобал». Нелегальный сайт «Ретродром».
Через два дня всем ячейкам отдела Макферсона приказали не возобновлять работу после второго перерыва. Четверо неприступного вида типов из Коллегии заперлись в одном из рабочих блоков, опечатав остальные, а всех сотрудников, без учёта категорий, распустили по домам.
Третьеразрядники едва не запрыгали от радости — для них это означало пять часов свободы в подарок. Старшие ячеек выигрывали два часа оплаченного времени, что тоже было недурно, поэтому в здании института никто из них не задержался.
Стейбус, выйдя на улицу, подавил желание лететь домой и снова залезть в прошлое в пользу прогулки на свежем воздухе. «Надо хоть иногда двигаться, старик, — сказал он себе. — Иначе скоро срастёшься с ретроскопом. Хватит и того, что ты совсем забросил фехтование».
Покс намеревался сделать большую петлю по Центральному парку Дилойме, а затем вернуться на институтскую стоянку за своим икаром. Когда город ещё только проектировался, архитекторы вписали в план будущей застройки пять просторных участков почти нетронутой тропической природы, сохранившейся благодаря тому, что раньше здесь располагался заповедник; точнее — Его Величества императорский ботанический заказник. Один из участков и стал впоследствии Центральным парком. Здесь почти ничего не меняли — только проложили дорожки, разнообразили растительность за счёт некоторых специально высаженных деревьев и кустарников, да устроили повсюду множество искусственных гротов с кондиционерами, так как на широте Дилойме днём зачастую бывало достаточно жарко.
Не успел Стейбус пройти и двухсот метров по одной из аллей, как его догнала Лия.
— Вы к станции? Можно, я с вами?
— Да неужели я тебе на работе не надоел? — удивился он. — Улыбнись первому встречному, и у тебя появится спутник поинтереснее.
— Глупости, — смутилась Лия. — Рид тоже утверждает, что стоит мне захотеть, и любой мужчина просто сойдёт от меня с ума, а между тем я точно знаю, что это не так.
— Ты просто не пробовала, — засмеялся Стейбус. — Давай попробуем? Видишь того типа в белых штанах?
— Он не в моём вкусе, — сказала Лия, украдкой взглянув сбоку на Покса. — И вы не правы, я пробовала. Но, наверное, что-то делаю не так.
Теперь смутился Стейбус. Он давно знал, что нравится Лие. Да что там, весь отдел об этом знал.
«Твоё увлечение работой приведёт к тому, что ты упустишь первую красавицу нашего института, — сказал ему как-то Рид Кастл. — С удовольствием потеснил бы тебя в её сердце, но пока не выходит. Знаешь присказку? «Так уж исстари ведётся — дуракам лишь клад даётся». Это про тебя».
«Где взял высказывание?» — заинтересовался Стейбус, мгновенно почуяв запах дальней временной зоны. Он, как и Кастл, увлекался коллекционированием старинных пословиц, крылатых фраз и слов с необычным значением.
«Точно — дурак, — с сожалением констатировал Рид. — Запомни, Стейбус, любовь к ретроскопу тебя погубит. Дождёшься ты…»
Лия Стейбусу нравилась тоже, но он не собирался связывать себя в ближайшее время брачными узами, а для лёгкой забавы девушка, по его глубокому убеждению, не подходила. Это было бы низко по отношению к ней. И Покс предпочитал держать дистанцию.