Утром он очнулся в туннеле рядом с магазином джоймейкеров. У него не было никакого представления о том, как он сюда попал. И он был один.
К тому же у него раскалывалась голова от похмелья.
Он смутно вспомнил, что Витлоу предупреждал и об этом. Он говорил, что в общественных джоймейкерах нет системы автоматического мониторинга. Нужно было стараться следить за собой самому, так как джоймейкер продолжал обслуживание до тех пор, пока в него бросались монеты.
Может быть, он бросал их очень долго.
Он печально покачал головой. Это простое движение обрушилось на его затылок каскадом боли.
Что-то было не так. Он попытался припомнить, но в памяти возникала только мозаика охваченных ужасом лиц. Это разогнало пьяных мужчин и женщин, повергнув их в ужас. Даже итальянец и балерина бежали в панике. Что это было? Форрестер не знал. Но у него появилась уверенность, что об этом лучше и не вспоминать.
Пошатываясь, он побрел к выходу из тоннеля, прошелся по металлическим ступенькам и открыл дверь. Он стоял и смотрел на зеленый газон, морщась от ласковых прикосновений теплого ветерка. Был солнечный день, и, если не считать далеких завываний проносившихся ховер-крафтов, вокруг была тишина. Неправильно делать выводы на основании двадцатичетырехчасового опыта. Несомненно, во всем виноват был он сам. Форрестер понимал, что даже среди Забытых Людей для него не нашлось места в этом новом мире.
И вряд ли такое место существует.
Неожиданно он увидел Витлоу, счастливого и довольного, как будто в мире не было неприятностей. Форрестер, взглянув на него, понял, что пока ты жив, то нужно продолжать жить.
— Как ты себя чувствуешь в это прекрасное утро? — весело спросил Витлоу. — Человече! Вчера ты был бесподобен.
— Догадываюсь, — мрачно сказал Форрестер. — На слово поверю всем подробностям, которые ты опишешь. Витлоу, как бы мне снова устроиться на работу?
— Для чего?
— Я думаю, что с меня довольно, — заявил Форрестер. — Я тебя не осуждаю, но жить, как ты, не хочу.
— Для старта тебе нужно немного денег, — посоветовал Витлоу. — Если, конечно, хочешь, чтобы с тобой хотя бы разговаривали.
— Отлично. А для начала я должен заниматься попрошайничеством?
— Конечно! — вскричал Витлоу. — Я хочу тебя обрадовать, Чак! Космический парень неподалеку. Как ты смотришь на то, чтобы снова с ним поговорить?
Они двинулись прямо через газон под пилонами, высматривая открытое пространство. Витлоу подсмотрел, что космонавт в одноместном флайере бесцельно шатается по окрестностям. Витлоу решил, что он снова намерен навестить заброшенные районы, но сейчас его не было видно.
— Извини, — сказал Витлоу. — Но мне кажется, что он где-то поблизости.
Форрестер пожал плечами. По правде говоря, он никому не хотел причинять неприятностей. Даже если он прав, то общество не заставишь вернуться к старому. Жалкие попытки Тайко и его соратников затеять революцию вызывали лишь сочувствие. Форрестер подумал, что если он подберет себе подходящую работу, найдет достойное занятие, то…
— Послушай, Чак! — завопил Витлоу. — Видишь? Там?
Форрестер посмотрел вверх и убедился в правоте Витлоу. Космонавт выглядывал из кабины флайера. Глаза его были задумчивыми.
Он поднял джоймейкер и что-то ему приказал. Флайер пошел на посадку.
— Он сейчас приземлится, — глубокомысленно заметил Форрестер.
Витлоу, потирая подбородок, внимательно наблюдал за прибытием аппарата на посадочную площадку.
— Да, — оживленно сказал он. Глаза его тревожно блестели.
— Что-то не так? — спросил Форрестер.
— Что? — Витлоу поморщился и вновь стал наблюдать за флайером. — Ничего, Чак. Всего лишь нехорошее предчувствие.
— Это как?
— Да… Ничего, Чак. Иногда у этих летающих парней бывают странные развлечения… Слушай, Чак. Быстро уходим отсюда. — Он схватил Форрестера за руку и потянул за собой.
Тревога Витлоу передалась Чарльзу и заставила его ускорить движение. Витлоу не был храбрецом, что являлось типичным для этого трусливого века, где предвкушение бессмертия постоянно подвергалось испытанию на прочность со стороны необратимой смерти. Форрестер и сам ощутил страх.
Флайер кружил над ними, неотвратимо приближаясь.
— Это он! — закричал Форрестер. — Ты прав, ему нужны именно мы!
Он побежал, Витлоу тоже, правда, в другом направлении. А над их головами все вился флайер, постепенно сужая круги…
Форрестер неожиданно понял, что лицо в кабине флайера было ему незнакомо.
В этот момент он услышал крик Витлоу. В кабине не было живого человека. И не могло быть, потому что пилот поджидал их неподалеку, предварительно включив на флайере автопилот. В руках у него был кнут.
Витлоу попытался ускорить бег, тщетно стараясь что-нибудь выгадать. Раздался свист кнута. Космонавт что-то сделал с его ручкой, и он змеей обвился вокруг шеи Витлоу. Тот дернулся и упал на землю.
Форрестер развернулся и побежал. Впереди на ховер-шоссе пулями проносились машины. Он мог погибнуть под колесами с не меньшей вероятностью, чем от руки убийцы. Но ждать было нельзя, и он рванулся вперед. Полицейский с любопытством наблюдал за Форрестером.
Космонавт еще раз взмахнул кнутом. На лице у него застыло выражение безграничного удовольствия. Грохот ховершоссе не смог заглушить отчаянный вскрик Витлоу. Благодетель из космоса вновь и вновь взмахивал кнутом. Витлоу пытался встать, но новые удары снова бросали его на землю. Из-под кнута брызнула кровь. Он снова попытался встать и снова упал. И затих.
Форрестер отвернулся, по его лицу потекли слезы.
Я имею на это право, твердил он как сумасшедший. Нельзя равнодушно смотреть, как друг принимает смерть в таких муках. Особенно если сам можешь оказаться в роли очередной жертвы. На его месте мог оказаться и он сам. Форрестер попытался бежать и оказался в стальных объятиях полицейского.
— Человек Форрестер, — сказал тот, глядя ему в глаза. — Доброе утро. Я имею для вас сообщение.
— Оставь меня в покое! — прорычал Форрестер.
— Зачитываю сообщение, — непоколебимо продолжал коп. — Человек Форрестер, желаете ли вы получить прежнюю работу? Предложение поступило от сирианина Четыре.
— Оставь меня в покое, черт побери! — орал Форрестер. — Нет. Или, да… Я не знаю! Я хочу убраться отсюда!
— Ваш возможный будущий наниматель, Человек Форрестер, — сказал коп, отпуская его, — недалеко. Он готов встретиться с вами.
— Пусть отправляется в ад! — прошипел Форрестер.
Но ему все равно пришлось пойти в направлении, указанном полицейским. Другого пути не было. А там его поджидал аэрокрафт сирианина. За ним Форрестер увидел что-то похожее на гриб или хромовую трубочку для мороженого. Выхлоп из сопел машины пригнул маковые головки в сторону Форрестера. Аппарат стремительно приближался. Форрестер застыл как вкопанный, заметив за стеклом скафандра ожерелье зеленых глаз. Это его сирианин. Какая-то блестящая вещь протянулась и ужалила его.
Форрестер очнулся на земле и смотрел на движения скафандра с реактивной тягой.
— Я не говорил, что готов вернуться и работать на тебя, — сказал он.
Но ответа не последовало. Вялое щупальце сирианина, так неожиданно ужалившее Форрестера, бессильно обвисло.
— И вообще, мне работа не слишком нужна, — пробормотал он, пытаясь закрыть глаза. Он понял, что сирианин ввел ему какое-то парализующее вещество. Форрестер не мог двигаться. И сирианин неожиданно начал изменяться. Он уже ничем не напоминал сирианина.
Глава 12
Через некоторое время Форрестер вновь обрел способность двигаться. Он обнаружил себя в флайере. Он беспричинно хихикал, наблюдая внизу идиллические сельские пейзажи.
Сзади раздался голос:
— Дорогой Чарльз, вы в порядке?
Он обернулся улыбаясь.
— Разумеется, только кое-что вылетело из головы.
— Что именно, дорогой Чарльз?
Он рассмеялся.
— О, например с сирианином. Последнее, что я помню, — это то, что он дал мне хорошую порцию гипнотика. Потом мы куда-то двинулись, и я не помню, как оказался здесь. И я не понимаю, почему ты так странно одета.
Эдна молчала, лукаво посматривая на него зелеными глазами.
Форрестер уже не мог смеяться.
— Это так неприятно, — сказал он. — Извини, я, наверное, снова что-то напутал.
Она была слишком занята, чтобы ответить. Девушка тщательно изучала приборную панель флайера, где на экранах высвечивался маршрут их полета.
— Дорогой Чарльз, — строго сказала она, — готов ли ты к выполнению запрограммированного задания?
— Какого запрограммированного задания?
Но этот вопрос стал ошибкой. Непереносимая боль, взрывом возникшая в его голове, разлилась по всему телу до кончиков пальцев и, круша нервную систему, эхом вернулась обратно. Он закричал. Это была знакомая боль. Он вспомнил. А также вспомнил о запрограммированном задании.
— Тебя зовут Эдна Бенсен. Ты хочешь, для шутки, чтобы я провел тебя на космический корабль. На борту я должен присоединить командный блок к корабельному компьютеру и никому об этом не рассказывать. Иначе шутка не получится. И тогда будет больно.
— Дорогой Чарльз, — пробормотал холодный, резонирующий голос, — ты готов к выполнению запрограммированного задания.
Боль исчезла. Форрестер устроился поудобнее. Самочувствие было отвратительное. Кружилась голова, подташнивало. Он был сломлен. Мозг его отказывался работать после всех этих испытаний.
Шутка Эдны вовсе не была смешной. В данный момент Форрестер просто ничего не соображал. Возможно, это и не была шутка — смотря как оценивать. Он чувствовал, что сходит с ума. Ужасная сонливость сочеталась со странной бессонницей. Он напоминал человека, который всю ночь не спал и теперь смотрит с ненавистью на ярко освещенное окно. Глаза слипались, но стоило их закрыть, как веки поднимались снова. Форрестер был напуган.
И он не мог сориентироваться во времени и пространстве.
Голова была абсолютно пуста. Он осознавал, что за бортом флайера простирается ночная тьма. Что случилось? Время убегало мимо его сознания. Его удивляли странно зеленые и блестящие глаза Эдны, но немного погодя это уже не выглядело странным. Иллюзия. Может быть, Эдна сделала ему инъекцию? Но зачем ей было это надо? Почему она все время повторяла свое имя? (Как будто он его плохо помнил.)
Разве он мог забыть девушку, одетую в странный сирианский скафандр, которая непрерывно его инструктировала, подкрепляя свои указания вспышками боли?
Он закрыл глаза, застонал.
Они летели над открытым пространством, но уже не на флайере. Временами он чувствовал какие-то прояснения. То он стоял на черной, высохшей, мертвой траве. То слышал металлический лязг открывающегося люка и шипение выходящего газа. Он открыл люк, пропихнул тело в конусообразном скафандре и присоединил какую-то коробку к приборной панели. И вот он снова снаружи, направляется к флайеру, а над головой сияют звезды.
Но где Эдна?
Он сел в кресло. Его голова раскалывалась от боли.
— Черт бы тебя побрал, — сказал он и заснул.
Когда он проснулся, флайер стоял на обочине ховер-шоссе, напротив конусообразного желтого шпиля. Двигатели не работали. Он сразу вспомнил это место. Именно здесь и проделал сирианин с ним операцию.
Он выбрался из кабины и глубоко вздохнул. С другой стороны дороги доносился визг шин пролетавших ховер-крафтов. Больше до него никаких звуков не доносилось. По всей видимости, наступило утро.
— Эдна? — громко позвал он.
Ответа не было. Но он его и не ждал, а только надеялся.
Двадцать четыре часа исчезли из его жизни, и он был голоден. Он порылся в карманах, пытаясь обнаружить остатки денег своего друга. Ничего. Разумеется, он этого ожидал. Его ресурсы были полностью выработаны. Денег не было. Кредит исчерпан, Витлоу, его учитель в мире Забытых Людей мертв, необратимо мертв. Форрестер подумал, что время стерло в людях этой эпохи всяческие инстинкты.
Он надеялся на Эдну, и только на Эдну. Он немного постоял, подумал и направился в ее кондоминиум.
Форрестер прекрасно понимал, пробираясь через дороги и увертываясь от проходящих машин, насколько призрачны его притязания на Эдну. Ее могло не быть дома, она могла его попросту не впустить.
Но она была дома и открыла дверь. Правда, не проявила никакого энтузиазма.
— Ты выглядишь ужасно, — сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Ладно, заходи.
Он присел, чувствуя себя не в своей тарелке. Дети внимательно смотрели на видеостену. Они взглянули на него и снова уставились на экран. Впрочем, Эдна поступила так же.
Форрестер прочистил горло. Помимо мыслей о еде и деньгах у него было к тому же страстное желание принять ванну. Он просчитывал варианты, при которых Эдна пригласила бы его на обед или, хотя бы, позволила умыться.
— Я попал в странную историю, — робко сказал он.
— Подождать немного можешь, Чарльз? — недовольно ответила Эдна.
Она явно чем-то огорчена, подумал Форрестер, наблюдая, как Эдна нервно нажимала кнопки на джоймейкере, поглядывая на меняющиеся картинки на видеостене.
— Я думал, что ты вчера была со мной, — отчаянно заговорил он. — Но это было либо безумием, либо галлюцинацией. Я встревожен. Тебя ведь там не было, правда?
— Чарльз, неужели ты не можешь минуту подождать? — она внимательно смотрела на стену. Форрестер взглянул тоже…
И увидел знакомую сцену. Это было открытое пространство, покрытое засохшей травой. И след, оставленный на земле тяжелым предметом. Происходящее комментировалось мужским голосом с притворно-скорбными интонациями:
— Челночный корабль избежал встречи с орбитальными патрулями и уже находится на пути к Сириусу. Радарная сеть зафиксировала старт и послала предупреждение, но ответа не последовало.
Форрестер с трудом сглотнул.
— Неужели сирианин… неужели один из них совершил побег?
— Пот, Чарльз! Где ты был? Это уже длится несколько часов! — зашипел мальчик.
Форрестер закрыл глаза и попытался восстановить самоконтроль. Мужской голос продолжал вещать:
— Разумеется, правительство крайне обеспокоено происшедшим. Несомненно, кто-то из людей участвовал в организации этого побега. Мониторы джоймейкеров подобных действий не зафиксировали. Мотивы также не выяснены. Альянс Сол-Сирианской дружбы предложил своим членам добровольно пройти психопробы. Восемь зарегистрированных нигилистических организаций на вопросы ответили различными формулировками, что человечество должно совершить самоубийство. Но информации о их причастности нет. Отвлекаясь от рассмотрения вопроса о виновности, нужно верно оценить последствия. Но самым сильным аргументом является тот факт, что сирианин начал свое долгое возвращение на родную планету, располагая информацией об ответственности Земли за уничтожение сирианского космического корабля. Эксперты по сирианской психологии утверждают, что результатом подобного сообщения будет война. Весь мир в этот час…
— Ничего нового, Мим, — проворчал мальчик. — Мы прослушали это уже дважды. Может, выключить?
Эдна кивнула и поудобнее устроилась в кресле. Лицо ее стало отрешенным. Видеостена показывала теперь декоративную картину джунглей.
Форрестер кашлянул.
— О, — сказала Эдна. — Я совсем о тебе забыла. Так о чем ты хотел спросить?
— Ничего особенного, — замялся Форрестер. — Думаю, что сейчас это не важно.
— Да, по сравнению с этим, — согласилась Эдна. — И все же?
— Пустяк. Я хотел спросить, была ли ты со мной вчера, но теперь и так все ясно. Я знаю, кто со мной был.
Глава 13
Однажды много лет назад (несколько веков, учитывая пребывание в холодном сне), Чак Форрестер был виновником аварии с тремя автомобилями, после которой два человека попали в больницу.
Он лежал с рогаткой, скрываясь в траве возле своего дома в Эванстоне и постреливая по проезжавшим по шоссе машинам. Он метко попадал. В любую цель. Однажды он попал в глаз полицейскому. Машина потеряла управление, выехала на встречную полосу, сбила в кювет автомобиль и врезалась в прицепной вагончик. Погибших не было. Даже глаз полицейского остался цел, хотя его и собирались удалять. К счастью, никто не расспрашивал соседских мальчишек с рогатками. Инцидент объяснили камнем, вылетевшим из-под колес встречной машины. Но Чак этого не знал и просыпался каждую ночь в холодном поту, ожидая неминуемого ареста.