— Я демонстративно покидаю эту встречу, господин Ретиф. Я не потерплю более этих личных…
— Хватит, — резко оборвал его Ретиф. — Мы заставляем Восхитительного ждать.
Лицо у Позера сделалось пурпурным. Наконец Маньян нашел в себе силы спросить:
— Что вы намерены делать, Ретиф?
— Я намерен провести переговоры, — ответил Ретиф, вручая Маньяну пустой стакан. — А теперь усаживайтесь и работайте на Образ.
* * *
Сидя за своим письменным столом в каюте для Важных Персон на борту зависшего на орбите судна Корпуса, посол Позер поджал губы и строго посмотрел на вице-консула Ретифа.
— Далее, — продолжил он перечисление. — Вы продемонстрировали полное отсутствие понимания дисциплины Корпуса, полагающегося уважения к старшим сотрудникам и даже элементарной вежливости. Ваши досадные проявления гнева, несвоевременные вспышки буйства и почти невероятная самонадеянность, выразившаяся в присвоении полномочий, делают невозможным ваше дальнейшее пребывание в качестве служащего — сотрудника Дипломатического Корпуса Земли. Поэтому моим безрадостным долгом будет порекомендовать немедленно ото…
Раздалось приглушенное гудение интеркома. Посол прочистил горло:
— Ну?
— Молния из Штаб-квартиры Сектора, господин посол, — доложил голос.
— Ну так прочтите ее, — резко бросил Позер. — Можете пропустить предварительные любезности…
— Поздравляем с беспрецедентным успехом вашей миссии. Переданные вами статьи соглашения воплощают наиболее благоприятное разрешение трудной Серенианской ситуации и образуют основу длительных дружественных отношений между Земными Штатами и Йилльской Империей. Вся заслуга этой великолепно проделанной работы целиком принадлежит вам и вашим сотрудникам. Подписано: заместитель помощника секретаря Шестереннер.
Позер нетерпеливо оборвал говорящего и выключил интерком. Потасовав бумаги, он остро глянул на Ретифа.
— Конечно, если подходить поверхностно, то непосвященный наблюдатель мог бы вполне сделать подобные поспешные выводы и решить, что… э… результаты, достигнутые несмотря на те… э… некоторые нарушения правил протокола, оправдывают эти нарушения, — посол улыбнулся печальной мудрой улыбкой.
— Это далеко не так, — продолжил он. — Я…
Интерком тихо рыгнул.
— Будь все трижды проклято, — пробурчал Позер. — Да?
— Прибыл господин Т'Кай-Кай, — доложил голос. — Мне…
— Впустите его немедленно, — Позер взглянул на Ретифа. — Всего лишь двухслоговый! Но я попытаюсь объяснить ваше безобразное поведение и как-то возместить…
Двое землян молча ждали, пока в дверь не постучал йилльский шеф протокольного отдела.
— Надеюсь, — произнес посол, — вы удержитесь от порыва злоупотребить своим не совсем обычным положением.
Он посмотрел на дверь.
— Войдите.
Т’Кай-Кай вошел в каюту, бросил беглый взгляд на Позера, а затем повернулся любезно поздороваться с Ретифом на цветистом языке йиллов. Обогнув стол, он подошел к креслу посла, не глядя, махнул тому рукой, сделав знак очистить место, и уселся.
— У меня для вас сюрприз, Ретиф, — сообщил он на языке землян. — Я сам воспользовался столь любезно одолженной вами обучающей машиной.
— Это хорошо, — одобрил Ретиф. — Уверен, господину Позеру будет небезынтересно услышать, что мы желаем сказать.
— Неважно, — отмахнулся йилл. — Я здесь просто со светским визитом.
Он оглядел комнату.
— Стало быть, вы украшаете свои покои, но они в то же время обладают и определенным аскетическим очарованием, — он рассмеялся. — О, вы, земляне, странная порода. Вам удалось удивить нас всех. Знаете, ведь про вас ходит столько невероятных слухов. Скажу вам по секрету, мы ожидали, что вы окажитесь противно-слабыми.
— Слабыми противниками, — машинально поправил Позер.
— Такая сдержанность! Какое удовольствие вы доставили тем из нас, вроде меня, конечно, кто оценил ваше понимание протокола. Такое изящество! Как тонко вы не обращали никакого видимого внимания на все увертюры, в то же время поразительно ловко избегая действительного осквернения. Могу вам сказать, находились и такие, кто думал — наивные глупцы! — что вы понятия не имеете ни о каком этикете. И какое удовлетворение испытали мы, опытные специалисты, сумевшие по достоинству оценить вашу виртуозность, когда вы перевели дело на подобающую основу, презрительно отвергнув кошачье мясо. Тогда уж было просто чистым удовольствием наблюдать, в какую форму вы облекаете ваш комплимент.
Йилл предложил Ретифу оранжевые сигары, а затем сунул одну из них себе в ноздрю.
— Признаться, даже я не надеялся, что вы так блестяще почтите нашего Восхитительного. О, иметь дело с коллегами-профессионалами, понимающими значение протокола, — одно удовольствие.
Посол Позер издал сдавленный всхлип.
— Этот парень простудился, — соизволил заметить посла Т’Кай-Кай. Он с подозрением поглядел на Позера. — Отойди-ка, любезный, я очень восприимчив к заразе.
— Есть еще одно маленькое дельце, которым я с удовольствием займусь, Ретиф, — продолжал Т’Кай-Кай. Он достал из сумочки большую бумагу. — Его Восхитительность твердо решили, что аккредитованы здесь будете не кто иной, как вы. У меня здесь экзекватура моего правительства, утверждающая вас в качестве генерального консула Земли на Йилле. Мы с нетерпением будем ждать вашего скорейшего возвращения.
Ретиф посмотрел на Позера.
— Я уверен, что Корпус согласится, — сказал он.
— Тогда я пошел, — попрощался Т’Кай-Кай, вставая. — Возвращайтесь к нам поскорее, Ретиф. Я должен многое вам показать в Великой Империи Йилла. — Он подмигнул: — Вместе, Ретиф, мы увидим много замечательного и великолепного.
Запечатанный приказ
«…Перед лицом многочисленных угроз миру и спокойствию, естественно возникающих ввиду сложной политической ситуации в Галактике, изобретенная и отшлифованная теоретиками Корпуса техника блестяще доказал свою ценность в тысяче тяжелых конфронтаций. Даже анонимные младшие сотрудники, вооруженные чемоданчиками с подробными инструкциями, были в состоянии успокоить бурные воды с умением опытных мастеров переговоров. Подходящим примером служит четкое урегулирование консулом Пассуином внезапных осложнений жакско-земных отношений на Самане…»
— Конечно, — сказал консул Пассуин, — я просил назначить меня главой небольшой миссии. Но я думал, что это будет один из тех прелестных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами да одним-двумя терпящими бедствие космонавтами в год. И что получилось? Я вместо этого стал сторожем зоопарка из этих смешанных поселенцев, и, прошу заметить, не на одной планете, а на восьми.
Он мрачно взглянул на вице-консула Ретифа.
— И все же, согласитесь, — заметил Ретиф, — это дает прекрасную возможность попутешествовать.
— Попутешествовать! — хрюкнул консул. — Терпеть не могу путешествовать! Особенно здесь, в этой захолустной системке…
Он умолк, моргнул, глядя на Ретифа, и прочистил горло:
— Хотя для начинающего дипломата небольшое путешествие придется как нельзя кстати. Чудесный опыт.
Он повернулся к настенному экрану и нажал кнопку. Появилось трехмерное изображение звездной системы: восемь светящихся зеленых точек, вращающихся вокруг диска побольше, обозначающего звезду. Взяв указку, Пассуин показал на ближайшую к светилу планету.
— Ситуация на Самане явно предкризисная. Смешанные поселенцы — всего лишь небольшая кучка — сумели, как водится, нажить неприятностей с туземной формой разумной жизни, жаками. Не могу понять, почему они вообще волнуются? Подумаешь, несколько жалких оазисов среди бесконечных пустынь. Однако я, наконец, получил полномочия, разрешающие предпринять определенные действия, из Штаб-квартиры Сектора.
Он развернулся лицом к Ретифу.
— Я отправляю вас, Ретиф, урегулировать эту ситуацию — в соответствии с секретным предписанием, — он взял толстый темно-желтый конверт. — Жаль, что там не сочли нужным приказать земным поселенцам убраться неделю назад, как я предлагал. Теперь-то уже слишком поздно. От меня ждут чуда — восстановления дружественных отношений между землянами и жаками, да еще и разделения территории. Идиотизм! Однако неудача очень плохо скажется на моем послужном списке, поэтому я буду ожидать адекватных результатов и от вас.
Он вручил темно-желтый конверт Ретифу.
— Насколько я знаю, Саман был ненаселенной планетой, — заявил Ретиф, — пока не прибыли поселенцы с Земли.
— Очевидно, такое впечатление было ошибочным. Там живут жаки, — Пассуин навел на вице-консула цепкий взгляд водянистых глаз. — Вы будете точно следовать инструкциям. В подобной деликатной ситуации никак нельзя допускать элемента импульсивности и импровизации. Данный подход подробно разработан в Штаб-квартире Сектора, и вам нужно всего лишь грамотно осуществить его. Надеюсь, все ясно?
— Кто-нибудь из Штаб-квартиры когда-нибудь посещал Саман?
— Конечно же нет! Там тоже все терпеть не могут путешествовать. Если больше нет никаких вопросов, то вам лучше поторопиться. Почтовый корабль покидает купол меньше чем через час.
— А на что похожа эта туземная форма жизни?
— Когда вернетесь, — ответил Пассуин, — расскажете.
* * *
Пилот почтовой ракеты, видавший виды ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул на замызганный пол каюты и склонился над самым экраном.
— Внизу-то постреливают, — определил он. — Вон, над краем пустыни пыхают белые дымки.
— Мне полагалось предотвратить войну, — сказал Ретиф. — Похоже, я немножко опоздал.
Пилот так резко повернул к нему голову, что чуть не сломал себе шею.
— Войну! — взвизгнул он. — Мне никто не говорил, что на Мане идет война. Если так, то я немедленно уматываю отсюда.
— Погодите, — остановил его Ретиф. — Мне надо приземлиться. По вам стрелять не будут.
— Само собой, не будут, сынок. Я не дам им такой возможности, — он протянул руку к пульту и принялся нажимать на клавиши. Ретиф схватил его за запястье:
— Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мне надо приземлиться.
Пилот рванулся, налегая на ремни безопасности, и попытался нанести Ретифу размашистый удар, который тот небрежно блокировал.
— С ума сошел? — завопил космонавт. — Ты представляешь, как там палят, раз я вижу это с высоты в пятьдесят миль?!
— Почта, знаете ли, все равно должна быть доставлена.
— А я не постоянный почтальон. Если уж ты так упорно настроен дать себя убить — возьми ялик. Я попрошу забрать останки в следующий рейс, если тут, конечно, прекратится стрельба.
— Ты настоящий друг. Ловлю тебя на слове.
Пилот прыгнул к люку спасательной шлюпки и после несложных манипуляций открыл его.
— Залезай. Мы быстро приближаемся. Этим типам может взбрести в голову вмазать высокую подачу.
— Спасибо, — Ретиф сунул за пояс пистолет. — Надеюсь, вы неправы.
— Я позабочусь о том, чтобы тебя забрали, когда стрельба прекратится — так или иначе, но это я тебе уж точно обещаю.
Люк с лязгом захлопнулся; миг спустя ялик дернулся, отвалив от корабля, а затем последовали мгновения изрядной болтанки в кильватерном выхлопе дюз удаляющегося корабля-почтовика. Ретиф внимательно вглядывался в крошечный экран, положив ладони на панель сенсорного управления. Он стремительно снижался: сорок миль, тридцать девять…
На высоте пяти миль Ретиф безжалостно бросил легкое суденышко в режим максимального торможения. Вдавленный в амортизационное кресло, он следил за экраном и вносил мелкие поправки в курс. Поверхность планеты надвигалась с пугающей быстротой, Ретиф покачал головой и врубил аварийный реверсивный двигатель. Вдруг снизу — с поверхности планеты — потянулись по дуге ввысь точечки света, неумолимо приближаясь к нему. Он успел подумать, что если это были обычные взрывные боеголовки, то метеоритные экраны ялика должны с ними справиться. Экран на приборной доске вспыхнул ярко-белым, а затем потемнел. Ялик подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе; крошечную каюту стало затягивать дымом. Последовала серия безжалостных толчков и ударов, последнее, сотрясающее все кости столкновение, а потом наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием раскаленного металла.
Кашляя, Ретиф выпутался из амортизационной паутины, нащупал в полу люк и с трудом открыл его. Его захлестнула волна жаркого воздуха джунглей. Он спрыгнул на ковер из опавшей листвы, поднялся на ноги… и упал пластом, когда над ухом свистнула пуля.
Он лежал, прислушиваясь. Слева явно кто-то крался. Ретиф осторожно прополз вперед и укрылся за широкоствольным карликовым деревом. Где-то выводила рулады ящерица. Жужжали кружащиеся в изобилии насекомые и разочарованно удалялись, почувствовав чуждую жизнь. В пяти ярдах от него снова зашуршала листва подлеска. Задрожал куст, потом опустилась ветка, Ретиф поспешил убраться обратно за ствол и отполз за упавшее дерево. В поле зрения появился осторожно двигавшийся коренастый человек в грязной кожаной рубахе и шортах, с пистолетом в руке.
Когда он прошел мимо него, Ретиф вскочил на ноги, перепрыгнул через ствол и бросился на незнакомца. Они вместе повалились наземь. Коренастый издал единственный короткий вскрик, а потом продолжал бороться молча. Ретиф перевернул его на спину и занес кулак.
— Эй! — закричал поселенец. — Да ты же такой же человек, как и я!
— Возможно, после бритья я буду выглядеть получше, — отозвался Ретиф, — С чего это вы затеяли стрелять в меня?
— Дайте встать. Меня зовут Поттер. За пальбу уж извините. Я решил, что это лодка хлопалей — выглядит точь-в-точь, как ихняя. Я выстрелил, когда увидел, как что-то двигается; не знал, что это землянин. Кто вы? Что вы здесь делаете? Мы почти у самого края оазиса. А там дальше уже страна хлопалей, — он махнул рукой в сторону севера, где лежала пустыня.
— Рад, что вы оказались плохим стрелком. Некоторые из этих ракет пролетели слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно.
— Ракеты, да? Тогда это точно артиллерия хлопалей, у нас тут ничего подобного нет.
— Я слышал, что здесь заваривается настоящая война, — сказал Ретиф. — Никак не ожидал…
— Отлично! — перебил обрадованный Поттер. — Мы так и считали, что некоторые из ваших ребят с Айвори присоединятся к нам, прослышав о нашем бедственном положении. Вы с Айвори?
— Да, я…
— Эй! Вы, должно быть, родственник Лемюэля. Добрый вечер! Я чуть-чуть не совершил тяжелую ошибку. Лемюэль — человек крутой, ему трудно что-нибудь объяснить.
— Я…
— Пригните голову. У этих проклятых хлопалей есть ручное оружие. К счастью, довольно скверное. Идемте.
Он начал ползком пробираться сквозь кустарник. Ретиф последовал за ним. Так они преодолели двести ярдов пересеченной местности, прежде чем Поттер поднялся на ноги, достал насквозь промокший цветастый платок и вытер лицо.
— Для горожанина ты двигаешься неплохо. Я думал, вы — ребята с Айвори — просто сидите под куполом да считываете показания приборов. Но, полагаю, как родственник Лемюэля…
— Вообще-то…
— Надо будет, однако, достать тебе какую-нибудь настоящую одежду. Эти городские шмотки на Мане долго не протянут.
Ретиф посмотрел на свою обугленную, порванную, пропитанную потом и грязью спортивную зеленовато-голубую куртку и такие же брюки — неофициальное обмундирование третьего секретаря и вице-консула Дипломатического Корпуса Земли.
— Дома этот наряд казался весьма прочным и уместным, — промолвил он. — Но, полагаю, у кожаной одежды есть свои достоинства.
— Давай вернемся в лагерь. К закату мы как раз сумеем добраться до него. И, слушай, не говори Лемюэлю, что я принял тебя за хлопаля.
— Не скажу, но…
Поттер уже пошел, подымаясь прыжками по пологому склону. Ретиф стянул с себя промокшую куртку, бросил ее на куст, добавил к ней свой галстук-шнурок и последовал за Поттером.