На следующий день, все римские газеты вышли с примерно одинаковыми заголовками: "Вчера на центральной площади столицы был торжественно коронован новый император Римской Империи Фалангус. На церемонии присутствовали: мэр города, премьер-министр, римский кардинал, председатель сената и другие высокопоставленные гости". И на этом всё. Больше не слова о политике. Никаких, там, подробностей или комментариев. Ничего о Драконе и драконокоронованном правителе, который на самом деле оказался не совсем драконокоронованным. Ничего о массовых беспорядках, столкновениях бунтовщиков со стражей, семидесяти четырёх погибших и сотнях раненных. Прямо таки, само воплощение политкорректности и беспристрастного нейтралитета.
Вообще-то в этой ситуации понять владельцев и редакторов газет было несложно. Они молчали, потому что боялись. Никто не хотел ссориться с новым императором. Это было слишком опасно. Все уже давно знали, как Фалангус поступает со своими политическими оппонентами. Ночной стук в дверь, арест, короткий бутафорский суд, конфискация имущества и длительный срок за решёткой в весёлой компании убийц и городских отбросов.
С другой стороны, всячески восхвалять тирана и узурпатора при данном раскладе было не менее опасно. Ещё неизвестно, сколько он вообще продержится на римском троне. Власть Фалангуса теперь, буквально, висела на волоске. Блестяще подавив восстание, он лишь на какое-то время отсрочил свою неминуемую погибель. После всенародного развенчания мифа о драконоизбранности нынешнего правителя, ничто уже больше не сможет остановить великих герцогов от открытого выступления против этого самозванца. А когда в императорском дворце, наконец, появится новый хозяин, то он может вместе с Фалангусом упрятать куда подальше и всех его сторонников и подхалимов. Поэтому для тех, кто жил в Риме или вёл там какие-то серьёзные дела, разумнее всего было сохранять полный нейтралитет. Так, кстати, почти все и поступили.
Совсем по-другому обстояли дела в провинциях. Местные владельцы газет могли здесь не опасаться за свою шкуру. Они находились под защитой своих герцогов, армия каждого из которых многократно превосходила императорскую городскую стражу. Естественно, когда весть о случившемся, наконец, докатилась до городов, контролируемых великими домами, там поднялся очень большой шум. "Палач и самозванец на императорском троне!", "Обман, потрясший всю империю!", "Величайшее святотатство в истории Рима!!!". Складывалось впечатление, что кто-то специально накалял и без того взрывоопасную обстановку. Специально будоражил народ в провинциях и подталкивал герцогов на решительные действия против нового императора. Было пока неизвестно, кто стоял за кулисами и руководил всем этим грандиозным спектаклем. Впрочем, кем бы он ни был, он явно хорошо знал своё дело. Ситуация в империи с каждым днём становилась всё напряжённее. Всё чаще и чаще в выступлениях уличных ораторов и видных политиков, звучали слова о праведной мести и наказании самозванца. Страна негодовала. В воздухе вот-вот должно было запахнуть жаренным.
Милан. Северная Италия. Владения дома Кардини. Несколько дней спустя.
Большой индустриальный город, застроенный одинаковыми шести и семиэтажными зданиями. Сотни заводских труб, тянувшихся вверх и извергающих в воздух тонны едкого, чёрного дыма. Прямые, широкие улицы, с бесконечным потоком паромобилей и паробусов. Непрерывный городской шум, рёв двигателей и свист клаксонов. Плотный людской поток на тротуарах. Десятки огромных грузовых дирижаблей, медленно летящих над головой и, время от времени, закрывающих собой солнце. Город был чем-то похож на один сплошной гигантский паровой двигатель, яростно ревущий, стучащий клапанами и шестернями и пожирающий ежедневно составы каменного угля. Местные ткацкие фабрики и заводы работали здесь круглые сутки, после чего товары, произведённые здесь, грузились в огромные и длинные товарные поезда и развозились по всей Европе и Ближнему Востоку. Милан был богатым и современным промышленным полисом. Почти таким же, как Гамбург, Лондон или Санкт Петербург. Иностранцы ещё часто любили повторять, что это единственный европейский город во всей Римской Империи. Они говорили правду. Никаких разбитых крестьянских телег на дорогах. Никаких назойливых попрошаек, напёрсточников или уличных музыкантов. Никаких дешёвых проституток за пределами борделей. Никаких скоплений уличных банд или торговцев опиумом, при свете дня во всё горло расхваливающих свой товар. Городская стража, в отличие от Рима, здесь явно занималась своим делом, вместо того, чтобы беспробудно пьянствовать в кабаках и открыто вымогать жалкие гроши у рыночных торговцев или мелких лавочников.
Своим нынешним порядком и благополучием Милан был обязан только одному человеку. Тому, кто находился в этом городе выше всех, как в переносном, так и в самом прямом смысле. Тот, чьё жилище и рабочий кабинет были расположены на самом верхнем этаже высокой башни-шпиля, построенной в центре делового района. Снизу прохожим ещё часто казалось, что крыша здания упирается в сами облака. Выше всех жилых зданий, выше заводских труб и даже выше, летящих по небу, дирижаблей. Во всём этом, так отчётливо, чувствовалось что-то загадочное и чарующее. Человек, живущий там наверху, был явно не такой как все они. Только он один мог позволить себе столь дорогие и необычные апартаменты. Ему просто нравилось иногда стоять у окна и смотреть сверху на свои владения. Люди казались отсюда такими маленькими и никчемными. Он был здесь хозяином всего и вся. Это был его собственный город. Город самого могущественного и влиятельного человека во всей Римской Империи.
Великий герцог Лектор Кардини был мужчиной лет пятидесяти. Маленький рост, худощавое телосложение. Зачёсанные назад длинные, седые волосы. Сжатые в презрительной гримасе губы и холодный, высокомерный блеск в бесцветных глазах. Внешность явно не самая яркая и героическая. Впрочем, всё это никоим образом не помешало Лектору стать человеком, который на протяжении вот уже восемнадцати лет управлял империей из-за спины Иви Ленивого. Вся его жизнь была чем-то вроде длинной лестницы к власти, увенчанной скользкими, тернистыми ступенями, каждая из которых таила в себе множество ловушек и опасностей. Этот путь для него был единственным, на что стоило тратить силы и годы. Всё остальное вторично. Лектор даже не имел собственной семьи, из-за чего многие злые языки во всех частях империи шепотом говорили о его половой слабости или нетрадиционной сексуальной ориентации.
Первый и единственный раз Лектор был женат двадцать пять лет назад, по требованию своего отца Нарроса Кардини. Для того брак сына был лишь возможностью укрепить отношения с могущественным в те времена, соседним домом Марганиусов. Впрочем, после его быстрой и неожиданной для всех кончины, Лектор сразу сменил приоритеты во внешней политике. Дом Марганиусов всегда был для Кардини словно та кость в горле. Слишком много спорных вопросов и спорных территорий. Впрочем, к открытому противостоянию Лектор тогда ещё не был готов. Он вообще не любил рисковать, доверяя свою судьбу солдатам и генералам. Ввязываться в войну, по его мнению, стоило лишь, имея многократное превосходство над силами соперника. А до этого все проблемы необходимо решать исключительно чужими руками. Так всё, кстати, и произошло. В то время, тридцатидвухлетний Лектор Кардини уже был весьма опытным и искушённым политиком. Пол года напряжённых, закулисных интриг, и дом Марганиусов был полностью уничтожен руками повстанцев и армией сербского короля Стефана IV. Когда уже отгремели последние крупные битвы, Лектор, наконец, вступил в войну. Что самое смешное, он даже объявил себя защитником "союзного", римского дома Марганиусов. Формальным поводом была защита имперских провинций Венеция и Северная Далмация от армии сербов. За это глава дома Кардини, в своё время, даже получил лавры спасителя Римской Империи. Правда Лектору тогда так и не удалось "повоевать" с захватчиками. Это просто не входило в его планы. Когда его армия встретилась с армией Стефана IV у города Любляна, оба правителя, вместо того чтобы сразу двинуть друг на друга полки, подписали мирный договор и поделили между собой обширные земли на северо-западе Балканского полуострова.
В итоге Лектор Кардини практически без единого выстрела присоединил к своему дому территории Венеции и Северной Далмации и получил полный контроль над Адриатическим морем. Многие в империи тогда ещё шушукались о его тайных переговорах со Стефаном IV, но дальше разговоров дело так и не пошло. Ни у кого не было никаких доказательств. Лектор хорошо умел подчищать за собой следы. Единственная, кто владел кое-какой информацией по этому делу, была его жена - герцогиня Альба из поверженного дома Марганиусов. Впрочем, она так и не успела ничего поведать миру о тайных интригах своего мужа. Спустя всего месяц после окончания войны, она слегла от тяжкой неизвестной болезни и быстро скончалась, несмотря на все старания лучших докторов. На похоронах Лектор ещё так правдиво изобразил из себя несчастного, убитого горем супруга. Ради очередной ступеньки к власти он готов был пойти даже такой откровенный фарс. Для величия собственного дома, зачастую, приходится быть предельно жестоким и бескомпромиссным. На своём пути к власти, ему ещё не раз приходилось убивать и мучить в пыточных камерах своих врагов. Это вполне нормально. После смерти последнего драконокоронованного императора, такое ведение дел стало вполне уместным в среде финансовой и политической элиты государства.
Едва в империи утих шум по поводу уничтожения дома Марганиусов, как в другом конце страны тут же началась новая война, ещё более странная и непредсказуемая. Король Испании Хуан I, до этого мирно правивший не самым большим и далеко не самым богатым государством на задворках Европы, неожиданно для всех собрал сильную армию и двинул её против могущественного римского дома Пунио, контролировавшего тогда две трети Пиренейского полуострова. Такого исхода не ожидал никто. Войска прославленного полководца герцога Филиппа Пунио в трёх крупных битвах потерпели сокрушительное поражение и вынуждены были отступить к окрестностям своей столицы Барселоны. Лишь заступничество короля Франции и Римского императора спасли его тогда от полного разгрома. 14 марта 1988 года тяжело раненный в позвоночник герцог был вынужден заключить с королём Хуаном I унизительный для себя мирный договор. По условиям капитуляции, он передавал Испании все свои территории за исключением Барселоны и узкой полоски суши на восточном побережье полуострова. В Испании этот день до сих пор отмечают, как важнейший национальный праздник. Для дома Пунио, это напротив - день национального позора и самая чёрная страница в их истории. Все последующие двадцать с лишним лет они лишь с ужасом ожидали новой войны, которая, скорее всего, уже навсегда положит конец их древнему и благородному семейству.
Империя ещё долго не могла прийти в себя от случившегося. Особенно сильно негодовал, сидевший в то время на троне, император Николас III Медаги. Он только что потерял своего самого сильного и преданного союзника. А тем временем, грозовые тучи сгущались уже и над его собственной головой. Над Римской Империей всё отчётливее и отчётливее витал призрак новой гражданской Войны за Престол. Правивший в то время, дом Медаги неожиданно оказался в весьма сложном и опасном положении. Ещё недавно позиции этого семейства, столь фанатично преданного древнеримским традициям и обычаям, были прочным и незыблемым. Кто бы мог подумать, что скоро земля начнёт уходить прямо из-под их благородных и царственных ног. На севере Италии всё смелее поднимал голову коварный и вездесущий Лектор Кардини. Под его командованием находилась крупная армия и сильный флот. Этого было вполне достаточно, чтобы бросить вызов самому императору. Кроме того, Николас III вскоре начал, одного за другим, терять своих прежних союзников. Пунио, правда, были всё ещё верны ему, но теперь их помощь в предстоящей войне могла оказаться лишь чисто символической. Кроме этого после недолгих переговоров на сторону Кардини перешёл дом Хортхольдов из Сицилии. Это бедное, но весьма гордое и воинственное семейство потомков норманнских наёмников было не слишком довольно правлением нынешнего императора. Для Лектора не составило большого труда переманить их на свою сторону. Достаточно было лишь напомнить о старых обидах и притеснениях со стороны Медаги и пообещать в качестве награды кое-какие незначительные территории. После того, как чаша весов уже окончательно склонились в сторону нового союза, туда сразу переметнулись и хитрые, пронырливые Адриапитосы. Они быстро поняли, откуда дует ветер, и какой из сторон им предпочтительней держаться. Правда, вести с ними переговоры оказалось уже гораздо сложнее, чем с простоватыми Хортхольдами. Они хорошо знали себе цену и поэтому не собирались просто так, по дешёвке продавать свою преданность.
В июне 1989 года объединённая армия трёх великих домов, под предводительством Лектора Кардини двинулась прямиком на священный, первопрестольный Рим. Император Николас III со своими войсками вышел им навстречу и недалеко от столицы, в битве на Чёрных Холмах был полностью разбит многократно превосходящим противником. Для правящего дома Медаги этот день был, поистине, ужасным и трагическим. В той кровавой бойне погиб сам император и все его трое сыновей. Вслед за Марганиусами, это великое семейство могло навсегда исчезнуть, если бы жена покойного императора Ливия Медаги не носила в себе четвёртого ребёнка. Только сам факт существования этого последнего, пускай ещё и не родившегося наследника спас дом Медаги от полного забвения, а его земли - от раздела между победителями. Понятно, что втайне Лектор Кардини был сильно огорчён таким раскладом. Он бы конечно предпочёл, чтобы это некогда великое семейство было уничтожено на корню и уже больше никогда не смогло возродиться и заявить о своих прежних правах. Он ещё не раз отправлял прекрасно подготовленных убийц, чтобы те довершили дело, но герцогиня к тому времени уже надёжно укрылась в своём фамильном замке в Неаполе и превратила его в неприступную крепость. Вскоре, правда, охота за недобитыми Медаги потеряла для Лектора своё первоочередное значение. Наступали новые времена, и этот дом, утративший во время войны треть своей территории и прежнее привилегированное положение, и без его "помощи" уже стремительно отходил на вторые роли. Теперь это был лишь древний, полуживой реликт из прошлого, не имеющий: ни крупной армии, ни серьёзных финансов, ни влияния на другие великие семейства. Они больше не представляли угрозы. А, тем временем, Лектора Кардини ждали уже другие заботы, куда более важные и существенные.
Сразу после окончания войны, в Риме был созван конгресс "Победителей и проигравших", главным вопросом на котором стояло избрание нового императора. Конечно, Лектор Кардини был не против выдвинуть собственную кандидатуру, но он хорошо понимал, что это тотчас вызовет небывалый шквал возмущения, как внутри империи, так и за её пределами. Его недолюбливали и побаивались не только бывшие враги, но и недавние союзники. И те и другие одинаково опасались, что, придя к власти, он захочет укрепить разваливающуюся империю и начнёт прижимать их собственную свободу и самоуправление. Иностранные монархи также были не в восторге оттого, что во главе соседнего государства может встать столь сильный, коварный и волевой правитель. Лектору тогда пришлось подчиниться. Ему не хотелось раньше времени развязывать новую Войну за Престол. К тому же на него неожиданно начал давить один очень серьёзный политический игрок за пределами Римской Империи. Их связывал один тайный, закулисный договор. Нарушать его и ссориться с одним из самых влиятельных монархов Европы, было опасно даже для такого опытного и отъявленного интригана.
В итоге, под всеобщее одобрение, на римский трон уселся Иви I, он же Иви Ленивый. Большой ценитель индийского опиума, бабник и пьяница, едва способный по слогам прочитать пару строчек государственного документа и поставить внизу свою неряшливую подпись. Для медленно разваливающейся и загнивающей империи это был, в каком-то смысле, идеальный правитель. Впоследствии, он просидел на троне целых восемнадцать лет, что являлось абсолютным рекордом со времён смерти последнего драконокоронованного императора. Его правление устраивало абсолютно всех и в том числе - самого Лектора Кардини. Зачем ему корона, пурпурная мантия и прочие игрушки, если реальная власть в империи и так находилась в его цепких руках. Никто не мог противостоять ему на этой территории. Проигравшие в войне, Медаги и Пунио уже ничего не решали за пределами своих владений. Их мнение больше ничего не значило. Хортхольды сидели на своём острове, грабили корабли арабских торговцев и совершенно не лезли в политику. Об их существовании обычно вспоминали только в случае очередной войны. Из всех великих домов, наверное, только лишь Адриапитосы ещё продолжали играть заметную роль в судьбе империи. С ними пока приходилось считаться, а Сайрус оставался единственным реальным соперником для Лектора Кардини. Впрочем, благодаря тонкой и хитрой политике последнего, между двумя крупнейшими домами за последние годы не случалось серьёзных конфликтов, и даже сложились вполне спокойные и мирные отношения.