- Ой, это страшно, вы правы, необходимо дислокацию сменить! – Сказал полковник цвета ночи майору цвета яблочного сока, смотрящего на самок сквозь прицел зауженного глаза.
- Их трое, а нас семеро, – ответил контр-адмирал. – Сумеем мы проблему порешить?
- А что, впервой? Совсем уж нет! В восточной зоне трахали одну… Сказать не поворачивается сколько молодых бойцов, да и не очень молодых, и всем хватило! И самке и самцам! – рекомендацию подал седой майор, доевши устриц. – Я предлагаю дело не тянуть, резину тоже, а в руки ситуацию забрать. Пока стоялки не упали ниже ватерлинии. Ведь верно, адмирал?
- Майор, ты прав, как никогда, но как на это смотрит Генеральный? – ответил адмирал и вопрошающе взглянул на шефа.
- Как я смотрю? – спросил который с БрЮсселя. – А очень просто – мы трахать будем всех подряд, пока и шевелиться перестанут. А потом – снова, снова, снова, снова, снова…
- Мы поняли всё шеф, остались лишь вопросы техники, которые и надо нам решить, – проговорил, который цвета ночи.
- Ну, что ж, давай решать, – ответил Секретарь и отхлебнул черничного ликёра, в котором был добавлен и в количестве не малом, состав для возбуждения коней. Идея Врангеля, конечно, и он поверил в силу прототипа Троянского коня, а посему тот возбудитель был налит во все напитки, что стояли на столе любителей гульнуть.
И Троя, таким образом, готовилась открыть все шлюзы, где информация секретная слита.
А Тема, Би и Натуралка готовы были к бою, уж гонорар свой подсчитав и не рассчитывая меньше получить – а то и больше.
- Глянь, идиоты, – прошептала Тема. – Они готовы кинуться на нас! Ха–ха–ха–ха! Я щас уписаюсь от Врангеля идеи!!! Одно не дело – что все мужики.
- Нормально, хоть и мужики, – в ответ сказала Би. – Настрой на них сейчас хороший! Но главное, чтобы болтали побыстрей, да и побольше.
- Я, девочки, при случае, могу вас выручить, и обслужить одна весь тот нерусский коллектив. Они и так с меня глаза не сводят, – парировала натуралка неуместный драйв, проявленный коллегами по цеху.
И трое все так посмотрели в американо–натовский альянс, что те чуть не перевернули стулья, но быстро привели себя в порядок и стали совещаться, сгрудившись в кучку и не спуская глаз с аналога Троянского коня.
Те отвечали взглядами, заставившими тех парней, которым больше сотни килограмм, ещё ликера отхлебнуть, что Врангель сотворил в тандеме с селекционером лошадей.
И дело двинулось, скользя по колее, как лыжи, маслом мазанные.
Манить особо дам никто не стал, они перебежали сами на колени к НАТОвским войскам, перешептались – и слиняли в неведомые чащи гондураса по имени Москва. А Генерального с его людьми с собой вели, как тех стреноженных коней.
И в скромненькое место привели. В конце Тверской стоял коттедж, набитый оборудованием электронным, ну, типа аудио–видео и прочих электронных заморочек, включая рентгеноскопию.
Ну, акромя муры перечислЁнной выше, был стол, а на столе, – эх, надо ж совпадение! – опять ликёр черничный с конским возбудителем. Для дам – вода «Ессентуки», ну и шампанское, безалкогольное которое.
- Ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха! – потёр руками Генеральный секретарь, глянУв на заместителя. – Однако шлюхи русские свой сервис довели до уровня Европы! Ээээээ… Мда… Мадам! – Он обратился на английском к натуралке, которая его сверлила пулемётным взглядом и языком водила по губам. – Вы говорите на английском языке совсем неплохо! Да!
- Мы этим языком работаем давно, ещё со школьной парты, – ответила она и улыбнувшись, предложила шепотом, да ближе наклоняясь:
- Желает сэр минет?
Тот, с загоревшейся во взгляде страстью, спросил негромко:
- А цена?
- Пять тысяч евро, господин – и все мечты исполнятся в момент. Вон за той дверью комнаты с кроватями – для вас, только для вас! Мы регистрировались ночью – работаем лишь первый день.
И Генеральный ухвативши натуралку да поволок её в постель.
Недолго мучались коллеги того, что из Брюсселя, и вскоре стол покинут всеми был, уединеньем заменённый.
И самцы НАТО принялись над самками работать, которые орали, как трубы Иерихона, как свиноматки при убое, как шлюхи высшего полёта и цель была одна – иллюзия оргазма.
А в передышках после действия тех конских средств, Данилой пущенных как снайперские пули в тела противника, шел вялый разговор, на сотню диктофонов писанный.
И снова трахались – и снова выступали пред скрытым микрофоном как ораторы… И дело шло по верному пути, особенно и после употребленья «сыворотки правды». которую братва Америки–Европы с очередной настойкой принялА. Так шел процесс ассимиляции структур, которые не думали об этом. Одна из них, по крайней мере.
Ну, а другая время не теряла даром. Особенно при взломе кода «свой–не свой»
И мощные машины авиации взлетели в воздух, проникая сквозь преграды ПВО как призраки, которых вроде нет.
А ядерные субмарины поменяли курс, и вышли к берегам, возле которых не был никогда военный русский контингент.
Системы ПРО, которые имеет НАТО, обречены на ликвидацию при старте были. При помощи системы отклонений от полёта.
Тяжелая стратегия Америки уж не могла взлететь при изменённых кодах запуска. Локальная компьютерная сеть сломалась… – тем конским возбудителем, который пили братья по оружию Америки, Британии и НАТО.
Троянские кобылы имели бешеный успех у высших офицеров.
И расставаясь утром, имели договор продлить общенье вечером, с участием чинов повыше рангом.
Которые имели счастье ошиваться в это время по Москве.
Всё! Я согласна!!!
– А почему именно я? – спросила она и, слегка прищурившись, закурила сигарету, кинув на него пытливый взгляд, утрамбовывающий теоретическое спокойствие.
– А я откуда знаю? – ответил он, продолжая пить пиво из крошечной бутылочки. – Ты в форме. Ты молодая. Ты красива. Ты женщина, чёрт побери. Или этого не видно тебе самой?
– Я знаю, что я женщина. Ты меня этим не удивил. Но я не идиотка, чтобы верить сказкам про миллион евро.
– Не хочешь, не верь. Я тоже этому не верю. Выбрось из головы это предложение. Сотри этот файл в своей памяти. На, – протянул бутылочку, – выпей пива и всё забудь. Тебе это предложение приснилось. Всё? Всё.
– Да нет, не всё. – Озабоченно стала ходить по комнате. – Миллион евро не заработаешь и просто так не украдёшь, твою мать. Ты хочешь, чтобы я упустила этот шанс? Ты этого хочешь? Да?
– Нет.
– Да, ты хочешь этого!
– Нет.
– Ты хочешь, чтобы я упустила шанс, который выпадает раз в жизни? Ты хочешь, чтобы я его упустила?
– Закрой рот. – И отвернулся к окну, глядя на стаю пролетающих диких уток. Добавил:
– Ты забываешь, что есть теоретическая плата.
– Я всё помню.
– Она тебя не пугает?
– Нет.
– Ты уверена?
– Да.
– Я сомневаюсь что, коснувшись реальной платы за миллион евро, ты не останешься столь уверена в том, что он, – этот миллион, – так уж тебе необходим. Но отменить контракт уже будет невозможно.
Он прошелся по комнате и внимательно осмотрел женщину в чёрном одеянии. Та молча глядела на него.
– Ты знаешь, что такое автоклонированные стволовые клетки? – спросил. Добавил: – Эти штуковины делают человека вечно молодым.
– Знаю, – ответила. – Сейчас эти сказки рассказывают на всех каналах.
– Но ты должна и понимать, что если кто–то остаётся вечно молодым, то кому–то приходится усиленно умирать. И это не всегда разные люди. Чудес ещё никто не запатентовал.
– Не морочь мне голову! Ты просто завидуешь! Ты всегда тормозил меня в моменты, когда я могла, наконец, вырваться из дерьма, из темноты, из мохнатых лап повседневности; уйти от этой тоски зависти к тем, у кого эти самые миллионы евро. Всё, я согласна на контракт!!!
За окном волной прошелестел вечерний океан, в котором золотыми рыбками уже пробивались холодные звёзды.
– Хорошо, я просто агент. Вот контракт, поставь подпись…
Дама в чёрном ухватилась за лист пергамента и быстро поставила длинную подпись.
Время неторопливо поедало действительность, превращая её в отходы окаменевшего прошлого…
Рассвет снегов Килиманджаро
— Да ничего не видно, как у негра в желудке – темнотища.
— А ты смотри получше, идиот. Негр нам не нужен!
— Да вот, смотрю… Вообще–то что–то есть… Мелькнул маяк, по–моему… Мелькнул!
— Уверен?
— Нет.
— Ты убедительно торчишь на мачте. Уверен – нет, чё за ответ дебила? А ты вапще уверен в чём ни будь?
— Уже ни в чём, вот так, братан… Такая амплитуда меня взяла за яйца… И сколько можно терпеть весь этот бред! Нет, сколько можно? Ответь, братан, ты и начальник–командир в тандеме нашем… Увоооль!!! меня от мыслей этих бред несущих! Где суша, где земля? А? А? А? А?
— Спокойно, Адмирал, спокойно… Не первые мы, хоть не последние… Уж десять дней мы носимся по водам. По водам океана, в котором сгинуло людей – не счесть! И что же, думаешь, что все орали так как ты, тореадор? Я сомневаюсь в этом.
Пластиковая спасательная шлюпка плыла в районе мыса Горн, не самом развесёлом месте, да и не скучном, вроде бы… Живые кашалоты подплывали на кабельтов, нет на пол сотни саженей и пялились на двух живородящих самцов. Наверное, думали, что самки, иначе, что ж глядеть?
Траулер с наркотиками на миллиард долларов канул в воду как в воду. Мда… И помощи им стоило лишь ждать в калибре пулемёта, который сделает из них капусту, шинкуя вдоль и поперёк… Нет, не веселье… Прямо свадьба… Среди друзей, которым имя кашалоты… Добрейшие животные, однако, оказались при пристальном знакомстве. И не подумал бы, что эдакая тварь, размером с пароход, сочувствие измыслить может, и проявить…
— Послушай, друг Данила, а нам не снится это? – спросил напарник, удочку держа.
— Мне снишься ты, уж точно. Ты неграми и сушей задолбал… Какая суша!!! Идиота хвостик!!! Да мы в районе мыса Горн!!! Тебе не говорит ни что эта кликуха? Ежель, паскуда, выживем, то претендуем на медаль, которую вручают всем, райончик этот пересекшим… На шлюпке… Но и не больным!!! Припадком паранойи… Ты понял, друг? Поправь нервишки… И умирать нескучно будет…
— Что–что, Данила, ты в себе? Какое умирать? Нас скоро снимут с сей посудины безликой, борщом накормят и сто грамм дадут… Тебе побольше, ну, а мне поменьше… Я выпью столько, сколько скажет шеф. Шеф–повар – ой хорошая работка! Родился б заново, туда бы и пошел.
— Послушай, Адмирал, не строй дебила. И так ты копия его. Какого чёрта ноешь, сука? Ты чё, не рад, что из пятнадцати бойцов в живых остались только я и ты? А? А? А? А? Придурок, на колени!!! И Господа проси о том, чтобы простил тебя за слёзы… Имеешь чёрный пояс карате… А толку? А? А толку… Ну, прыгни к кашалотам, покажи технарь… Ты думал, что животных в состоянье опередить… По силе мышц. Дурак – вот твоё имя. Лишь сила духа отличает человека от тех тушканчиков, которым имя львы. Иль кашалоты. Иль что ещё. Уразумел? Уразумеешь. Когда душа попрёт наружу через дыры, которые тушканчики найдут.
— Данила, я тебе не верю. Ты в отношениях со мной хороших был всегда. А щас наехал, но за что, не разумею… Ведь мы друзья, ведь так?
— Да, мы друзья, иначе ты бы умер, своим нытьём доставши друга своего. Не надо ныть, ты – Адмирал; а я Данила; а это – Кашалоты, так зовут на языке их нашем, они не плачут, маму не зовут, и повар им не нужен. А, в общем, ты с ума ещё не сшел, поэтому, считаю тебя членом экипажа, который прорывается к себе, домой, скажи куда?
— В Россию!!!
— Вот, мать твою! И не забыл ещё! Да, мы сейчас в России! Ты понял? И не забывай! Вся шлюпка – территория Медведя! Ты это помни, на картель наплюй. Мы – территориальные служивцы. Ты понял, что сейчас Данила говорил?
— Да, понял слово в слово! Стоим на рубежах! А рубежи – борта баркаса… Я тебя я понял, брат, не подведу… Хотя я слаб на нервы оказался, но это не касается души…
— Я верю…
— И поэтому, не думай, что меня манит повар и сто грамм…
— Ха-ха… Какая терапия…
— И если борт о борт придётся нам столкнуться! Не подведу, Данила!
— Верю я! А теперь снова лезь на мачту. Хоть высота её три метра, но в кабельтовых это очень много разницы, так говорят евреи, что в Одессе. Я не еврей, я серб… Но смысла нет – есть кто, кто есть… Ты кто?
— Я? Белорус.
— Я серб, так что же боле? Бредятина сия несётся по волнам и памяти и прессы. Любимая жена моя – татарка. Ислам помехой этому не стал. И кашалоты, я не думаю, решают проблемы эти в звуках ультра…
— Да, убивают, вот и всё… Но если путь перекрестится… – Измолвил Амирал, который русским был.
— И правильно, – сказал Данила. – Полумеры – лишь травля над душой, и всё!
— Да, ты прав всегда, не знаю, почему…
— Да потому, что надо так! Те в бОшку не пришло? Что НАДО ТАК! И всё! Ребята с «Аполлона», который едва вернулся при помощи новейших технологий, как думали тогда, не пробовали воздуха морского, Земли… А как ты думаешь, хотели ль бы они вздохнуть его, хотя б на миг, в момент, когда надежды не было совсем… А?
— Чё? При чём здесь «Аполлон»…
— Дубина, да они копирка наша, лишь с тем отличьем, что не было там Адмирала, который бы всё дело завалил.
— Напрасно ты… Я в космос не летал… И не повёлся бы на ту пургу… Вот мотористом я могу себя сказать в рыболовецком деле… Но «Аполлон»? Загнул Данила ты. При чём американские придурки – здесь? Тем более, что никуда и не летали… А Стенли Кубрик их снимал в пещере…
— А ты откуда это знаешь, боярин керосиновый?
— Так знают все, а я – тем боле… Мой дядя в съёмках тех участье принимал. Платили круто – выше Голливуда… Вот так, Данила, и покорена Луна.
— Да, это слышал я, но как проверить? Тем более с ума сошли они. Все экипажи, все те, что были на Луне, но это в версии NASA. И атмосфера там нашлась и флаг американский колыхала, странно всё… Враньё, скорей всего… За что и Кеннеди расстрельную влепили…
А океану наплевать на разговоры, он взял и нехотя поднял волну. Слегка, потом ещё, потом ещё пол балла…
— Данила, что это, цунами?
— Ха… Идиот! Нет не цунами, это наша смерть ползёт ползком, в открытую не хочет! Ты знаешь, керосинщик, волна у мыса Горн шестнадцатиэтажку накрывает?
— Ужель? Не верю, брешешь ты, опять над Адмиралом издеваешься. Шестнадцать этажей волна…
— Идёт ещё разминка…
— … Нас уничтожит во мгновение, и всё…
— … Которая к развязке приведёт…
— …И всё обрушится и нас не станет… Даниииила!!!. Думай…
— …А без развязки сложно завязать начало, где бы и ни было оно…
— …Думай… думай… Ты командор на этом корабле…
— … Но если есть начало, то значит будет и конец! Ага, сказал я правду…