БОРИС. Чё ж это он не пьёт? Позавчера вместе с ним пиво на разлив пили.
НАДЯ. Ври-ври. Станет он с такими, как ты, забулдыгами пиво пить.
БОРИС. Ну, не вместе. Рядом он стоял.
НАДЯ. Вот-вот. А то — вместе, вместе. Давай, одевай штаны — сейчас тебя гипнотизировать будут.
БОРИС. Так хочу.
НАДЯ. Ну и сиди, сверкай. (Гипнотизёру.) Вам, может быть, стул против него поставить?
ГИПНОТИЗЁР. Да, желательно. И тот светильник включите, если можно.
НАДЯ. Вон тот, да?
ГИПНОТИЗЁР. Да, да, да.
НАДЯ. Тот нельзя. Он не работает. Мой оболтус говорит, что какой-то там контакт отошёл. Говорит, говорит, а ничего не делает. И пылесос вон разобрал, раскурочил и всё никак не соберёт. Три месяца уже стоит — нам всё некогда, мы всё пьём, никак напиться не можем.
БОРИС. Чего ты лезешь не в свои дела? Я же сказал — там двигатель сгорел. Перематывать надо. А мне негде. Восьмой цех распустили на две трети, а их только там мотают.
НАДЯ. Слышали уже. Сам бы давно перемотал.
БОРИС. Я не умею. Я не электрик.
НАДЯ. Зато пить ты ой как умеешь. Ой, какой электрик пить-то… Что же это я вам стул-то не дала? (Ставит напротив Бориса стул. Гипнотизёр садится. Достаёт из портфеля серебристый шарик на нитке.) А вместо светильника я вам настольную лампу включу, можно?
ГИПНОТИЗЁР (Кивает). Можно.
НАДЯ. Начинайте.
ГИПНОТИЗЁР (Борису). Откиньтесь на спинку кресла.
НАДЯ. На спинку откинься, сказано, дубина.
ГИПНОТИЗЁР. Расслабьтесь. Смотрите на шарик. (Поднимает шарик. Тот начинает раскачиваться из стороны в сторону.) Следите за ним. Слушайте меня внимательно. (Вдруг начинает говорить странным механическим голосом.) Очень внимательно. Ваши суставы немеют. Немеют. Немеют. Члены наливаются свинцовой тяжестью.
Становятся чужими и неподъёмными. Чужими и неподъёмными. Ноги и руки от кончиков пальцев расслабляются и теряют чувствительность. Теряют чувствительность. Теряют чувствительность. Теряют чувствительность… В голове туман. Туман. Туман. Туман. Веки тяжелеют. Тяжелеют. Тяжелеют. Тяжелеют. И закрываются. Закрываются. Закрываются.
НАДЯ. Закрой глаза, валенок. Глаза и веки — это одно и тоже.
БОРИС. Сам знаю.
ГИПНОТИЗЁР (Вскакивает). Я так не могу! Вы вмешиваетесь в процесс внушения! Это нельзя! Нельзя так делать! Это мешает!
НАДЯ. Сядьте. Я не буду больше. Только внушайте его понятными словами.
БОРИС. Я и так всё понимаю!
НАДЯ. Не понимаешь! Почему глаза не закрыл?!
БОРИС. Понимаю!
НАДЯ. Не понимаешь! Веки — это глаза! Тебе сказали: закрой, а ты не закрыл!
БОРИС. Он не говорил — закрой!
НАДЯ. Говорил! Всё! Давайте всё с начала! (Садит гипнотизёра на стул.) Только не надо внушать, чтобы у него члены немели. Он и так…
ГИПНОТИЗЁР. Господи, какие члены?! Я не могу так работать!
НАДЯ. Всё, молчу. Меня нет. Гипнотизируйте.
ГИПНОТИЗЁР (Начинает раскачивать шарик). Расслабьтесь. Следите за шариком. (Снова меняет голос.) Ваши руки и ноги наливаются свинцовой тяжестью. Свинцовой тяжестью. Свинцовой тяжестью. Свинцовой тяжестью. Кожные покровы немеют. Немеют. Немеют. Немеют. Вы окунаетесь в тёплое море. В тёплое море. В тёплое море. В тёплое море. В тёплое море. Вы разбухаете, расслабляетесь. Расслабляетесь. Расслабляетесь. Расслабляетесь. Расслабляетесь. Голова тяжелеет. Тяжелеет. Тяжелеет. Тяжелеет. Глаза закрываются. Закрываются. Закрываются. Закрываются. Закрываются. (Борис сомкнул веки.) Вы спите. Спите. Спите. Спите. Спите. (Убирает шарик, прежним голосом.) Вы спите? (Борис не отвечает. Наде.) Всё — он уснул.
НАДЯ (Шепчет). А он не того… не притворяется?
ГИПНОТИЗЁР. Это исключено.
НАДЯ. Он может. Он хитрый, гад. Алкаш, а хитрый.
ГИПНОТИЗЁР. Это исключено. (Берёт Бориса за руку.) Как вас зовут?
БОРИС (Чужим голосом). Лев Антонович Задорнов…
НАДЯ. Вот паразит! Это у них начальника цеха так звать. Вот паразит. Начальником цеха себя придумал.
ГИПНОТИЗЁР. Тихо. (Дёргает Бориса за руку.) Как вас зовут?.. Как вас зовут?
БОРИС. Сервий Сульпиций Гальба…
НАДЯ (Зажимает рот рукой). Ой, Господи, а это кто такой?
ГИПНОТИЗЁР (Снова дёргает Бориса за руку). Как вас зовут?.. Как вас зовут?!
БОРИС. Кунц-цзы Конфуций…
НАДЯ. И такого не знаю
ГИПНОТИЗЁР (Дёргает руку). Как вас зовут?!
БОРИС. Альфред Бернхард Нобель…
НАДЯ (Громко). Во! А это нашего лифтёра, кажись, так звать! Чего лифтёром-то придуриваешься, дубина? Он же еврей. Сам же говорил, что жидов ненавидишь.
ГИПНОТИЗЁР. Тихо. Не мешайте. (Дёргает руку.) Как вас зовут?
БОРИС. Борис Семёнович Бызов.
НАДЯ. Наконец-то вспомнил…
ГИПНОТИЗЁР. Тихо… Где вы находитесь? Где вы находитесь?!
БОРИС. В своей квартире.
ГИПНОТИЗЁР. Сколько вам лет?
БОРИС. Сорок.
ГИПНОТИЗЁР (Наде). Что спрашивать?
НАДЯ. Деньги куда сунул.
ГИПНОТИЗЁР. Куда вы спрятали шестьсот рублей?
НАДЯ. Пропил, наверно, гад. Деньги куда девал?! Тебе говорят?!
ГИПНОТИЗЁР. Не вмешивайтесь… Куда вы спрятали шестьсот рублей?
БОРИС.… Спрятал за бачком в туалете…
НАДЯ. Чего? Где он сказал?
ГИПНОТИЗЁР. За бачком в туалете.
НАДЯ. Ну, додумался же, дубина. Вот ведь хитрый. Алкаш, а хитрый. Я сейчас… (Побежала в туалет, тут же выскочила с деньгами.) Нашла! В мешочек завернул, чтоб не намокли. Вот ведь хитрый! (Быстро считает.) Шестьсот двадцать.
ГИПНОТИЗЁР. Всё. Можно выводить из транса.
НАДЯ. Погодите… А вы это… не могли бы его… покодировать… Я заплачу. У меня теперь есть.
ГИПНОТИЗЁР. Я не специализируюсь на кодировании.
НАДЯ. Тогда я вопросик его один спрошу. Можно?
ГИПНОТИЗЁР. Какой?
НАДЯ. Вот такой. Он, как мы познакомились, только из армии был. Так вот, говорил, что в Кремлёвских войсках служил. В Москве, говорил. А мне как-то всегда не верилось. Дак вы его спросите — правда это или нет?
ГИПНОТИЗЁР. Ясно. (Борису.) Вы меня слышите?
БОРИС. Да.
ГИПНОТИЗЁР. Скажите мне, вы служили в Кремлёвских войсках?
БОРИС. Нет.
НАДЯ. Нет?! (Забегала по комнате.) Ой, гад! Ой, гад! Двадцать лет врал! Двадцать лет! Ну, надо же! Двадцать лет! Ой. Сволочь! Какая сволочь! А я-то, дура, всем на работе говорю: у меня мужик в Кремле служил! А он… Ну, гад! Ну, гад! А где же ты служил, скотинюга?! Спросите, где он служил?!
ГИПНОТИЗЁР. Где, Борис, вы проходили срочную службу?
БОРИС. В строительных войсках. В городе Верхняя Салда.
НАДЯ. Чего?! Чего ты сказал, паразит?! Ты в стройбате служил? В стройбате? Ну, гад! Ну, гад! Значит, я двадцать лет живу со стройбатнёй сраной! Может, ты мне и что в танке на учениях горел — наврал?! А ну, сознавайся?! Сознавайся! Ну-ка. Спросите его, откуда у него ожог на заднице?
ГИПНОТИЗЁР. Это не этично.
НАДЯ. Прилично. Спрашивайте.
ГИПНОТИЗЁР. Борис, вы меня слышите?
БОРИС. Да.
ГИПНОТИЗЁР. Ответьте мне, как вы получили ожог на ягодице.
БОРИС. Сел на костёр по пьяному делу.
НАДЯ. Ясно-понятно. Вот ты, значит, как! Ты мне — врать! Да? Да я тебе, скотинюга… Ну, ничего! Ничего! Я у тебя сейчас всё выведаю! Ты мне сейчас всё как на духу! Всё выложишь! Всё! Всё как на духу! Ну-ка, спрашивайте его…
ГИПНОТИЗЁР. Что спрашивать?
НАДЯ. Так… (Заходила по комнате, остановилась.) Так… Ну-ка, спросите-ка его, за сколь зелёное платье он мне покупал. То, что из бархата. Которое из Москвы привёз.
ГИПНОТИЗЁР. Он может не понять, какое именно…
НАДЯ. Поймёт, поймёт. Он мне, гад, ничего больше не покупал.
ГИПНОТИЗЁР. Хорошо. Я попытаюсь.
НАДЯ. Уж попытайтесь как-нибудь. Попытайтесь, дорогой товарищ.
ГИПНОТИЗЁР. Ладно, сейчас. Борис, вы меня слышите?
БОРИС. Да.
ГИПНОТИЗЁР. Скажите, вы помните зелёное бархатное платье, купленное вами в Москве?
БОРИС. Помню.
ГИПНОТИЗЁР. За какую сумму вы его приобрели?
БОРИС. За девяносто один рубль.
НАДЯ (Стоит неподвижно, разинув рот). Ты же… Ты же… Ты же, тварь ползучая, клялся-божился, что четыреста пятьдесят за него отдал в ЦУМе! Ты же клялся-божился! Я же его только по особым случаям, а ты… Я же его только на свадьбу к кому-нибудь пойти или на юбилей, а ты мне дешёвку подсунул! Я же всем бабам хвасталась! Они же мне все завидовали! Говорили: ой, какое у тебя платье шикарное, ой, как тебя муж любит! А теперь что?! Теперь-то что?! Опозорюсь! (Заплакала.) Что же ты меня живьём в петлю загоняешь?! Что же ты надо мной измываешься, как над скотиной над какой?! Что ж я — не человек уже? Я что же себе — за всю жизнь на одно хорошее платье не заработала?! Ты вон по сколько пропиваешь! И я тебе ни слова не говорю! А ты мне на платье пожалел?! Купил какую-то тряпку за девяносто рублей! Чтобы все надо мной смеялись?! Чтобы все на меня пальцем показывали! А я, дура, в нём на свадьбы, на юбилеи! А ты, паразит такой… Куда ж ты остальные деньги-то девал?! Неужели, пропил за два дня столько?! (Перестала плакать.) Спросите-ка у него, куда он деньги, которые как будто на платье истратил, дел?
ГИПНОТИЗЁР. Я думаю, это лишнее.
НАДЯ (Снова заплакала). Не лишнее! Не лишнее! Может он, сволочь, проститутку там в Москве себе покупал! Может, он мне заразы понавёз! Я ему жена пока! Я имею право знать!
ГИПНОТИЗЁР. Хорошо. Только успокойтесь. Я спрошу.
НАДЯ. Спросите-спросите. Теперь от него, от гада, всё можно ожидать! Я ему теперь ни вот настолечко не верю!
ГИПНОТИЗЁР. Всё. Тихо. Спрашиваю.
НАДЯ (Уже не плачет). Спрашивайте. Ну, если ты мне, гад, проститутке эти деньги отдал, я тебя вот этими самыми руками придушу! Понял?! Понял, говорю?! Придушу и не посмотрю, что ты — отец моей дочери!
ГИПНОТИЗЁР. Тихо!
НАДЯ. Всё, молчу. Спрашивайте.
ГИПНОТИЗЁР. Борис… Борис, вы здесь?
НАДЯ. Ну, а где же он ещё-то, тварюга?!
ГИПНОТИЗЁР. Не надо мешать!
НАДЯ. Всё, молчу. Спрашивайте.
ГИПНОТИЗЁР. Борис, вы здесь?
БОРИС. Да.
ГИПНОТИЗЁР. Куда вы израсходовали деньги, которые якобы истратили на платье?
БОРИС. Проиграл в напёрстки.
НАДЯ. Ах, в напёрстки?! Ах ты их в напёрстки, тварина?! Ты, значит, у меня в напёрстки в Москву ездил играть?! Я тут мантулю, как папа Карло, а ты в напёрстки играешь?! Дочка с мужем — с хлеба на воду, с хлеба на воду, а ты в напёрстки, гад такой, у нас наигрываешь?! Я последнюю копейку считаю, а ты в напёрстки! Ты же от них, от дочки с зятем, отрываешь! Они же студенты! Им бы этих денег на месяц, на два хватило! А ты их коту под хвост! В напёрстки он у нас! (Заплакала.) Сколько я тебе раз говорила: не связывайся с жульём этим! Они же тебя до ниточки обдерут и не покраснеют! Помнишь, как они все деньги, что Вальке на плащ хотели, выцыганили?! Они же у меня вот здесь… вот здесь, в лифчике были, а они выцыганили! А тебе не хватило?! Нет?! Ты опять с ними связался?! Как они тебе ещё голову не открутили?! Плавал бы сейчас где-нибудь в Москве реке без головы, как в кинах показывают! Они, если хочешь знать, сейчас у людей квартиры отбирают! (Перестала плакать.) Ну, если бы ты меня, гад, без квартиры оставил, я бы тебе этого никогда не простила! Я бы тебе яду с работы принесла и траванула бы! Ты бы у меня… Ты бы у меня… Ну, ничего! Ничего! Мы с тобой об этом ещё поговорим! Ещё поговорим! Обо всём поговорим! Вот проснёшься и поговорим!
ГИПНОТИЗЁР. Можно выводить его из транса?
НАДЯ. Нет!!!! Не сметь!!! Я ещё много должна у этого гада ползучего узнать! Он мне ещё не всё рассказал! Он мне ещё…
ГИПНОТИЗЁР (Перебивает). Боюсь, я не могу больше продолжать сеанс. У меня на семь назначен следующий. А нужно ещё добраться. Я не успею.
НАДЯ. Отмените. Вам что стоит. А насчёт денег — не беспокойтесь. Я вам заплачу. Вот, держите двести… (Даёт смятые купюры.) Нет… давайте сотню назад. Ста хватит. (Забирает сто рублей.) Всё. Значит? Остаётесь? Остаётесь?
ГИПНОТИЗЁР (Смотрит на деньги). Уговорили.
НАДЯ. И правильно! Мы его, гада, сейчас на чистую воду-то выведем! Он нам сейчас всю правду! Всю, как на духу! Вы это хорошо придумали, что объявленьице-то в газетку дали. И я правильно сделала, что вырезала его — и в сумочку к документам. А сволочь-то эта что мне говорит: на кой оно тебе, — говорит. Всякую макулатуру, дескать, собираешь. А ведь пригодилось. Да, когда с таким живёшь, ещё и не то пригодится. Я теперь про вас всем бабам на работе расскажу — пускай проверят они своих мужиков. А то ведь мужики-то все поголовно вруны. Про всё ведь врут. Зарплату — и ту не всю отдают. Да, вот мы его сейчас про зарплату и спросим! По сколько он, сволочь такая, утаивает. А ну-ка, про зарплату его. Пускай рассказывает. Всё как на духу пускай.
ГИПНОТИЗЁР. Я спрошу. Только вы…
НАДЯ. Спрашивайте, спрашивайте. Пускай ему, скотине, стыдно будет! Дочка с зятем без телевизора живут, а он мне шестьсот рублей — на! Да никогда не поверю, чтоб ему, гаду, так мало платили! Ещё полушубок с меня требует! Будешь теперь в пальте в своём до пенсии ходить! (Долбит кукишом Борису в губы.) До пенсии!!!..
ГИПНОТИЗЁР. Перестаньте. Это глупо. Это не этично.
НАДЯ. А ему антично зарплату утаивать? Дочка с мужем без телевизора уже шестой месяц, а он… Они уже сто серий «Санта Барбары» пропустили, наверное, а он…
ГИПНОТИЗЁР. Он ещё ничего не сказал.
НАДЯ. Так спрашивайте! Сколько в последний раз получил?
ГИПНОТИЗЁР. Хорошо. Только вы успокойтесь.
НАДЯ. Я спокойна. Спрашивайте.
ГИПНОТИЗЁР. Всё. Тихо.
НАДЯ. Угу.
ГИПНОТИЗЁР. Борис, вы здесь?
БОРИС. Да.
ГИПНОТИЗЁР. Скажите. Какую сумму составила ваша заработная плата за последний месяц?
БОРИС. Шестьсот пятьдесят рублей тридцать восемь копеек.
НАДЯ. Сколько-сколько?
ГИПНОТИЗЁР. Он же сказал. Шестьсот пятьдесят рублей тридцать восемь копеек.
НАДЯ. Чего он, тварина, врёт? Чего ты врёшь?! Чего врёшь-то?! Чего врёшь, паскудина?!
ГИПНОТИЗЁР. Под гипнозом невозможно лгать.
НАДЯ. Да на какие же шиши, спрашивается, он четыре дня пил, не просыхая?! На какие шиши, я тебя спрашиваю?