Вернувшись из Херсонеса в Киев, Владимир приказал разрушить идолов, стоявших на высоком холме над Днепром. Деревянные статуи языческих богов были повалены и разрублены в щепки, а самого главного идола, изображавшего златоусого Перуна, сбросили в реку. Греческие священники, приехавшие с Владимиром, ходили по городу и проповедовали новую веру. Затем Владимир приказал собрать всех киевлян у Днепра. Несколько дней длилось крещение. Все входили в воду, кто по шею, кто по пояс, а младенцев взрослые держали на руках. Священники же на берегу совершали обряд крещения. Так началось распространение христианства по Русской земле.
Владимир направил в русские города священников для крещения всех славянских племён. Покорные княжеской воле, многие принимали христианство, но в душе ещё долго оставались язычниками. Другие и вовсе не хотели креститься, бежали в отдалённые места и глухие леса. Долго ещё ходили по русским городам и сёлам волхвы и кудесники, призывая народ исполнять древние религиозные обряды. Власть жёстко подавляла эти выступления, которые, впрочем, были немногочисленны и локальны. Постепенно жители Руси приобщились к христианской вере, и старые языческие убеждения исчезли. Ушли в прошлое кровавые жертвоприношения, было запрещено многожёнство.
Введение христианства способствовало бурному развитию русской культуры, сближению Руси с Византией и европейскими странами. В городах строились красивые храмы и монастыри, при них создавались школы, распространялась грамотность. Сам креститель Руси князь Владимир почитается одним из главных христианских святых — равноапостольным (также и в католической церкви).
В памяти народа он остался как славный и мудрый правитель, его образ — Владимир Красное Солнышко — вошёл в былины. С эпохой князя Владимира русский народ связывал самые героические деяния древности: при дворе князя служили прославленные богатыри — Илья Муромец (на самом деле живший в конце XI века и закончивший свой земной путь в Киево-Печерском монастыре), Добрыня Никитич (его прообраз — родной дядя Владимира по матери), Алёша (Александр или Алексей) Попович (погибший в битве на реке Калке в 1223 году (?).
В устном народном творчестве Владимир не всегда изображался безупречным князем, да и в действительности он не отличался безудержной храбростью и удалью своего отца — Святослава. Но для дружины он ничего не жалел. Летописи сохранили красочные рассказы о пирах Владимира, когда каждое воскресенье на его дворе собирались бояре, дружинники и знатные горожане, и лилось рекой вино, а столы ломились от всевозможных яств. Заботился князь и о бедняках. Всякий неимущий человек мог прийти к князю и получить от него пищу, питьё или деньги из казны. А кроме того, различную снедь нередко развозили на телегах по Киеву и раздавали немощным и больным. «Решил он на дворе своём в гриднице устраивать пир, чтобы приходить туда боярам и лучшим мужам — и при князе и без князя. Бывало там множество мяса — говядины и дичины, — было всё в изобилии. Когда же, бывало, подопьются, то начнут роптать на князя, говоря: «Горе головам нашим: дал он нам есть деревянными ложками, а не серебряными». Услышав это, Владимир повелел исковать серебряные ложки, сказав так: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец с дружиной доискались золота и серебра». Ибо Владимир любил дружину и с нею совещался об устройстве страны, и о войне, и о законах страны, и жил в мире с окрестными князьями — с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с Андрихом Чешским. И были между ними мир и любовь» («Повесть временных лет»).
Владимир был книжником, читал много духовной литературы, строил церкви и стремился к распространению на Руси христианства. С западными соседями установились мирные, добрососедские отношения. Но большую опасность для Руси представляли печенеги. Этот воинственный кочевой народ совершал постоянные набеги на Русь, стремясь захватить богатую добычу, в том числе и русских пленников, которых затем продавали в рабство. Поэтому Владимир решил укрепить южные рубежи страны. Для этого на русском порубежье насыпали земляные валы, строили крепости, где создавали пограничные заставы. Службу на них несли воины из северных племён Руси. В числе других городов Владимир основал Белгород и Переяславль. Переяславль был построен на месте победы над печенегами. Сохранилась легенда, что перед этой битвой с сильнейшим печенежским воином сразился молодой киевлянин, который мог на скаку остановить разъярённого быка и вырвать ему клок кожи с бока. Киевлянин одолел печенега в единоборстве, а потом русские ратники рассеяли печенежское войско. Новый же город Владимир назвал так потому, что русский юноша «перенял славу» печенежского богатыря.
Объединив Русь, Владимир организовал и новую систему управления страной. Прежние племенные династии исчезли, а в главные города и земли Руси Владимир направил княжить своих сыновей.
До крещения Владимир был многожёнцем. От разных жён у него родилось, по данным «Повести временных лет», 12 сыновей. Кроме того, «наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берёстове, в сельце, которое называют сейчас Берёстовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Далее летопись сравнивает его с библейским царём Соломоном. Может быть, чисто литературный приём? Но вот свидетельство современника Владимира немецкого хрониста Титмара Мерзебургского (умер в 1018): «(Владимир) был великим и жестоким распутником... носил венерин набедренник, усугублявший его врождённую склонность к блуду. Но Спаситель наш Христос, заповедав нам препоясывать чресла, обильный источник губительных излишеств, разумел воздержание, а не какой-либо соблазн. Услыхав от своих проповедников о горящем светильнике (о христианской вере), названный король смыл пятно содеянного греха, усердно творя щедрые милостыни». Хотя Титмар явно не принадлежал к почитателям русского князя, его информация полностью соответствует летописному повествованию.
Владимир предпринял первую попытку создать на Руси удельную систему, посадив своих сыновей на княжение в различные русские города. Но в отличие от последующего времени князья выступали не как самостоятельные правители, а как наместники отца, выполнявшие на местах его волю и следившие за отправлением дани в Киев. Новые княжества создавались, как правило, на месте бывших племенных княжений.
Старший сын Владимира от какой-то чешки Вышеслав до своей смерти в 1010 году был князем Новгорода. Второй сын Изяслав, родившийся от полоцкой княжны Рогнеды, стал князем Полоцка. Он умер в 1001 году, прожив чуть более 20 лет. От него пошла династия полоцких князей, исчезнувшая в конце ХIII века.
Сын Владимира Святополк (в крещении Пётр) родился от бывшей наложницы Ярополка, которую Владимир взял себе в жёны, некой монашки-гречанки, попавшей в плен ещё к Святославу во время его походов. Таким образом, Святополк был как бы «от двух отцов». Этим летопись объясняла его будущие злодеяния. Святополк стал князем Турова. Этот город находился в глухой земле дреговичей, располагавшейся недалеко от Киевского княжества. Святополк женился на дочери польского князя Болеслава Храброго, но в последние годы жизни Владимира вместе с женой и приехавшим с ней епископом Рейнберном находился в заточении, заподозренный в каком-то заговоре против отца.
Святослав Владимирович (тоже сын чешки) был князем древлянским, он погиб после смерти Владимира, оставив сына Яна, родившегося в самом начале XI века, судьба его неизвестна.
Всеволод Владимирович, сын Владимира и Рогнеды, был князем волынским. Город Владимир-Волынский в этой земле основал сам Владимир. Возможно, Всеволод под именем Виссавальда упоминается в скандинавских сагах в качестве одного из женихов шведской королевы Сигрид Сторрады (Гордой). Сигрид сожгла его вместе с другими женихами в доме после пира, тем самым желая проучить «мелких конунгов» свататься к ней. По относительной хронологии саги это произошло около 995 года. В это время Всеволод ещё не достиг взрослого возраста, да и вряд ли сына русского князя можно было назвать «мелким конунгом». Тем не менее версия о гибели Всеволода в Скандинавии выглядит очень привлекательной.
Ярослав Владимирович (в крещении Георгий, в скандинавских источниках Ярислейф), тоже сын Рогнеды, очевидно, младший; был сначала князем ростовским, а затем новгородским.
Мстислав Владимирович (в крещении Константин), по прозванию Храбрый, получил далёкую Тмутаракань. Эта бывшая греческая колония Таматарха находилась на противоположном от Крыма берегу Керченского пролива. Она принадлежала хазарам (крепость Самкерц), а затем, вероятно при Святославе, перешла под власть Руси. Причерноморский город Тмутаракань был отделён от основной русской территории степными пространствами. Теперь на месте древней Тмутаракани находится поселение Тамань. Мстислав воевал с северокавказскими племенами, победив князя касогов (адыгов) Редедю, затем столь же успешно сражался с братом Ярославом, в результате чего стал князем Чернигова. Скончался он, разболевшись на охоте, в 1036 году. Его сын Евстафий умер ещё при жизни отца.
Станислав Владимирович был князем Смоленска, его судьба неизвестна.
Позвизд (возможно, в крещении Василько) сидел где-то на Волыни, вероятно, в Луцке, он скончался при жизни Владимира.
Судислав Владимирович был князем Пскова. В 1036 году Ярослав лишил его удела и посадил по ложному навету в поруб. Он был выпущен из тюрьмы лишь сыновьями Ярослава, принял постриг и скончался в 1063 году.
Святой Борис (в крещении — Роман), сын Владимира от некой болгарки, княжил первоначально на Волыни, затем в Муроме, с 1010 года в Ростове.
Святой Глеб (в крещении — Давыд), единоутробный брат Бориса, правил в Суздале, а с 1010 года в Муроме. Об их дальнейшей судьбе речь впереди.
По некоторым источникам известны ещё сыновья Владимира — Родослав, возможно, ещё один Мстислав, Вячеслав. Последний якобы княжил в Чернигове.
Владимир имел также нескольких дочерей. К Предславе сватался польский князь Болеслав Храбрый. Но брак не состоялся, и позднее княжна попала в плен к Болеславу при взятии им Киева в 1018 году. Мария-Добронега в начале 1040-х годов стала женой польского короля Казимира Восстановителя, внука Болеслава Храброго. Она, очевидно, родилась от последнего брака Владимира.
Дело в том, что после крещения Владимир женился на принцессе Анне. Неизвестно, были ли от этого брака дети, во всяком случае, летописи называют всех сыновей князя родившимися ещё в языческий период. Анна скончалась в 1011 году. Но после её смерти Владимир женился ещё раз. О последней жене Владимира упоминает Титмар Мерзебургский в своей «Хронике». Княгиня попала в плен к Болеславу Храброму во время взятия им Киева в 1018 году (она упоминается как «мачеха Ярослава»). В историографии высказывалось предположение, что последней женой крестителя Руси была немецкая принцесса — дочь швабского герцога Конрада (Куно). В немецких источниках говорится, что она вышла за «короля ругов», то есть Руси. Но анализ германских памятников показал, что, по всей видимости, информацию о состоявшемся браке немецкой принцессы и русского князя следует относить к более раннему времени. Высказывалось даже предположение, что женихом дочери герцога мог быть старший брат Владимира — Ярополк. Но эта гипотеза наталкивается на непреодолимые противоречия (Ярополк не был христианином, а брак в источниках обозначен как состоявшийся). Остаётся вопрос: кем же был тот русский князь, который породнился со швабским герцогским родом? Но то, что Владимир женился ещё раз после 1011 года, незадолго до своей смерти, бесспорно.
Итак, Владимир направил своих сыновей на княжение по русским землям. И наиболее деятельные из них стали стремиться ко всё большей самостоятельности. Организовал какой-то заговор Святополк, вероятно, считавший себя сыном Ярополка и не простивший Владимиру смерти своего отца. Отказался платить дань Киеву сидевший в Новгороде Ярослав. Святополк оказался в темнице. Владимир собрался было в поход на север Руси, но смерть князя 15 июля 1015 года прервала эти замыслы. Наследником Владимира стал сразу же обретший свободу Святополк, вошедший в историю под прозванием Окаянный. Однако сложно сказать, насколько его прозвище справедливо.
Кто убил Бориса и Глеба?
После смерти святого Владимира в 1015 — 1019 годах за киевский престол развернулась ожесточенная борьба между несколькими его сыновьями, в которой трое из них нашли свою смерть. В русских источниках события этой усобицы выглядят следующим образом. Князь Владимир скончался 15 июля 1015 года в селе Берестове под Киевом. В самой столице в это время находился старший из остававшихся к тому времени в живых сыновей князя — Святополк. Он утаил смерть отца от своих братьев, и похороны умершего князя состоялись чуть ли не тайно. Желая укрепить свою власть и прежде всего избавиться от одного из наиболее близких к Владимиру сыновей — Бориса, Святополк задумал убить и его, и остальных младших братьев. Борис в то время возвращался из похода на печенегов, и на реке Альте весть о смерти отца дошла до него. Святополк же в это время приказал верным людям убить Бориса, что они и сделали, ночью зарезав князя в его шатре. Затем настал черед еще одного Владимировича — Глеба, который княжил в далеком Муроме. Святополк прислал ему весть, что отец болен, и Глеб тронулся в путь. На реке Смядыне люди Святополка напали на корабль, на котором плыл Глеб, и зарезали князя. В «Повести временных лет» говорится, что жертвы Святополка догадывались или были предупреждены о своей судьбе, но добровольно пошли на заклание, не оказав никакого сопротивления. Уже в конце XI века оба брата были причислены Русской православной церковью к лику мучеников-страстотерпцев и стали первыми национальными русскими святыми. Поэтому летописный рассказ, конечно же, полон свидетельствами о кротости и добродетельности двух братьев. Потом Святополк решил уничтожить вообще всех своих братьев и отправил убийц к Святославу, княжившему в Древлянской земле. Спасавшийся от погони Святослав погиб на границе с Венгрией, куда бежал, очевидно, намереваясь укрыться у каких-то родственников. Но тут преступлениям Святополка пришел конец. Находившийся в Новгороде еще один сын Владимира — Ярослав получил известие от сестры Предславы о деяниях их брата, собрал войско и двинулся в поход на Киев.
Осенью 1015 года войска Ярослава и Святополка подошли к Днепру и встали по обе стороны реки. Три месяца продолжалось это стояние, пока не начались заморозки и река не стала покрываться слоем льда. Наконец сражение состоялось, Святополк был разбит и бежал в Польшу, а Ярослав вокняжился в Киеве. Под 1017 годом «Повесть временных лет» содержит странное известие: «Ярослав пошел в Киев и погоре церкви». По сведениям же Новгородской Первой летописи, в этом году Ярослав ходил на пограничный с Польшей город Берестье, взял его и вернулся восвояси.
Между тем Святополк, живший в Польше у своего тестя князя Болеслава Храброго, уговорил его начать войну с Русью. В 1018 году во главе большого войска Болеслав и Святополк у реки Буг разбивают войско Ярослава, который бежит в Новгород, а оттуда даже намеревается отправиться в Скандинавию. Только решимость новгородцев не отпустить своего князя удерживает его от этого шага. Болеслав и Святополк вступают в Киев, и Святополк вновь становится киевским князем. Пробыв несколько месяцев в Киеве, польский князь возвращается в свое отечество, поскольку жители Руси начинают убивать поляков, остановившихся в русских селах и городах. С собой Болеслав захватывает большую добычу, в том числе увозит киевскую казну. Ярослав в Новгороде собирает полки и идет в поход на Киев. Без всякого сражения, понимая, что он не в состоянии оказать сопротивление, Святополк бежит к печенегам. Ярослав становится Киевским князем вторично, а в 1019 году встречается с печенежским войском, которое ведет на Русь Святополк, на реке Альте, где ранее погиб Борис. В кровопролитном сражении Святополк разгромлен, он бежит на запад. У братоубийцы начинается мания преследования, и в какой-то пустыне он погибает. По поздним фольклорным преданиям, Святополк был поглощен землей, а летописец говорит, что от его могилы «идет смрад».