Обрисовав дальнейшую судьбу многих русских княжеств, вернёмся теперь к тем династиям, которые правили в них.
Первая галицкая династия
Следующая ветвь Рюриковичей пошла от второго сына Ярослава Мудрого — Владимира, князя новгородского. Поскольку Владимир умер ещё при жизни отца, его сыновья Ростислав-Михаил и Ярополк оказались на положении изгоев. Ростиславу всё же удалось вокняжиться в далёкой Тмутаракани. В феврале 1067 года он был отравлен византийским наместником Херсонеса на пиру. От брака с дочерью венгерского короля Белы I Ланки у Ростислава осталось несколько детей: Рюрик (ум. в 1092) и Володарь (ум. 19.03.1124) были князьями Перемышля, Василько (ум. 28.02.1124) — князем Теребовля, а дочь стала женой своего двоюродного дяди деятельного изгоя Давыда Игоревича. После смерти Ростилава Ланка вернулась на родину. Последнее упоминание о ней относится к 1097 году, когда она безуспешно пыталась отговорить своего племянника Кальмана от осады её сына Володаря, засевшего в Перемышле, однако к тому времени политическая ситуация и на Руси, и в Венгрии изменилась.
У князя Василько Ростиславича судьба была печальной. В 1097 года, после Любечского съезда, на котором, казалось, Рюриковичи смогли договориться и установить, наконец, добрые взаимоотношения, Василько был пленён Святополком Изяславичем и Давыдом Игоревичем, по наущению последнего, и затем ослеплён. Жуткое описание этого преступления сохранилось в «Повести временных лет». Вероломство родичей потрясло Владимира Мономаха, сказавшего: «Не бывало ещё в Русской земле ни при дедах наших, ни при отцах наших такого зла”.
Потомки Володаря и Василько владели Перемышлем и Теребовлем, из забвения этот род вывел сын Володаря — Владимирко (Володимерко), основавший первую галицкую династию Рюриковичей. Владимирко первоначально княжил в Звенигороде (ныне Львовская область) и Белзе, потом после смерти родственников присоединил к своим владениям Перемышль и Галич, который и сделал столицей своих владений. Он принимал деятельное участие в усобной борьбе на Руси в 1140 — 1150-х годах, поддерживая Юрия Долгорукого в борьбе за Киев (младший брат Юрия, рано умерший Роман был женат на сестре Владимирка, а сын Владимирка, Ярослав, в 1150 году женился на дочери Юрия Ольге). Смерть Владимирка в феврале 1153 года была внезапной и таинственной, о ней рассказано в главе, посвящённой Юрию Долгорукому.
Наследником Владимирка стал его сын Ярослав Осмомысл (ум. 1.10.1187), один из самых видных князей второй половины ХII века. Своё прозвище Осмомысл, что значит «Восьмимысленный», он получил, по-видимому, оттого, что знал восемь языков (хотя есть и другие объяснения: «умён за восьмерых», «осномысл» — «мудрый человек» и т. д.). Галицкие бояре пытались влиять на политику Ярослава. Для давления на князя они использовали его семейное положение. Ещё в молодости Осмомысл женился на дочери Юрия Долгорукого — Ольге. От этого брака он имел нескольких детей, в том числе дочь Евфросинью (традиционно считается, что она была женой князя Игоря Святославича новгород-северского (Ярославна в «Слове о полку Игореве”)) и сына Владимира, князя галицкого (ум. в 1197 г., его образ обессмертил А. П. Бородин в опере «Князь Игорь”). В 1164 году на одной из дочерей Ярослава женился венгерский король Иштван (Стефан) III. Однако вскоре брак был расторгнут, и в 1167 году Иштван женился на дочери австрийского маркграфа Генриха II Язомиргота из династии Бабенбергов — Агнессе (ум. в 1182). Византии не нужен был союз двух таких мощных соседей: Венгрии и Галича.
Но помимо законной жены у галицкого князя была и любовница — Настасья, от которой тоже был сын — Олег. И именно Олега Ярослав хотел сделать своим наследникам. Узнав о том, что муж хочет разойтись с нею и отправить её в монастырь, Ольга с Владимиром в 1171 году бежала в Польшу. Возмущённые галицкие бояре (развод с сестрой Андрея Боголюбского мог привести к нежелательным для Галича последствиям) сожгли на костре Настасью, перебили её родственников, а самого Осмомысла вместе с сыном Олегом посадили под арест. Только после этого Ярослав примирился с вернувшейся Ольгой, да и то ненадолго, потом она всё равно уехала во Владимирскую Русь, где приняла монашеский постриг. Но вскоре он сумел победить бояр и добиться полной самостоятельности.
Ярослав пользовался большим авторитетом среди других русских князей. На Руси он был известен как славный и могущественный правитель. Автор «Слова о полку Игореве» так писал о нём: «Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко сидишь ты на своём златокованом престоле, подперев горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота...» Конечно, эта характеристика несколько преувеличена — границы Галицкого княжества до Дуная не доходили, а полководческими способностями князь не блистал, тем не менее он время от времени вмешивался и в южнорусские дела, в частности поддержал киевских князей в их походе на половцев летом 1184 года.
В 1164 году при дворе Осмомысла появился бежавший из Константинополя византийский царевич Андроник Комнин. Ярослав принял его с распростёртыми объятиями и настолько с ним сдружился, что вместе они и охотились, и пировали. Когда Андроник вернулся на родину и в 1183 году стал императором Византии (Андроник I, погиб в 1185 г.), то в своём новом дворце приказал расписать стены сценами охоты на зайцев, оленей, диких кабанов и зубров. Зубр напоминал василевсу о днях его молодости, проведённых на Галичине.
Умирая, Ярослав назначил своим наследником внебрачного сына Олега и добился от бояр клятвы верности будущему князю. Но после смерти Ярослава бояре опять начали бесчинствовать. Они изгнали Олега, а потом не ужились и с его братом Владимиром. Ещё при жизни отца Владимир познал тяготы изгнания. В 1184 году он просил убежища у многих русских князей, но все ему отказали — ссориться с Осмомыслом никто не хотел. Только шурин Владимира князь Игорь Святославич новгород-северский принял своего опального родственника. Поэтому и находился Владимир в его владениях во время похода Игоря на половцев в 1185 году, потому и «попал» в качестве действующего лица в оперу Бородина. Только с помощью Игоря отец и сын примирились.
В семейном плане Владимир был подобен отцу: он был женат на княжне Болеславе Святославне из династии черниговских Рюриковичей — Ольговичей, а потом на какой-то попадье, которую он отбил у мужа и от которой родились сыновья Василько и Иван, очевидно, последние представители этой галичской династии. Попадья стала последней каплей в недовольстве бояр своим князем, гулякой и пьяницей. Бояре прогнали Владимира, Галич захватил венгерский король, а незадачливый князь был посажен королём в темницу. Но в 1190 году Владимир бежал из тюрьмы обычным в таких случаях способом. Он спустился вниз по связанным кускам разрезанного им шатра. С помощью польских войск сын Ярослава вновь занял галичский стол, где княжил до смерти. Однако в конце XII века Галич перешёл в руки волынского князя Романа Мстиславича, потомка Изяслава Мстиславича киевского. Существует гипотеза, что именно Владимир Ярославич мог быть автором «Слова о полку Игореве».
Другая ветвь того же галичского рода Владимировичей так и осталась на положении изгоев. Князь Иван Ростиславич Берладник (получил своё прозвище по области Берладь в бассейне одноимённой реки — современная румынская река Бырлад), двоюродный брат Ярослава Осмомысла, безуспешно пытался закрепиться в Звенигороде и Галиче, пиратствовал на Нижнем Дунае и служил различным князьям, в том числе и Юрию Долгорукому. Впоследствии Берладник оказался в Византии и был отравлен греками в Фессалониках в 1161 году, вероятно, по просьбе Ярослава Осмомысла. Его сын Ростислав тоже находился в положении изгоя. Он был приглашён галичанами на княжение, но в бою у города ранен венграми, которые затем умертвили его, приложив к ранам «смертное зелье”.
Так пресеклась династия галицких князей.
Турово-Пинская династия
Следующая ветвь Рюриковичей, потомки Изяслава Ярославича, владела Туровом, а затем и Пинском. Наиболее известным деятелем этого рода был уже упоминавшийся Святополк II Изяславич. Его потомки сошли с политической арены к концу XIII века. Туров они потеряли ещё к середине XII века, а последний самостоятельный пинский князь известен в 1292 году. В начале XIV века Пинское княжество было присоединено Гедимином к Великому княжеству Литовскому. Вероятно, один из потомков турово-пинской династии — Александр, князь дубровицкий, погиб в битве на Калке в 1223 году. По родословным преданиям, именно от Изяславичей произошли роды князей Святополк-Четвертинских и Святополк-Мирских.
Князья Святополк-Четвертинские.
Свою фамилию князья Святополк-Четвертинские (называемые также и просто князьями Четвертинскими) получили от названия местечка Четвертни на реке Стыри (до 1917 года находилось на территории Волынской губернии), которое являлось их родовым владением. Впоследствии род разделился на несколько ветвей. В конце XVII века большинство князей Святополк-Четвертинских перешло из православия в католичество. Из представителей старшей ветви рода следует назвать князя Григория Захарьевича старшего (ум. в 1690). В монашестве Гедеон, он был православным епископом Острожским и Луцким, а затем митрополитом Киевским. В качестве главы киевской митрополии Гедеон вышел из подчинения Константинопольскому патриархату и заявил о переходе в юрисдикцию Русской православной церкви. Он прославился благочестием и праведной жизнью. Похоронен в Киево-Печерской лавре. «Родной племянник его, — писал в середине XIX века известный генеалог князь П. В. Долгоруков, — князь Юрий Андреевич обручён был, в 1687 г., с дочерью в то время богатого и могущественного гетмана малороссийского Ивана Самойловича; чрез несколько недель после обручения Самойлович был сослан в Сибирь, и всё имение его описано в казну. Новый гетман Малороссии Мазепа, личный враг Самойловича, тщетно убеждал князя Юрия покинуть невесту; благородный Четвертинский не захотел изменить данному слову; обвенчался с ней и принуждён был несколько времени скрываться с женою своею от злобы Мазепиной. Доныне ещё указывают, по преданию, на место, служившее убежищем юной чете, близ села Дунайца, в глубоком лесном овраге, именуемом Должик». От этого брака родился сын Василий, который принял монашеский постриг с именем Вассиана. С его смертью угасла старшая ветвь рода князей Святополк-Четвертинских.
Из представителей младших ветвей известны следующие. Князь Борис Антонович (1780 — 1866) — крестник Екатерины Великой, окончил кадетский корпус, служил в лейб-гвардии Преображенском полку, принимал участие в войнах с Наполеоном, с 1835 года шталмейстер, имел гражданский чин действительного статского советника. Его потомки были православными. Сестра Бориса Антоновича — Мария Антоновна (1779 — 1854, замужем за обер-егермейстером Дмитрием Львовичем Нарышкиным) была возлюбленной императора Александра I. От него она родила дочь Софью (1807 — 1824), скончавшуюся накануне свадьбы с графом Андреем Павловичем Шуваловым.
Католик князь Северин (Северин-Франциск-Каликст) Владимирович (1873 — 1946) окончил агрономическое отделение Политехнического института в Риге, был одним из крупных землевладельцев, членом I Государственной думы. Род князей Святополк-Четвертинских продолжается до сих пор.
Князья Святополк-Мирские.
По всей видимости, родственниками князей Святополк-Четвертинских следует считать и князей Святополк-Мирских. Впрочем, об их происхождении существует различные мнения. Официально в княжеском достоинстве Святополк-Мирские были утверждены только в 1861 году. Своим родовым гнездом эта фамилия считала белорусский замок Мир. Князь Дмитрий Иванович (1825 — 1899) служил на Кавказе, был начальником Терской области, кутаисским генерал-губернатором, затем помощником наместника Кавказа великого князя Михаила Николаевича. Во время войны с Турцией 1877 — 1878 годов сражался на Кавказском фронте. Именно ему Россия обязана взятием турецкой крепости Карс в 1877 году. Дмитрий Иванович дослужился до чинов генерала от инфантерии и генерал-адъютанта, в 1880 году стал членом Государственного Совета. Его брат Николай Иванович (1833 — 1898) окончил Пажеский корпус, также служил на Кавказе, во время русско-турецкой войны командовал пехотной дивизией, с 1881 года — наказной атаман Войска Донского, член Государственного Совета (с 1898 г.), генерал-адъютант, генерал от кавалерии.
Сын князя Дмитрия Ивановича (от брака с княжной С. Я. Орбелиани) — Пётр Дмитриевич (1857 — 1914) окончил Пажеский корпус (1875) и Николаевскую Академию Генштаба (1881), служил на Кавказе во время войны 1877 — 1878 годов, с 1895 года пензенский, а с 1897-го — екатеринбургский губернатор, в 1900 — 1902 годах товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенант (1901), в 1902 — 1904 годах — виленский, ковенский и гродненский генерал-губернатор, генерал-адъютант (1904). В августе 1904 года кн. П. Д. Святополк-Мирский был назначен министром внутренних дел, на место убитого террористами В. К. фон Плеве. Его имя связывалось с либеральным курсом. Князь выступил с проектом реформ, предполагавшим включение в Государственный совет выборных представителей от городских дум и земств. В консервативных кругах новому министру дали кличку «Святополк Окаянный». В январе 1905 году, в огне начавшихся беспорядков, князь был уволен в отставку. Последние годы жизни провёл в Петербурге. В 1913 году получил чин генерала от кавалерии. От брака с графиней Е. А. Бобринской кн. П. Д. Святополк-Мирский имел нескольких детей.
Судьба его старшего сына Дмитрия Петровича (1890 — 1939) сложилась трагически. Офицер белой армии, он покинул свою родину. В эмиграции прославился как видный литературовед, преподавал русскую литературу в Лондонском университете, издал книги «Современная русская литература» и «История русской литературы». В начале 1930-х годов Дмитрий Петрович вступил в коммунистическую партию Великобритании, а в 1932 году вернулся в СССР. Впоследствии он был репрессирован и умер в лагере под Магаданом.
Потомки князя Николая Ивановича Святополк-Мирского продолжают этот род и в настоящее время.
Черниговский княжеский Дом
Потомки Святослава Ярославича наряду с Мономашичами играли активную роль в политической жизни удельной Руси. У Святослава было несколько сыновей: Глеб (убит в Заволочье 30.05.1078), князь тмутараканский и новгородский; Олег-Михаил (ум. 1.08.1115), князь тмутараканский и черниговский; Роман Красный (убит половцами 2.08.1079), князь тмутараканский; Давыд (ум. в 1123), князь новгородский, смоленский, а затем черниговский; Ярослав-Панкратий (ум. в 1129), князь муромский. Вся семья Святослава: сам князь, его вторая жена и шестеро сыновей изображены на миниатюре из знаменитого «Изборника Святослава” 1073 года.
Князь Глеб Святославич, княживший некоторое время в Тмутаракани, оставил по себе память знаменитой надписью, выбитой на камне («Тмутараканский камень», ныне хранится в собрании Эрмитажа), из которой следует, что в 1068 году он «мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева», то есть до Керчи. Ширина Керченского пролива оказалась равной 14 тысячам сажен. Эта надпись является одним из древнейших памятников русской эпиграфики.
Князь Олег Святославич — один из наиболее активных князей второй половины XI века. Долгое время он был князем-изгоем, мыкался в Тмутаракани, откуда безуспешно пытался овладеть Черниговом (именно из-за него и его двоюродного брата Бориса Вячеславича произошла битва на Нежатиной Ниве в октябре 1078 года, когда погибли и Борис, и киевский князь Изяслав Ярославич). Потом в Тмутаракани Олега пленили хазары. Они отправили его в Византию, где князь жил в ссылке на острове Родос в течение нескольких лет, но в 1083 году вернулся в Тмутаракань с новой женой — византийской аристократкой Феофано Музалон (позднее, вторым браком Олег женился на дочери половецкого хана Осулука). Только в 1094 году с помощью половцев ему удалось наконец вокняжиться в Чернигове. Но на этом он не успокоился и ещё несколько лет нарушал покой на Руси. Чернигов стал наследственным владением его потомков. В «Слове о полку Игореве” Олег назван «Гориславичем” — якобы за то, что в своей борьбе за власть опирался на половцев, «наводил поганых на Русь”. Прозвание «Гориславич” стойко закрепилось за Олегом в исторической литературе и, думается, его объяснение несправедливо, поскольку он действовал, как и почти все русские князья того времени в борьбе за свои законные права. Существует и иное объяснение прозвища «Гориславич» — не от «горя» («гореславич), а от «гореть» (в этом случае получается, что Гориславич — «горящий славой», и такой эпитет в «Слове о полку Игореве» вовсе не выглядит отрицательным).