Он почти не пострадал, если не считать пары царапин и многочисленных синяков.
Поиски Г. Петровского, санитара, дежурившего возле бокса Колпина и пропавшего в ночь, когда была совершена попытка побега, до сих пор результатов не дали.
Гражданку Нильскую выписывают на днях. Состояние ее хорошее, никаких серьезных физических повреждений зафиксировано не было. Что же касается перенесенного стресса, то надеюсь, он не скажется в дальнейшем на психологическом здоровье потерпевшей. Впрочем, это уже забота медиков.
По данному делу все. Подробные материалы предоставлю вам лично в рабочем порядке. Рудокоп».
* * *
...
Тарабанов – Пескову.
Федор Борисович, сегодня Рудокоп сделал подробный устный доклад по интересующему тебя делу. Разрешилось все, кажется, благополучно. Что касается Молчанова – он принял наше предложение с энтузиазмом и сегодня был зачислен в отдел Костина. Посмотрим, как покажет себя, у них там как раз подходящее дело наметилось.
Рудокоп продолжает вести наблюдение.
Тарабанов.
* * *
– Ольга, как вы себя чувствуете?
– Хорошо, спасибо.
– Может быть, подвезти вас?
– Спасибо, я возьму такси.
У самого лицо мертвецки бледное, глаза красные от недосыпа, нижняя губа разбита и скула залеплена пластырем, руки подрагивают, и он прячет их в карманах плаща. И все равно продолжает строить из себя рыцаря. Хороший парень. Мне встречалось мало таких.
– Если вам надо будет поговорить с кем-то или…
– Да, я знаю. У меня есть ваш номер.
– Молчанов! – кричат ему от дверей.
По ступеням спускаются типы в официальных костюмах, при галстуках, машут ему. У двоих поверх костюмов накинуты белые халаты.
Я не могу спокойно смотреть на них. За прошедшие дни эти галстуки и белые халаты не оставляли меня в покое. В перерывах между утомительными расспросами они надоедали своим деликатным, настойчиво ласковым обхождением или просто маячили на периферии зрения, всегда готовые появиться по первому зову. Может, все это и было в соответствии с их мудреными инструкциями, и все они делали правильно. Действительно, предшествовавший моему освобождению кошмар как-то поблек, отошел на второй план… Но как же они замучили меня!
Мне надо просто остаться одной. Побыть наедине с собой. И даже Молчанову со всем его мальчишеским рыцарством этого не понять.
– Так, – говорит Молчанов, в ответ машет рукой людям в костюмах. – Похоже, меня сейчас будут препарировать…
Он ловит мой взгляд, и на бледных щеках выступают красные пятна. Сам понимает, что шутка вышла двусмысленной.
Помрачнев, он лепечет что-то извинительное.
Боится, что напомнил мне о Кате и сейчас я опять устрою истерику.
Напрасно. Все это ушло. Такое не забывается, конечно… Но сейчас этого как будто нет. Задвинуто в дальний ящик стола глубоко и надолго. Хорошо бы – навсегда.
Чтобы снять неловкость, я улыбаюсь.
– Может… я могу сам позвонить вам? – спрашивает он. – Убедиться, что все в порядке?
– Конечно.
Его снова зовут.
– Ну… до свидания, Ольга, – говорит он, протягивая мне ладонь.
– До свидания.
Он быстрой походкой направляется к своему начальству, людям с печатями вечного недовольства на лицах, а я иду вдоль по улице, чтобы поймать такси. Ярко светит солнце. Молодые люди провожают меня глазами.
Я по-прежнему выгляжу неплохо, а весна наконец-то вступила в свои права.
У тротуара тормозит джип. Водитель, загорелый блондин, будто сошедший с глянцевой журнальной страницы, улыбается мне своей самой очаровательной улыбкой. Я называю ему адрес и сумму, он с готовностью кивает, я сажусь в машину, захлопываю за собой дверцу.
Покручивая руль, водитель так и косится на меня в зеркало заднего вида.
– Прекрасная погода! – говорит он.
Я киваю.
Джип вливается в поток машин, впереди мигает красный сигнал светофора. Водитель говорит:
– Извините, если мой вопрос покажется нескромным… Если вы не спешите, конечно… Вы не согласитесь выпить со мной по чашке кофе?
Это как озарение. Мысль, которая настойчиво крутилась в голове с самого утра, наконец превращается в готовое решение.
– Давайте, – я улыбаюсь.
Водитель принимает улыбку на свой счет, и лицо его сияет.
– Я знаю хорошее место, – говорю я. – Кафе «Вернисаж», знаете?
– Конечно! – быстро говорит водитель. – Это у реки, там, где выставки проводят? И рынок, где всякие товары для художников продаются? Хорошее место… Кстати, меня зовут…
Я киваю, почти не слушая.
Крепкий кофе мне сейчас действительно не повредит.
К тому же первое, что мне понадобится для будущего Проекта, – это хороший мастихин.
Алексей Яшкин. Дилемма заключенного
Сейчас это может показаться смешным, но до начала вынужденной изоляции Алекзандер Блек стеснялся говорить с самим собой. Это казалось ему отклонением. Даже на фоне постоянных неврозов окружающих, уже давно ставших нормой. Поэтому раньше Алекзандер размышлял вслух, лишь удостоверившись, что его никто не услышит. Раньше.
Вот уже три недели Блек говорил в полный голос. Озвученные планы и заключения казались надежней. Иногда же ему просто хотелось услышать человеческую речь. Алекзандер говорил, кричал, иногда даже пел. Он хотел удостовериться, что сможет членораздельно говорить, когда вернется к людям.
– Все-таки в моем положении есть определенные плюсы. – Алекзандер все чаще начинал этими словами свои монологи. Он надеялся, что когда-нибудь сможет убедить самого себя в выигрышности текущего состояния. – Не нужно никуда спешить. Пешком опять-таки хожу много. Для здоровья полезно.
Алекзандер шел по нечетной стороне улицы, засунув большие пальцы под лямки ранца с инструментами. Прежде он обходил проспект, названный в честь неизвестного ему господина Гаусмана, двигаясь по параллельной Моньер-роуд. Идти по новому маршруту было интересно, Блек старательно рассматривал вывески, выискивая что-нибудь для себя полезное. На первый взгляд ничего нужного: магазинов немного, большая часть витрин закрыта металлическими жалюзи.
Покосившись на проезжую часть, он сбавил шаг, присмотрелся, остановился. Присвистнул сквозь зубы, рассматривая неаккуратно припаркованный электромобиль. «Альстрата Локо», модель этого года. Разгоняется до ста километров в час за шесть секунд. Заряда аккумулятора хватает на двести пятьдесят километров хода. Время полной зарядки аккумулятора – три с половиной часа. Минимальная стоимость – семнадцать тысяч глобо.
Мечта, а не машина.
– Интересно, откуда здесь взялась «Альстрата»? Город-то закрытый. Видимо, кто-то из заводского топ-менеджмента решил побаловать себя.
Рассуждая, Блек обошел машину, осторожно касаясь гладкого лакированного кузова. Эта была красной. Месяц назад Алекзандер выбрал себе темно-синюю. Он успел внести полную предоплату, но забрать «Альстрату» из салона не получилось.
Алекзандер достал из школьного ранца короткий лом, найденный в магазине товаров для дома. Удобней перехватившись, он размахнулся и ударил по лобовому стеклу. Разбить с первой попытки не получилось, пришлось молотить несколько минут, прежде чем оно осыпалось внутрь машины. Со стеклами на дверях вышло быстрее. Порывшись в рюкзаке, Алекзандер вытащил складной нож и продырявил шины. Потом снова взялся за лом и разбил фары.
Закончив, Блек сложил снаряжение в рюкзак, уже стыдясь за этот порыв. Появление «Альстраты» было слишком неожиданным. Алекзандер злился. В первую очередь на себя. Ведь именно из-за темно-синей «Альстраты Локо» он оказался в брошенном городе.
Во всех своих неприятностях Блек винил современное общество. Стоимость времени увеличивалась с каждым годом. Общество диктовало: быстрее, быстрее, еще быстрее. Хочешь быть успешным – торопись. Торопись жить, зарабатывать, тратить. Ищи любую возможность получить больше.
Блек принимал условия игры и даже сумел в ней преуспеть. Экономическое образование позволило устроиться на государственную службу, и к своим двадцати шести Алекзандер занимал значимую должность в отделе закупок одной из госкорпораций. Стабильный заработок, высокая кредитоспособность, отличные перспективы карьерного роста. Со временем Алекзандер смог бы получить все, что хотел. В том числе и «Альстрату Локо».
Но он торопился. Копить самому было слишком долго. Обращаться к заемным средствам – дорого. Как финансист Алекзандер отлично знал, насколько кредит увеличивает конечную стоимость товара.
А возможность быстрого заработка меж тем имелась. Блек был умным, талантливым, находчивым специалистом, магистром экономических наук. Он смог увидеть, как получить свою долю с государственных контрактов. Достаточно оказалось чуть-чуть увеличить стоимость оборудования, закупаемого для нужд правительственных учреждений. Ненамного, всего на четверть процента. Часть выручки ушла представителю поставщика. Остальное пополнило банковский счет господина Блека.
Полученных денег было достаточно для покупки машины в улучшенной комплектации. Хватило с лихвой: последующие подсчеты показали, что он пожадничал и на «Альстрату» хватило бы надбавки в две десятые процента.
Однако его радость длилась недолго. Через неделю после сделки, спустя пять дней после внесения платы за электромобиль Блек был задержан на выходе из дома. Двое крепких мужчин в полицейской форме подхватили его под руки и затолкнули во внедорожник со спецномерами.
Вынырнув из воспоминаний, Алекзандер не выдержал и вернулся к машине. Снова взялся за лом, раскурочил приборную панель, ножом изрезал обивку сидений. Однако и после этого легче не стало. Прежде он старался сдерживаться, остерегался жалеть себя. Сейчас сорвался. Причем совершенно напрасно.
Вдалеке послышался нарастающий гул. Беспилотник. Коротко выругавшись, Алекзандер торопливо сошел с проезжей части, где был слишком заметен. Хотя понимал, что военных, запускавших БПЛА, судьба Алекзандера Блека интересовала мало. Сейчас они отслеживали обстановку на брошенных заводах.
Собственно, заводы, занимавшие немалую территорию, являлись причиной возникновения города. Алекзандер плохо представлял, что на них происходило раньше и происходит сейчас. Преуспев в экономической науке, он слабо разбирался в науках естественных. Все, что Блек мог рассказать о новом витке космической гонки, выходе человечества за пределы Солнечной системы и первом опыте покорения экзопланет, было бы не слишком внятным пересказом новостных лент.
Около года назад Алекзандеру довелось ознакомиться с журнальной статьей, посвященной развитию космической промышленности. Блек сидел в приемной руководителя своего ведомства и взял журнал исключительно от скуки. Читал по диагонали, не понимая при этом большей части терминов. Но тем не менее ему стало ясно, что в одном сфера космоса схожа с финансами: чем выше доходность, тем выше риски.
Для экономиста риски сводились к денежным потерям. А в сфере производства космических аппаратов нового поколения неблагоприятный исход означал взрывы, облака ядовитых газов и прочие сомнительные прелести техногенных катастроф.
Именно поэтому все научно-промышленные центры выносились в отдельные города. Наука уже давно перестала быть уделом одиночек, разработки требовали все больше ученых, инженеров, наладчиков. Для создания необходимых условий работы был нужен обслуживающий персонал, от поваров до уборщиц. И у всех – семьи, дети. Численность населения научных городов росла быстро.
В городе, где сейчас находился Алекзандер, еще недавно проживало четыреста тысяч человек. Жило до тех пор, пока общий индекс безопасности, указывающий на вероятность катастрофы при дальнейшем функционировании производственного комплекса, не преодолел минимально допустимое значение в 0,3. За этим последовала полная эвакуация населения. Заводы остановились, катастрофы удалось избежать.
При существующих технологиях скоростного строительства возведение нового города обходилось дешевле, чем попытки повысить безопасность существующего производства.
Алекзандер дошел до пересечения проспекта Гаусмана с шоссе имени Армстронга. Широкое, рассчитанное на шесть полос движения, шоссе начиналось от главного заводоуправления и тянулось через весь городской центр. Рассмотрев номер ближайшего дома, Алекзандер сверился с бумажной картой, по-простому расстелив ее на асфальте.
В брошенном городе не было электричества. Конечно, Блек знал, что существовали автономные генераторы, способные вырабатывать ток. Но не имел ни малейшего представления о принципе работы этих генераторов. Сейчас Блек пользовался лишь простейшими устройствами, работающими от разнокалиберных батарей.
– Так, сегодня пойду к высоткам. Дома элитные, можно будет с комфортом разместиться. Достаточно вскрыть квартиру побольше, – в представлении Блека именно так разговаривали опытные воры-домушники, способные обойти любые меры безопасности и проникнуть в самые охраняемые квартиры.
В первое время Алекзандер остерегался удаляться от своего жилища, квартиры в доме номер сорок девять по улице Блисса. Постепенно он начал совершать вылазки, с каждым днем преодолевая все большее расстояние.
Немного обустроившись и решив проблему пропитания, Алекзандер понял, что начинает скучать. Он не привык к избытку свободного времени. Раньше он мог посвятить себе два-три часа в день. Теперь в полном распоряжении был весь световой день. Поэтому сейчас он решил кардинально улучшить свои жилищные условия.
Три недели назад его высадили из армейского внедорожника на одной из центральных улиц города, дав на прощанье короткое напутствие: выживай. Как сможешь. Тогда Алекзандер был слишком обрадован возможностью выбраться из надоевшего изолятора, чтобы обратить внимание на слова куратора проекта, в котором он невольно принял участие.
Эйфория прошла через несколько часов. На смену ей пришло понимание, во что он, собственно, ввязался. К началу эксперимента все имущество Алекзандера сводилось к комплекту городского камуфляжа и контрольному браслету на левом запястье, с помощью которого его перемещение отслеживалось учеными. Остальное он должен был найти сам. Блека заверили, что все его действия заранее одобрены и не попадают под определение «мародерство».
В теории возможность самостоятельно добыть все необходимое обещала как минимум веселое времяпрепровождение. На практике все обстояло печальнее. Эвакуация города длилась четверо суток, люди имели достаточно времени для сборов. Все, что можно было закрыть, тщательно закрывалось. В немногих оставшихся в городе машинах была включена блокировка двигателя. Витрины замуровывались решетками и стальными ставнями.
Блек хорошо ориентировался в вопросах экономики, умел с нуля построить финансовую систему в самых сложных проектах и стремился к постоянному саморазвитию, увеличивая свою стоимость на рынке. Но при этом Алекзандер не был приспособлен к ручному труду. Абсолютно.
В результате первые несколько ночей он провел на лавочке в городском парке. Попасть в квартиры или магазины не получалось. Его рацион состоял из шоколадок и газировки, продающихся в уличных торговых аппаратах. Блек еще в студенческие годы научился выбивать из них содержимое. Вот только ради одного шоколадного батончика приходилось таранить аппарат плечом добрых пять минут.
Закрытость города привела к тому, что крупные сетевые магазины в него не вошли. Первоначальные планы вскрыть один супермаркет и жить беззаботно не реализовались. Да и возможность поездить по городу без пробок не представилась – Блек знал, что теоретически электромобили можно запустить и без ключа безопасности, вручную замкнув систему. Но как это сделать, он даже не представлял.
Первой удачной находкой был магазин инструментов, располагавшийся в полуподвальном помещении. Алекзандер попал внутрь с помощью булыжника из декоративной ограды на клумбе. Прежде чем капитулировать, стальная дверь держалась долгих два дня.