На борту было уже много народа, правда, дамам пришлось остаться на суше. Губернатор расспрашивал капитана «Луары»:
— Как прошло плавание?
— Без приключений, ваше превосходительство… Мы взяли негров на Берегу Слоновой Кости, ветер нам благоприятствовал… Верно, господа?
Капитан повернулся к пассажирам. Флорис досадливо нахмурился. Довольно красивый, хотя и слегка полноватый мужчина с глупой улыбкой поклонился губернатору.
— О да, ваше превосходительство, очаровательное путешествие… к тому же впереди нас ждала желанная цель — счастливая Луизиана!
Господин де Водрей милостиво кивнул.
— Прекрасно сказано, господин…
Его собеседник горделиво выпрямился.
— Ваше превосходительство, я граф Жеодар Кастильон дю Роше, его величество даровал мне титул за услуги, оказанные короне.
Адриан незаметно придвинулся к Флорису, в глазах которого вспыхнули опасные огоньки.
— Спокойствие, — прошептал Адриан, — только не лезь в бутылку, это нам не поможет…
Флорис, хоть и скрипел зубами от ярости, дружески хлопнул брата по плечу.
— Не тревожься, Адриан, я держу себя в руках!
А капитан «Луары» продолжал представлять пассажиров.
— Позвольте вас познакомить, ваше превосходительство, с этим милейшим молодым человеком. Очень приятно было коротать с ним долгие вечера в открытом море… Капитан драгунского полка Эрнодан де Гастаньяк…
— Я польщен, ваше превосходительство…
Молодой драгун говорил с певучим гасконским акцентом.
— Вы, капитан, тоже устремились в Луизиану в поисках счастья? — любезно осведомился губернатор.
Флорис отвернулся, чтобы не слышать ответа. Он был вне себя. Значит, Жеодар с Эрноданом сдержали слово и пустились на поиски «Красавицы». Флорис уже не мог видеть своих соперников и, чтобы не подводить брата, спустился на нижнюю палубу.
Из трюма выводили закованных в цепи рабов. Они были ужасающе грязны Некоторые выглядели больными и жалобно постанывали. Флорис с грустью смотрел на эту сцену. Ему было тяжело видеть людей в кандалах Разве не побывал он сам — вместе с Адрианом и верными слугами — в роли жалкого каторжника, сосланного в Сибирь? И какое значение имел цвет кожи? В отличие от большинства своих соплеменников, Флорис не считал негров существами низшего сорта. Слишком много пришлось ему увидеть несправедливости: на всех широтах несчастных избивали, мучили и пытали. Повсюду рабство имело отвратительный облик. Флорис тоскливо отвернулся от бедолаг, а матросы, занятые разгрузкой, весело перекрикивались.
— Товар в полном порядке…
— За них дадут хорошую цену!
— А нам причитается вознаграждение!
Палуба качнулась под ногами Флориса. Подходил второй корабль. Его нос почти уткнулся в корму «Луары» На берегу о ней уже забыли, обратив все внимание на вновь прибывших.
— Эй, на «Дофине»! Какие новости? Все благополучно?
— Мы подобрали потерпевших кораблекрушение!
Флорис вздрогнул, как от удара кнутом. Он ринулся на верхнюю палубу, чтобы не пропустить ни единого слова. На берегу новость уже облетела всех зевак, пришедших поглазеть на прибытие кораблей.
— Потерпевшие кораблекрушение на «Дофине»… их подобрали в море!
— С какого судна? — закричал Флорис, приложив ладони рупором ко рту.
— Что? Что вы говорите?
Матросы с «Дофина» жестами показывали, что ничего не слышат.
В досаде Флорис схватился за канат, чтобы одним прыжком перебраться с «Луары» на «Дофин». На какую-то секунду всем показалось, что он рухнет за борт, однако ему удалось перескочить на корму корабля.
— А-а-а! Сумасшедший!
Этот вопль вырвался у женщин. Дамы, оставшиеся на пристани, никогда еще не видели, чтобы дворянин поступал подобным образом. Маркиза, трепеща от возбуждения, неистово махала платочком.
— Флорис! Ты слышал, Флорис? — восклицал Адриан, без раздумий последовавший за братом.
— А-а-а! — вновь закричали дамы.
Впрочем, они уже немного успокоились и вновь стали обмахиваться веерами. Положительно, от этих братьев де Вильнев можно было всего ожидать!
Губернатор и пассажиры «Луары», заинтригованные громкими воплями, благоразумно спустились по деревянной лестнице, чтобы поскорее узнать новости. Флорис тем временем уже бежал по палубе «Дофина». По дороге он столкнулся с боцманом, плотным коренастым бретонцем.
— Дружище, с какого судна те, кого вы подобрали? — воскликнул Флорис, ухватив его за плечи.
— С «Красавицы из Луизианы», сударь… Эй! Нельзя ли полегче? Ну и торопыга!
Не удержавшись на ногах, бретонец рухнул на канатную бухту, а Флорис, словно безумный, бросился к группе пассажиров, готовившихся спустить вниз деревянную лестницу.
— Господа! — крикнул им Флорис. — Ради Бога… Вы не с «Красавицы»?
Пассажиры обернулись. Их было трое, и они выглядели крайне измученными. В их глазах застыло выражение неизбывной печали. Один с поклоном ответил:
— Да, сударь… Я капитан Робино. «Красавица из Луизианы» — мой корабль. А это доктор Вейль и мой второй помощник, господин Легалик. Сударь, вы видите людей, потерявших все, кроме чести… Нас захватили врасплох…
Флорис пошатнулся, услышав эту ужасную новость.
— Захватили?
— Да, сударь… На нас напал Фоккер-Дьявол… Мы сражались, как львы, но мерзавцев было слишком много… нам пришлось сложить оружие, и Фоккер оставил нас в маленькой шлюпке посреди океана…
Адриан, подоспевший к концу разговора, схватил за руку брата и дрожащим голосом спросил:
— Кто-нибудь еще спасся, кроме вас троих?
— Только несколько матросов… Нам пора, сударь, прошу прощения…
Вместе с моряками спасенные направились к деревянной лестнице. На берегу их уже ждали. Флорис и Адриан в отчаянии переглянулись.
— Она теперь Бог весть где… быть может, ее уже нет в живых… О, брат мой, я не могу в это поверить! — пробормотал Флорис.
В зеленых глазах молодого человека была такая мука, что Адриан отвернулся. Он сам с трудом сдерживал подступившие рыдания, но ему удалось быстро справиться с собой.
— Не будем терять надежду, Флорис! Пойдем, надо их еще расспросить, — сказал Адриан, перелезая через поручни, чтобы спуститься на пристань. Флорис последовал за братом.
— Пираты из Баратарии захватили «Красавицу» со всеми пассажирами!
— И с грузом!
— А что было в трюмах?
— Эбеновое дерево из Сенегала и бабы!
— Белые?
— Да, шлюхи из Парижа!
— О! Парижские девки придутся пиратам по нраву!
Поразительную новость обсуждали везде. Вокруг уцелевших образовалась толпа — всем хотелось побольше узнать о несчастье. Жертвами его оказались и некоторые жители нового Орлеана.
— Я разорен! Разорен! — рыдал в голос работорговец, не в силах вынести потерю своего товара — крепких парней из Сенегала.
— Мой корабль… Моя «Красавица»! Убийца! — голосил судовладелец, норовя вцепиться в горло несчастному капитану Робино.
Флорис и Адриан проталкивались вперед, не обращая внимания на давку. Перед высоченным Флорисом почтительно расступались. Молодые дворяне увидели Федора и Ли Кана — те, привязав лошадей, явились на пристань за новостями. Адриан схватил одного из уцелевших за руку. Это был второй помощник капитана.
— Во имя неба, господин Легалик, вы не видели на борту «Красавицы» девушку? Да, среди пассажиров… Ее зовут мадемуазель Батистина… Батистина де Бургиньон! — Адриан де Вильнев с трудом заставил себя выговорить это имя.
Яан Легалик посмотрел на молодого человека с невыразимой грустью.
— Конечно, сударь… я видел мадемуазель де Бургиньон… Если хотите, мы с ней некоторым образом помолвлены… и Фоккер-Дьявол похитил у меня невесту!
— Что!? — один и тот же крик вырвался из трех глоток.
Флорис и оба его «врага» — граф дю Роше и драгунский капитан де Гастаньяк — в едином порыве надвинулись на моряка.
— Извольте объясниться, сударь! Мадемуазель Батистина — это МОЯ невеста, и я приехал сюда, чтобы жениться на ней! — взвизгнул, побагровев, граф Жеодар.
— Прошу прощения, сударь, у меня есть приказ его величества, и вы не имеете на нее никаких прав, потому что она предназначена мне! — завопил Эрнодан де Гастаньяк, положив руку на эфес шпаги.
Флорис издал рычание. Адриан хотел было удержать своего необузданного брата, но не успел, ибо в жилах сына Петра Великого вскипела кровь Романовых. Ринувшись вперед, Флорис ухватил Яана Легалика за отвороты потрепанного камзола.
— Я тебя научу, трус, как надо защищать свою невесту!
— Я был ранен, сударь! Вы задели мою честь! — вскричал в негодовании помощник капитана.
Больше ему ничего не удалось сказать. Флорис схватил его за горло и, почти обезумев, стал душить.
— Трус… трус… вы должны были умереть, защищая ее!
— Прошу прощения, но это мое дело! — крикнул Жеодар, пытаясь вырвать Яана Легалика из рук пылающего местью Флориса.
— Вовсе нет… Именем короля! У меня приказ, и только я имею право… — воскликнул гасконец, бросаясь в схватку.
Силы Флориса удесятерились от ярости. Ударом кулака в подбородок он отбросил в сторону драгуна. Жеодар лишился парика. Легалик уже почти не дышал. Однако никто не желал отступать, и четверо бойцов продолжали сражаться, создавая настоящую кучу малу. Пыль стояла столбом.
— Ко мне, гвардейцы! — распорядился губернатор. — Это недостойно дворян! Арестовать всех четверых!
— Ах, нет, друг мой, не надо! — взмолилась маркиза, нервно комкая платок.
— Что происходит? Что тут такое? — кричали со всех сторон.
— Маркиз де Портжуа дерется, словно грузчик!
— Из-за чего?
— Говорят, из-за прекрасных девичьих глаз!
— Вот счастливица! — задыхаясь, произнесла маркиза, и ноздри у нее затрепетали, словно у породистой кобылы.
— Барчуки!
— Майский Цветок! Счастье Дня!
Федор и Ли Кан прорывались сквозь толпу на помощь своим господам: ибо Адриан, забыв о своем хладнокровии, также ввязался в драку!
— Ух! — выдохнул Жеодар, ухватив его за сапог.
Молодой граф де Вильнев в мгновение ока оказался в клубке, катавшемся по земле. Адриан отличался большим терпением, но только до определенного предела — когда его доводили до бешенства, он бил так же крепко, как Флорис. В этом сразу же пришлось убедиться Жеодару и Эрнодану.
— Ой-ой-ой! — завопили оба разом.
Граф де Вильнев раздавал тумаки, будто извозчик.
Матросы с «Луары» и «Дофина», с увлечением следя за схваткой, уже заключали пари.
— Ставлю два бумажных экю на красавчика-брюнета!
— Два на блондина!
— Два медных на толстяка!
— Один серебряный на драгуна!
— Три серебряных на брюнета!
Ставки стремительно поднимались, но тут из всех глоток вырвался крик разочарования. Пятеро бойцов наконец свалились в воду, и сильное течение мгновенно вынесло их на середину реки.
— Тону! — завопил Жеодар.
Несчастный барахтался в волнах, а на берегу голосил его верный слуга Паден:
— На помощь! Мой господин не умеет плавать! Помогите!
Паден в отчаянии заламывал руки, но сам не двигался с места. Его бесцеремонно оттолкнул толстый кавалерист — денщик Эрнодана де Гастаньяка Лафортюн.
— Господин капитан! Куда же вы? Неужели вы оставите своего Лафортюна в мерзкой стране, где живут одни дикари?
Эти сетования немедленно привлекли внимание обидчивых луизианцев, и на голову бедного кавалериста обрушились яростные насмешки как белых, так и черных обитателей колонии.
— О-ла-ла! Раскудахтался петушок!
— Ты захлопнуть пасть, жирная свинья!
— Клянусь черной чумой, надо проучить эту тупую скотину!
Впервые рабы и господа объединились в едином порыве негодования.
— Гром и молния! Расступитесь! Дорогу!
— Да откроет свои лепестки благоразумный тысячеглавый лотос!
Федор и Ли Кан прорвались к берегу. Казак прищурил свой единственный глаз, всматриваясь в реку, а затем подмигнул китайцу. Эка важность! Их молодые господа плавали, как Нептун, так что беспокоиться было не о чем.
Хотя Флорис и Адриан уже давно стали мужчинами. Федор и Ли Кан, действительно воспитавшие их при весьма любопытных обстоятельствах, по-прежнему видели в них мальчишек. Братья не пытались бороться с течением. Прохладная вода остудила ярость Флориса.
— Все в порядке, брат?
Адриан уже успел скинуть камзол и сапоги Флорис последовал его примеру. Сколько раз приходилось братьям плыть бок о бок в куда более опасных условиях! Вскоре их настиг Эрнодан де Гастаньяк, уверенно державшийся на воде. Молодой драгун все еще пылал бешенством.
— Вы мне ответите, господин де Портжуа, за это принудительное купание!
В глазах Флориса вспыхнули веселые огоньки.
— Как вам угодно, сударь! Кажется, я уже проткнул вам бедро в Бордо?
— А я вам руку, если не ошибаюсь!
Флорис и Эрнодан поплыли навстречу друг другу Адриан осмотрительно занял позицию между ними.
— Господа, ради Бога… Давайте выберемся на берег.
Тут к ним прибило течением бедного Жеодара, нелепо размахивавшего руками. Флорис ухватил его за ворот.
— Когда же вы научитесь плавать, сударь? Может, бросить вас здесь?
— Не… не надо!
Жеодар отчаянно барахтался, судорожно цепляясь за шею Флориса. Еще немного, и оба пошли бы ко дну.
— Прошу прощения, приятель! — промолвил Флорис, умело оглушив беднягу ударом кулака. Адриан довольно хмыкнул.
— Право, это уже не в новинку несчастному Жеодару, и ты, по-моему, вошел во вкус!
Флорис собрался ответить колкостью на реплику брата, но тут с берега послышались вопли. Зрители жестами пытались привлечь внимание пловцов к какой-то точке вверху по течению. На палубах кораблей заметались матросы, поспешно заряжая мушкеты. Флорис, Адриан и драгун обернулись. Яана Легалика отнесло к илистой излучине на другом берегу. Помощник капитана тщетно пытался выбраться из тины. На солнце шевелились поваленные стволы деревьев.
Флорис вдруг разобрал, что кричат испуганные люди на пристани.
— Возвращайтесь! Скорее возвращайтесь! КРОКОДИЛЫ!
3
Пули рикошетом отлетали от воды. Федор зарычал в бессильной ярости.
— Гром и молния, эти болваны попадут в барчуков!
Дистанция была слишком велика. Мушкетные выстрелы не достигали рептилий и даже не могли их напугать.
— Торопись, Острый Клинок, иначе голодные псы желтой реки сожрут Майский Цветок!
Предприимчивый китаец уже волочил пирогу, позаимствованную у индейцев. Казак прыгнул в хрупкую посудину, и та опасно накренилась.
— Скорее, скорее! — кричали зрители, столпившиеся на берегу.
Совет был хорош, но все советчики предпочли остаться в безопасном месте. Только двое дворян спустили на воду шлюп. Это были Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте.
— Быстрее, мы вас нагоним!
Ли Как греб как бешеный. Федор заряжал пистолеты. Оба с тревогой следили за тем, что происходило в четырехстах брассах от них. Флорис, увидев, в каком безнадежном положении находится Яан Легалик, сразу решился на отчаянный поступок. С годами безрассудная смелость молодого дворянина лишь возросла. В жилах Флориса бурлила все та же пылкая кровь, а в душе кипела прежняя жажда битвы.
— Держите его! Плывите к берегу! — крикнул Флорис, отпихнув Жеодара в руки Эрнодана де Гастаньяка.
— Нет, я тебе запрещаю! — завопил Адриан, догадавшись о намерениях Флориса.
Но тот уже плыл к илистой излучине.
— Мужайтесь, сударь! Мужайтесь! Они еще далеко!
Этот крик придал силы Легалику. Несчастному удалось наконец выбраться из тины. «Поваленные стволы» уже плыли по воде. Бедный Легалик постоянно оборачивался, но все было тщетно — мерзкие твари нагоняли его, разинув алчные пасти. Флорис выхватил из ножен шпагу и кинжал.
— Держите! — крикнул молодой дворянин, протягивая шпагу своему сопернику.
Легалик, поколебавшись секунду, схватил клинок и безмолвно повернулся, готовясь отразить нападение. Флорис уже ощущал волну, поднятую плывущими рептилиями. К горлу его подступила отвратительная тошнота Из разинутых глоток несло омерзительным зловонием. Рядом с Флорисом сверкнула на солнце шпага — это Адриан занял место рядом с братом. Трое человек намеревались бороться с гнусными тварями. Флорис сжал рукоять кинжала, по пояс высунулся из воды, встречая приближавшегося крокодила.