В том же ХХ, текущем веке теорию полой Земли вывернули, скажем так, наизнанку. Янки Гарднер издал книжонку, в которой утверждалось, что Солнце, Луна и звезды находятся внутри земной сферы, дескать, давление солнечных лучей прижимает людей к поверхности. В рейхе бредни Гарднера позволили развивать и пропагандировать прохвосту авиатору с подходящей фамилией Бендер. Главы Третьего рейха нарочно и нарочито покровительствовали шельме Бендеру, обманывая тем самым вражеские разведки, отвлекая их от сверхсекретной, безупречно научно выверенной программы «Геон». С той же целью отвлечения и дезинформации была организована и утечка якобы особо закрытой информации по так называемой «Космической программе Германии». На самом деле, как я узнал из уст одурманенного славянина, мы, фашисты, рвались вовсе не ввысь, а в недра, совсем не в заоблачный космос, а в подземный рай. А на поверку вышло, что ворвались в него на наших плечах русские варвары. То есть ворвались бы – БЫ! – если б я, волею судеб, не попал в перечень пилотов разведэкспедиции...
Я задрал подбородок и посмотрел на светило над головой. Оно всегда остается в зените. На него можно смотреть без всякого прищура. Оно прекрасно! Как и весь этот спрятанный от человечества Мир. Рай земной...
6. Смысл жизни
Аппарат, вопреки опасениям руководства, «переместился» обратно в ту же точку, откуда и стартовал. Опасения руководящих товарищей изрядно мне помогли, ведь именно из-за них и Командиру, и Технику, и Ученому было строжайше запрещено вести какие-либо записи.
Расходу лекарств я, конечно же, нашел объяснение – соврал, что истратил их на себя. Мол, перемещение человеческий организм переносит нормально, но экология чужой планеты каким-то образом, быть может, по вине каких-то полей, оказывает на человека весьма и весьма отвратительные воздействия.
Я довольно живо описал свои впечатления от кромешной тьмы за стеклами иллюминаторов и очень достоверно рассказывал про то, как исчезла связь, едва первые двое вышли из шлюза, и как сгинула вторая пара героев, отправившись вовне искать-выручать товарищей.
Несколько лет после возвращения из подземного рая я побаивался возможных допросов под гипнозом либо с применением специальных фармакологических средств. Однако таковых не случилось. Но на обычные допросы – правда, более похожие на собеседования, – первое время меня вызывали с удручающей регулярностью. И всякий раз я боялся, что очередной вызов закончится для меня трагически, страшился того, что русские организуют, или уже осуществили еще одну экспедицию во чрево планеты.
Комплекс, откуда нас перемещали в 45-м, русские взорвали той же весной, поскольку после войны данная географическая точка выпадала из зоны юрисдикции СССР. Шарообразный аппарат руководство, конечно, вывезло, я подозреваю, что в Москву.
Я также подозреваю, что повторная экспедиция не состоялась лишь потому, что кремлевские бонзы нашли иное применение сверхсекретному изобретению гениев рейха. Они его еще пуще засекретили и приспособили под себя, для экстренной эвакуации из Кремля куда-нибудь в Сибирь в случае, например, ядерной бомбардировки Москвы американскими стервятниками. Возможно, заботясь о своих шкурах, они отчисляли миллиарды КБ Королева только для того, дабы убедить тех же американцев, что вот, мол, мы развиваем ракетную космонавтику, иные, мол, способы перемещения в пространстве нам неведомы. Впрочем, я сильно подозреваю, что для реального перемещения на сотни парсеков не хватит энергии и миллиона Саяно-Шушенских ГЭС. Иное дело перемещения по горизонтальному вектору с поправкой на разность погодных условий. Полное подобие внешних сред, я так думаю, невозможно.
Шли годы, и на допросы-собеседования меня вызывали все реже и реже. Как правило, таковой вызов следовал после смены руководства партии, правительства или органов. Новые люди, приобщаясь к тайне, желали побеседовать с очевидцем.
Допросы и их ожидания превратились для меня в смысл жизни. Раз за разом я свидетельствовал о том, что в недрах планеты сокрыт враждебный человечеству ад. Где-то года до 55-го я еще надеялся, что фюрер и лучшие сыны Германии успели переместиться в подземный рай, на «собеседованиях» называемый мною адом, и вот-вот вернутся, чтобы заявить о себе, скажем, волной террора. Утратив схожую с самообманом надежду, я просто оберегал пустующий рай от оккупации победителями рейха. Смыслом моей жизни стало лжесвидетельство.
Дабы укрепить свое положение в обществе, повысить социальный статус свидетеля, я женился на старшей дочери видного советского военачальника, осыпанного благами и почестями. Я взял в жены старую деву с угристым лицом, обвисшими грудями и огромными бедрами, которая родила мне сына и, главное, внука военачальнику. Брак по расчету изрядно помогал мне делать карьеру. Я, что называется, рос, и по мере карьерного роста все более и более веским становилось мое слово, лживое слово, выражаясь красиво, ключника рая.
0,1. Жизнь после смерти
Я умер в возрасте 68 лет. В тот день служебный автомобиль вынужденно остановился на противоположной стороне улицы от моего дома. Подъехать, как обычно, к парадному было невозможно, там все было перекопано работягами, которые ударными темпами ремонтировали теплотрассу. Мне предстояло перейти улицу пешком и пройти по деревянным мосткам над траншеей, похожей на вырытую вертухаями братскую могилу для осужденных к высшей мере. Я машинально посмотрел на циферблат своих швейцарских – обе стрелки четко сливались в одну сплошную строго вертикальную линию, – и, пыхтя, выбрался из авто. За час до смерти я изрядно повздорил на заседании в Академии с парой-тройкой министров и думал только о том, как бы их наказать за строптивость, кому позвонить, на какие бюрократические рычаги нажать. Углубленный в свои невеселые думы, я совершенно не заметил, как из-за угла вырулил грузовик. Лихач за рулем самосвала затормозил, однако поздно. Я был сбит и умер. В состоянии клинической смерти я находился почти шесть минут. К жизни меня вернул мой шофер. Мой персональный водитель отслужил срочную в подразделении, где обучали премудростям экстренной медицинской помощи. У меня, действительного члена Академии наук, генерал-полковника военно-медицинской службы, депутата Верховного Совета, лауреата Сталинской и Ленинской премий, а также премии ЦК ВЛКСМ, водитель-телохранитель служил сверхсрочную.
Самым-самым первым чувством, которое я испытал, воскреснув из небытия, как это ни странно, оказалось чувство страха за тайну. Я испугался, что вот прямо сейчас вполне мог исчезнуть, а когда-нибудь пренепременно исчезну из этого мира вместе со своей тайной о заповедном рае под толщами земной коры. Необъяснимый страх, с точки зрения смысла всей моей предыдущей жизни. Леденящее душу послание с «того света», которого нет. Мистический приказ поделиться тайной, передать ее, возложить на более молодые, достойные плечи...
У меня подрастает внук. Подрастает он в Прибалтике, где по сию пору так называемое «освобождение от ига фашизма» отдельные элементы шепотом именуют «советской оккупацией». Мать моего внука из местных, из прибалтов. Тесть, помнится, рвал и метал, когда мой сынуля женился на этой белокурой бестии. Мой внук и правнук выдающегося военачальника русских очень любит свою стерву мамочку и ни в грош не ставит своего вечно занятого, сутками пропадающего на работе папашу. Внук считает себя прибалтом, он брезгливо относится к русским и вообще ко всему русскому. Когда мой перспективный внучок еще немножечко подрастет, я ему откроюсь. Для него будет счастьем узнать, что он, пусть и не совсем чистый, но все же потомок истинных арийцев. Мой потомок! Потомок существа высшей расы, солдата фюрера, сохранившего верность идеалам рейха. Сдается мне, будет правильным передать внуку, говоря образно, ключи от рая.
Часть вторая
Враг общества
1. Суд
Европа, столица Европы. Город-пижон. Город– мечта. Самый дорогой город Мира. И самый закрытый. Чтобы его посетить, необходимо иметь достойную кредитную историю, отсутствие нареканий со стороны правоохранительных органов, «золотую» медицинскую страховку и дать согласие на круглосуточное наблюдение в режиме «тотал».
Силовой щит над Островом в геометрическом центре города виден только издалека. Оттуда туристы его и фотографируют, как правило. Редкий турист готов заплатить за автоэкскурсию по полосе отчуждения вокруг Острова. Тем паче за право запечатлеть псевдокоршунов, что денно и нощно кружат в неизменно безоблачном небе, периодически пикируя вниз, дабы отпугнуть от силового купола живых птиц. И все равно в водах канала вокруг острова, нет-нет, да и мелькнет пернатая тушка, еще не съеденная псевдопираньями. Все равно, птицы бьются о невидимую преграду. О купол, который и на видео, и на фото выглядит, как засвеченное пятно.
Зато рукава-тоннели, обнимающие мосты, отлично получаются на фотографиях. На видео их снимать бесполезно, в динамике блуждающие разноцветные огоньки в силовом поле выглядят смазанными разводами. Так и задумано креативдизайнером Полом Чу – мобильностью его творения можно полюбоваться только воочию.
А брусчатки мостов и камней улиц Острова никогда не коснутся шины туристических автобусов. И вообще любые шины, оси, опоры никогда не касались. Внутри купола никогда не летали вертолеты, глайдеры, тем более флаеры. Лишь для беспосадочных антигравов медиков и пожарных сделано исключение. Даже при строительстве самого престижного городка в самом дорогом городе использовалась лишь конная тяга. И только природные стройматериалы. И никаких пластиков, никакого бетона. Гвозди и те ковали в кузнях из руды, добытой вручную. Городок на Острове полностью создан по технологиям и моде Средневековья. Обитателям городка приходится ежедневно раскошеливаться на штрафы за использование под куполом каждой современной мелочи, вплоть до тонкой механики продвинутых наручных часов. И они платят штрафы честно и ежедневно. В этом и заключается особый шик жизни на Острове. Всего за месяц набегает общая сумма штрафов островитян, сопоставимая с ежегодными ассигнованиями НАСО на поиск порталов в ближнем космосе.
Между тем нет такого аборигена, у которого хватило бы средств уплатить штраф за прихоть покататься по обитаемому Острову на чем-то еще, кроме конного или запряженного верблюдами экипажа. Впрочем, таковой прихоти ни у кого из островитян и не возникало и, скорее всего, не возникнет. Кареты и брички, племенные скакуны и верблюды – только чистокровные, то есть только генетически оригинальные – лидировали и лидируют по степени востребованности на островной ярмарке тщеславия.
Помимо колесного транспорта и парнокопытного живого товара на сей вечной ярмарке ценится еще и двуногая челядь. Особенно повара, лекари и телохранители. Однако последние в чести не у всех обитателей. Англичане и немцы живой охранный сектор престижного рынка игнорируют демонстративно. У ворот замков, принадлежащих немцам и англичанам, не встретишь победителей всевозможных чемпионатов и Олимпиад с клинками наголо или в ножнах.
Оружие, сложнее клинка, в пределах Острова запрещено категорически, а на количество клинков введен строжайший лимит. Инициатор нарушения данного островного законодательства подлежит немедленному суду, вне зависимости от имущественно-социального статуса. Но подобных юридических прецедентов пока не случалось. В самой защищенной точке планеты надобность в личной охране весьма относительна. Тем более надобность в лишних клинках.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.