И Семёна Викторовича, который уловил интерес во взглядах слушателей, понесло:
– Синхронность событий и всевозможные совпадения, которыми изобилует наша жизнь, наводят на мысль, что мир организован скорее как база данных компьютера, в которой файлы расположены случайным образом, чем библиотека с последовательно расставленными книгами. Как в нынешнем понимании выглядит четырехмерная Вселенная традиционной физики.
Я постарался съёжиться, и бочком-бочком начал продвигаться к выходу. Но на плечё мне легла Ленкина рука.
– Сидеть!
А Лёнька, стараясь облегчить профессору задачу, принялся объяснять "на пальцах":
– Если, допустим, представить, что четвёртое измерение, называемое временем, на самом деле отсутствует, то наш мозг воспринимает события ассоциативно. Так, как это делают современные компьютеры. Пользователь "вызывает" нужные ему записи, прибегая к ключевым словам - управляющим командам. И, если теория Профессора верна, - лёгкий полупоклон в сторону Семена Викторовича, - то мы живем скорее в неком подобии ассоциативной Вселенной, системного программиста, чем в "последовательной" Вселенной физика, взявшего на вооружение классическую идею пространства - времени. И тогда все твои "чудеса" перестают восприниматься как события иррациональные.
Казалось, что мой очумелый вид должен сказать сам за себя, но, по видимому, это было очевидным только для меня.
– Ребята, может, я пойду, а? - Жалобно проблеял я.
Но, к несчастью, они думали обо мне лучше, чем я того заслуживал.
– Сидеть! - На этот раз в Ленкином голосе явно звучали Иннины нотки.
А Лёнька, ободрённый благосклонным кивком Профа, продолжал гнуть своё:
– Ещё в 1957 году Хью Эверетт и Джон Уилер из Принстонского университетат предложили "многомировую интерпретацию" квантовой механики. В рамках этой концепции Вселенная непрерывно разветвляется на альтернативные реальности.
Ну, слава Богу, хоть несколько понятных слов в этой абра-кадабре!
– Совершенно с вами согласен, коллега. - Подал голос проф. Ого, уже, коллега, видали! - Пространство и время могут быть адекватными понятиями, чтобы начертить путь локомотива в графическом изображении, но практически абсолютно бесполезны для объяснения нашего феномена. - И, уже обращаясь ко мне, пояснил: - Пространственно-временные координаты ведут начало от графического представления. Если бы человечество изобрело компьютер до линованной бумаги, сегодня наши суждения о Вселенной могли бы быть совершенно иными. К тому же, в последние годы появились новые, невероятные и более плодотворные идеи. И, согласно им существует гораздо большее число измерений. Хотя, в этом мы успели убедиться на практике. Самые интересные результаты вытекают из теории "суперструн", появившейся в 70-е годы. Многие физики-теоретики, работающие сегодня в этой области, полагают, что Вселенная родилась из неустойчивого десятимерного ядра. По мнению Таку и Трейнера, "шесть измерений свернулись, оставив нетронутой нашу четырехмерную Вселенную".
Мать моя женщина! Во встрял, так встрял!
– И что нам со всем этим делать?
Вопрос прозвучал совсем уж по идиотски, но недаром же все мы, вольно или не вольно, приписываем другим собственные качества. И меня снова приняли за умного.
– У меня есть мнение, что "гости", посетившие нашу планету два года назад и немногим раньше уничтожившие Землю-2, прибыли вовсе не из глубин космоса.
– И, откуда же?
– Я думаю, из какого нибудь мира, подобного любому из "наших". Согласно теории вероятности, развитие их науки могло пойти несколько иным путём. И, то, что в нашей реальности доступно единицам на чисто интуитивном уровне, поставлено у них на промышленную основу.
– А зачем тогда космический корабль?
– Вероятно для того, чтобы достигнув световой скорости, совершить первый "прокол" континуума. А уж затем, устанавливаются врата и всё. Ещё один колонизованный мир к их услугам.
– Но, ведь Виктор, то есть, я хотел сказать, Генерал, отправил им "подарочек".
– Ну, в общем да… Но, думая над этим, я пришёл к выводу, что мало вероятно, чтобы в двух параллельных измерениях возникли идентичные условия, приведшие к созданию подобных смертоносных технологий. В то время как моя теория объясняет это более-менее достоверно.
– Но боеголовки-то где-то взорвались?
– Несомненно. И, боюсь, это-то самое плохое. Ведь, ни один нормальный человек не станет всё время отправляться с центральной планеты. И, как мне кажется, заселение происходит постепенно. Из Мира в Мир.
– Так что, они могут прийти и сюда?
– Кто знает, как составлен их поисковый алгоритм. Но, если есть хоть малейшая вероятность этого, то надо продолжать работать в этом направлении.
Вот так вот. В сошедшей с ума Вселенной, подобно клёцкам в супе плавает то, что я называю реальностями. А на клёцках этих живут микробчики. Ма-аленькие такие. И, вот, одним микробчикам стало тесно, на обжитом кнедлике и они решили заселить другой…
Не хило, да? Цивилизация, расширяющая экспансию в параллельные миры. И очень, ОЧЕНЬ, не любящая конкурентов. До такой степени, что прямо жуть берёт…
По-видимому, желание прибегнуть к универсальному решению всех проблем, отразилось у меня на лице, потому что Ленка показала кулак.
– И не думай!
Я состроил невинную рожицу:
– О чём это ты?
– Об этом самом. Ни капли спиртного, понял?
Но накал потихоньку стал ослабевать. Профессор с Лёнькой, пристроившись рядышком, и включив переносной компьютер, что-то оживлённо обсуждали. Я же, стараясь быть незаметным, вылез из-за стола и вышел во двор. Вечер, постепенно переходящий в ночь, тих и прозрачен. Звёзды, такие далёкие и недоступные светили настолько ярко, что казались волшебными фонариками. В принципе, имея корабль, можно конечно, попытаться… Но вот, куда лететь, и зачем? Смешно представить. Как если бы вдруг дикари в нашем мире, живущие на одном из атоллов Тихого океана, сумей, конечно, они захватить американский авианосец, собрались в поход на Соединённые Штаты. Не радовало только то, что в роли наивных детей природы на этот раз выступали мы сами. Чёрт! Хоть одного бы урода удалось захватить живьём! Но, увы. Оставь мы тогда кого-то из незванных гостей - и неизвестно, чем бы всё кончилось. Всё происходило настолько быстро, что я порой просто не успевал вмешиваться.
Ленка подошла и простроилась рядом.
– Как ты думаешь, Юрка, они это серьёзно?
– А ты? Ты сама-то, что думаешь?
Она глубоко вздохнула и пожала плечами. Потом вскинула голову:
– А ведь, мы так и не смогли подключиться к мозгу корабля.
– Так ведь, пришли к выводу, что вся аппаратура сгорела во время "переходов". Да и что можно считать мозгом? И, ты же знаешь, на то время все просто опасались нажать что-нибудь не то и обнаружить себя.
Гад, всё-таки, профессор. Испортил, можно сказать, отпуск. Я-то думал, оттянусь, съезжу в Нью-Саутгемптон. Может быть, сгоняю в тутошнюю Москву. Вместо этого, он задурил голову заумными теориями. Да и Ленка хороша. Ведь, по моему глубокому разумению, всё равно, ничегошеньки мы сделать не сможем. Молоды мы ещё, чтобы тягаться с пришельцами, откуда бы они ни прилетели.
Ни до чего так и не додумавшись, поплёлся наверх и завалился спать. Мамми Роза приготовила лучшие перины. Хрустящие простыни приятно холодили тело, а подушки обещали спокойные и радостные сны. Засыпая, почувствовал, что вернулся в детство. Точно так же, проводя летние каникулы у бабушки в деревне, я любил засыпать на большой кровати с металлическими шариками и мягкой периной. Завтра, завтра я проснусь и забуду обо всех бредовых теориях чёртовых умников. Это ж надо до такого додуматься, и это на трезвую голову! Хотя, Проф, в силу возраста и привычек не был поклонником спиртного. Как оказалось, своей дури в голове хватает. Выше крыши, можно сказать…
Проснулся часов в десять утра. Внизу слышались голоса, в окно светило солнце и настроение, в общем-то, нормальное. Я умылся и поводил бритвенным станком по лицу. Линув на ладонь одеколона, растер подбородок и спустился вниз.
Мамми Роза и Ленка пили кофе.
– Доброе утро!
– Привет, привет!
Говорил я по-русски, но Мамми, за два года жизни с Профом, успела выучить десяток фраз. Мне налили кофе и поставили перед носом тарелку с чем-то вкусно пахнущим. Я принялся уплетать, одновременно пытаясь задать вопрос:
– Уг-м-чгум-хрум?
– Прожуй сначала, а потом скажи.
Я последовал Ленкиному совету и повторил попытку:
– А где умники?
– На рыбалке.
Ясно. И, если Семён Викторович был ярым любителем проводить время с удочкой, постоянно повторяя при этом избитую фразу про Бога, который не засчитывает время проведённое на рыбалке, то на Лёньку это было мало похоже.
По быстрому дожевав, и одним глотком допив кофе, я поблагодарил хозяйку.
– Пойду, пожалуй, испорчу им кайф. Лен, составишь компанию?
Но девушка покачала головой.
Выйдя на улицу и, обогнув мотель, в котором, кроме нас не было ни одного постояльца, направился к реке. У Профа, ещё со времени первого нашего посещения, "стёртого" по вине обстоятельств, было излюбленное место в излучине. На берегу стояло несколько плакучих ив, и он устроил шалаш. Прямо таки, Ленин, обдумывающий революцию.
Неслышно ступая, я спускался к воде. Вон, сидят, голубчики. Кинув взор на воду, такую прозрачную, что виден каждый камешек, каждая песчинка на дне, я разглядел быструю тень. Проф, ведомый инстинктом, лёгким движением забросил муху прямо к носу форели. Ивы отбрасывали на реку едва шевелящиеся тени, а в небе ни одного облачка, и оно отражается в волнах глубокой синевой.
Инстинкт не подвёл и рыбу, и вот уже муха пропала у неё во рту и форель оказалась на крючке.
– Двенадцатая! - Гордо сказал Семён Викторович Лёньке, а тот только развёл руками, не споря с мастером.
Хотя, в проволочной корзине, что висела в воде, привязанная к колышку, вбитому у его ног, тоже плескалось штук семь разных рыбёшек.
Тут они заметили меня и замахали, приглашая в компанию.
– Ну, как улов?
Традиции нужно соблюдать, и мы минут пять поговорили на тему "клюёт - не клюёт". Мужики снова забросили удочки. А я улёгся в траву и, закусив ароматный стебелек, уставился в голубое небо. По нему неторопливо плыли по своим делам перистые облака. Лёгкие и пушистые, они были окрашены солнечными бликами во все оттенки жёлто-розового и радовали глаз.
Лёнька, видимо продолжая начатый ранее разговор, спросил у Профа:
– И что, Семён Викторович, никто даже не подозревает о богатстве, валяющемся под ногами?
– Увы, мой друг, их технологии ещё несовершенны. Да и, при существующем положении вещей и общей тенденции развития науки, вряд ли в ближайшие сто лет кто-то обратит на это внимание.
– А как же теория невмешательства, и их право распоряжаться собственными природными ресурсами?
– Ну, про невмешательство, ты лучше этим расскажи, у которых зеленоватая шкура. А насчёт ресурсов, так ведь я предлагаю взять лишь то, что выброшено за ненадобностью. Никто не собирается строить шахты и разрабатывать недра.
Краем уха слушая разговор, и ещё толком не зная о чём это они, я почувствовал, как настроение стало стремительно подниматься. Догадаться не трудно. Проф, верный себе, уже что-то там изобрёл. И вербует сторонников.
– О чём вы, люди? - Не поднимая головы, поинтересовался я.
– Дело в том, Юрий, что здешние руды очень богаты, относительно, конечно, ниобием. Этот металл принадлежит к группе редкоземельных и чрезвычайно дорог. У нас дома, конечно. Здесь же - увы. Про современные технологии никто не слышал и отработанную породу, которая может принести пусть не баснословную, но вполне ощутимую прибыль, используют для строительства дорог. Зарывают талант в землю, можно сказать.
– Просветите хотя бы, для чего он нужен-то?
– В нашем мире ниобий используется для производства лазеров.
Вот так вот. Сокровища лежали под ногами, а беспечные аборигены даже не подозревали об этом.
Я уже мысленно сравнивал положение "Белого человека", со скромным достоинством несущего своё бремя, с жалкой участью мелкой букашки, которой на миг ощутил себя вчера. Да, не в пример приятнее чувствовать себя эдаким "Бваной Юрием" ведущим "честную торговлю" с туземцами. Приподнявшись на локте, я спросил:
– И что, Проф, во сколько это встанет?
– Я думаю, где-то в полмиллиона российских червонцев.
Я присвистнул.
– А в тутошних долларах?
– Ну, это миллиона два будет.
Тоже не хило, хотя, какая к чёрту, разница. Ни золотых червонцев, ни экзотических долларов Сибирских Соединённых Штатов у меня всё равно не водилось. Но, ради приличия я всё же полюбопытствовал:
– Зачем так много, Семён Викторович? Вы ж сами сказали, что по здешним меркам, это просто земля.
Но Проф был закалён десятилетиями преподавательской деятельности, и с терпением, выработанным общением с сотнями и тысячами тупых "почемучек" стал объяснять:
– Сам по себе шлак, действительно стоит копейки. Но вот для того, чтобы извлечь на свет божий ниобий, я имею в виду в промышленных количествах, требуется организация производства. Обогатительные фабрики, дороги для подвозки породы. Охрана, взятки местным, хоть и не очень жадным, но всё же существующим чиновникам. Так что…
Мне вдруг стало скучно. Я закрыл глаза и принял равнодушный вид. Но прямо таки физически ощущал взгляды обоих. Ну-ка, проверим. Слегка разлепив одно веко, я сквозь ресницы взглянул на умников. Так и есть, те во всю пялились на меня.
Ну, Проф то ладно, у него было время повариться в собственном соку и съехать с катушек. Но Лёньке то это нафига? Те же переглянулись и, отвернувшись к воде, дружно забросили удочки. Концессионеры, блин.
10
Мужики рыбачили ещё часа два, а я всё так же бездумно пялился в небеса. Впрочем бездумно - не то слово. В голове подобно муравьям копошились различные мысли. В основном, вариации на излюбленную мню тему "а навошта мне это трэба"?
Ну, допустим, подсуетились мы, значит, и конвертировали наши средства в тутошнюю валюту. Или, ещё проще, "сходили" на Землю-2 и экспроприировали ещё центнер-другой золотишка. И тут сразу начинается головная боль и ненужные, с моей точки зрения, вопросы разных любознательных личностей. Как тех, кто "у руля" так и мрази, вроде Чёрного Сэма, только калибром покрупнее. Проделав энное количество телодвижений мы, конечно, все эти препятствия героически преодолеем. Оторвав дюжину-другую голов и оставив за спиной десяток могил.
И вот, ура! Процесс пошёл. И, спустя где-то год, становимся обладателями, к примеру, полутонны вожделённого ниобия. Грузим это дело и "переправляем" к нам. И, головная боль начинается по новой. На базаре им, сами понимаете, торговать не будешь. Остаётся очередной проныра, вроде Мишки Френкеля, который снова попытается обжурить. Либо же, снова "брать в дело" Виктора, но тогда придётся отвечать на кучу вопросов и, боюсь, Большие Дяди захотят послать сюда наблюдателей. Осмотреться, и вообще…
Есть, правда, ещё и третий путь, который предпочли девчёнки, ввязавшись в разработки противораковой панацеи. И опять, деньги, деньги, деньги. И Мигрень, Менингит и вечная запарка. И - снова пристальное внимание спецслужб. Теперь уже не только Российских и Израильских, а всего мира.
Каждый ж мнит себя пупом земли. Пупочком. И - могилы, могилы, могилы. Ибо прогресс - штука кровавая, и ни одно дело так не изобилует смертями как доброе. Никто ж не спорит, всё это сплошь и рядом будут "плохие", и исключительно "не наши". Вот только, брось я всё как есть и, по моим скромным подсчётам, около сотни человек останутся живы. Женятся, детишек наплодят. А там, глядишь, и внуки пойдут…
Да уж, необходимость принимать решения всегда головная боль. И большой риск. Вообще-то, лично я ни чем не рискую и всегда успею "соскочить". Но ведь, как ни крути, а история этого мира изменится. И, боюсь, не в лучшую сторону. Ведь, вряд ли Проф сможет обойтись без самого простенького компа. А это уже нонсенс, господа. И снова - ненужные вопросы. Потом какая нибудь светлая голова подкинет одну-две рацухи, чтобы дело крутилось быстрее. Там, глядишь, нас осчастливят своим вниманием доблестные преторианцы Великой России. Тот, кто держит бразды правления за Уралом, вряд ли потерпит какие либо безобразия на соседней территории. Тем более что тишь да благодать длится уже более трёхсот лет. Не, мужики, не нравится мне ваша затея, хоть тресни. Лёнька с Профом смотали удочки и, не поминая больше эту тему, засобирались. Поднялся и я, отряхнув одежду от налипших травинок.