АНА означает “я” также у арабов. Величайший из суфийских святых ал-Халладж, выражая мистическое переживание слияния человека с Богом, говорил: АНА-Л-ХАКК (“Я есмь Истина”) – эти слова произносит как бы Сам Аллах, вселившийся Своим духом в сердце человека (“мы – два духа, воплотившиеся в одном теле”: такими словами ал-Халладж пытался дать представление о своем опыте).
Сравним это с общеславянской языковой традицией, в которой АН превратилось в местоимение третьего лица: ОН, в древности имевшее значение указательного местоимения : тот – ср. нем. ЙЕНЕР (jener); такая же трансформация имени АН имеет место и в абхазском АНИ: тот, кто. В этом можно усмотреть переживание Бога как объективной реальности, не зависящей от восприятия и переживания человека, более того, как истинное основание всякой объективной, космической реальности. В других индоевропейских языках грамматическое употребление формы АН обнаруживает характерную двойственность. С одной стороны А, АН, АЙН служит неопределенным артиклем, который можно рассматривать как утверждение истинности существования логических видов или классов; нем. АЙН БАУМ (ein Baum), дерево вообще; ДЕР БАУМ (der Baum): именно это дерево. С другой стороны, А или АН (УН) во многих индоевропейских языках приобрело значение отрицательной частицы! Не есть ли это отголосок какой-то борьбы против культа Всевышнего Бога АН?
В этой связи выскажем гипотезу, что в абхазском языке характерный префикс А – является редуцированным АН и служит для утверждения истинности каждого конкретного предмета, т.е. свидетельством его сотворенности Богом АН. В хеттской частице утверждения истинности : ХА, возможно, содержится намек на трудовое происхождение, на “сделанность” предмета, безотносительно к “делателю”, к тому, кто сделал; то же соображение можно отнести к семитскому артиклю ХА. Объединение обоих способов утверждения истинности – в широко распространенном АМИНЬ (ОМЕН, АМЕН, ХОМЕН, ХАМЕН). В этой связи может быть также упомянут общеиндоевропейский корень НАХ: бояться (богов), напр. хет. НАХХАН: почтение, благоговение.
7. Тайное имя Иисуса
У евреев АН известно не только как местоимение; оно долгое время сохранялось как тайное имя Бога (забытое после разрушения храма) – в сочетании АНИ ХУ: Я ЕСМЬ. Именно так называет Себя Иисус в самом напряженном диалоге с иудеями: “Прежде чем был Авраам, Я ЕСМЬ (АНИ ХУ, awh yna)” (Ин. 8:58). Это имя Он повторяет неоднократно (Мк.14:62; Ин. 10:7,9,11,14,30; 11:25; 14:5; 15:1,5). Наиболее весомо это исповедание Имени звучит во время суда Каиафы, когда по существу, решается судьба Иисуса. На вопрос Каиафы: “ Ты ли Христос (МАШИАХ), сын Благословенного?, “Иисус сказал: Я (АНИ ХУ)” (Мк.14:61-62). Заметим, что в этом же ответе Иисус называет себя БЕН ХА АДАМ: Сын Адама, сын человеческий. Если народ не мог понять, что имеет в виду Иисус, говоря АНИ ХУ, то это должен был понять первосвященник Каиафа – согласно иудейскому закону, он один знал тайное имя Бога, и для него могло стать решающим положительным свидетельством, что Иисус тоже знает его. Но вместо признания это послужило дополнительным основанием для осуждения: тут и паника, и зависть, и страх, и последующий клеветнический слух о хищении Имени, впоследствии записанный в Талмуде.
Александр Мень комментирует эти тексты Евангелий (крупный шрифт и замечания в скобках: А. Мень): “Я ЕСМЬ… Так мог говорить один Предвечный. Это – ЕГО ТАЙНОЕ ИМЯ, которое произносил первосвященник в дни Кущей, когда святые слова заглушал трубный звук и клики народа… Выражение “Я есмь” (по-гречески “эго эйми”, по-еврейски “ани-ху”) встречается в Ветхом Завете как эквивалент слова “Сущий” (Яхве) (напр. Ис.48:12; 43:10). О том, что имя АНИ-ХУ произносилось во время праздника Кущей, говорит рабби Иегуда-бен-Элай (2в.). В Евангелии Иоанна Иисус много раз относит это имя к Себе…Подобные выражения есть и у синоптиков” (А. Мень, стр. 205, 426).
8. Абхазская аныха
Здесь мы имеем дело с фактом исключительной важности: и по звучанию, и по смыслу божественное имя АНИ-ХУ совпадает с ключевым понятием народной религии абхазов: АНЫХА – божественной силой, энергией, проявлением. Несмотря на множественность АНЫХ, здесь нет многобожия: абхазы представляют АНЫХИ как силы, непосредственно исходящие от Единого Бога. Каждая из АНЫХ связывается с определенным святым местом, которое она периодически посещает; все АНЫХИ связаны и взаимодействуют между собой. Через свои АНЫХИ, Всевышний непосредственно управляет земными делами: благодаря им поддерживается нравственный порядок в народе. Перед АНЫХОЙ совершают покаяния в грехах, приносят и разрешают клятвы, присяги, обеты; к АНЫХЕ обращаются для вынесения приговора в случае тяжелых преступлений или нарушения этических законов и обычаев АПСУАРА или АНАМЫС; провинившийся перед ближним просит у него прощения перед АНЫХОЙ; при этом АНЫХА наказывает того, кто отказывается простить искренне кающегося.
Каждая из главных АНЫХ имеет своих жрецов, принадлежащих к особому избранному роду; в особых случаях прегрешения жреца его род может лишиться права служения и на его место избирается другой; подобные решения принимаются всем народом во главе с князем. Каждый абхазский род связан с одной из главных АНЫХ: поклонение ей совершается не только в основном месте ее пребывания, но и в индивидуальных, семейных святилищах АЖЬИРАХ: священных кузнях, стоящих в особо выделенных местах недалеко от дома.
Культ АНЫХ, глубоко созвучный библейской религиозности, органически вписался также и в христианскую традицию, которая в Абхазии восходит к апостольским временам и окончательно утверждается не позднее VI в. Так, на праздник Рождества мужская часть семьи совершает ритуальный молебен у священной кузни – в этом выражается культ Всевышнего как Небесного Кузнеца ШЬАШЪЫ, а Рождество связывается с Творением.
9. Самая древняя пасха
Второй из главных христианских праздников – ПАСХА, абх. МША*Ы, где МША: день, А*Ы: стоящий выше, впереди; в то же время абх. МШЫ: тот, кто спасает – ср. евр. МАШИАХ (греч. МЕССИЯ). В день Пасхи, наряду с церковными православными обычаями, открывается кувшин вина, хранившийся в течение года в земле в специально отведенном месте. Также как в библейские времена, приносится в жертву пасхальный агнец: ягненок или козленок.
Можно считать установленным, что Пасха как весенний праздник охотников и скотоводов восходит к добиблейским временам: к Аврааму и его потомкам эта традиция приходит из глубокой древности. Происхождение самого слова ПАСХА достоверно не установлено; на иврите единственное близкое слово ПАСАХ: плясать, скакать – очевидно, является производным от названия праздника, но не источником этого названия. Мы можем предложить свою версию происхождения слова ПАСХА от древнеабхазского корня *С: вода; отсюда абх. А*САСА: мелкий рогатый скот; А*АЦХА: древнеабхазская плетенная хижина; А*СУА: самоназвание абхазов, возможно, связанное с водой; А*АСА: то, что было раньше, можно понимать в смысле: истоки (праздник возвращения к начальным временам, к истокам); *СЫХУА связано с понятиями: помочь, выручить, вымолить, спасти.
От корня *С: вода происходит множество слов на языках индоевропейской и семитической групп. Так, хеттск.ПАС pas: пить, тоже др. инд. ПА pa, слав. ПИТИ; хеттск. ПАХС pahs: пасти, тоже: слав. ПАСТИ, лат. ПАСТУМ pastum; слав. ПАСТЫРЬ, лат. ПАСТОР pastor; кельтс. ПОХСК pohsk: пасти; др. инд. АПАС apas: воды, тоже авест. АФС afs; хеттск. ПАХХС pahhs: защищать; егип. ПЕСАХ: удар; ассир. ПАСАХУ: умиротворять; егип. ПАШ: воспоминание; евр. ПАСАХ: хромать, но также: ритуальный танец вокруг жертвы /З. Цар. 18:21, 26/; евр. НЕФЕШ или НАПАС: душа; греч. ПСЮХЭ yuch: душа; абх. А*СЫ: душа, но также: жизнь и покойник, ср. слав. УСОПШИЙ; слав. СПАСТИ; греч., лат. АПОСТОЛ apostol; греч., лат. ПСАЛОМ psalm; абх. А*С)АЛА: оживший, букв. “душа вошла”.
Обращение к абхазскому языку позволяет разрешить еще одну загадку Св. Писания: МАРАНАФА! – торжественно возглашает ап. Павел (1 Кор. 16:22) и никто из комментаторов не может его понять. По нашему толкованию, выражение составлено из двух корней на разных языках, восходящих к адамитским истокам – арам. МАР: господин, Господь и абх. АФА: молния; МАР-АН-АФА: Господь АН, повелитель молний; или: Господь АН грядет как молния. Не случайно Евангелие сравнивает с молнией Иисуса, грядущего в силе: “Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого” (Мф. 24:26-27); Откровение Иоанна говорит, что Слово Божие, как молния, как огненный меч, поразит воинство “зверя” (Откр. 19:15, 19). И апостол Павел, провозглашая анафему (отлучение от Церкви) всем врагам Иисуса, использует тайное слово, которое служило дополнительным знаком подлинности авторства: “Мое Павлово приветствие собственноручно. Кто не любит Господа Иисуса, анафема, МАРАНАФА!” (1 Кор. 16:21-22).
10. Отец или Мать?
Как мы уже отметили, имя Бога АН является первичным в религиях многих, если не всех, древнейших народов. Однако абхазы, видимо, единственные, кто сохранил до наших дней живой культ Всевышнего Творца мира, Небесного Отца АН: абхазы называют Его АНЦЪА. ЦЪА в абхазском имеет несколько значений: 1) суффикс множественного числа; 2) случайность, неожиданность, внезапность; 3) воск, свеча; 4) кожа, шкура, и некоторые другие значения. Рассмотрим их последовательно.
Суффикс множественного числа в древних (нередко и в современных) языках употребляется как знак особо возвышенного понятия; так, евр. ЭЛОХИМ: Бог; ШАМАИМ: небо (ср. рус. НЕБЕСА). В современном абхазском АН означает: мать; суффикс множественного числа мог бы придать значение: божественная Мать, высочайшая Мать – однако АНЦЪА безусловно понимается абхазами как Небесный Отец. Целая группа слов с корнем АН указывает на божественность, священность, но с материнскими началом прямо не связана; например, АНЫХИ: энергии, проявления Всевышнего Бога; АНЫЩЪАРА: моление; АН?АРА: написать, нанести письмена; АН?ЫРА: возраст; АХАНЫ: в начале священного времени и т.д. Очевидно, АН в значении “мать” стало употребляться позже, по мере обычного для всех народов стихийного возвращения к преадамитским культам Великой Матери, которое у абхазов, однако, не дошло до вытеснения культа Небесного Отца. Имя АНЦЪА закрепляет первичное значение имени АН, ЦЪА здесь не суффикс множественного числа. Тогда что же?
Второе значение ЦЪА может выражать предание или, скорее, теологическую идею о внезапности, неожиданости, непредсказуемости появления Всевышнего. В отличие от языческих богов, Его нельзя принудить, заклясть, подчинить своей воле с помощью ритуальной магии. Формант ЦЪ встречается в таких словах как АЦЪЫРЙЬАРА: случайно, неожиданно явиться; АЦЪКАЩАРА: случайно упасть; АЦЪШЪАРА: испугаться; АЦЪЫКУБАР: капля. В связи с идеей ЦЪА как внезапности могла иметь место редукция (и по форме, и по смыслу) АНЦЪА - АНФА - АФА - АФЫ: бог молний или просто молния.
Третье значение ЦЪА: воск, свеча – очевидно культового происхождения; пчеловодство, изготовление воска, обрядовое употребление свеч известны абхазам с глубокой древности.
Наиболее важным нам представляется значение ЦЪА: кожа. Абх. АЦЪ: бык – здесь, несомненно, отголосок древнейшего культа быка как священного животного, нередко символа Верховного Бога ( в Абхазии культ быка сохраняется, например, в святилище ИЛОР); производный термин АЦЪАЯУАРА: пахать. Не исключено, что именно в связи с культом быка имя Бога приобрело у садзов (джигетов) форму АЦЪНДА. С какими-то священными письменами или культовыми рисунками на коже может быть связано происхождение слов АЦЪААРА: размытый силуэт, слабый контур; АЦЪРА: точить, резать.
11. Бог кожи
Но самое буквальное, и как мы полагаем, первичное значение АНЦЪА: “Бог кожи”. Какой кожи? Той самой, которую Всевышний АН подарил Адаму и Еве перед изгнанием из райского сада (Быт.3:21). До этого они сами сделали себе опоясания из листьев (Быт. 3:7) – из чувства проснувшегося стыда; но за пределами теплого райского сада такая одежда не спасла бы от холода. Кроме того, по мнению некоторых толкователей Библии, дарование одежды из овечьей или козьей шкуры указывает еще и на введение обряда жертвоприношения (этой самой овцы или козы) как покаяния за грех. Отзвук ЦЪА в еврейском можно обнаружить в ЦВИ: олень – связь с “кожей” очевидна, и ЦВАА: завещание – возможно, напоминание о первом завете с Богом, написанном на коже. Отметим также сходное звучание ОР: кожа, шкура и ОР: свет – намек на то, что священная одежда излучала божественное сияние. В хаттском слово КУРША: кожа, шкура – употреблялось в ритуальном значении как “руно Бога-Защитника”; ср. абх. КУРША: обвить тело, опоясаться – в применении к белому полотенцу, шарфу жреца, а также абх. ШЬАРШЬАФ: простыня, скатерть, ср. нем. и слав. ШАРФ. Белый цвет священного шарфа у абхазского жреца, возможно, напоминает о сиянии первой одежды Адама; в некоторых других традициях жрецы стали употреблять золотую ленту (напр., диаконский ОРАРЬ, а также иерейская епитрахиль в Православии). Отметим, наконец, что священное золотое руно, за которым охотились аргонавты, могло быть той самой священной одеждой Адама. По-гречески это руно называлось КВАС (kbaV): возможно, это – транскрипция первичного ЦЪА (греческий очень сильно искажает фонетику других языков).
АНЦЪА можно понимать по-абхазски и как “Бог во плоти”. АНЫХА как Троицу: Ан (Бог), ха (три).
Можно себе представить, какой великой святыней была для потомков Адама и Евы единственная вещь, вынесенная ими из райского сада, к тому же полученная из рук Самого Творца! Поэтому вполне объяснимо, что имя АН, становясь со временем нарицательным: “бог, божество”, потом “богиня”, и, наконец, просто “мать”, было вытеснено более конкретным АНЦЪА: Бог кожи – Тот Самый Бог, Который подарил первым людям кожаную одежду, вот эту самую священную кожу, хранящуюся у потомков Адама – и каждый, кому позволено, может ее видеть и потрогать. Несомненно, этой святыне приписывали великие магические, чудотворные силы: скорее всего, она и действительно обладала ими.
Агадическое предание евреев сообщает, что эту шкуру похитил НИМРОД, внук Хама – именно это позволило ему стать “великим звероловом” и “сильным на земле” (Быт.10:8-9). Армянские предания рассказывают, что народы Кавказа победили Нимрода в долгой и трудной войне: таким путем священная кожа могла попасть к царям города ЭЙА, где аргонавты нашли золотое руно и который, как доказывает Г.Ф.Турчанинов, находился где-то на территории нынешней Абхазии.
12. Плащаница Христа
Священная одежда стала одной из величайших мифологем всех времен и народов. В христианском предании это, прежде всего, “покров Богородицы”, затем “нешвейный хитон” Иисуса и, наконец, Его погребальные пелены: “плащаница”. Похищенная крестоносцами из Константинополя плащаница, ныне известная под названием Туринской, имеет ряд признаков, доказывающих ее подлинность, т.е. действительную связь с погребением и воскресением Иисуса (см. напр. исследование профессионального геолога, ставшего священником: Глеб Каледа.). Почитание Покрова Богородицы связано с Ее явлением во Влахернском храме в Константинополе и особенно характерно для Русской Церкви, где в честь этой святыни установлен ежегодный праздник. Наконец, о главнейшем из упомянутых символов: нешвейном хитоне Иисуса, говорят все четыре Евангелия – и судьба его связана с Кавказом. Один из четырех римских солдат, непосредственных исполнителей казни, получил хитон по жребию (Мф.27:35; Мк.15:24; Лк.23:34; Ин. 19:23). Согласно грузинскому преданию, этот солдат был родом из Мцхеты; вернувшись на родину, он закопал его под дубом – через три столетия его там нашла св. Нина. Таким образом, этот хитон стал величайшей святыней Мцхетской митрополии. Обладание любой святыней подвергает владельца большим опасностям и налагает на него великую ответственность: это относится к любому народу и любой церкви. Дай Бог, чтобы память о святыне изгнала из Грузии высокомерный дух Нимрода – который ведь тоже обладал священной реликвией – и пробудила в ней дух подлинно христианского покаяния и смирения!
И поистине священный трепет вызывает мысль о том, какие святыни хранит абхазская земля и какое великое бремя наложено Всевышним на чудом сохранившийся малый остаток абхазского народа. Как сказал Бог устами пророка о другом Своем народе: “ Я сберегу остаток” (Иез.6:8). Древнее абхазское предание рассказывает, что абхаз, принимая гостя, опоздал на “раздачу земли”; в награду за его гостеприимство Всевышний доверил ему землю, которую Он “сохранил для себя”. Слова, которые Всевышний обращал к народу Израиля, во времена бедствий и лишений достигают слуха и того народа, которому Он отдал на хранение первую и древнейшую Святую землю: “Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа… Бедная, бросаемая бурей, безутешная! Вот, Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров… И все сыновья твои будут научены Господом, и великий мир будет у сыновей твоих. Ты утвердишься правдою; будешь далеко от угнетения, ибо тебе бояться нечего,