– В чем разбираться?
Гиббонс похлопал его дрожащей ладонью по плечу.
– Все нормально, вы просто…
– Я не сдвинусь с места, пока не узнаю, кто меня ждет в доме.
Гиббонс глянул украдкой через плечо.
– Это человек с другой планеты, – неожиданно выпалил он. – Марсианин, что ли. Не знаю точно, откуда, он велел мне позвонить по телефону кому-нибудь, с кем он мог бы переговорить, вот я и связался с вами.
Бек присмотрелся к фасаду дома: за занавеской в одном из окон явно кто-то скрывался. Беку почему-то даже в голову не пришло не поверить Гиббонсу, и он только смущенно рассмеялся.
– Рехнуться можно!
– А что же тогда говорить обо мне? – закивал Гиббонс.
Бек почувствовал, как ноги у него стали ватными, и желание зайти в дом пропало без следа.
– Откуда вам известно, что он с другой планеты?
– Он мне так сказал, и я ему поверил. Вот погодите, вы сами его увидите.
Бек глубоко вздохнул.
– Ладно, пойдемте. Он говорит по-английски?
Некое подобие улыбки на мгновение смягчило лицо Гиббонса.
– Из коробки. Он держит у себя на животе коробку, вот она-то и разговаривает.
Они подошли к дому. Гиббонс распахнул входную дверь, Бек переступил через порог и как вкопанный остановился.
Существо, которое его дожидалось, было человеком, но стало им, пройдя совершенно иной путь эволюции, чем тот, которому следовали предки Бека.
Человек этот был на четыре дюйма выше Бека; кожа серая, грубая, напоминающая слоновью шкуру; голова узкая и вытянутая; глаза, похожие на необработанные желтые стекляшки, ничего не выражали и, скорее всего, ничего не видели. Вдоль всего черепа как продолжение позвоночного столба проходил костяной гребень, увенчанный тремя наростами. Круто обрываясь вниз в районе лба, этот гребень становился тонким, как лезвие сабли, носом. Грудь существа была узкая, но выпуклая, вдоль рук и ног обозначались тугие мышцы.
Совершенно ошарашенный таким зрелищем, Бек долго не мог прийти в себя.
Его беспокоило, что к пришельцу он испытывает неприязнь и недоверие – чувства, которые он старался в себе подавить всей душой. Но ведь иначе и не может быть, подумалось ему, – существа с различных планет не могут не испытывать стесненности в общении друг с другом. В попытке скрыть охватившие его чувства Бек заговорил с такой искренностью, что она показалась фальшивой даже ему самому.
– Меня зовут Бек. Пол Бек. Насколько я понимаю, вы знакомы с нашим языком.
– Мы изучаем вашу планету вот уже много лет. – Аппарат, висевший на груди инопланетянина, выговаривал слова медленно, но четко, приглушенная синтезированная речь сопровождалась щелчками и шипением, вызванными колебаниями особых пластин, заменяющих пришельцу голосовые связки.
Машина-переводчик, отметил про себя Бек, скорее всего осуществляет и обратный перевод с английского на тот скрежет и треск, которые являются речью инопланетянина.
– Мы давно уже хотели посетить вашу планету, но это сопряжено для нас с крайней опасностью.
– С опасностью? – удивленно переспросил Бек. – Не понимаю почему, ведь мы не варвары. С какой планеты вы сюда прибыли?
– Наша планета находится на очень большом расстоянии от Солнечной системы. Мы называем нашу планету Айксекс. Меня зовут Птиду Эпиптикс. Вы – один из ученых вашей планеты?
– Да. Физик и математик. А в настоящий момент я состою на высокой административной должности.
– Прекрасно. – Птиду Эпиптикс, вытянув руку вперед, повернул ладонь в направлении Сэма Гиббонса, который стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу, в дальнем конце комнаты. Небольшой угловатый предмет, который пришелец держал в руке, издал звук, похожий на удар бича, рассекающего воздух. Гиббонс захрипел и стал оседать на пол бесформенной грудой, будто в одно мгновение исчезли все кости, поддерживающие его тело.
У Бека от ужаса захватило дух.
– Эй, эй! – ловя ртом воздух, закричал он. – Что вы делаете?
– Нельзя допустить, чтобы этот человек что-то рассказал кому-нибудь.
Слишком важна выполняемая мной функция. Я должен осуществить свою миссию.
– Черт побери вашу миссию! Вы нарушаете наши законы! Здесь вам не…
Птиду Эпиптикс оборвал его на полуслове:
– Иногда нельзя обойтись без убийства. Вам придется переменить свою точку зрения, так как в мои намерения входит привлечение вас к содействию в осуществлении моей миссии. Если вы откажетесь, то я убью вас и буду искать другого помощника.
Бек на мгновение потерял дар речи, потом решительно тряхнул головой.
– Что вам от меня нужно?
– Мы отправляемся на Айксекс. Там вы обо всем узнаете.
Бек попытался было протестовать.
– Я не могу отправиться на вашу планету, у меня по горло работы.
Давайте лучше вместе съездим в Вашингтон… – Он запнулся, пораженный злобно-насмешливой терпеливостью инопланетянина.
– Мне безразличны ваши проблемы и ваша работа.
Почти доведенный до истерики, Бек задрожал всем телом и подался вперед, но остановился, увидев в руке пришельца страшное оружие.
– Не давайте эмоциям взять верх над собой. – Рот инопланетянина исказила гримаса, по сторонам носа пробежали складки – единственное изменение выражения лица инопланетянина, которое заметил Бек. – Следуйте за мной, если хотите остаться в живых. – Он попятился в дальний угол комнаты.
Бек последовал за ним на одеревеневших ногах. Они вышли через черный ход на задний двор, где Гиббонс соорудил для себя плавательный бассейн и веранду для гостей.
– Подождем здесь, – произнес Эпиптикс и застыл в неподвижности, наблюдая за Беком с холодным безразличием насекомого.
Прошло минут пять. Мрачные предчувствия и не находящий выхода гнев словно парализовали Бека. Десятки раз он подавался телом вперед и десятки раз вспоминал страшное оружие в серой руке…
С неба опустился металлический предмет правильной цилиндрической формы размером с автомобиль. Эпиптикс сделал повелительный жест в сторону открытой секции. Бек на негнущихся ногах вошел внутрь летательного аппарата, следом за ним шагнул и Эпиптикс, после чего проем в корпусе тотчас же закрылся. На какое-то мгновение у Бека возникло ощущение быстрого движения.
– Куда вы меня везете? – спросил Бек, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно спокойнее.
– На Айксекс.
– Зачем?
– Чтобы вы узнали, чего мы от вас ждем. Я вполне разделяю ваш гнев, прекрасно понимаю, что вы недовольны нашими действиями. Тем не менее, я хотел бы, чтобы вы поняли, насколько изменилась ваша жизнь. – Эпиптикс отложил в сторону оружие. – Теперь для вас не имеет смысла…
Бек, не в силах более удерживать клокотавшую в нем ярость, бросился на ксексианина, но тот крепко схватил его мгновенно напрягшейся мускулистой рукой. Глаза Бека ослепила вспышка ярко-пурпурного света, и на какое-то мгновение возникло ощущение, будто череп его раскалывается. Затем Бек потерял сознание…
Глава 4
Очнулся он в совершенно незнакомом месте – в темном помещении, остро пахнущем влажными камнями. В густой темноте ничего не было видно, но под собой он обнаружил некое подобие эластичного мата и, просунув под него пальцы, нащупал холодный твердый пол.
Приподнявшись на локте, Бек прислушался: ни единого звука, всюду царила полнейшая тишина. Бек ощупал лицо, пытаясь по длине отросшей щетины выяснить, сколько же времени он тут находится. Скулы покрывала щетина длиной по меньшей мере в четверть дюйма – значит, он находится в этом каменном мешке примерно неделю.
Вдруг Бек почувствовал, что к нему кто-то приближается. Как ему удалось почувствовать это? Ведь никаких звуков он не услышал… просто нахлынуло ощущение исходящего откуда-то зла.
Стены внезапно стали люминесцировать, высветив продолговатую узкую камеру с изящным сводчатым потолком. В дверях показался Птиду Эпиптикс или кто-то на него очень похожий. Шатаясь от голода и усталости, Бек попытался выпрямиться во весь рост. Страшное напряжение сдавило ему грудь.
– Где я? – превозмогая застрявший в горле комок, сиплым голосом спросил он.
– Мы на Айксексе, – ответила коробка на груди Эпиптикса. – Следуйте за мной.
– Нет. – Колени подкосились, и Бек грузно осел на пол.
Птиду Эпиптикс исчез в коридоре. Вскоре он вернулся с двумя другими ксексианами, катившими металлический шкаф со множеством выдвижных ящиков.
Они схватили Бека, затолкали ему в горло гибкий шланг и стали вливать в желудок какую-то теплую жидкость, затем столь же бесцеремонно вынули шланг и удалились.
Эпиптикс продолжал стоять, сохраняя молчание. Так прошло несколько минут. Все это время Бек лежал без движения, изредка поглядывая на своего мучителя из-под опущенных век. Несмотря на жестокость инопланетянина невозможно было не признать его сверхъестественного великолепия. Голову и часть спины этого существа прикрывал роскошный шлем, состоящий из узких металлических полосок, с шестью зловещими шипами. Бек съежился и закрыл глаза, испытывая крайне неприятное чувство собственной немощи и бессилия в присутствии этого законченного воплощения зла.
Прошло еще пять минут, в течение которых тело Бека снова постепенно наполнилось жизненной силой. Он пошевелился, открыл глаза и раздраженно спросил:
– Полагаю, вы наконец расскажете, зачем меня сюда поместили?
– Когда вы будете готовы, – сказал Птиду Эпиптикс, – мы выведем вас на поверхность. Тогда и узнаете, что от вас требуется.
– Что вам требуется и что удастся получить – разные вещи, – уныло пробурчал Бек и уткнулся головой в мат.
Птиду Эпиптикс вышел, а Бек яростно ругал себя за никчемное упорство и глупое бездействие – ничего не изменится, пока он будет вот так валяться в темноте.
Через час Птиду Эпиптикс вернулся.
– Вы готовы?
Бек ничего не ответил, он просто поднялся и последовал за инопланетянином в коридор, который вел к лифту. В кабине лифта они стояли очень близко друг к другу, и у Бека возникло ощущение, будто он сжался, превратившись в комок обнаженных нервов. Ксексианин по всем данным принадлежал к тому типу существ, который описывается универсальным понятием «человек», почему же тогда Бек испытывал к нему непреодолимое отвращение? Из-за проявленной ксексианином жестокости? Причина серьезная, и все же…
Ход мыслей Бека неожиданно прервал Эпиптикс:
– Возможно, вы задаетесь вопросом, почему мы живем глубоко под землей.
– Меня волнует и ряд других вопросов.
– Война загнала нас под землю – война такая, какую на вашей планете даже трудно представить.
– Она продолжается и сейчас?
– Война на Айксексе закончилась, мы завершили очищение читуми. Теперь можно снова выйти на поверхность планеты.
Кабина лифта остановилась. Бек неохотно последовал за ксексианином в коридор, лихорадочно перебирая в уме десятки отчаянных, но неосуществимых планов своего освобождения. Вряд ли можно было ожидать милосердия со стороны Птиду Эпиптикса, но любого рода действие было бы все же предпочтительнее покорной уступчивости. Нужно найти хоть какое-нибудь средство самозащиты – годится любое, пусть даже придется драться, бежать, прятаться, хитрить… Только не сдаваться!
Эпиптикс неожиданно повернулся лицом к нему и поднял руку.
– Сюда, – раздалось из переводчика на его груди.
Бек всем телом подался вперед. Ну! Смелее!.. И тут же уныло расслабился. Легко сказать – действуй! Как действовать? Пока что ксексиане не причинили ему вреда, и все же… Звуки, которые он вдруг услышал, заставили его встрепенуться: ужасный прерывистый скрежет, переходящий в хрип. Совсем не нужно было напрягаться, чтобы понять природу этих звуков – язык боли универсален.
Ноги у Бека подкосились, он схватился рукой за стену. Громкий скрежет распался на отдельные щелчки, звуки задрожали, повисли в воздухе, стали едва слышными.
Ксексианин продолжал бесстрастно смотреть на Бека.
– Сюда, – повторил голос переводчика.
– Куда это? – прошептал Бек.
– Сейчас увидите.
– Я не тронусь с места.
– Идите – в противном случае вас понесут.
Бек стоял, не зная, как поступить. Ксексианин сделал шаг в его сторону, и ему ничего не осталось как подчиниться.
Металлическая дверь отъехала в сторону, в образовавшийся проем с оглушительным воем ворвался холодный сырой ветер. За всю жизнь Беку не приходилось видеть более унылого пейзажа. Островерхие вершины, словно зубы крокодила, обрамляли линию горизонта, по небу неслись, сталкиваясь и нагромождаясь друг на друга, черные и свинцовые тучи, проливающиеся траурными завесами дождя. Равнина внизу – сплошные развалины. Высоко в небо вздымались искореженные, насквозь проржавевшие стальные фермы и балки, обваливавшиеся стены и крыши превратились в груды почерневших кирпичей и грязной черепицы. Те участки стен, которые продолжали стоять, покрывали уродливые зловещие пятна плесени. Во всей этой безрадостной картине не ощущалось никаких признаков жизни, никакого намека на какие-нибудь перемены к лучшему – всюду царили запустение и безнадежность.
Глядя на это, Бек невольно испытал сострадание к ксексианам, независимо от грехов, которые они совершили… ведь ксексиане тоже хотели счастья и мира.
Бек и Птиду Эпиптикс стояли на пороге единственного уцелевшего сооружения и глядели на темные силуэты внутри открывшегося перед ними загона. Кто это? Люди? Ксексиане?
На этот, еще не произнесенный вслух вопрос, ответил голос переводчика:
– Это последние из Читуми. Остались только таупту.
Бек медленно направился к загону. На сгрудившихся в кучу, чтобы защититься от холодного ветра, читуми было невозможно смотреть без сострадания. Подойдя вплотную к защитному заграждению, Бек заглянул внутрь. Читуми, повернувшие головы в его сторону, казалось, скорее чувствовали, чем видели его приближение. Вид у них и в самом деле был жалкий: лохмотья едва прикрывали обтянутые кожей скелеты несчастных существ. Они принадлежали, безусловно, к той же расе, что и таупту, но несходство между ними было разительным: несмотря на позор пребывания в загоне, на царившее в нем убожество, эти существа буквально излучали одухотворенность. Древняя, как мир, история: торжество варварства над цивилизацией. Бек бросил ненавидящий взгляд в сторону Эпиптикса, в котором видел средоточие зла и порока. Приступ внезапно вспыхнувшей ярости заставил его позабыть обо всем на свете, в исступлении он бросился вперед, неистово размахивая кулаками. Читуми одобрительно загудели, подбадривая его, но толку от этого было мало. К Беку бросились находившиеся поблизости таупту и, прижав его к стене, держали, пока он не прекратил сопротивления и не обмяк.
Все тем же бесстрастным голосом Птиду Эпиптикс произнес:
– Вот это и есть читуми. Их осталось совсем немного, и скоро они будут полностью уничтожены.
До Бека донесся еще один душераздирающий скрежещущий звук.
– Пытаете читуми да еще заставляете других слушать?
– Ничего не делается без особой на то причины. Следуйте за мной и посмотрите.
– Я уже достаточно нагляделся.
Бек посмотрел вдаль, пробежался взглядом вдоль линии горизонта. Помощи было ждать неоткуда. Эпиптикс дал знак. Двое таупту поволокли его назад, в здание. Бек сопротивлялся, брыкался ногами, пытаясь высвободиться, но все было тщетно. Таупту внесли его в помещение, залитое ярко-зеленым светом.
Бек тяжело и часто дышал, двое таупту стояли рядом с ним.
– Если вам удастся обуздать ваши агрессивные устремления, – раздался бесчувственный голос переводчика, – вас освободят.
Поток бешеных ругательств застрял в горле у Бека. Бороться было бесполезно. Он выпрямился и коротко кивнул. Таупту отступил. Бек стал разглядывать комнату, в которую его затолкали. Вокруг громоздились шкафы с электроаппаратурой, в дальнем конце комнаты стояла металлическая рама с решеткой. У самой стены в оковах стояли четверо ксексиан. Что-то подсказало Беку, что это были читуми. Вперед вышел Эпиптикс, неся в руках какой-то предмет, оказавшийся очками без стекол.