Но ему так не хотелось расставаться с Мистрой!
— Увижу ли я вас еще? — спросил он.
— Может быть.
Стивенс попрощался и вышел из комнаты, тайно надеясь, что она вдруг позовет его или каким-то знаком внимания покажет свое дружеское расположение. Но она и пальцем не пошевелила. Адвокат вызвал лифт и вскоре очутился на улице под ослепительным солнцем. Его часы остановились, но, по-видимому, едва перевалило за полдень.
Вскоре Стивенс уже входил в свое бунгало, куда вслед за ним почти сразу же явился и Таннехилл. Он был один. Адвокат видел босса при дневном свете впервые, но немедленно узнал бы его при любых обстоятельствах: стройный молодой человек, бледен, впалые щеки, при ходьбе опирается на трость.
— Мы решили прийти порознь, — заявил он. — Поэтому я прибыл чуть раньше.
Таннехилл не удосужился объяснить ни в чем суть дела, ни кто должен был подъехать позже. Стивенс украдкой присматривался к нему, стараясь представить его себе таким, каким тот был до ранения: Танекила Удалой, лихой капитан XVII века, с крепкими как корабельные канаты нервами. Это казалось невозможным, поскольку стоявший перед ним человек выглядел несчастным, полным смятения. Нет, воистину невозможно…
Таннехилл, вздохнув, проговорил:
— Должен признаться вам, Стивенс, что прошлой ночью нагородил больше, чем мог бы сделать перед любым другим человеком. И это в какой-то степени вынуждает меня раскрыть вам еще кое-что.
— Могу лишь повторить, — заверил его адвокат, — что принимаю ваши интересы близко к сердцу.
— Я сообщу вам нечто, что при любых обстоятельствах хотел бы скрыть от всех. Стивенс, я точно помню, что лежал в гробу…
Тот молча ждал продолжения. Таннехилл в нескольких словах поведал ему, как был похищен из клиники, долгое время находился на борту космолета, затем похоронен заживо, а в конечном счете опять возвращен на больничную койку.
Стивенс, поколебавшись, спросил:
— На каком этаже клиники находилась ваша палата?
— На шестом, когда я наконец-то пришел в сознание. Что было до этого, не знаю.
— Это можно проверить. Было бы интересно выяснить, не через окно ли вас вынесли. А если так, то как это им удалось?
Ему хотелось бы заговорить о космолете, но он счел тему слишком опасной, учитывая, как много он уже знал об этом деле. Да и вообще сама возможность существования космолетов представлялась ему сомнительной. С другой стороны, если члены этой группы были людьми бессмертными, то почему бы им не располагать техникой, намного более совершенной, чем та, что имеется сегодня в мире? Он поймал себя на мысли, что, в сущности, верит в то, что ему рассказала Мистра.
Послышался шелест шин в подъездной аллее. Стивенс вопрошающе взглянул на Таннехилла. Тот пояснил:
— Находясь в Лос-Анджелесе, я нанял частного детектива. Видимо, это он. В каких рамках следует вести с ним беседу?
Стивенс был застигнут врасплох этим сообщением.
— Это зависит от того, что он из себя представляет, — уклонился он от рекомендаций.
Позвонили в дверь. Адвоката познакомили с небольшим, довольно плотного телосложения мужчиной по имени Билли Риггс. Тот сразу же взял быка за рога:
— Сначала выслушайте меня, чтобы составить мнение о моей особе как о профессионале.
Он начал излагать свой послужной список, но Стивенс слушал его вполуха. Детектив все еще продолжал говорить о себе, когда Таннехилл прервал его и, повернувшись к адвокату, сухо осведомился:
— О чем это вы размечтались, Стивенс?
— Знали ли вы мистера Риггса до того, как наняли его?
— В жизни его не видел.
Стивенс задумался. Этот Риггс никак не был связан с местными делами. Было бы неплохо, если бы ему удалось установить автора письма, направленного Холанду.
— Думаю, — произнес адвокат, — что лучше ему рассказать все.
Таннехилл, похоже, безоговорочно согласился с его предложением.
Излагая суть задания детективу, он прервался лишь для того, чтобы попросить Стивенса процитировать содержание письма. Затем, после некоторой заминки, добавил, что его отсутствие в клинике совпало с похоронами Ньютона Таннехилла. Когда он кончил, Риггс задал вопрос:
— Проверяли ли отпечатки пальцев?
Стивенс пребывал в нерешительности. Если Мистра сказала правду, то отпечатки должны будут совпасть.
— Никто этим до сих пор не занимался, — наконец произнес он.
— Если дойдет до суда, — посоветовал Риггс, — избегайте, насколько возможно, упоминать насчет потери памяти. Обвиняемые довольно часто прибегают к этому трюку, но в деле об убийстве это производит скверное впечатление… Ну а теперь мне пора браться за работу.
Он пошел к двери, но приостановился и бросил через плечо:
— Само собой разумеется, я скрытно навел справки о вас в городе. Выяснил, что семейство Таннехиллов владеет приличным куском Калифорнии, но, как вы мне сами заявили, в Альмиранте вас практически не знают. А это плохо. Так что мой вам совет: посорите немного деньгами и исправьте это положение. Создайте у жителей города впечатление, что вы склонны разделять с ними то, чем вас облагодетельствовала судьба. И тогда в случае процесса у них появится искушение считать, что он затрагивает и их личные интересы.
Таннехилл взглядом поинтересовался мнением Стивенса.
— Это дельное предложение, — откликнулся тот.
Риггс удалился со словами, что позвонит, как только у него появится что-либо стоящее. За время их беседы первоначальное впечатление о нем у адвоката существенно улучшилось.
— Сдается мне, — подвел итог Стивенс, — что это как раз тот человек, который нам нужен.
Он внутренне удивился, что у него вырвалось это “нам”. Но, успокоил он себя, это не могло быть истолковано Таннехиллом иначе, как проявление лояльности с его стороны.
— Стивенс, — обратился к нему босс, — будьте добры, позвоните в бюро трудоустройства Илверс и узнайте, не подыскали ли они для меня то, о чем я просил.
Адвокат повиновался, услышав в ответ, что все в порядке: подобраны опытная экономка и слуга; которые будут готовы приступить к исполнению обязанностей двадцать восьмого числа.
— Отлично, — обрадовался Таннехилл. — Программа на сегодняшний вечер такова: отобедать в ресторане, затем устроить даровую выпивку тем, кто окажется поблизости. Откровенно говоря, мне и самому хочется развеяться таким образом. Хотите присоединиться?
Стивенс отрицательно покачал головой.
— Извините, но мне лучше остаться дома и попытаться все-таки разыскать Пили. Если это удастся сделать достаточно быстро, я непременно поучаствую в этой затее угостить горожан, а заодно и прозондирую, как это скажется на их к вам отношении.
После ухода Таннехилла адвокат, увидев, что было уже три часа, чертыхнулся, и, сняв трубку, попросил соединить его с междугородней. Через некоторое время женщина-оператор сообщила ему:
— Ваш заказ на разговор с мистером Пили выполняется, но до настоящего времени нам так и не удалось обнаружить его, хотя мы неоднократно пытались связаться с ним как в офисе, так и дома. Не желаете ли сами переговорить с кем-нибудь из тех, кто ответит по его домашнему телефону?
— Согласен, — буркнул Стивенс.
Через минуту послышался мужской голос, должно быть, кого-то из обслуживающего персонала в резиденции.
— Мистер Пили отбыл на период праздников в поездку по пустыне… Нет, нам пока неизвестно, где он в дороге остановился… Нам искренне жаль, что мы ничем не смогли помочь после вашего первого звонка… Мистер Пили сказал, что будет поддерживать с нами контакт, но пока не сделал этого…
— Передайте, пожалуйста, — попросил Стивенс, — как только он объявится, чтобы немедленно связался с мистером Таннехиллом или мистером Стивенсом.
Покончив с этим вопросом, адвокат направился в Палмз-билдинг. Уже заступил на работу новый лифтер — тесть привратника. Этот пожилой человек в прошлом уже подменял Дженкинса.
Тело последнего увезли почти сразу же после обнаружения убийства. Стивенсу показали место, где был найден труп, — непосредственно позади лифта. Адвокат поднялся к себе в кабинет. Задержался он там ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы узнать адрес погибшего, по которому он тут же и выехал. Дженкинс проживал в отделанном под мрамор небольшом бунгало в городском квартале бедноты. Поскольку никто не ответил на его настойчивые звонки у двери, Стивенс обошел домик, пересек неухоженный сад и приблизился к стоявшему под деревом фургончику. Над ним вился тонкий дымок, исходивший из обломка трубы, заменявшей нормальную вытяжку. Стивенс постучал. Он сразу же узнал открывшую ему дверь женщину: то была Мэдж, одна из уборщиц в Палмз-билдинг. Она не скрывала своего удивления при виде управляющего.
— Я разыскиваю миссис Дженкинс, — пояснил Стивенс.
— Так ее же арестовали. Полиция считает, что это она укокошила муженька.
— А вы, Мэдж? — самым любезным тоном спросил Стивенс — Вы тоже полагаете, что это сделала она?
— Да что вы, конечно, нет! С чего бы это ей так поступать? Она не из тех, кто заводит шашни на стороне. Она из женщин тихого нрава.
Все говорило за то, что уборщица была не прочь выложить все, что знала о чете Дженкинсов. Лифтер, любивший потрепаться, видимо, немало чего поведал ей в свое время.
— Мэдж, — допытывался Стивенс, — постарайтесь вспомнить, что происходило в дни, предшествовавшие его смерти. В таком случае самая ничтожная деталь может оказаться весьма полезной.
Уборщица недоуменно пожала плечами.
— Не думаю, что я могу вам серьезно помочь. Дженкинс мне рассказал историю насчет вопля, который вы слышали в офисе этих индейцев… И когда в ту ночь поздно там появился мистер Пили, он упомянул ему об этом случае и…
— Пили! — воскликнул Стивенс.
Это было почище удара молнии. Но он сумел все же несколько сдержать эмоции.
— Вы говорите об Уолтере Пили, адвокате из Лос-Анджелеса?
— Ну ясно, о нем. Он всегда, когда приезжал, давал Дженкинсу чаевые, десять долларов, и человек он, несомненно, самый достойный.
В голове Стивенса начинала складываться общая картина событий последних дней, сложная и фантастическая. Но соответствовала ли она действительности? Он сразу вспомнил ту ночь, когда Теслакоданал, открыв дверь, ошибся, приняв его за кого-то другого. Он явно ожидал увидеть мужчину высокого роста и крепкого телосложения. Но таковым и был Пили…
Стивенс до сих пор как-то не задумывался над тем, что адвокат также вполне мог быть членом группы… Он попросил Мэдж:
— Если вы вспомните еще что-нибудь интересное, то сообщите об этом мне первому.
— Можете на меня рассчитывать.
Направляясь к своей машине, Стивенс ломал голову, пытаясь понять, из-за чего Пили мог бы убить Дженкинса, если, конечно, он это сделал. Было маловероятно, что управляющий опасался, что кто-то встретит его в городе. Ведь он не был обязан перед кем-либо отчитываться о своих делах.
Этим вечером Стивенс отужинал в ресторане, а затем провел пару часов, сидя за рулем своей машины около Уолдорф Армз, наблюдая за входившими и выходившими оттуда людьми.
У него уже сформировалась своя теория насчет тех, кто проживал в здании. Видимо, здесь члены группы не маскировались под уважаемых горожан. Следовательно, можно было — как это произошло с Мистрой — установить их подлинное лицо. Он выделил пятерых отличавшихся степенной походкой лиц, которых он раньше никогда в городе не встречал.
Затем адвокат вернулся в Палмз-билдинг. Он почувствовал одновременно и разочарование и облегчение, когда констатировал, что окна офиса Мексиканской импортной компании зияли темными пятнами. Послушав для подстраховки под дверью, все ли тихо внутри, он воспользовался своим универсальным ключом и, войдя, зажег свет. Поискав, он обнаружил досье с адресами и добавил к тем, что уже были у него, еще двадцать два. Затем он начал внимательно изучать терракотовую статуэтку, пытаясь сообразить, каким образом можно было бы добраться до спрятанного внутри механизма. Неясный шум заставил его обернуться. В проеме двери стоял человек и смотрел на него. Он был высокого роста, хорошо сложен. Его облик показался Стивенсу знакомым, но понадобилось какое-то время, чтобы адвокат понял, кто это. Потому что человек был в маске, в точности воспроизводившей лицо самого Эллисона Стивенса! У адвоката возникло ощущение, что он смотрит на самого себя в зеркало. Потом все кругом завертелось в бешеной пляске, и он стремительно погрузился в черноту беспамятства…
10
Стивенс очнулся в полной темноте. Ощущение такое, что под ним — голая земля. Он осторожно ощупал пространство вокруг себя. Верно, так оно и было.
Смутно помнилось, что его вроде бы ударили сзади. Но ни на затылке, ни где-либо еще не было ни ушибов, ни вообще болезненных мест. Сунул руку в карман — пистолет на месте. Адвокат зажег спичку и при неверном свете ее пламени увидел, что находится либо в пещере, либо в подземелье. Тьма впереди была плотной, густой. “Скорее всего, я где-то недалеко от Палмз-билдинг”, — решил он. Посмотрел на часы: без пяти десять. Стивенс поднялся и двинулся вперед, осторожно опираясь рукой о земляную стену и проверяя при каждом шаге, ступает ли на достаточно твердую почву. Вскоре он понял, что преодолевает пологий подъем. Так он прошагал с полчаса, мучительно раздумывая, где очутился и куда идет. Неожиданно его осенила догадка: он поднимается по холму к Большому Дому! Тот ведь отстоял от Палмз-билдинг всего в восьмистах ярдах.
Спустя час Стивенс уверился, что находится уже не в подземелье, вернее, в подземелье, но не в обычном смысле этого слова. Под ногами пружинил ковер. Он остановился и прислушался. Все тихо. Зажег спичку. Выяснилось, что он оказался в небольшой комнате. В алькове виднелась софа, на столе стояло несколько старомодных керосиновых ламп. Стивенс попытался зажечь одну из них, но безуспешно, так как не сумел снять стекло, только зря потратил спички. Адвокат ощупал выпуклую поверхность лампы, наткнулся на какую-то кнопку и нажал. Вспыхнул яркий свет. Он с удовольствием занялся бы выяснением, как действует этот светильник, но были дела куда более срочные. Оглядевшись вокруг, Стивенс заметил портьеру. Приподняв ее, он обнаружил тянувшийся куда-то узкий коридор. Взяв лампу, Стивенс шагнул в него. Проход привел его к лестнице, но та упиралась в сплошную металлическую стену. Напрасно он стучал по ней, налегал плечом, искал какой-нибудь запор. Стивенс вернулся в комнату, намереваясь повнимательнее осмотреть ее. Создавалось впечатление, что покинуто это помещение давным-давно: все покрывал толстый слой пыли. На диване лежала книга “История Большого Дома”. Когда он взял ее в руки, оттуда выскользнул лист. Его сплошь покрывали какие-то кабалистического вида знаки, а в верхней части выцветшими чернилами было начертано: “Лучше все это перевести. Этот язык становится для меня все более непонятным”.
Заинтересовавшись надписью, Стивенс присел на софу. Книга открылась на главе, называвшейся “Спасение Дома”.
В ней говорилось, что специально посланная из Мехико испанская экспедиция прочесала всю страну до бухты Сан-Франциско, но так и не обнаружила Большого Дома, поскольку Теслакоданал применил смелую хитроумную уловку. Он пошел навстречу испанцам и, не колеблясь, заявил, что их проводники-индейцы на самом деле выполняли задание специально заславших их кровожадных племен. Индеец вызвался показать европейцам нужный им путь вдоль побережья. Превосходное знание им испанского языка заинтриговало де Портала, назначенного к тому времени губернатором обеих Калифорний. Этот весьма недалекий деятель настолько слепо доверился новому проводнику, что так никогда и не догадался об истинной подоплеке событий. Теслакоданал завел эту многолюдную экспедицию вместе с ее военным эскортом сначала в глубинку, потом снова вывел их к побережью, но уже далеко от Большого Дома. Вернулись испанцы той же дорогой, так что у тех, кто проживал в Доме, оказалось достаточно времени, чтобы принять необходимые меры защиты. Они распространили повсюду слух, что здание будет разрушено. В действительности же они просто засыпали его землей, пригнав для проведения работ туземцев с севера, которых затем всех до единого уничтожили. В книге не уточнялось, сделано ли это было по приказу Танекилы, но в целом операция вполне удалась. На вершине холма поверх погребенного Дома высадили деревья и соорудили типично испанское поместье. Танекила срочно отправился в Мехико, где закатил ряд пышных угощений для нужных чиновников и добился закрепления за собой обширных земель в Калифорнии. Концессию должным образом зарегистрировали в Мадриде, а позднее ее подтвердило и американское правительство.
Стивенс представил себе на минуту Таннехилла с его жестким взглядом, выступающего в роли радушного хозяина перед людьми, ушедшими из жизни несколько веков тому назад. Одно было ему непонятно: с какой целью кто-то из членов этой группы раскрыл ему секрет подземного хода с очевидным намерением дать ему возможность отыскать эту комнату? И где находился в данный момент тот человек?