Аналитические структуры становятся подлинным «мозгом» государства. Решения, реализуемые госаппаратом, разрабатываются на деньги коммерческих организаций при помощи коммерческих технологий управления и, соответственно, с коммерческой же эффективностью, что повышает эффективность государства.
С другой стороны, аналитические структуры оказываются важнейшим звеном, соединяющим корпорации и государство в единое целое. Существенно, что это звено состоит не только из лоббистов, отстаивающих краткосрочные интересы корпораций, как принято думать, но в очень большой степени - из стратегических аналитиков, ориентирующихся на глобальные процессы и ценности.
Таким образом, аналитическое сообщество служит важнейшим элементом «цемента», который скрепляет симбиоз американского государства и корпораций, обеспечивает взаимную защиту ими интересов друг друга и, тем самым, исключительную конкурентоспособность США.
Американский путь отличается от характерной для неразвитых стран «олигархии» тем, что сращивание государства и корпораций идет на уровне не только лоббистов, но в наиболее важной части - на уровне стратегических аналитиков, то есть на базе не узкокорыстных интересов корпораций, а на основе долговременных стратегических интересов.
Вместо того, чтобы сначала порознь выработать системы корпоративных и государственных интересов, а затем приспосабливать их друг к другу при помощи громоздкой, прожорливой и эгоистичной политической машины (включающей и лоббистов), США при помощи аналитического сообщества с самого начала вырабатывают систему национальных интересов как единое целое, объединяющее интересы бизнеса и государства. Это смягчает противоречия и повышает осознанность развития, а с ним - и эффективность общества как участника глобальной конкуренции.
9.4.2. Внешняя экспансия
как средство снятия внутренних противоречий
Одним из проявлений описанного сознательного подхода к своему развитию стало снятие после войны противоречия между интересами монополий и общества. Конструируя свои национальные интересы при помощи аналитического сообщества, США развернули экспансию своих монополий не внутрь страны, но вовне ее, превратив их в наднациональные, но национально ориентированные (прежде всего благодаря тождеству системы ценностей государства и общества с одной стороны и корпораций - с другой) структуры и сделав их, таким образом, главным инструментом обеспечения национальной конкурентоспособности.
При этом возникло болезненное противоречие между внутринациональным характером процесса принятия решений (практически любых - политических, экономических, коммерческих, культурных) и, главное, интересов, на основе которых они принимаются, с одной стороны, - и глобальным воздействием этих решений, с другой.
В результате судьбы мира все более определяются незначительными, микроскопическими по сравнению с ними факторами внутриполитической жизни США (достаточно вспомнить поддержку «Солидарности» в Польше, во многом вызванную, как сейчас выясняется, влиянием ничтожного даже в общеамериканских масштабах польского лобби в Чикаго!). - ссылка на Сороса
Потенциальная разрушительность этого «имперского провинциализма» как для человечества в целом, так и для эффективности политики США такова, что рядом с ней меркнут все ее, даже самые болезненные и потенциально опасные частные следствия (вроде «ползучего» распространения американских юридических норм сначала на международные отношения, а затем и внутреннюю жизнь формально еще независимых государств). - ссылка 9 в книге
Дело идет к тому, что мировая политика скоро перестанет существовать на межгосударственном уровне, переместившись, с одной стороны, на наднациональный уровень глобальных групп капиталов и технологий, а с другой - на уровень внутриполитической жизни США, контролирующих основную часть этих групп.
Такая мировая политика неминуемо перестает (если еще не перестала) учитывать интересы большинства человечества, утратит адекватность и перестанет соответствовать стоящим перед ним реальным историческим задачам.
О масштабах ее распространения и глубине укорененности свидетельствует то, что еще в 1997 году, во время расцвета проамериканской «команды молодых реформаторов», российские лоббисты обнаружили, что сфера наиболее эффективного решения ключевых вопросов внутренней российской политики переместилась с уровня администрации президента и правительства России на уровень Конгресса и администрации США. Наиболее близкий аналог - советские времена, в которые для решения значимых вопросов развития регионов надо было «выходить» не на их руководство, но на кураторов соответствующих направлений в Москве - в ЦК КПСС и Совете Министров СССР. Это свидетельствует о масштабах утраты национального суверенитета - причем не только Россией, но и другими странами мира.
Доминирование в мировой экономике глобальных монополий, базирующихся в США, вкупе с углублением глобализации ведет к размыванию и исчезновению понятия «национального суверенитета». Тезисы о «ликвидации Вестфальского мира» (основанного на примате национально-государственного (?) суверенитета), представления об объективном и окончательном разрушении понятия суверенитета как такового из категории интересных, но теоретических построений превратилась в базовые, общепринятые.
Сегодня отсылка к самой идее национального суверенитета воспринимается как нечто ретроградное и, более того, реакционное. При этом бросается в глаза кричащее исключение из правила, одно-единственное государство, в отношении которого не применяется и тем более не обосновывается фундаментальное правило естественности и прогрессивности «размывания суверенитета», - США.
Исключения из правил говорят об их содержании и значении не меньше, чем их формулировки. «Размывание суверенитета» - реальность для всего мира, кроме американского общества. Глобализация лишает или по крайней мере ослабляет суверенитет всех стран мира, - кроме США. Тем самым суверенитет самих США укрепляется - если и не абсолютно, то, во всяком случае, относительно.
Та самая глобализация, которая размывает суверенитет американских конкурентов, собственный суверенитет США - укрепляет и тем самым становится инструментом повышения конкурентоспособности США. Идея же национального суверенитета не исчезает, но плавно трансформируется в идею доминирования: суверенитета одного сильнейшего государства над всем остальным миром.
9.4.3. Блеск и нищета концепции «гуманитарных интервенций»
Логическим завершением этой идеи стала весьма распространенная концепция «гуманитарных интервенций». Она предоставляет развитым странам (а точнее - США как единственной среди них действенной военной силе) право вмешательства в устанавливаемых ими самими формах и масштабах, вплоть до нанесения военных ударов, во внутренние дела стран, в которых, по их мнению, происходит нарушение установленных ими же «прав человека».
Эта доктрина, продолжающая восприятие США как «мирового жандарма», была простой реакцией развитой части человечества на принципиально новые обстоятельства, возникшие после поражения СССР в «холодной войне» и начала глобализации.
С одной стороны, развитые страны лишились военно-политической и идеологической сдерживающей силы, оказавшись в положении полных и никем не контролируемых хозяев мира. С другой стороны, повсеместное противостояние двух систем, бывшее содержанием «холодной войны», создавало могучее и всепроникающее «силовое поле», которое структурировало человечество и способствовало развитию или хотя бы оцивилизовыванию его наименее развитых регионов. Исчезновение этого «силового поля» обнажило неспособность ряда человеческих обществ не то что к самоуправлению, но даже к простому самосохранению.
Это проявилось не только в распаде социумов в «конченых странах», не только в их причудливых и трагических мутациях (классический пример - захват власти в Афганистане талибами) и в череде локальных конфликтов, но и в чудовищных зверствах ряда неразвитых государств по отношению к своим гражданам. Наиболее страшными примерами выхода неразвитых обществ из оцивилизовывающего их «силового поля» глобального противостояния был геноцид в «африканской Швейцарии» - Руанде, где было истреблено около 2 млн.чел., и гражданская война в постсоветском Таджикистане, сопровождавшаяся убийствами людей по факту их прописки. Глубокое впечатление (особенно на сторонников демократизации даже не готовых к ней обществ) производит грабеж и истребление белых фермеров в Зимбабве и ЮАР черным «демократическим» большинством, в том числе при поддержке государства.
О последствиях подобных «социальных преобразований» свидетельствует приводимое без каких-либо купюр и комментариев (хотя и под другим заголовком) информационное сообщение, в принципе не выделяющееся из потока похожих сообщений.
Пример 16.
Голод в Зимбабве
Хараре. 4 января (2003 года). ИНТЕРФАКС - Полиция Зимбабве арестовала в субботу 39 человек из 4 тыс. осаждающих склад с продовольствием в провинции Булавайо. Стражи порядка использовали слезоточивый газ и огнестрельное оружие, чтобы разогнать толпу. Среди бунтующих, возмущенных отсутствием еды, были женщины и пожилые люди.
Сельское хозяйство в Зимбабве потерпело полный крах. С начала прошлого года в стране нет даже кукурузы - основной пищи местного населения. Согласно данным ООН, в Зимбабве 8 млн. из 11,6 млн. жителей страдают от голода и могут умереть от истощения.
Наблюдатели считают, что основная причина нынешнего голода - передел собственности, когда белые фермеры были с применением силы лишены своих земель.
О росте напряженности и конфликтов в мире, избавившемся от структурирующего и оцивилизовывающего воздействия «силового поля» глобального противостояния двух систем, свидетельствует усиление активности главного международного органа, призванного обеспечивать стабильность, - ООН. Указание ее Генерального Секретаря на то, что в 90-х годах «было достигнуто и подписано в три раза больше мирных соглашений, чем за предыдущие три десятилетия», а ООН «ввела больше режимов санкций, чем когда-либо ранее», означает рост не только активности ООН, но и потребности в ней. Увеличение количественных показателей работы органа, урегулирующего конфликты, - признак роста количества конфликтов.
Столкновение ничем более не ограничиваемого всесилия США, опьяненных легкой и неожиданной победой в «холодной войне», с целым рядом расширяющихся по всему миру «гуманитарных катастроф» не могло не вызвать их реакцию, которая закономерно увенчалась выдвижением концепции «гуманитарных интервенций».
Пример 17.
Генеральный Секретарь ООН
о концепции «гуманитарных интервенций»
«Сейчас формируется новая концепция безопасности. Если раньше обеспечение безопасности означало защиту территории от внешнего нападения, то теперь оно включает в себя защиту …от насилия, порожденного внутри государства.
…В 90-х годах войны велись в основном внутри государств. Причем эти войны были жесточайшими и привели к гибели более пяти миллионов человек. Эти войны не столько стирали границы, сколько губили людей. Гуманитарные конвенции повсеместно нарушались, мирные граждане… становились «стратегическими целями», а детей принуждали становиться убийцами. Эти войны часто порождались политическими амбициями и стремлением к обогащению, и их питательной средой были этнические и религиозные различия. В основе их часто лежат зарубежные экономические интересы (выделено автором - М.Д.), и их подпитывает гиперактивный и в основном незаконный мировой рынок вооружений.
…Гражданское население и …инфраструктура стали прикрытием для …повстанческих движений, объектами для возмездия и жертвами … произвола, вызванного, как правило, разложением государства. В экстремальных ситуациях невинные становятся главными жертвами этнической чистки и геноцида.
…Выступая перед Генеральной Ассамблеей в сентябре прошлого года, я призвал государства… объединиться для выработки более эффективной политики, чтобы положить конец организованным массовым убийствам и вопиющим нарушениям прав человека. Хотя я подчеркивал, что интервенция охватывает широкий ряд мер реагирования - от дипломатии до применения вооруженных сил, - именно последняя мера вызвала больше всего споров….
Некоторые критики были озабочены тем, что концепция «гуманитарной интервенции» может стать прикрытием для необоснованного вмешательства во внутренние дела…. Другие считали, что она может подтолкнуть сепаратистские движения к …провоцированию правительств на …нарушение прав человека, …чтобы затем последовало вмешательство извне, которое содействовало бы успеху их дела. А третьи отмечали, что в силу неизбежных трудностей…, а также …национальных интересов в практике применения интервенций было мало последовательности. Исключением, пожалуй, является то правило, что у слабых государств… больше шансов стать объектом такой интервенции, чем у сильных… (выделено автором - М.Д.).
…Ни один …принцип - даже… суверенитета - не может использоваться в качестве прикрытия преступлений против человечности… Когда совершаются такие преступления, а мирные средства… не дали результатов, у Совета Безопасности есть моральный долг действовать от имени международного сообщества. …Вооруженная интервенция …должна оставаться крайним средством, однако перед лицом массовых убийств от этого средства нельзя отказываться».
Популярность концепции «гуманитарных интервенций» достигла апогея в конце 90-х, когда она стала обоснованием агрессии США и их партнеров по НАТО против Югославии. Однако уже эта агрессия обнажила неустранимую противоречивость и ограниченность концепции, которые привели к потере интереса к ней.
Прежде всего, она носит выраженный асимметричный характер и опирается на применение «двойного стандарта»: Запад объявляет свою систему ценностей единственно верной и универсальной и начинает силовым образом внедрять ее в не соответствующие ей общества. При этом выясняется, что часть неразвитых обществ не поддается приспособлению к внедряемой системе ценностей, и успех Запада означает для них цивилизационную катастрофу.
Более того: оказывается, что методы, при помощи которых Запад насаждает свою систему ценностей, противоречат самим этим ценностям и перечеркивают их. Принуждение к соблюдению прав человека при помощи массовых убийств, продемонстрированной США и их сторонниками по НАТО в ходе агрессии против Югославии, является нонсенсом, узаконить который пока не в силах даже самые совершенные технологии формирования сознания.
Внедрение ценностей при помощи опровергающих их методов свидетельствует о фиктивном характере как самих ценностей, так и официально прокламируемой задачи их распространения и обнажает реальное содержание доктрины «гуманитарной интервенции» - оправдание агрессии развитых стран и инструмент их глобальной конкурентной борьбы с остальным человечеством.
Существенной при этом оказывается неоднородность развитых стран. Наиболее сознательным, инициативным и сильным участником глобальной конкуренции является наиболее развитая страна мира - США, которая контролирует НАТО и определяет характер реализации концепции «гуманитарных интервенций». В результате практику применения этой концепции (включая угрозы ее применения) отличает следование их интересам, что затрудняет ее применение, так как она подразумевает международный, а не исключительно американский характер действий.