Воин стонал, а она только твердила:
- Потерпи, миленький, потерпи, родненький, скоро-о… - и замолкала, чтобы силы сохранить, - ты только стони, говори что-нибудь, чтоб я знала, что ты живой, чтобы у меня силы прибавлялось…
И вдруг воин замолк, замолк совсем, даже прекратил стонать. Испугалась Василиса, стащила его в воронку, думая, что, если умер, так хоть укроет матушка земля от падальщиков всяких. На дне воронки наклонилась и стала тормошить его:
- Ты подожди, не умирай, хоть имя мне скажи своё, - слёзы катились градом, размазывая грязь по лицу.
Воин молчал, но она чувствовала, что бьётся сердце у него. При свете очередной ракеты увидела, что он открыл глаза, и в них она увидела что-то знакомое до боли в сердце.
- Скажи мне имя!.. скажи, родной…
Она лежала рядом, сил не было совсем, просто лежала и гладила его лицо, оно было тёплое, значит, живое и тут вдруг поняла, что даже если он не умрёт, сил вытащить его из воронки у неё не хватит. Выходит, она его приговорила. Воин застонал опять, Василиса плакала навзрыд, лишаясь сил последних.
- Как звать тебя?.. как звать, родимый мой?..
Воин что-то произнёс, она не поняла
- Скажи!.. ещё скажи!..
Услышала еле слышно…
- Поцелуй меня, сестричка, меня ещё никто не целовал, кроме мамы.
Василиса вздрогнула сначала, нет, не от того, что попросил поцеловать, поняла вдруг, сколько вот таких, не целованных юнцов война уничтожает.
- Мой родненький!.. живой!.. – начала осыпать поцелуями его, размазывая слёзы по его лицу, - живой!.. ты не умирай, я тебя потом ещё много, много буду целовать, только не умирай, - отстранилась чуть, увидела его открытые глаза при вспышке очередной ракеты, и запомнила она!.. Они, как у ребёнка, ей верили, они её любили, они знали и запомнили её на веки. Теперь и она будет видеть их всегда.
- Ещё, ещё!.. – повторял солдатик.
- Ты полежи, я сейчас, сбегаю и позову кого-нибудь. – Посмотрела умоляюще, - мне не вытащить, не справиться, полежи, родной, я сейчас. – Она хотела выскочить и побежать за помощью. Прикидывая, что до своих метров пятьдесят, не больше, но под плотным, хоть и слепым, огнём противника. Об этом не думала она, а может зря…
Воин удержал её:
- Не уходи, я сейчас!.. Чтобы сильным стать, надо сильным быть, кто имеет, тому прибавится!.. а я сильный, значит стану ещё сильней, благодаря тебе. – Он повернулся на живот и пополз, увлекая её следом, - ты мне говори, обманывай меня, что любишь и будешь любить вечно…
- Конечно же люблю, мой родненький, конечно!.. и вечно любить буду!.. ты живи, теперь умирать тебе нельзя, ведь я не выживу-у, мне даже из воронки не выбраться без помощи твоей…
Как же он?.. как, ведь у него ранение в грудь, ладно хоть немного да перевязала…
***Вдруг оказалась Василиса на полянке небольшой, в лесу. Полянка была усеянная цветущими цветами и тишина такая, что уши больно… Рядом воин стоял с детскими печальными глазами и на неё смотрел:
- Я же говорил, что справимся!.. улыбнулся мило и начал исчезать.
- Как я найду тебя?
Но он исчез и только звук остался:
- Я сам тебя найду!.. ты только узнай меня, не оттолкни… узнай меня-а!.. – и всё исчезло, проснулась Василиса, а в сознании слова звучали: «Чтобы сильным стать, надо сильным быть, кто имеет, тому прибавится».
---------------------
Надо вставать, но не хотелось даже шевелиться, болела сильно голова. Не понимала Василиса, происходит что… Это Елисей?.. знает его уж года два и ничего подобного не замечала. Вдруг поняла, что это она сама, он только индикатор, растревожил то, что она даже от себя скрывала. С этим всё понятно, уже решила, а сейчас утвердилась полностью. Если возникает какая-то проблема, её следует решать или отпустить, иначе она завалит с головой. Умылась, позавтракала и пошла, как обычно и как всегда решила, что во всём, что касается её, никто не виноват.
Пришла на работу и переоделась, стало легче, надо работать и всё побочное уходит постепенно. Она не искала глазами Елисея, была сосредоточена, строга и от него была свободна, так ей казалось, и он просто работник для неё, которого необходимо работой обеспечить.
Подошла к нему, увидев на своём рабочем месте:
- У вас есть работа?.. наряды есть на срочную, решила дать.
Елисей посмотрел как-то дико и удивлённо на неё:
- Что случилось, Василиса?.. что за вас?
- Ничего, - сухо ответила она.
- Разумеется, возьмусь, но я объяснения хочу, что случилось?.. в чём-то тебя вчера обидел?
- Нет, не обидел, - достала из кармана небольшой листок, протянула, - вот, мне так легче.
- Легче что?.. – не понял Елисей. Он не понимал её, считал, что они прекрасно время провели, и вдруг такое отчуждение. Пока соображал, исчезла Василиса. Он прочитал её стихотворение, и сердце заболело сильно, сильно. Действительно, куда он лезет, чего хочет, что может предложить, кроме своих фантазий?.. Мечтатель!.. сейчас себя он ненавидел, выходит, что его никто не понимает или он никого. Пусть будет так, но он всё больше просыпался, туман рассеивался и обнажалась суть… Как же теперь загнать себя обратно?..
Вот и Василиса с нарядами идёт, но делать не хотелось ничего. Подошла, наряды положила:
- Вот. Разберётесь?.. – посмотрела как-то виновато на него, увидела его глаза, они будто в пелене тумана и в них такая боль, что и самой хотелось плакать.
- Разберусь, - ответил сухо Елисей.
- Вы-ы…
Но Елисей не дал ей ничего сказать.
- Я сказал, что разберусь, - посмотрел вдруг детским взглядом на неё. В них отразилась глубокая надежда, даже мольба, - всё вытерплю и всё пойму, но только не переход на вы. Ты убить меня решила?
Василиса повернулась и пошла, чтобы слабости не показать своей, которая толкала к Елисею.
- Я напишу ответ, - услышала вдогонку.
Больше она не встречалась с Елисеем, он, будто исчез или специально избегает. Даже беспокоилась, когда долго не замечает, но он вдруг появляется где-то вдалеке и исчезал мгновенно. В обеденный перерыв проходила мимо его рабочего места. Хотела подойти, поговорить, всё объяснить, ведь должен же понять он, наконец, не маленький ребёнок, но понимала, что не подойдёт, не будет объяснять, понимала, чем закончится их разговор.
- Василиса Михайловна!.. – услышала она, отметила официальность обращения, остановилась, но подходить не стала.
Елисей сам подошёл:
- Вот, это ответ… ва-ам!.. не сердитесь, я всё понимаю, наверное, такая доля у меня, не вовремя родился, не правильно на мир смотрю, неправильно живу-у… И ещё, мне бы уйти с обеда, недомогаю что-то?
Посмотрела Василиса на него и, действительно, вид был больного человека.
- В больницу надо вам… тебе.
- Не сегодня, отлежусь, и больница такие болезни не лечит, к сожалению. Так я уйду?
- Хорошо, только заявление напиши и оставь на верстаке, я потом возьму.
Она опять увидела его глаза, это глаза бойца из сна его, того, смертельно раненного воина, который полз к своим окопам, чтобы не себя спасти, был обречён, её спасал. Пуля возле сердца и потеря крови не оставляла ему шанса, но он давал надежду ей его спасти, сам же спасал ей душу. Елисей сейчас, как раненый боец, только рана у него другая, рана души, не тела. Возможно, ли его спасти?.. возможно, и она обязана так сделать, чтобы после не терзался и не клял себя, нужно оставить всё, как есть. В его глазах надежда, вера и любовь, как у того бойца из сна.
- Иди, Елисей, я всё улажу. Успевай во время обеда, пока проходную не закрыли.
- Да, пойду-у… Чтобы сильным стать, надо сильным быть, кто имеет, тому прибавится.
- Где ты это прочитал?
- Сам придумал.
Василиса поняла, что если задержится ещё немного, уйти не сможет никогда, она и так еле на ногах стояла после бессонной ночи. Один вопрос звучал: почему, почему, почему?.. и строки складывались сами.
Я рву свою судьбу на части,
хочу я это или нет,
так видно в этом моё счастье,
лишь встретившись, сказать «привет».
В «привет» вложу слезинки каплю,
огонь любви и боль свою,
не покажу своих страданий,
и всем скажу, что не люблю.
«Я сам тебя найду!.. ты только узнай меня, не оттолкни… узнай меня-а»!..
И как же я узнаю?.. как?.. Как можно сон и явь объединить? Она уже ничего не понимала, всё так быстро завертелось, что предугадать просто невозможно, хоть раньше она умела события предвидеть. Так же нельзя-а… не оставляя шанса. Пошла к себе в конторку, чтобы почитать его ответ.
«Ты думаешь, меня ты прочитала?..
Одну страничку, может быть, не больше,
Но если каждый день читать всего одну страничку,
Через три дня поедет крыша». – И это только реплика, а далее ответ.
«Как просто всё: Я женщина земная!..
Мне надо стать Иваном – дурачком,
чтобы понять – любовь,
и музыка, и песня не причём.
Люблю, хочу, как женщину тебя,
не как богиню,
но с чувством обжигающей любви!..
Любовь со мною?.. КРАХ, конечно,
но прозой всё без краха назову.
-----------------
Понять бы нам, что всё проходит быстро,
Не святости, любви твоей хотел,
Любви, как милой женщины и как подруги,
Ты прочитала прозу, стихами я летел».
Просто сидела Василиса и молчала, мыслей не было, только смертельная усталость от всего, что с ней происходило. Надо просто отдохнуть и тогда всё станет ясно. Так решила, хоть что-то и подсказывало ей, что не кончились сюрпризы.
---------------------
Наконец-то, закончился рабочий день, хотелось Василисе только одного, скорей дойти до дома, принять душ и спать. Надо смыть всё то, что накопилось, всё забыть и ни о чём не думать. Наглость, как ей показалось, Елисея, немного обижала, хотелось немедленно ответить, спесь сбить с него… Это же надо такое написать, что она читает прозу, а он летит стихами. Казалось, что более тяжкого оскорбления придумать невозможно.
Ну, погоди же, я тебе отвечу – думала она. Вот наглец!.. он знает!.. а я, получается, не знаю?.. Эх, Елисей, откуда же ты взялся?.. Всю душу разорвал на части. Она уже опять не понимала, делать что, ведь на него не действуют стандарты и сам он какой-то необычный. Из головы его слова не выходили, которые она услышала во сне. Он, будто, побывал в её сознание и прочитал там то, что она даже от себя скрывала. Тьфу ты!.. достал.
Уже к дому подходила, но не хотелось заходить в квартиру, там пусто как-то. Когда жили в четырёхкомнатной квартире, так хоть дети были рядом. Решила прогуляться, а проще, так сходить к пруду, просто так, без всякой цели. Снег на земле почти везде растаял, только кое-где отсвечивал небольшими островками. Правда, пруд ещё во льду, но весна стремительно на зиму наступала, было тепло, во всяком случае, выше ноля, а на солнце, так совсем прекрасно грело. Когда пошла к пруду, все мысли улетучиваться стали, состояние покоя в сердце постучало, и она открыла дверь своей души, чтобы она наполнилась той тишиной. На какое-то мгновение забыла всё – ночь бессонную, рабочий день и Елисея, в душу песня возвращалась, слова сами складывались в рифму, хоть и печальную, но!..
Душа пуста, всё выпито до капли,
И в голове бессвязных мыслей рой
И, начиная с юности безгрешной
Тебя никак не встречу мой герой.
Любовь слепа, так мудрецы сказали,
Они ненужных слов на ветер не бросали,
Но я хочу сказать всем мудрецам:
Свою любовь я больше не отдам глупцам.
Стихотворение вернуло к Елисею, и ворох мыслей заполнил всё сознание, проникая в душу. Всё бы ничего, только вот мысли об Елисее не складывались в отрицание его, он будто сжигал их все. Вспомнила его ответ: «Люблю!.. хочу, как женщину тебя, не как богиню, но с чувством обжигающей любви!.. Что для него любовь?.. он знает или играет рифмой?.. Опять полились в сознание слова:
Всю жизнь без помощи и ласки
Искала я тропу свою,
Сейчас предложили мне сказку,
Ну как пред ней я устою.
Не то подвох, не то обман,
Я в жизни всякое видала,
Предложить мне свою любовь!..
Таких людей я не встречала.
А что в замен?.. быть может, жизнь?
Иль рай, усыпанный цветами,
Лишь на любовь согласна я,
Не потеряв её с годами.
Что же Елисей ей предлагает?.. неделю, месяц счастья?.. а что взамен?.. конечно жизнь!.. Не слишком ли плата велика?.. кто ей ответит, кто?..
- Легионер всего за ночь с царицей Клеопатрой, за ночь с любимой, не задумываясь, жизнь свою отдал.
Василиса вздрогнула, чуть не закричала, обернулась и увидела-а!.. даже головой встряхнула, чтобы наваждение ушло.
- Елисей!.. ты что здесь делаешь?
На небольшой валёжине, действительно, Елисей сидел и видно было, что удивлён не меньше, чем она. Когда шла к пруду, видела его, думала, что кто-то собачку выгуливает здесь и внимания не обратила. Возле валёжины сумка его стояла и неполная чекушка водки.
- Чё, чё… думаю. Сижу и думаю – ответил заплетающимся языком ей Елисей.
Василиса хотела уйти скорее, чтобы не слышать объяснения пьяные его. Да и ко всему, он обманул её, сказал, что заболел.
- Заболел я. Василиса, и болезнь моя неизлечима, ты не ругай меня.
- Я не ругаю, но если ты допьёшь вино, то домой, точно, не доедешь, здесь замёрзнешь, ночью холодно ещё.
- И что? – повернулся к ней, - я же тот легионер, который жизнь отдал за ночь с любимой. А я, выходит, просто так.
- Ты это к чему? – спросила Василиса.
- Я ведь знаю, Василиса, что любовь в твоих глазах… боишься растревожить?.. но это невозможно… остановить. Ты просчитываешь варианты – день, месяц, год, а хочется, чтоб было на всю жизнь. И я хочу, - для большей убедительности кивнул головой, чуть не упал, но… - согласен и на ночь одну, чтобы впитать всю целиком и умереть потом.
Василиса готова была прибить его за наглость.
- Не-е, это я образно говорю, ты не думай. Если пишешь стихи, должна понять. Думаю, а я бы смог так сделать?..
- Что сделать?
- Ну-у, жизнь за ночь с любимой, – поднял палец Елисей, - во-о!
- И что надумал?
Елисей опять кивнул и опять чуть не упал:
- Смог!.. выдохнул уверенно, - даже жажду подвиг любви воспеть примером личным.
- И где же Клеопатра?
- Где?.. - засмеялся Елисей, - ты такая дурочка-а… вот же она!.. – показал на неё рукой.
- Это предложение?
- Какое предложение?.. – не понял Елисей.
- Клеопатре.
Елисей сообразить пытался…
- Это-о… понял!.. Жизнь моя?.. – подумал чуть, - не-е!
- Что так?.. недостойна?
Елисей опять соображал с трудом.
- Не достойна?.. Не-ет, Василиса, мне одной ночи мало, я всё возьму и на всю оставшуюся жизнь!.. или больше.
- А ты самоуверенный наглец.
Опять Елисей не понимал или с трудом.
- Чё это, наглец?.. в чём это проявляется?.. наоборот, как телок в загоне, стесняюсь, как парнишка.
- Что-то незаметно.
- Это потому что выпил!.. – палец многозначительно поднял, - для храбрости. К тебе без этого не приблизиться никак.
- Водка – это храбрость?
Елисей на неполную чекушку посмотрел:
- Чё-то я не понимаю, - потянулся, чтобы взять.
- Не пей больше, - попросила Василиса.
- А то что, и ночку не подаришь?
Василиса пропустила реплику его.
- Просто не пей, завтра на работу, стыдно будет самому. Лучше скажи, зачем сюда-то пришёл с бутылкой?
- Так здесь хорошо-о… и продолжал ворчать, - не пей, не пей… а чё мне с этим делать?.. Может ты?.. – посмотрел на Василису.
- А давай!.. – только обещай, что уйдёшь отсюда сразу, - и сердце застучало, она ведь не хотела, чтоб он уходил, - домой уедешь, только вот как ты в таком виде?
Елисей её уже не слушал, налил в стакан, подал и выбросил бутылку.
- Вот!.. – наклонился и стал что-то доставать из сумки.