Основная заслуга Бодена — в изучении суверенитета как признака государства, главного качества верховной власти. Обоснованное Боденом понятие суверенитета сохраняет актуальность, хотя после XVI в. в отношениях между государствами многое изменилось. К тому же в политико-правовой идеологии и даже в законодательстве ряда стран термин "суверенитет" нередко использовался не как научное, а как идеологическое или даже публицистическое определение (суверенитет народа, суверенитет нации, суверенитет личности, суверенитет закона, суверенитет науки и т.п.). Кроме того, в науке о государстве суверенитет нередко отождествлялся с компетенцией государственных органов, их полномочиями, предметом ведения, источником власти и др.
Наиболее существенным после XVI в. изменением прав верховной власти стало изъятие из полномочий носителя суверенитета, перечисленных Боденом, "права войны", запрещенной в середине XX в. основными документами ООН. Это, однако, не означает изменения содержания понятия "суверенитет", данного Боденом. Как отмечено, суверенитет, по Бодену, — независимость государства от другой власти, но не от власти законов природы; к законам природы (к естественному праву) Боден, вслед за Аристотелем, относил не только физические законы, но и такие социальные явления, как существование семьи и частной собственности. Поэтому получилось так, что неограниченная власть государства над гражданами и подданными оказалась подчиненной естественному закону неприкосновенности частной собственности, чем обусловлено давно замеченное противоречие в политико-правовом учении Бодена: монарх может предписать все, кроме произвольного установления налогов и податей; Генеральные штаты ничего не решают, но без их согласия король не должен взимать подати и налоги.
Уже Боден, вопреки Аристотелю, не считал рабство законом природы и рекомендовал его отмену. По мере развития цивилизации, общей культуры человечества и международных связей были запрещены работорговля, а затем и рабство, пиратство, расовая дискриминация, химическое, бактериологическое и некоторые другие виды оружия, угроза силой или ее применение в международных отношениях, всеми государствами признан режим свободного моря и ряд других обязывающих или запрещающих норм и принципов международного права. Все это, однако, не означает отрицания или умаления суверенитета как признака (качества) независимого государства.
В серьезных теоретических исследованиях, посвященных проблемам суверенитета, говорится об отдаленной перспективе отмирания (исчезновения, но не ограничения) суверенитета вместе с государством в результате создания мирового правопорядка и преодоления разобщенности человечества.
В настоящее время учение Бодена о суверенитете актуально в теоретическом и практическом отношениях.
Во-первых, актуален вывод Бодена о том, что суверенитет присущ только государству как неотъемлемое качество верховной власти в стране. Встречающиеся в литературе рассуждения о различиях "власти государственной" и "власти политической" отражают лишь то обстоятельство, что в некоторых государствах, формально конституционных и демократических, реальная власть на самом деле принадлежала не государству, а верхушке правящей партии либо господствующего духовенства, вершивших все дела от имени государства.
Что касается суждений о "суверенитете личности", "суверенитете нации", то это не более чем публицистические метафоры, призванные подчеркнуть, в частности, право личности на индивидуальность и самобытное проявление, на свободу, права и обязанности в рамках закона либо право нации (этноса) на национально-культурную автономию, обеспечивающую сохранение языка, культуры, нравов, верований, обычаев» т.е. всего, что связано с существованием и сохранением данного этноса.
Во-вторых, суверенитет, по Бодену, неограничен. Как независимость государственной власти от всякой другой власти суверенитет либо есть, либо его нет; неограниченность нельзя ограничить. Формулировки об "ограниченности суверенитета", существовавшие в конституциях СССР и союзных республик, были основаны на смешении понятий "суверенитет" и "компетенция" (по существу речь шла о распределении компетенции между государственными органами СССР и союзных республик) и содержали внутреннее противоречие, которое в последнем варианте союзной Конституции (1977 г.) получило завершенное воплощение в формулировках, согласно которым на одной и той же территории одновременно существуют два суверенных государства — СССР и союзная республика.
В-третьих, Боден подчеркнул такое качество суверенитета, как его неделимость; именно на этом качестве суверенитета основано отмеченное Боденом различие между федерациями и конфедерациями как разновидностями сложных государств.
§ 6. Политико-правовые идеи раннего коммунизма. "Утопия" Т. Мора. "Город Солнца" Т. Кампанеллы
Возрождение античного наследия повысило интерес к книге Платона "Государство". Развитие идей Платона об общности имуществ привело к появлению произведений, заложивших основы коммунизма Нового времени. Существенным новшеством теорий раннего коммунизма было умозрительное распространение общности имуществ на всех граждан (а не только на философов и воинов, как у Платона), а также обоснование демократических учреждений в государствах, базирующихся на общественной собственности.
В 1516 г. была опубликована "Весьма полезная, а также и занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия мужа известнейшего и крас-норечивейшего Томаса Мора, гражданина и шерифа славного города Лондона". Англичанин Томас Мор (1478—1535), правовед по образованию, прославился как блестящий адвокат, был избран в парламент, затем занимал должность судьи, помощника шерифа г. Лондона и другие должности. "Утопия" создана во время поездки во Фландрию в составе посольства.
Сочинение написано в форме диалога: мореплаватель рассказывает автору и другим лицам о различных народах и странах, в том числе об острове Утопия.
В первой части сочинения Мор дал резкую критику огораживания и кровавого законодательства современной ему Англии. Порицая бессмысленную жестокость многочисленных законов, направленных против краж и бродяжничества, Мор остро ставит вопрос о причинах преступности в современном ему обществе. Основная причина всех вообще пороков и бедствий, считал Мор, — частная собственность и обусловленные ею противоречия интересов личности и общества, богатых и бедных, праздности и изнурительного труда, роскоши и нищеты. Частная собственность и деньги порождают преступления, которые "подвергаются ежедневной каре, но не обузданию", общество само "создает воров и одновременно их карает".
Взгляд на собственность как основу общества, определяющую его структуру, психологию, нравы, учреждения, законы, позволил Мору сделать ряд новых выводов о сущности государства и права. "При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств, — писал Mop, — я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах". Богачи используют государство "во-первых, для того, чтобы удержать без страха потери то, что стяжали разными мошенническими хитростями, а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату работу и труд всех бедняков и эксплуатировать их, как вьючный скот. Раз богачи постановили от имени государства, значит, также и от имени бедных, соблюдать эти ухищрения, они становятся уже законами".
Автор "Утопии" одним из первых подчеркнул и то, что сложность и запутанность законодательства, охрана его жесточайшими наказаниями отвечают интересам богачей и направлены против трудящихся. Уже сами условия жизни простого народа, его приниженное положение не дают возможности разобраться в сложном законодательстве, истолковать и понять его запутанные положения. "Да ему и жизни на это не хватит, — замечал Mop, — так как она занята у него добыванием пропитания". Эгоизмом богачей обусловлено также применение суровых, несправедливых наказаний к неимущим, перед которыми стоит "жестокая необходимость сперва воровать, а потом погибать".
Во второй части книги описываются учреждения и нравы жителей острова Утопия, находящегося в Новом Свете, где-то в южном полушарии (Утопия по-гречески — "место, которого нет"). В Утопии существуют общность имуществ и всеобщая обязательность труда; это коренным образом отличает общественный и политический строй утопийцев от порядков всех других государств.
Утопия — своеобразная федерация 54 городов. Утопийский сенат (по три представителя от каждого города) обсуждает общие дела острова — перераспределение продуктов, рабочей силы, прием иностранных посольств и др.
Устройство и управление каждого из городов одинаковы. В городе 6000 семей; в семье — от 10 до 16 взрослых. Каждая семья занимается определенным ремеслом (разрешен переход из одной семьи в другую). Для работы в прилегающей к городу сельской местности образуются "деревенские семьи" (от 40 взрослых), в которых житель города обязан проработать не менее двух лет (поощряются горожане, остающиеся в деревенской семье сверх этого срока).
Должностные лица в Утопии выборные. Каждые 30 семей избирают на год филарха (сифогранта); во главе 10 филархов стоит протофиларх (транибор). Протофилархи избираются из числа ученых. Они образуют городской сенат, возглавляемый князем. Князь (принцепс) избирается филархами города из кандидатов, предложенных народом. Должность князя несменяема, если он не заподозрен в стремлении к тирании. Наиболее важные дела города решают народные собрания; они же избирают большую часть должностных лиц и заслушивают их отчеты.
При описании государственных учреждений Утопии Мор во многом следовал античным образцам (государство-город, смешанная республика и др.). Вместе с тем он высказал ряд суждений о коренном изменении задач и методов деятельности государства, основанного на общественной собственности. Органы власти Утопии осуществляют общее руководство народным хозяйством и образованием. Именно поэтому должностные лица избираются из среды ученых (траниборы — члены городских сенатов); по той же причине создаются специальные учреждения для координации производства и потребления в масштабах страны (общеутопийский сенат).
Томас Мор подчеркивает демократизм учреждений утопийцев: "Между собой они живут дружно, так как ни один чиновник не проявляет надменности и не внушает страха. Их называют отцами, и они ведут себя достойно. Должный почет им утопийцы оказывают добровольно, и его не приходится требовать насильно". Когда возможно, государство сокращает и без того короткий (шестичасовой) рабочий день. В Утопии существует широкая веротерпимость. Там много сект и религий. Запрещено лишь возбуждать религиозный фанатизм, осуждать верования других (однако атеисты не могут занимать должности, а также публично защищать безбожие).
Государство стремится обойтись без лишних запретов и регламентации. Имеются общественные столовые, но можно готовить пищу дома. "Хотя никому не запрещено обедать дома, но никто не делает этого охотно, потому что считается непристойным и глупым тратить труд на приготовление худшей еды, когда во дворце, отстоящем так близко, готова роскошная и обильная". Государство широко использует меры поощрения лиц, совершающих полезные для общества действия. В Утопии окружены всеобщим почетом граждане, добровольно исполняющие особо трудные или неприятные работы. Вместе с тем обязанность сифогрантов — наблюдать, чтобы никто не сидел праздно, а чтобы каждый усердно занимался своим ремеслом.
Новы и оригинальны рассуждения Мора о праве в Утопии. Поскольку в Утопии нет частной собственности, споры между утопийцами редки и преступления немногочисленны; поэтому утопийцы не нуждаются в обширном и сложном законодательстве. "У утопийцев законоведом является всякий. Ведь... у них законов мало, и, кроме того, они признают всякий закон тем более справедливым, чем проще его толкование". "Утопийцы считают в высшей степени несправедливым связывать каких-нибудь людей такими законами, численность которых превосходит возможность их прочтения или темнота — доступность понимания для всякого".
Очень своеобразно для своего времени Мор решает проблему наказания. Протестуя против применения смертной казни за кражу, Мор противопоставлял жестокому законодательству современной ему Англии законы живущего где-то на востоке народа, по которым преступников не казнят, а присуждают к общественным работам. Аналогичное законодательство существует в Утопии; утопийцы, совершившие тяжкое преступление, обращаются в "рабство".
Рабство, о котором идет речь в "Утопии", — совсем не то рабство, которое было известно Античному миру, — оно не пожизненно (князь или народ могут смягчить или прекратить рабство раскаявшихся и исправившихся преступников) и не наследственно. "По мнению утопийцев, оно является достаточно суровым для преступников и более выгодным для государства, чем спешить убить виновных и немедленно устранить их. Труд этих лиц приносит более пользы, чем их казнь, а с другой стороны, пример их отпугивает на более продолжительное время других от совершения подобного позорного деяния". Рабами становятся также военнопленные, взятые с оружием в руках, и осужденные на казнь преступники, купленные в других странах. Рабы закованы в золотые цепи (чтобы воспитать общественное презрение к драгоценным металлам) и выполняют неприятные работы (убой и свежевание скота и т.п.). Однако рядом с ними трудятся свободные утопийцы, добровольно выполняющие грязные работы: "Чем более они несут рабский труд, тем больший почет получают от остальных". Основная мысль Мора сводится к тому, что принудительные работы — более гуманная мера наказания, чем широко распространенная в его время смертная казнь.
К войнам Мор относился отрицательно. Политике феодальных монархов, помышлявших в основном о завоеваниях и военной славе, он противопоставлял миролюбие утопийцев. "Утопийцы сильно гнушаются войною, как деянием воистину зверским... вопреки обычаю почти у всех народов, они ничего не считают в такой степени бесславным, как славу, добытую войной".
Мор осуждал вероломство внешней политики современных ему правителей, которые находят каверзы в словах договоров, хитро их перетолковывают, изыскивают лазейки для увертки от договора и от верности. Описывая эти ухищрения монархов и их советников, Мор замечал: "А окажись такое лукавство, или скорее обман и коварство, в соглашении частных лиц, то эти же самые лица стали бы весьма высокомерно кричать, что это — святотатство и заслуживает виселицы".
В те же годы, когда Макиавелли писал свои сочинения, в которых обосновывалась необязательность общепризнанных норм морали для правителей и государственных деятелей, Мор ставил и решал ту же проблему противоположным образом. Он подверг критике основное положение, из которого вырос макиавеллизм, — противопоставление сферы политики нравственным связям частных лиц. Не зная произведений Макиавелли, Мор опровергает их основную идею — представление о том, что в государственной деятельности действуют какие-то особые нормы справедливости, отличные от общепризнанных норм морали.
Постоянное нарушение правителями договоров, прикрытое различными лукавыми ухищрениями, возмущался Мор, означает, что "или вся справедливость представляется только презренной и низменной, сидящей далеко ниже высокого трона царей, или существуют по крайней мере две справедливости: одна из них приличествует простому народу, ходящая пешком и ползающая по земле, спутанная отовсюду многими оковами, чтобы она нигде не могла перескочить ограды; другая — добродетель государей; она — величественнее предыдущей народной, а вместе с тем и значительно свободнее ее, поэтому ей все позволено, кроме того, что ей не угодно".
Основным препятствием на пути учреждения нового строя Т. Мор считал жадность и гордость богачей. Он рассчитывал на разум (рационалистическое обоснование преимуществ общественной собственности, всеобщего равенства и общего труда) и случай (в сочинении Мора — философ Утоп, основавший новое государство и учредивший его законы).