"Говори".
"Ты и я - мы покойники. Мы не те, кем были когда-то". Тиратан опустил вгляд на свои пустые руки. "Теперь мы должны построить свою судьбу - не восстановить её, а построить от основания. Вот почему это жестоко. Когда мы делали это в первый раз, в нас была искра молодости. Мы не верили, что наши мечты недостижимы - мы просто брали и добивались. Нас защищала наша наивность. Энтузиазм и неугасимый пыл помогали прорваться. Но у нас больше нет всего этого. Мы стали старше, мудрее, мы устали".
"Но наша ноша облегчилась".
Человек усмехнулся. "И правда. Я думаю, вот почему мне нравится простая жизнь в монастыре. Здесь легко. Все обязанности распределены. И есть куда стремиться".
Тролль прищурился. "Ты хорошо стреляешь. Следишь за лучниками. Почему не стреляешь сам?"
"Я ещё не решил, хочу ли я сделать это частью своей новой жизни". Тиратан поднял глаза и открыл рот, а затем резко осёкся.
Вол'джин склонил голову набок. "Ты хотел задать вопрос".
"Это не значит, что мой вопрос достоин ответа".
"Спрашивай".
"Мы справимся с нашими страхами?"
"Не знаю". Вол'джин сжал губы в тонкую, мрачную нитку. "Если узнаю, тебе первому расскажу".
...
Той ночью, когда Вол'джин заснул, и грёзы смахнули прочь реальный мир, лоа доказали, что не совсем покинули его. Он увидел себя летучей мышью посреди большой стаи, чьи крылья хлопали в ночи. Хир'ика не было рядом, но он был уверен, что обернулся нетопырём по воле этого лоа. Он летел вместе с прочими, слушая эхо собственного крика, пронзающего темноту бесцветного мира звуков.
Вол'джину показалось естественным, что он смог связаться с лоа, ведь путь тёмного охотника был такой важной частью его существа. Эта бездна, хотя он не мог заглянуть в неё, могла расступиться только перед тёмным охотником. Всё, что он узнал, всё, что перенёс, несомненно, позволило ему выжить и выбраться из пещеры.
"И летучие мыши в пещере видели ту пустоту, тот момент, который я забыл". Вол'джин надеялся, что, возможно, это видение, даже выстроенное в звуковом зрении летучей мыши, покажет ему провал. Он надеялся, что цепь можно перековать, хотя в глубине души понимал, что это будет непросто.
Мудрый Хир'ик вместо этого перенёс Вол'джина в другое место, в другое время. Резкие грани каменных зданий говорили, что те были построены недавно, а не лежали в руинах. Он понял, что оказался в эпохе, когда многие племена отделились от Зандалари, и тролли были на пике своего могущества. Летучие мыши сделали круг, затем расселись высоко на башнях, окруживших центральный двор, куда легионы троллей загнали брыкающуюся толпу насекомоподобных пленников-акири.
Амани, лесные тролли, возвращались с последней войны с акирами. Вол'джину была хорошо известна история, но он подозревал, что Хир'ик хочет показать ему больше, чем дни славы аманийской империи.
Так и случилось в видении. Тролли загоняли акиров вверх по каменным ступеням на вершину, где ожидали жрецы. Послушники укладывали акиров животами вверх на каменные алтари, скользкие от сукровицы, затем ритуалист заносил нож. Клинок и рукоять были покрыты символами - по одному от каждого лоа. Звуковое зрение позволило разглядеть навершие и морду Хир'ика на нём за мгновение до того, как нож упал и вспорол жертву.
В то время там, над алтарём, пировал сам Хир'ик. Души акиров поднимались призрачным потоком от тел, и бог-летучая мышь вдыхал их. Лёгкими движениями изящных крыльев он притягивал их к себе, светился ярче и обретал более чёткие очертания.
Звуковое зрение не могло передать этого Вол'джину. Он видел это собственным внутренним зрением, которое развил и которому научился доверять, будучи тёмным охотником. Хир'ик показал ему верный способ поклонения, истинную славу и честь, какие заслуживали лоа.
В голове Вол'джина зазвучал высокий, писклявый голос. "Ты трудился для сохранения племени Чёрного Копья, чтобы больше троллей могло поклоняться нам. Но твой труд отдалил тебя от нас. Исцелится твоё тело, но не душа. Она не выздоровеет, пока ты не вернёшься на верный путь. Забудешь свою историю, и пропасть будет шириться".
"А если я вернусь, разве пропасть исчезнет, Хир'ик?" Вол'джин вскочил на постели, вглядываясь в темноту. Он ждал. Он слушал.
Ответа не было, и он принял это за дурной знак.
Глава 10
Кхал'ак была рада своему тёплому плащу с тигриным мехом, но боролась с желанием съёжиться под ним. Шторм давно смирил свою ярость, растратив её на борьбу с деревянными заграждениями пристани на Острове Грома, однако ледяное дуновение с резкими порывами всё ещё обжигало обнажённые участки её тела. Она надеялась, что в самом деле съела достаточно плоти ледяных троллей, чтобы ей передалась их устойчивость к холоду, но этого не произошло.
"Неважно. Мясо Песчаной Бури мне более по нраву. Пустыня придаёт ему особый аромат". Здесь, к северу оn Пандарии, она не могла им насладиться, но время ещё придёт. "Когда мы захватим Калимдор".
Да, это время придёт. Как и все Зандалари, она точно знала это. Все племена троллей пошли от их благородной крови, мельчая по мере того, как удалялись от предков. Чтобы понять это, одного взгляда было довольно: она была на голову выше любого другого тролля из встреченных ей, кроме чистокровных Зандалари. Их поклонение лоа было детской игрой в сравнении с преданностью, которую она выказывала духам. И хотя некоторые тролли могли уважать традиции и возвращаться к истокам - среди них редкие тёмные охотники - у них не было тех устоев, которыми гордились Зандалари.
Случалось, в своих путешествиях по миру, выполняя поручения Вилнак'дора, она думала, что уловила намёк, возможно, искру древней мудрости среди упадка. Она искала пережитки старины, но зачастую - напрасно. Многие были самозванцами, объявляющими себя наследниками зандаларского венца, словно её и её племени больше не существовало. Слишком часто - на самом деле, всегда - эти самопровозглашённые мессии были жалкими выкидышами упадочного общества.
Она давно не удивлялась их неудачам.
Вилнак'дор был потомком древней зандаларской династии с историей, пронизанной традициями, которые блюлись и сохранялись тысячелетиями. Он не позволял себе отвлекаться на чепуху, как остальные. Он не верил, что империи Амани и Гурубаши заслуживают того, чтобы восстанавливать и укреплять их. Он считал, что причиной их краха была изначальная нестабильность. Возиться с ними - значило поощрять их ошибки, поэтому он заглянул дальше в прошлое, чтобы возродить союз, который действительно принёс плоды.
Подошедший к ней капитан могу был почтителен, несмотря на то, что она стояла на стенах его города. На полторы головы её выше, эбеново-чёрный, могучий - в нём было что-то от льва, присущее лишь Пандарии. Его брови, волосы и борода были так же белы, как кожа его черна. Когда она впервые увидела статуи могу, она подумала, что их черты преувеличены. Встреча с ними во плоти развеяла это заблуждение, а округлость и плавность их форм скрывала резкую целеустремлённость и отвагу в бою.
"Мы почти закончили погрузку, госпожа. С отливом мы отплываем на юг".
Кхал'ак посмотрела вниз, на чёрный флот на тёмной воде. Её войска, включавшие её личный элитный легион, погрузились в идеальном порядке. Ударный отряд, за исключением разведчиков могу, состоял преимущественно из Зандалари. Никаких низших троллей или низших рас - хотя она бы не отказалась от гоблинской артиллерии или парочки их же осадных орудий.
Только два корабля оставались у пристани. Её собственный флагман, который отбывает последним, но возглавит флот, и корабль поменьше. Ему следовало бы уже стоять на якоре у волноломов. "Что за задержка?"
"Кое-кто выразил беспокойство, основываясь на знаках и приметах". Капитан выпрямился, заложив за спину массивные кулаки. "Они не знают, как истолковать этот шторм".
Она прищурилась. "Шаманы. Разумеется. Я лично этим займусь".
"До отлива шесть часов".
"Как только я туда доберусь, это не займёт и шести минут".
Могу поклонился настолько убедительно, что Кхал'ак почти приняла его жест за чистую монету. Не то чтобы ей казалось, будто он и другие могу ненавидели или презирали Зандалари. Они жалели, чтобы были вынуждены принимать помощь, и втайне недоумевали, отчего её пришлось ждать так долго.
Много тысячелетий назад, когда не было других троллей, кроме Зандалари, когда туманы ещё не скрыли Пандарию, могу встретил тролля. В то время на свете не было и четверти того, что существует теперь. Лев узнал льва. Они могли убить друг друга - эти первые могу и тролль - но не стали. Они поняли что на войне сильных победитель ослабеет. Победитель даже может пасть жертвой более слабых существ. Такой трагедии не хотел ни один из народов.
Твёрдо стоя спиной к спине, могу и тролли завоёвывали своё место в мире. Но по мере того, как разворачивалась история, каждая раса сталкивалась с новыми испытаниями, забывая о прежнем союзнике. Могу исчезли вместе с Пандарией. Мир троллей раскололся. И под давлением сиюминутных проблем далёкое прошлое угасало в памяти, а невзгоды современности ослепляли, как яркий огонь.
Кхал'ак спустилась по серпантину лестницы. Ступеней было ровно семнадцать. Она не понимала значение, которое могу вкладывали в это число, но ей и не нужно было понимать. Её работа состояла в выполнении приказов. Её господин, в свою очередь, пытался угодить своему союзнику, Королю Грома. Сила поддерживала бы силу, пока они оба не получили бы положенную им власть, а мир не вернулся бы к старому порядку.
Она прошла через город, потрёпанный временем, но обретающий новую молодость. Могу, которых с каждым днём появлялось всё больше, тихо кланялись ей, когда встречались на пути. Они признавали её значимость, оттого что понимали, чьим действиям были обязаны своим благополучием, и что скоро получат от неё ещё больше.
Пусть они и кланялись, выказывая ей своё почтение, их поведение оставалось достаточно сдержанным, чтобы выдать, насколько могу, по их мнению, превосходили всех троллей и её саму. Кхал'ак подавила смешок, её навыки позволили бы ей шутя убить любого из них. Могу не понимали, каким шатким было их положение, какими уязвимыми предстали бы они перед Зандалари, вздумай те их уничтожить.
Холодные волны разбивались об опоры, брызгами орошая причал. Над головой с криками вились чайки. Запах соли и гниющей рыбы в воздухе ощущался ей как что-то изумительно экзотическое. Канаты стонали и доски скрипели, когда корабли покачивались на тёмно-зелёной воде.
Она быстро взошла на маленький корабль, где дюжина шаманов расположились кругом в центре главной палубы. Треть из них сидела на корточках, перебирая кости и перья, камушки и странные металлические предметы. Остальные стояли рядом с молчаливым и мудрым видом - те и другие напряглись, когда увидели её на борту.
"Почему вы ещё не подняли якорь?"
"Лоа недовольны". Один из сидящих шаманов поднял на неё глаза и указал на две кости, скрещённые над пером. "Это не простая буря".
Она развела руками и едва преодолела желание пинком отправить его за борт. "А ты что думал? Что ты за дурак такой? Лоа были достаточно довольны, когда мы отправились в Пандарию. Вы сами говорили, вы точно так же прочли это по своим костям и черепкам. Чистая глупость со стороны лоа благословлять наше отплытие и теперь возмущаться из-за снежной бури".
Кхал'ак указала в сторону дворца, спрятанного в глубине острова. "Вы знаете, что мы совершили. Король Грома снова жив. Эта буря - в его честь. Мир ликует от его возвращения. Из всех времён года больше всего он любил зиму. Из всех сезонов он радовался той поре, когда снег ослепляет и жалит, и чувствовал себя более живым. Может, вы его не помните, но мир вспомнил и поприветствовал его. А теперь вы бросаете кости, чтобы прочесть волю лоа? Если бы они были против, разве прислали бы они этот шторм?"
Гиран'зул, самый молодой и самый благоразумный из шаманов, обернулся к ней. Он нравился ей благодаря своим ярко-рыжим волосам и мужественно изогнутым клыкам. Он знал об этом и не сомневался, что она даст ему слово.
"Почтенная Кхал'ак, разумны ваши слова. Лоа могли прервать эту бурю. Они могли остановить и наш флот давным-давно. Может, мои товарищи и ищут откровения там, где их нет, но сам недостаток ясности указывает нам на проблему".
Шерсть у неё на шее встала дыбом. "В этом есть толк. Продолжай".
"Лоа требуют и заслуживают поклонения от нас - и от всех троллей. Они ценят силу. Хотя мы и приносим друг друга в жертву, и жертвы эти принимаются с радостью, им не оказывается предпочтение. Когда мы обращаемся к лоа, они отвечают нам тем меньше, чем больше говорят с другими. Мы в Пандарии не одни. Альянс и Орда прибыли тоже".
Она обвела глазами всех шаманов, одного за другими. "И это - то, что вам мешает? Может, вы ещё не вполне поняли. Может, вам и не нужно понимать. Моему господину давно известно о тех, других, прибывающих в Пандарию. Вредители всегда найдут лазейку, чтобы всё испортить. Допускать, что наше дело обойдётся без них, было бы глупо. У нас есть продуманный план. Сопротивление обречено".
Другой шаман, с клыками покороче, выпрямился. "Это сгодится для Альянса, а что насчёт Орды?"
"А что с ней?"
"Там есть тролли".
"Если падальщики собираются в стаю, это не делает им чести. Черви есть черви. И если нашлись тролли, которые считают, что, прибившись к такой стае, получат выгоду, а не скатятся ещё ниже, - мне жаль этих глупцов. Наши ряды готовы принять всех троллей, которые видят нашу мудрость и хотят присоединиться. Нам всегда пригодятся солдаты и младшие офицеры, чтобы брать на себя мелкие заботы. Если лоа отвлекаются на то, чтобы говорить с этими троллями и призывать их на нашу сторону, это к лучшему. Быть может, вам стоит помолиться лоа об этом".
Она фыркнула. "Прямо с этого корабля. У волноломов".
Шаман с короткими клыками покачал головой. "Нам нужно время на приготовления. На жертвоприношение".
"У вас шесть часов. Меньше. До восхода луны".
"Этого недостаточно".
Она ткнула пальцем шаману в грудь. "Тогда я принесу жертву лоа. Привяжу тебя за левую ногу и левую руку к причалу, а за правую ногу и руку к этому кораблю. И отдам капитану приказ поднять якорь. Ты так хочешь послужить лоа, своему флоту и своему народу?"
Вмешался Гиран'зул. "Чистота вашей веры, почтенная Кхал'ак, делает великую честь вашему господину и вашей семье. Без всякого сомнения ваша приверженность лоа станет залогом нашего общего успеха. Мы передадим это лоа и приготовимся отплывать немедленно".
"Господин будет тобой доволен".
Молодой тролль поднял палец. "Есть ещё одна вещь".
"Да?"
Шаман сложил ладони вместе. Худые и изящные - даже слишком. Он прищурился. "Лоа говорят и с нами, и с Ордой, но даже это не занимает их полностью".
"Что там ещё?"
"В этом и загвоздка. Мы не знаем. Причина, по которой шторм так заботит нас, в том, что как только мы начинаем искать, всё заволакивает пелена. Это может быть призрак. Это может быть тролль где-то далеко отсюда. Это может быть предвестье рождения тролля, которому уготованы великие дела. Мы не знаем и должны сказать вам об этом, потому что вы требуете от нас ясности в том, где есть лишь сомнения".
По её спине пробежали мурашки. По какой-то причине присутствие этого неведомого тролля заботило её больше, чем появление Орды и Альянса в Пандарии. С ними Зандалари управятся. Но как строить планы против того, о ком ничего не знаешь? Могу уверяли их, что пандарены практически беззащитны. Да что же там ещё может быть?