Внезапно дверь распахнулась, и вошел Михаил Олегович. Он прямо-таки сиял, от набриолиненных волос до носков черных ботинок. Но сильнее всего сияли лицо и глаза прокурора.
- Уже закончили слушание? — спросила Иветта.
- Да! — ответил прокурор. — Семь лет общего режима!
- Доигралась Петухова, — покивала Иветта. — Привыкла с шестидесятых годов воду варить из уче-ников, и так и не поняла, что времена изменились и уже нельзя безнаказанно ноги вытирать о детей!
- И кто такая эта великая и ужасная Петухова? — спросила Синдия.
- Отвратительная особа, которая по недоразумению называлась педагогом, — отрубил Волков. — Больше сорока лет она издевалась над учениками и была уверена в своей полной безнаказанности, но на-конец-то я это пресек!.. Ну, что, Синдия Аркадьевна, я вижу, что Иветта Станиславовна уже объяснила вам положение дел?
- Да, — кивнула Синдия.
- Отлично. Что скажете? Разберетесь?
- Буду разбираться.
- Прекрасно. Уверен, что вы впишетесь в коллектив. Удачи вам в первый день!
Прокурор ободряюще улыбнулся Синдии и вышел из кабинета.
Глава 6.
Адвокат и секретарша
За неделю Синдия Соболевская полностью освоилась в Причерноморске. Она подыскала себе пяти-комнатную квартиру в элитном районе города, Лермонтовском проезде, в трехэтажном доме, состоящем из шести квартир. Дом был снабжен персональными гаражами при каждой квартире; сама квартира была повышенной комфортности, с отдельным входом, домофоном и круглосуточной охраной. Теперь после работы Синдия занималась меблировкой нового жилища. Это занимало каждый ее день до десяти часов вечера и полностью ее устраивало.
Погода стояла ясная и довольно теплая; весна начинала уступать место раннему крымскому лету, и Синдия подумывала о том, чтобы в выходной день сходить на городской пляж, недавно открывшийся по-сле реконструкции, и открыть купальный сезон.
С Иветтой Мальковой у Синдии установились хорошие деловые отношения. Дважды в прокуратуру приезжал капитан Антон Платов из ГУВД, рослый смуглый брюнет, больше похожий на чемпиона винд-серфинга и пляжного волейбола, чем на офицера милиции. Он был очень увлечен расследованием «дож-девой серии», энергично разрабатывал версию исходной мотивации поступков «человека дождя» и зара-жал своим трудовым энтузиазмом Синдию и Иветту.
В приемной перед кабинетом Синдии сидела секретарша Арина Львова, восемнадцатилетняя де-вушка, смуглая, с большими карими глазами и пышной шапкой красновато-каштановых кудряшек. Она носила джинсы стрейч и длинные широкие футболки или коротенькие топики, и туфли с квадратными носами и такими огромными каблуками, что было непонятно, как на них можно передвигаться. Но Арина в этих туфлях носилась по прокуратуре как спринтер, за тридцать секунд добиралась до любого помеще-ния в здании и всех заражала своим неизменно веселым настроением и широкой улыбкой.
В среду 14 мая Синдия приехала на работу в приподнятом настроении: меблировка квартиры была завершена, и можно было переезжать из гостиницы.
Поздоровавшись с дежурным в вестибюле, Синдия взбежала по лестнице на свой этаж, по дороге кивнула Иветте, курившей на площадке, посторонилась, пропуская неизменно ворчащую уборщицу, бе-гущую на первый этаж с ведром и шваброй, и зашагала в свой кабинет. Из приемной до нее донесся смех Арины и молодой мужской басок.
Арина сидела за столом, невнимательно перелистывая тоненькую книжечку с надписью «Ужасти-ки» и чьей-то насмерть перепуганной физиономией на обложке, а на краю стола примостился молодой человек в синих джинсах и новенькой клетчатой фланелевой рубашке и черных кроссовках. Он выглядел еще совсем школьником — белокурый, с большими серыми глазами и круглым ребячьим лицом. Увидев Синдию, молодой человек поспешно вскочил:
- Здрасьте. Извините, я уже ухожу!
- Иди, иди, Коля, — шутливо хлопнула его книжкой по спине Арина, — а то мне от Синдии Аркадь-евны сейчас влетит за то, что я вместо работы фигней занимаюсь! — и девушка рассмеялась так весело, что Синдия невольно улыбнулась в ответ.
- Я забыл представиться, Синдия Аркадьевна, — остановился в дверях паренек. — Данилов Нико-лай, адвокат. Тоже здесь работаю.
Меньше всего он походил на адвоката. На вид Николаю было не больше 16 или 17 лет, но, судя по своему званию, он был лет на семь старше, чем казался.
- Очень приятно, Николай, — кивнула Синдия. — Вы тут недавно практикуете?
- А тут почти все недавно. Из прежних, тех, кто с Воробьевым работал, только Капитолина Марков-на осталась, уборщица.
Арина прыснула. Очевидно, не в меру ворчливая уборщица давно стала в прокуратуре предметом шуток и смеха.
- Сколько лет Николаю? — спросила Синдия, когда Данилов ушел.
- А вы тоже подумали, что он еще пацан-школьник? — оживилась девушка. — Двадцать три.
В обеденный перерыв Синдия выпила стакан сока с двумя сладкими слойками в буфете прокурату-ры, запила обед чашкой эспрессо и поднялась к себе.
Арина в приемной увлеченно читала ту самую тонкую книжку с перепуганной физиономией на об-ложке. Увидев начальницу, секретарша поспешно потянулась за закладкой.
- Читай, — махнула рукой Синдия, — до конца перерыва еще полчаса, — она села на кожаный ди-ван. Минут десять в приемной стояла тишина. Арина читала, а Синдия размышляла все о той же «дожде-вой серии». Неужели и вправду криминогенная обстановка и беспорядки на улицах города могли спрово-цировать убийцу? Такое возмущение разгулом безнаказанной разнузданности мог продемонстрировать только очень интеллигентный человек, для которого подобная «свобода личности» неприемлема принци-пиально. А безупречное поведение только в странах первого мира может сочетаться с отточенными спор-тивными и боевыми навыками. А в странах бывшего СССР спортсмены редко отличаются хорошим вос-питанием и часто сами матерятся как бомжи. На международных олимпиадах и чемпионатах представи-тели СНГ уже не раз прославились на весь мир своим лексиконом и привычкой выражать свое недоволь-ство публично и громогласно. Так что едва ли следует искать преступника среди профессиональных спортсменов. Остаются любители. Но как знать, сколько их в Причерноморске? Вариант второй: «чело-век дождя» — бывший (или действующий) боец спецназа. Эта версия может быть более вероятной…
Арина закрыла книжку и достала из сумки бутылочку «Кока-кола Лайт».
- Всех «Ужастиков» хватает только на обеденный перерыв, — вздохнула она. — И то не на весь!
- Они тебе нравятся? — спросила Синдия.
- Они увлекательные, и с юмором, жаль только, что не всегда хорошо заканчиваются.
- Наверное, их авторы стараются быть ближе к жизни.
- Автор. Их все пишет Роберт Стайн. Он выпустил уже больше шестидесяти книжек. Вообще-то Стайн пишет для подростков, но «Ужастиками» могут увлечься и люди постарше.
- Интересно, — задумчиво сказала Синдия. — Раньше я не читала ничего из этой серии. Ты уже прочла эту книгу? Не дашь мне ее до завтра?
- Конечно, — Арина протянула ей книгу.
Синдия бегло взглянула на обложку. Там был изображен светловолосый мальчик, немного похожий на Николая. Он с ужасом смотрел на свои ладони, покрытые черной шерстью. Внизу стояло название: «Самое жуткое приключение».
- Жуть такая, — комментировала Арина. — Ребята нашли на свалке просроченный флакон автозага-ра, намазались им, и с ними начала такая фигня твориться! Ой, извините! То есть, с ними начали проис-ходить непонятные вещи.
- Только не рассказывай мне финал, — попросила Синдия. — А то мне будет не так интересно.
- И мой брат тоже так думает: когда заранее знаешь, чем закончится книга, ее скучно читать.
- Твой брат старше тебя?
- Да, ему уже двадцать пять, осенью будет.
- И он тоже любит читать?
- Любит, и читает все: и классику, и историческую литературу, и, конечно, детективы: Угрюмова, Ильина, Воронина, Литвиновых, Дашкову, Устинову, Платову, иногда Донцову. А Полякову мы оба не любим. Брат говорит, что ему противно читать почти в каждой книге, как героиня пресмыкается перед подонком, унижающим ее.
- Я согласна с твоим братом.
- Он хорошо разбирается в детективах. А у Угрюмова ему очень не понравилась «Судьба бригади-ра». Брат сказал, что герой, который промышляет рэкетом, у нормального читателя симпатий вызывать не может. Невелика удаль — воевать с продавцами, которые целый день прыгают за прилавком, чтобы зара-ботать себе на хлеб и с хозяевами, которые все силы отдают, чтобы поднять бизнес, и на них итак и на-ложка, и пожарка, и СЭС наезжают с проверками и угрозами, и всем только на лапу давай.
- И здесь я согласна с твоим братом, — Синдия положила книгу в широкий карман льняного жакета. — Я встречала многих таких «бригадиров» в Москве по своей работе. Все они были совершенно непри-ятными субъектами, а некоторые из них — настоящими дегенератами. В первые годы после переворота их было очень много, сейчас — почти нет, а лет через десять они полностью вымрут.
- Как динозавры? — живо уточнила Арина. — А я плохо помню перестройку. В 91 году мне было шесть лет и я мало что понимала.
- Значит, в школу ты пошла уже после переворота? Тогда тебе повезло.
- И вы так думаете? Совсем как мои родители и брат?
- Тебе не забивали голову в школе сказочками про доброго дедушку Ленина, который спас Россию от злых капиталистов и безмозглого царя. А нас пичкали этим десять лет в школе и пять лет в универси-тете. А потом мы узнали, что на самом деле все наоборот, и нас обманывали 15 лет. А многие верили.
- А вы? — Арина подперла подбородок кулачком. — Вы ведь не поверили? Я угадала?
- Да. Но многие мои сверстники принимали эту идеологию за правду.
- А мой брат говорит, что многие его ровесники просто не знают, чему верить: сначала их учили од-ному, а потом вдруг стали учить, что все было совсем по-другому. Он окончил школу в 1995 году.
- Понятно, — вздохнула Синдия. — Тем ребятам, которые начинали учиться в советской школе, а оканчивали школу уже в СНГ, пришлось труднее всего. Сначала их учили верить в одно, а потом стали развенчивать то, что раньше полагалось любить и почитать. Это сложно даже для взрослых людей.
- Это точно.
- И тебе повезло потому, что ты всего этого избежала.
- А вам нравится Тао Брэкстон? – спросила без видимого перехода Арина и подалась вперёд, пытли-во глядя на Синдию.
- Это мой любимый писатель. А тебе он нравится?
- Очень! – быстро ответила Арина. – Скорей бы вышла его новая книга!
- В газетах пишут, что «Каменная гроза» выйдет в июле… И кто только в издательстве придумывает такие заголовки!
- А Тао их сам придумывает, – выпалила Арина.
- Вот как? А откуда ты это знаешь?
- Из Интернета, – бойко ответила девушка. – У Тао есть персональная страничка с чатом. Иногда он сам выходит в чат пообщаться с читателями.
- Надо же, я и не знала. Надо будет заглянуть.
- Адрес печатают на обложке каждой книги. Вам будет интересно. У Брэкстона классный чат!
- У тебя есть приятель? – спросила Синдия.
- Нет, но Колька Данилов прохода мне не даёт! – Арина рассмеялась. – Вы и сами видели!
- Он, наверное, недавно получил степень? – предположила Синдия. – и сколько дел он выиграл?
Арина скорчила гримасу, вытаращила глаза, сморщила губы, и, подражая Сьюзен Сарандон в филь-ме «Клиент», скрипучим голосом ответила:
- Больше, чем проиграл! – потом, уже нормальным голосом, добавила:
- Правда, у него ещё не было серьёзных дел. Но Михаил Олегович говорит, что мелкие дела – это лучший тест для начинающего адвоката. Вам, наверное, показалось, что Коля – такой себе пацан наив-ный, и не справится с адвокатурой? Все так думают, кто его впервые видит. Его никто и всерьёз не вос-принимает, а Колька только этим и пользуется. От него же не ждут подвоха, думают, что его можно за-прячь и поехать, и расслабляются, а он тут – раз! Вчера у него был процесс. Обвиняли продавщицу с рынка Лазарева. Вроде она продала водку несовершеннолетним. Менты двух проституток с кольцевой дороги прихватили и подослали в магазин купить пол-литра, а потом с ними явились и говорят: эти граж-данки не достигли восемнадцатилетия, вы обязаны были проверить их документы, платите штраф, или передадим дело в суд, магазин закроют, вам срок приклепают. И вот вчера менты на суде пели как группа «Тату», девчонки эти губки бантиками делали, судья уже облизывалась, прикидывала, сколько с магазина можно слупить, а Данилов сидит с растерянным видом, блокнотик теребит, глазками круглыми хлоп, хлоп, ну, короче, наивняк. Ну, судья и думает, что адвокат ещё сосунок, на него можно забить, а штраф уже, считай, в кармане. И тут Коля встаёт и с таким ангельским личиком говорит: да, едва ли я смогу по-влиять на решение суда, всё слишком очевидно, но всё же я бы хотел спросить… И ментам пару вопросов – бац, бац – они только глазами шлёпают и ни бе, ни ме сказать не могут. Потом девкам тем ещё по во-просу бац, бац, у них тушь с ресниц на колготки посыпалась. Короче, Коля доказал факт подставы, этим «несовершеннолетним школьницам» одной – 22 года, другой – 23. Короче, штраф обломался, все обви-нения с продавщицы сняты, судья от злости чуть молоточек не сгрызла, прикол! Сегодня Коля зашёл мне рассказать о суде, и еле мог говорить от смеха. Говорит, плохо же районным операм платят, если они на такие левые заработки идут.