— Мертв, — сказал Люис.
— Мне очень жаль, — ответил Хаслейн.
— Да, конечно, — Люис покрыл простыней тело Томми и встал. — Конечно.
— Я не знаю почему, но ваше мнение, доктор Диксон, мне не безразлично. Я все время пытаюсь убедить вас в том, что я не чудовище, жаждущее невинной крови.
— Вы хотите убить шимпанзе, и смерть этого солдата будет предлогом.
— Да, вы правы. Они угрожают человечеству, нашей цивилизации, науке и должны быть уничтожены. Если бы они были агрессивными и злыми, все было бы гораздо проще. То, что случилось, похоже, результат несчастного случая, но все равно этот факт, понятно, не в их пользу.
Хаслейн быстрым шагом направился в свой кабинет, откуда сделал несколько телефонных звонков. Вскоре завыли сирены, по территории лагеря помчались машины с вооруженными людьми.
Хаслейн собрался сделать еще один телефонный звонок, когда в кабинет вошел Люис Диксон. Хаслейн посмотрел на него.
— Да?
— Что вы приказали? — спросил Люис. — Военные будут стрелять?
— Я только сообщил адмиралу, что наши пленники сбежали, убив при этом матроса-охранника.
— Боже! Теперь они точно начнут палить…
— Возможно. Надеюсь, что да. Как вы не понимаете, либо они, либо мы. Вот как стоит вопрос, — Хаслейн поднял трубку телефона. — Извините меня, доктор, но я должен доложить президенту.
Хаслейн подождал, пока Люис выйдет, затем закурил сигарету.
Прошло довольно много времени, пока к телефону подошел Броуди. Хаслейн доложил о произошедшем.
— Какой приказ отдан матросам? — спросил Броуди.
— Найти и задержать.
— Ну да, задержать. Матросы знают, что эти обезьяны убили одного из их товарищей. Так что приказ поймут однозначно, а нам нужны эти обезьяны живыми! Вам ясно?
— Я думал, что вы поддерживаете меня, генерал, — с горечью сказал Хаслейн.
— При чем здесь это. Президент скажет вам то же самое. Эти мартышки должны быть живы, что бы они ни натворили. Понятно? Если вы их застрелите, это вызовет политический скандал. Людям нравятся эти обезьяны, они считают их равными себе.
— Да, генерал.
— Надеюсь, ты меня понял, Виктор. Я сейчас позвоню адмиралу Джардину. А пока отдай соответствующие распоряжения. И позвони мне, если будет что-то новое.
* * *
Шимпанзе с нарастающим ужасом следили за машинами, полными солдат, мчавшимися по дороге.
Зира застонала, и Корнелиус не выдержал:
— Я пойду за помощью, — сказал он. — Попробую найти Люиса.
— Нет… не надо.
— Я немного разозлился на этого мальчишку, ударил его, но все будет в порядке. Я должен извиниться. Нам нужно вернуться.
— Мне кажется, у нас только два варианта: или идти дальше, или мне рожать прямо здесь.
— Нет, — твердо сказал Корнелиус. — Они могут наказать нас, но хоть ребенок родится в нормальных условиях. Я пойду за помощью. Ты оставайся здесь, — и он быстро скрылся в зарослях.
На дороге установили шлагбаум и выставили возле него часовых.
Корнелиус затаился в кустах, надеясь, что появится кто-нибудь из знакомых. Наконец, к шлагбауму подъехала машина, и один из охранников подошел к ней.
— Мисс, эта дорога закрыта.
— Я — доктор Брэнтон, — ответила Стефани. — У меня, капитан, есть пропуск.
— Хорошо, мисс. Вы можете проехать.
Корнелиус узнал Стефани. От души отлегло.
Он двинулся через кусты по направлению к людям, но вдруг услышал:
— Будьте осторожны, доктор Брэнтон. Эти мартышки убили одного из наших, капрала Биллингза, и теперь скрываются где-то рядом. Мне следовало бы послать с вами бойца, но у меня нет сейчас лишних людей. Так что закройте двери машины и не открывайте, пока не приедете в лагерь, понятно?
Корнелиус застыл в ужасе. Что он наделал? Он убил этого мальчика! Убил! Как теперь быть? Шимпанзе увидел, что машина Стефани отъехала от поста. «Надо поговорить со Стефани», — подумал Корнелиус.
Он вспомнил, что дорога в этом месте образует изгиб и, если он поспешит, то успеет перехватить машину.
Корнелиус выбежал на дорогу как раз вовремя. Тормоза взвизгнули, и машина остановилась. Шимпанзе подбежал к дверце. Стекло было поднято. Стефани не двигалась. Корнелиус с чувством нарастающей тревоги молча смотрел на нее.
Наконец, Стефани опустила стекло.
— Корнелиус, что произошло? — ее голос звучал испуганно.
— Спасибо за доверие, хотя я его и не заслужил. Я не хотел убивать мальчика. Он посмеивался над Зирой. Или мне так показалось, я не знаю. Это была случайность. Я надеюсь, вы верите мне?
— Я-то да. Но вот они не поверят. А где Зира?
— В зарослях неподалеку. У нее схватки. Или они вот-вот начнутся. Что нам делать?
— О Господи, я не знаю. Ты можешь привести Зиру к машине? Нам надо найти Люиса.
— Я пойду за ней.
— Поторапливайся, Корнелиус. Скоро тут будет много военных.
Через несколько минут шимпанзе добрался до Зиры.
— Ты сможешь идти?
— Да. А куда мы идем? — спросила она.
— Стефани нам поможет. У нее машина.
Когда они подошли, Стефани открыла заднюю дверь.
— Залезайте и пригнитесь. Накройтесь вот этим одеялом и ни в коем случае не двигайтесь. Мне надо что-то придумать, а то нас не пропустят.
Она развернула машину и поехала в обратном направлении.
— Уже возвращаетесь, доктор Брэнтон? — спросил капитан.
— Да. Я тут подумала над вашими словами. Если они убили человека, то мне нечего с ними связываться. Я отправляюсь домой.
— Вы правы, мисс, — он скользнул лучом фонарика по кабине, но особенно не приглядывался. — До свидания! Желаю побыстрее добраться до дома.
— Спасибо, капитан, — ответила Стефани, и машина тронулась.
— Убили? — спросила Зира. — Корнелиус, что ты сделал?
— Я убил этого мальчика.
Зира застонала.
— Может, если бы мы сразу позвали на помощь, его можно было спасти?
— Не знаю, — ответил Корнелиус. — Отдохни и постарайся об этом не думать. Стефани, куда мы едем?
— К моим друзьям. Это единственное подходящее место. Когда доберемся, позвоним оттуда Люису.
* * *
Они промчались по пустынным ночным улицам Сан-Жуан Капитрано и выехали на широкую площадку, на которой стояли несколько палаток и грузовики с прицепами. Стефани подрулила к трейлеру с надписью «Сенсационный цирк Армандо».
— Подождите в машине, — сказала она обезьянам и, подойдя к фургону, постучала в дверь.
Прошло довольно много времени, прежде чем ей ответили. Стефани вошла в фургон.
— Можем ли мы довериться ей? — спросил Корнелиус.
— Что нам еще остается? Если бы она хотела предать нас, то уже давно сделала бы это.
— Это так. А вдруг она передумала? И потом, с какой стати этот Армандо будет помогать нам?
Стефани вышла из трейлера вместе с невысоким черноволосым человеком, который быстрыми шагами направился к машине и, открыв дверцу, сказал:
— Давайте вылезайте. Для принятия родов есть место получше, чем кабина машины.
Армандо подвел Зиру и Корнелиуса к небольшой палатке, внутри которой располагался медпункт, а также стояло несколько клеток.
— Вы будете не первой шимпанзе, родившей малыша в моей клетке, — сказал, смеясь, хозяин цирка. — Девять здоровеньких маленьких обезьян родились здесь. Последняя всего неделю назад. Однако, мадам Зира, вам придется переночевать в одной из этих клеток, надеюсь, вы не обидитесь?
— Я так устала, что мне все равно, — ответила Зира.
— Может, нам вызвать Люиса? — спросил Корнелиус.
— Конечно, — сказал Армандо, — но знаете, Армандо ведь тоже имеет кой-какой опыт в таких делах.
— Я уже позвонила Люису, — успокоила Корнелиуса Стефани.
Зира легла в клетке на соломенный матрас.
— Если Люис собирается принять моего ребенка, то ему лучше поспешить, — сказала она. — Но, по-моему, он не успеет.
— А тебе, — Армандо обернулся к Корнелиусу, лучше подождать в моем трейлере. Там есть скотч и сигары, так что давай…
— Разве я не должен присутствовать?
Армандо рассмеялся и, шутя, вытолкнул Корнелиуса за дверь.
— Отцы! — воскликнул он. — Я принимал роды пятерых человеческих детей прямо вот в этой клетке, когда цирк находился в дороге, и я вам скажу, что с животными гораздо проще, потому что обычно отцы-обезьяны не волнуются.
Корнелиус сидел в трейлере Армандо в полной темноте. На душе было тревожно. Перед глазами стоял убитый юноша.
«Они потребуют жизнь моего ребенка за жизнь того мальчика», — подумал он.
Глава 20
— Ты ведь здорово рискуешь, Армандо, — сказал Люис Диксон. — Почему?
— Но разве они заслужили смертного приговора? — владелец цирка пожал плечами. — Или того, чтобы убили их ребенка? Пойдем, пора. Стефани ждет тебя.
Они направились к палатке, где размещался медпункт. Около нее они увидели самца шимпанзе.
— Корнелиус! — удивился Армандо. — Я же просил тебя посидеть у меня в трейлере.
— Я должен был повидать Люиса. Поверьте мне, я не хотел убивать того мальчика. Я не…
— Я тебе верю, — сказал Люис.
— Но все другие? Пока я ждал, в голову лезли всякие ужасные мысли. Мне подумалось, что люди потребуют жизнь моего ребенка за жизнь того охранника. Пусть лучше возьмут мою.
— Ерунда, — сказал Армандо. — Никому не придется умирать. Это была случайность. Конечно, ужасная случайность, но никто не должен из-за нее умирать. А теперь не задерживай нас. Уже время.
Стефани выглянула из палатки.
— Давайте быстрей, Люис, Армандо!
— Идем, — ответил Люис и повернулся к Корнелиусу. — Если не хочешь идти в трейлер, то жди здесь. Но не попадайся никому на глаза.
— Моим людям можно доверять, — заметил Армандо.
— Возможно, и так. Но для них же будет лучше, если они ни о чем не будут знать. Ну все, пошли.
Корнелиус остался один. Он подошел к клетке, которая стояла недалеко от палатки. Там находилась шимпанзе по кличке Хелоиза со своей дочкой, родившейся неделю назад.
— Чего засмущалась? — обратился к ней Корнелиус. — A-а, понятно, перед тобой такая же обезьяна, как ты, но только в одежде, да еще и разговаривает. Но тебе нечего волноваться, твой-то ребенок говорить не будет. Однако он у тебя премиленький.
Время тянулось утомительно долго. Корнелиус все ходил взад-вперед. Наконец, из палатки донесся плач. Он подбежал к входу палатки, надеясь, что кто-нибудь из людей выйдет к нему. Но никого не было, только слышны были плач ребенка и голоса людей. Корнелиус заволновался и собрался было уже войти, как на пороге показалась Стефани.
— Мальчик, — улыбаясь, сказала она. — Хороший, крепкий малыш. С Зирой все в порядке.
Корнелиус радостно засмеялся, то тут же помрачнел: он вспомнил, что сотни солдат ищут их.
— Да, — сказал он. — Все в порядке.
* * *
Зира лежала в одном из фургонов. Ребенок спал у нее на руках.
— Как мы назовем его? — спросил Корнелиус.
— Мило, — без раздумий ответила Зира.
— Мило. Да, конечно. Ты себя хорошо чувствуешь?
— Да, Корнелиус. Но что нам дальше делать?
— Армандо едет через месяц на гастроли. Мы едем с ним. Цирк — лучшее место, где мы сможем укрыться. Возможно, мы даже будем выступать в цирке, только тогда нам придется изображать примитивных обезьян.
— Может, нам все-таки лучше вернуться?
— Смерть охранника нам могут простить, но по решению комиссии наш ребенок будет убит, а нас стерилизуют, и мы не сможем больше иметь детей.
— Что? — вскрикнула Зира и прижала к себе малыша. — Дикари! Они верят в то, что это необходимо для защиты человеческой цивилизации!
— Разве мы на их месте поступили бы по-другому? А тут еще смерть этого мальчика…
— Не терзай себя.
— Хорошо. Но теперь-то ты понимаешь, что наше возвращение невозможно. И еще, если мы сдадимся, нам придется назвать всех, кто нас укрывал, и они будут наказаны.
— Тогда мы не вернемся, — сказала Зира. — Мы останемся у Армандо. Навсегда.
* * *
Кабинет Виктора Хаслейна превратился в командный пункт.
Хаслейн потушил окурок и с отчаянием посмотрел на Люиса Диксона:
— Она должна родить где-то недели через две? — спросил он.
Диксон, на минуту задумавшись, ответил:
— Я бы сказал, что раньше.
— Она не могла в таком состоянии далеко уйти.
— Однако уже прошло тридцать шесть часов, доктор Хаслейн, — подал голос Амалфи. — И как нам ни тяжело это признать, шимпанзе уже могут быть очень далеко.
— Вы хотите сказать, что им кто-то помог? Какой-то предатель интересов человечества увез их в машине? Так?
Амалфи пожал плечами.
— Лично я не думаю, что это так, — продолжал Хаслейн. — Но все-таки стоит проверить и эту версию, — он поднял трубку телефона: — Майор, составьте список автомобилей, покидавших зону в течение первой ночи после происшествия. И пусть все эти машины тщательно обследуют, возможно, в какой-нибудь найдутся следы пребывания шимпанзе.
Хаслейн опустил трубку на рычаг.
— Куда? Куда они могли уйти?
— К другим обезьянам, — высказал свою догадку Амалфи.
Хаслейн посмотрел на него с улыбкой одобрения, затем медленно кивнул головой.
— Ну конечно! — Хаслейн опять снял трубку: — Майор Освуд! Необходимо проверить все зоопарки, ветеринарные лечебницы, цирки, короче, все места, где могут содержаться обезьяны. Начните с ближних, затем проверьте в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, — тут Хаслейн сделал паузу, очевидно майор что-то уточнил. — Хорошо, Освуд, согласен. Сначала спрашивайте разрешение на обыск у хозяев, если они откажутся сотрудничать, то федеральный судья выдаст ордера. Все, приступайте.
* * *
Люису понадобилось десять минут, чтобы найти убедительный предлог и покинуть кабинет Хаслейна. В вестибюле он подошел к телефонному аппарату и набрал номер цирка Армандо. Трубку долго не снимали, и Люис уже подумал, что не сумеет дозвониться, но наконец он услышал голос Стефани:
— Стефани? — на всякий случай переспросил Диксон.
— Люис? Дорогой! С тобой все в порядке? У тебя такой голос…
— Стефани, слушай меня внимательно, — перебил ее Люис. — Хаслейн приказал обыскать все цирки и зоопарки. Они начнут с расположенных поблизости. Времени в обрез. Срочно уводите обезьян!
— Но куда?
— Я потом придумаю, а сейчас их необходимо убрать из цирка Армандо и быстро. Вези их на север в Пагуну. Встретимся в летнем кафе, где мы как-то обедали в прошлом месяце.
— Хорошо. Мы выезжаем.
— Я люблю тебя, Стефани.
— Да. Люис, скажи, все будет хорошо? Мы сможем спасти их?
— Если бы я знал! Попытаемся.
— Хорошо. Я побежала, — Стефани повесила трубку и кинулась в палатку к Армандо.
В двух словах она объяснила все Армандо и Корнелиусу с Зирой.
— Ах эти сволочи! — воскликнул хозяин цирка, но, взглянув на Зиру, добавил более спокойным тоном: — Нет, нет, Зира, ты отдыхай. Корнелиус и я сами упакуем все необходимое. Куда вы направитесь? — спросил он у Стефани.
— Пока не знаю, но Люис что-нибудь придумает.
— Да мне лучше и не знать. О чем Армандо не знает, о том не заставишь его сказать, — он достал рюкзак и начал укладывать в него вещи. — А ведь все так хорошо складывалось! Через месяц мы бы отправились на гастроли, затем на зимние квартиры во Флориду. Там бы вы могли остаться или продолжать путешествовать со мной. Но что я могу сделать?
— Вы и так очень помогли нам, — сказал Корнелиус. — Просто не знаем, как благодарить вас.
— А я благодарен вам за то, что смог увидеть вас и пообщаться с вами. Ненавижу тех, кто вмешивается в ход истории, хочет изменить будущее. Только Господь может это сделать. Если уж суждено человеческой цивилизации прийти в упадок, значит, на то воля божья, и ни один человек не сможет ничего изменить. Ну что, дорогие друзья, пожалуй, вам пора отправляться, а то может нагрянуть полиция, — Армандо снял с шеи серебряную цепочку с медальончиком. — Постойте! Вот, возьмите для малыша, — и он повесил цепочку на маленького шимпанзе.