? Погибли те, которые убили детей своих, по безрассудству, по неразумию своему... ([С] 6, 140/ 141)
Причина, по которой арабы-язычники убивали младенцев (преимущественно дочерей, так как не хотели собирать для них приданое), а также совершали аборты, актуальна для неверующих и в наши дни. Она сводится к опасению, что детей нечем будет прокормить или их появление на свет обездолит самих родителей либо уже имеющихся у них детей. Коран же содержит такое обетование Бога:
? ...Не убивайте детей своих по причине бедности – Мы прокормим и вас, и их... ([С] 6, 151/152)
Следовательно, только неколебимая вера в благость Божью и Его обетование способна сохранить жизнь сотням миллионов еще не рожденных младенцев...
Учение истины и познание Бога
Вера может быть уподоблена ясновидению: в ее свете то, что человеку неверующему представляется неразрешимым, запутанным и бессмысленным, обретает ясные очертания, ибо благодаря вере сердце постигает причину и цель каждого явления и невидимое становится как бы зримым; ср. о неверующих в Новом Завете:
...Закрыто благовествование наше...
...Для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы... (II Кор. 4, 3–4)
Вера же есть... уверенность в невидимом. (Евр. 11,1)
Однако и для верующих всякое обольщение со стороны злого духа является как бы временным ослеплением, затмением смысла и разума; лишь воспоминание о Боге возвращает им ясное видение и позволяет преодолеть искушение:
? ...Благочестивые, когда возбудится в них сатаною какое-либо обольщение, вспоминают Аллаха – и вот, они опять становятся ясно видящими. ([С] 7, 201/200)
Практика постоянного памятования о Боге («зикр»), позволяющая всегда духовно бодрствовать, основывается на приведенном и других подобных ему аятах. В связи с тем, что неверие обрекает человека пребывать в духовной слепоте, служить сосудом дьявольской воли и совершать много злого, а отрицание откровения побуждает создавать ложные «всеобъясняющие» системы нравственности, губящие множество людей духовно и физически (к примеру, тоталитарные учения и системы XX века, такие как нацизм или коммунизм), «наихудшими» из людей признаются активные противники веры – сознательные атеисты:
? Воистину, наихудшими из живых существ перед Аллахом являются те, которые не уверовали и не уверуют. ([Ку] 8, 55)
В этике Корана деяния человеческие разделяются на те, которые способствуют умножению духовного света, т. е. истинно просветительские, – и те, которые ведут к угашению этого света. И сознательные распространители атеизма характеризуются как люди, желающие проповедью своего учения («устами») погрузить человечество в духовную тьму:
? Они хотят потушить свет Аллаха своими устами. Но Аллах не допустит этого и завершит распространение Своего света... ([Ку] 9, 32)
Неверующие и идолопоклонники противопоставляются благочестивым верующим, как духовно слепые и глухие – духовно видящим и слышащим, ибо «видеть» умом смысл бытия и «слышать» сердцем глаголы Божьи дано лишь покоряющимся Ему:
? Одни из них – словно слепые, не владеющие даром речи, а другие – как зрячий, одаренный слухом, – разве сравнятся они?.. ([Ш] 11, 24)
...Вера в бессмертие души, в грядущую вечную жизнь рассматриваются в Коране как обязательная предпосылка смирения перед Создателем – и, следовательно, благочестия. Этой вере противостоит эпикурейско-нигилистическое отношение к земной жизни с его непременным отрицанием грядущего воздаяния, и, как прямой вывод из таких воззрений, – пренебрежение к милости Бога и крайняя гордыня:
? ...Те, которые не веруют в будущую жизнь, – те с неблагодарными сердцами: они гордецы. ([С] 16, 22/23)
Такая гордость проистекает из отсутствия авторитетного для подобных людей учения, которое могло бы смирить их и послужить им «верным руководством»:
? Среди людей есть такой, который спорит об Аллахе, не имея ни знаний, ни верного руководства, ни освещающего Писания. ([Ку] 22, 8)
Как видим, среди неверующих не все – законченные атеисты; некоторым из них свойственны скептицизм, агностицизм или эмпиризм: они «спорят об Аллахе», т.е. не уверены до конца в Его «небытии» (хотя возможно и понимание таких «споров» как противодействия утверждению о существовании Бога).
Далее аят перечисляет три основания, утверждаясь на которых, человек может получить истинные представления о Боге.
Прежде всего, это «знания». Поскольку же понимание вещественных реалий само по себе не дает знания о Боге, здесь подразумевается знание внутреннее, духовное, посылаемое свыше, – или же знание, почерпнутое из упомянутого далее «верного руководства». Под последним может пониматься религиозная традиция, распространенная в данном крупном социуме или в более узком сообществе искателей истины и основанная на вдохновенном пророческом слове.
«Верное руководство», однако, также нуждается в авторитетной опоре, и поэтому в качестве третьего основания Богопознания названо «освещающее Писание». Таким образом, Писание как навсегда зафиксированное откровение свыше формирует религиозное объединение людей, хранящее в своей среде духовную традицию – «верное руководство»; последнее же, в свою очередь, дает человеку истинное знание о Боге, которое на более высокой ступени позволяет верующему черпать знание уже не «о Нем» (со стороны), но «от Него» (через непосредственное личное вразумление Духом Божьим).
Из сказанного ясно, что нечестие связано с отрицанием Священного Писания как главного источника познания о Боге. Святые книги и их почитание обеспечивают согласие между верующими (если, конечно, очередные «толкователи» не вносят раскол в их среду):
? Воистину, ваша религия – религия единая, а Я – ваш Господь... ([Ку] 23, 52)
Единство религии сохраняется благодаря единому источнику вероучения – и непротиворечивому единому способу его толкования и применения (религиозной догматике, а также нравственной и ритуальной практике). В священной книге каждой религии – в данном случае в Коране – должно содержаться обоснование главных положений веры. Это относится прежде всего к догмату единобожия, который подтверждается таким, например, доказательством:
? ...Вместе с Ним нет никакого бога. В противном случае, каждый бог захватил бы то, что сотворил он, и одни из них были бы выше других... ([С] 23, 91/93)
Здесь единство Бога доказывается образно, но, вместе с тем, и глубоко философски: наличие во вселенной единых, повсеместно действующих законов свидетельствует о едином творческом замысле относительно нее – и, следовательно, о единстве Творца.
Этическое учение, каким бы оно ни было, не может пройти мимо вопроса борьбы со злом. В Коране нравственное наставление по этому поводу выражено чрезвычайно кратко и вместе с тем сильно:
? Побеждай зло тем, что лучше него... ([Щ] 23, 96)
При сопротивлении явному злу нельзя нравственно опускаться до уровня злодея: противостоя нечестию, надо сохранять верность «тому, что лучше» зла, – идеалам справедливости, добра, а если возможно, то и милосердия.
Этот призыв относится и к реакции на поведение других людей, и к подавлению собственных злых побуждений; ср. в Новом Завете:
Не будь побежден злом, но побеждай зло добром. (Римл. 12, 21)
Тот же, кто дает злым чувствам и страстям одолеть себя, в конце концов начинает им служить, «обожествляя» их, – поэтому сказано, что он
? ...Своим богом сделал свою страсть. ([Кр] 25, 43)
Поскольку же именно власть духа над низшими «слоями» личности отличает человека от животных, то о людях, «обожествляющих» свое злое начало, Коран говорит:
? Они – всего лишь подобие скотов... ([Ку] 25, 44)
Каждому из сынов человеческих предписывается выйти из такого скотского состояния и направиться по пути спасения. Первый шаг на этом пути – покаяние. Но покаяние действенно лишь тогда, когда воплощается в добрых делах, заглаживающих прежние грехи. Именно добрые дела свидетельствуют об искренности раскаивающегося:
? Кто раскаивается и поступает праведно, тот действительно возвращается к Аллаху. ([Ку] 25, 71)
И еще один признак благочестия – готовность следовать вразумлениям и обличениям свыше. В связи с этим говорится о верующих, которые, услышав Божий призыв,
? ...Не прикидываются при этом глухими и слепыми. ([С] 25, 73)
В данном аяте искренность противопоставляется лицемерию: конечно же, «прикидываются» не восприимчивыми к обличениям Корана как раз те, кого эти обличения, призывы к изменению образа жизни, «задевают за живое»...
Постоянный зоркий самоконтроль, ведущий к исправлению жизни, необходим для полноценной духовной жизни каждого мусульманина и всей общины. О даровании своим потомкам «праведной речи» – учения, наставляющего на исправление путей и содержащего правдивое слово о спасении, умолял Бога праотец Авраам:
? ...Сохрани в моем потомстве преемственность праведной речи... ([Щ] 26, 84)
«Речью», из рода в род поучающей праведности, именуется здесь не только Священное Писание, но и проистекающее из него живое наставление в сообществе благочестивых. Сердцевина авраамической традиции и ее непрестающая сила заключаются в том, что всеми своими частями она напоминает о Провидении и Промысле в человеческой жизни, постоянно возвращая мысль верующего к Богу:
? ...Поминание имени Аллаха – наилучшее поклонение... ([Ш] 29, 45)
Но этика Корана прекрасно учитывает и психологические аспекты восприятия веры, заостряя внимание на том, что по-настоящему последовать учению пророка могут лишь люди, уже заранее склонные к религиозному мировоззрению, расположенные к нему не столько в силу интеллектуальных выводов, сколько по внутреннему устройству самой души:
? ...Ты научишь только тех, которые втайне боятся Господа своего и совершают молитву... ([С] 35, 18/19)
Точно так же и начало второй суры свидетельствует, что только люди, предрасположенные уже заранее к благочестию, воспримут Коран в качестве жизненного руководства:
? Это Писание – нет сомнения в том – есть руководство благочестивым,
? Тем, которые веруют в сокровенное... ([С] 2, 2–3/ 1–2)
Любовь к ближним и преодоление эгоизма
Если верно всё сказанное выше, и к восприятию истинной веры, которая ведет к спасению души, способны лишь особо одаренные люди, с самого начала наделенные склонностью к благочестию, то как же спастись всем остальным?
На этот вопрос отвечает следующий аят:
? ...Скажи, Мухаммад: «Я не прошу у вас награды... а зову лишь любить ближнего. Тому, кто вершит добро, Мы воздадим добром вдвойне»... ([О]42,23)
Самовоспитанием, умножением в себе деятельной любви к окружающим человек способен возвыситься до истинной веры; таким образом, не только вера способствует добрым делам, но и благие дела ведут к развитию и совершенствованию веры; ср. в Новом Завете – об Аврааме:
Видишь ли, что вера содействовала делам его и делами вера достигла совершенства? (Иак. 2, 22)
Таким образом, Бог тому, кто «вершит добро» (творит добрые дела), «воздаст добром вдвойне» (умножит его веру и разовьет его духовные способности). Вот почему здесь предельно ясно говорится о сути всех требований Бога, предъявляемых к человеку:
? ...«Я... зову лишь любить ближнего....... ([О] 42, 23)
Добавим, что если в послании Павла сказано, что любовь есть «совокупность совершенства» (Кол. 3, 14), то Коран объясняет, как посредством проявления любви к ближним можно подняться до совершенства в вере – и унаследовать блаженный вышний мир...
Любовь и милосердие мусульман должны распространяться и на тех, кто не верует в воздаяние Божье, – следовательно, и на материалистов-атеистов, и на колеблющихся в своих убеждениях, и на деистов, агностиков и т. п.:
? Скажи верующим, чтобы прощали они тем, которые не убоялись дней гнева Аллаха... ([Ш] 45, 14)
Снисходительность, предписываемая этим аятом, есть следствие любви к людям вообще и вытекает из внутреннего состояния верующих. Милосердие к неверующим или сомневающимся имеет целью обратить их в веру или утвердить в ней – благодаря воздействию на них доброго отношения со стороны мусульман. Кроме того, неверующие достойны большей жалости и сочувствия, поскольку, согласно их мнению и мироощущению, жизнь души пресекается в момент кончины тела, и поэтому существование человека, по большому счету, лишено в их глазах высшей цели и представляется бессмысленным. Какое огромное преимущество во всех отношениях имеет, по сравнению с материализмом, религиозное мировоззрение! И с высоты последнего верующие, несомненно, обязаны снисходить к своим лишенным веры или сомневающимся собратьям.
...Некоторые аяты повествуют о том, что одновременно с Писанием Бог ниспослал людям «весы» (ср. 7, 8–9; 21, 47; 23,102–103; 101, 6–8):
? ...Мы отправили Наших посланников с ясными знамениями и ниспослали с ними Писание и весы, чтобы люди придерживались справедливости... ([О] 57, 25)
Здесь образ весов может пониматься по-разному. С одной стороны, само Писание может рассматриваться как мера (собственно, арабское «ми?зан» значит именно «мера») всех человеческих дел, поскольку содержит заповеди на самые различные случаи жизни, и поэтому людские поступки могут «взвешиваться» на «весах» Писания, соразмеряясь с Божественными заповедями. С другой стороны, помимо Писания, человеку даны «весы» его собственных разума и совести – на них душа сама «взвешивает» все жизненные обстоятельства, сообразуясь с нравственным чувством (ср. Ис. 28, 17). Возможно, говоря о весах, Коран подразумевает также необходимость руководствоваться одновременно и внутренним этическим мерилом, и Божественным словом; ср. новозаветное:
...Когда язычники, не имеющие Закона, по природе законное делают, то...
...Показывают, что дело Закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их... (Римл. 2, 14–15)
Существует также мнение, что под «весами» (или «мерой») подразумевается тот образец жизни, который являл каждый из пророков, приходивших с Писанием от Бога. Так, помимо Корана, пророк Мухаммад оставил своим последователям пример для подражания в виде собственной жизни, каждый эпизод которой, зафиксированный преданием, научает верующих следовать пророку в исполнении Божественных предписаний.
Ниспослание Писания (слова от Бога) вместе с «весами» (в каком бы смысле ни понималось это слово) позволяет верующим поддерживать гармонию между велениями, данными свыше, и собственной совестью; сплачивает их и стремление подражать примеру жизни самого Мухаммада и других пророков.
Сплоченность верующих уподоблена армейской дисциплине: мусульмане составляют воинство Бога. Под «сражениями» этого воинства подразумевается, в первую очередь, борьба со злом – и в собственных душах, и в социальной жизни. Примеры, с которых «списаны» образные сравнения соответствующих аятов, следует искать в воинской практике первого поколения мусульман, сражавшихся против аравийских язычников; точно так же и библейское предписание о борьбе против «духов злобы поднебесной» (Еф. 6, 12–17) заимствует подробности воинского снаряжения из практики древнееврейских воинов, а отчасти и современных апостолу Павлу римских солдат (там упоминаются «всеоружие Божие», «препоясание чресл истиною», «броня праведности», «обувание ног в готовность благовествовать мир», «щит веры», «раскаленные стрелы лукавого», «шлем спасения» и «меч духовный» – Еф. 6, 13 – 17).