ГОСПОДА ПРИСЯЖНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ (СТАТЬЯ ВТОРАЯ)
В прошлой статье я говорил о поразительном и резком отступлении от среднего интеллектуального и образовательного уровня состава присяжных, судящих Бейлиса. Об этом много говорят, пожимают плечами, недоумевают. Воображение
отказывается объяснять это простой случайностью, и в кругах,- интересующихся юридической стороной дела Бейлиса, задаются вопросом, в какой именно стадии составления списков могло случиться это резкое отклонение от нормы.
Объяснений несколько. Я пока не стану вдаваться в подробное их изложение и анализ. Все они выделяют суд, производивший последний акт, жеребьевку очередных присяжных на данную сессию. Она происходила публично, на ней присутствовали лица заинтересованные, в суд щеголял особенной корректностью всей процедуры. С другой стороны, как мы видели, общие списки, составляемые на весь год, изменению не подверглись. В них естественное преобладание города Киева над уездом осталось неприкосновенным.
Отсюда следует, что данный вопрос локализируется в стадии составления и присылки суду готовых очередных списков на ту сессию, в которую попало дело Бейлиса. Говорят, что если бы просмотреть списки присяжных на всю ту серию сессии, которая совпала с разбирательством ритуального дела, то оказалось бы, что все они так же резко отличаются от среднего состава, и норма вновь восстановляется по окончании этой серии. Это, конечно, легко проверить.
В задачу настоящей статьи не входит подробный анализ этого вопроса, и я, быть может, вернусь к нему в другое время, теперь я имею в виду лишь констатировать факт, отметить толки, им порождаемые, и указать на необходимость осветить всю процедуру составления очередного списка так же всесторонне и ясно, как была освещена процедура жеребьевки; также необходимо освещение того материала, над которым она производилась.
Как бы то ни было, данный состав присяжных заседателей скоро сегодня получит поставленные судом вопросы и удалится для своего совещания. Слово этих скромных, серых деревенских людей телеграф разнесет по всему миру.
Вопрос стоит так: признают ли они при наличии указанной "случайности" существование ритуала, или даже при таких условиях они его отвергнут?
Мне невольно вспоминается другой состав присяжных, тоже по ритуальному делу и тоже очень серых, гораздо более серых, чем теперешние киевские присяжные. Они судили мултанцев. Два полуинтеллигентных человека и 10 мужиков. Правда, там были коренные мужики с предрассудками деревни, но и с крепкой, нетронутой деревенской совестью. Здесь пригородье и деревня киевская, в которой нередки отделения союзов русского народа, разъедающая агитация и националистская демагогия. И там два первых состава присяжных вынесли обвинительные приговоры, имея дело с вопиюще искаженным следственным и судебным материалом, но они не колебались, когда завеса была приподнята.
Дело Бейлиса тоже искажено ложным направлением следствия, но и оно стало ясно после суда и речей защиты. В своей реплике сегодня прокурор уже не аргументировал. Вся его речь была страстным демагогическим воззванием к чувствам племенной ненависти и вражды.
Этим подчеркнуты ожидания, какие обвинение возлагает на этот состав присяжных.
Оправдаются ли они, трудно быть пророком при таких сложных обстоятельствах и не имея уверенности, до каких пределов могли доходить "случайности". Я лично не теряю надежды, что луч народного здравого смысла и народной совести пробьется даже сквозь эти туманы, так густо затянувшие в данную минуту горизонт русского правосудия.
Правда, испытание, которому оно подвергнуто на глазах у всего мира, тяжелое, и если присяжные выйдут из него с честью, это будет значить, что нет уже на Руси таких условий, при которых можно вырвать у народной совести ритуальное обвинение,
1913
ПРИСЯЖНЫЕ ОТВЕТИЛИ…
Среди величайшего напряжения заканчивается дело Бейлиса. Мимо суда прекращено всякое движение. Не пропускаются даже вагоны трамвая. На улицах - наряды конной и пешей полиции. На четыре часа в Софийском соборе назначена с участием архиерея панихида по убиенном младенце Андрюше Ющинском. В перспективе улицы, на которой находится суд, густо чернеет пятно народа у стен Софийского собора. Кое-где над толпой вспыхивают факелы. Сумерки спускаются среди тягостного волнения.
Становится известно, что председательское резюмэ резко и определенно обвинительное. После протеста защиты председатель решает дополнить свое резюмэ, но Замысловский возражает, и председатель отказывается. Присяжные ушли под впечатлением односторонней речи. Настроение в суде еще более напрягается, передаваясь и городу.
Около шести часов стремительно выбегают репортеры. Разносится молнией известие, что Бейлнс оправдан. Внезапно физиономия улиц меняется. Виднеются многочисленные кучки народа, поздравляющие друг друга. Русские и евреи сливаются в общей радости. Погромное пятно у собора сразу теряет свое мрачное значение. Кошмары тускнеют. Исключительность состава присяжных еще подчеркивает значение оправдания.
1913
"ДЕЛО БЕЙЛИСА" (Комментарии)
Статьи, печатаемые под этой рубрикой, написаны в 1913 году в Киеве, во время процесса Бейлиса, обвинявшегося в ритуальном убийстве христианского мальчика Андрея Ющинского. Процесс этот, привлекший к себе огромное, напряженное внимание всей России, был организован главарями киевских черносотенцев при содействии высших властей, в том числе самого министра юстиции Щегловитова. В 1911 году ввиду предстоящего процесса в Петербурге происходили совещания юристов и прогрессивных писателей, и В. Г. Короленко, который участвовал в этих совещаниях, составил текст коллективного протеста, озаглавленный "К русскому обществу (по поводу кровавого навета на евреев)". Протест этот был опубликован за многими подписями писателей, ученых и общественных деятелей. В декабре того же 1911 года появилась статья Короленко "К вопросу о ритуальных убийствах", посвященная истории происхождения разного рода ритуальных легенд и их опровержению ("Русское богатство", 1911, кн. 12). По мере приближения процесса, исход которого очень волновал все передовое русское общество, к Короленко стали обращаться с разных сторон с просьбами лично выступить на суде в защиту Бейлиса. Это отвечало собственному желанию Короленко, но обострившаяся в это время болезнь сердца сделала для него невозможным подобное выступление. Лечившие его врачи старались удержать его даже от поездки в Киев.
"…Но сидеть здесь и только читать газеты не могу", - писал Короленко из Полтавы сестре. Он приехал в Киев 11 октября 1913 г. и оставался здесь до конца процесса, присутствуя на суде в качестве журналиста. "Нахожусь в Киеве собственно потому, - писал он Ф. Д. Батюшкову, - что не мог бы себе во время этой подлости найти места в Полтаве. Нашел ли место здесь? Не скажу. Но все-таки хоть вижу собственными глазами". Начиная с 20 октября в столичных газетах стали появляться корреспонденции
В. Г. Короленко, посвященные происходящему процессу. Из этих корреспонденции здесь даются четыре. За одну из них, разоблачавшую фальсификацию состава присяжных, Короленко был привлечен к суду.
Судебное разбирательство по делу Бейлиса продолжалось с 25 сентября по 28 октября 1913 года. Председательствовал на процессе Ф. А. Болдырев (председатель Киевского окружного суда), единомышленник черносотенцев. В качестве "ученых экспертов" судом привлечены были также злейшие ненавистники евреев, настаивавшие на существования у последних ритуальных убийств.
Заведомые виновники убийства Андрея Ющинского, преступные элементы из воровской шайки, известной полиции, фигурировали на процессе в качестве свидетелей, причем суд всячески старался их обелить. "Все это вэлнует, раздражает, печалит… Это прямо какая-то Лысая гора, а не суд", - писал Короленко своим близким. "Дело до такой степени явно и бесстыдно, что даже удивительно, - говорит Короленко в своем письме, - и нужно разве совершенно подобранный (лично и поименно) состав присяжных, чтобы обвинить Бейлиса".
При всех тяжелых впечатлениях, которые Короленко выносил из залы суда, он все же до конца не терял надежды на то, что даже темные и предубежденные присяжные разглядят правду. Процесс закончился 28 октября. Черносотенные организации, ожидавшие обвинительного приговора, сделали уже все приготовления к погрому, который должен был начаться немедленно после обвинения Бейлиса. Однако присяжные вынесли оправдательный приговор.
На Лукьяновке.
Об этой первой своей киевской статье В. Г. Короленко писал родным 19 октября: "В статье я пытаюсь дать самый остов этого дела в связи с впечатлениями на Лукьяновке, предместьи Киева, где завод Зайцева. Там, повидимому, жители убеждены, что Бейлис не виновен". Статья "На Лукьяновке" вошла в собрание сочинений издания А. Ф. Маркса,
т. IX. Дается в настоящем томе по тексту этого издания. В статье встречается упоминание о Мищуке и Красовском. Первый - бывший начальник киевской сыскной полиции, второй- бывший становой пристав. Оба были отстранены от расследования из-за неудобства, связанного с тем, что они повели розыски в сторону настоящих виновников - воровской шайки Веры Чеберяк.
Господа присяжные заседатели.
Статья эта появилась в газетах "Русские ведомости" No 248 и "Речь" No 294 о г 27 октября 1913 года. В собрание сочинений издания А. Ф. Маркса не вошла (см. следующую статью на ту же тему).
Господа присяжные заседатели. (Статья вторая)
Напечатана 28 октября в приложении к No 248 "Русских ведомостей" (в собрание сочинений издания А. Ф. Маркса не вошла). Статья эта была конфискована и Короленко был привлечен к судебной ответственности. Глубоко уверенный в своей правоте, Короленко писал сестре: "Буду рад суду, но суда, вероятно, не будет". Процесс несколько раз откладывался и, по мнению юристов, грозил обвиняемому заключением в крепости, так как по существовавшим законам подобная статья о присяжных вменялась в большое преступление. В. Г. Короленко и его защитнику было категорически отказано в вызове свидетелей и в представлении документов, подтверждающих факт фальсификации состава присяжных. Суд угрожал В. Г. Короленко вплоть до 1917 г.,- был отменен революцией.
Присяжные ответили
Корреспонденция эта появилась 29 октября в "Русских ведомостях" No 249 и в газете "Речь" No 296 (в последней под заглавием "Приговор"). В собрание сочинений издания А. Ф. Маркса не вошла. О впечатлении от приговора В. Г. Короленко писал брату Иллариону по возвращении в Полтаву: "…Ты, брат, не можешь и представить себе, что это делалось на улицах Киева в момент оправдания. Такая общая радость, такой поток радости, что в нем прямо потонуло впечатление от тысяч черносотенцев, собравшихся темным пятном у Софийского собора (почти рядом с судом)". (Письмо от 5 ноября 1913 года "Избранные письма", т. II.).