Женщина-Телец – Мужчина-Водолей. Этот брачный союз для женщины-Тельца является одним из наихудших, ибо в нем она не будет иметь ни покоя, ни отдыха, так как грехи партнера-Водолея будут ее беспрерывно беспокоить. Он для нее будет постоянной головной болью и настоящей головоломкой».
Как видим, прогнозы в целом неутешительные, что вскоре и подтвердится. Впрочем, поначалу все развивалось очень даже неплохо. В 1926 году (Тигр) Соломянская родила мужу сына, которого они назвали Тимуром (именно последний родит на свет демократа-реформатора Егора Гайдара, о чем речь у нас еще пойдет впереди). Спустя три года молодая семья поселилась в Кунцеве под Москвой, где снимала комнату с верандой. А в 1931 году Гайдару удалось получить крошечную комнатушку на Большой Ордынке. Но семейная жизнь под одной крышей длилась недолго – сказался тот самый неутешительный астрологический прогноз.
Летом того же 31-го, взяв Тимура, Гайдар отправился в «Артек» – отдыхать и писать новую повесть «Дальние страны». Когда же они с сыном вернулись обратно, выяснилось, что Соломянская… вышла замуж за одного из помощников Горького. Гайдар был в шоке, хотя прекрасно понимал, почему так вышло: денег ему платили мало, комнатка была крохотной. У секретаря Горького в этом смысле все было иначе: круче, как теперь говорят. В итоге Гайдар оказался без крыши над головой, без семьи, без сына, в котором души не чаял.
Поступок Соломянской четко укладывается в характеристику женщины-Козы. Читаем в гороскопе: «Какая бы доля ей ни выпала, она всегда считает, что травка на ее лугу могла быть посочнее и позеленее. Она будет довольна, если сможет жить вместе со своими обеспеченными родителями или найдет себе более богатого ухажера. Козе нужен не только любовник-друг, но и любовник-спонсор. Короче, благополучие для нее всегда стоит на первом месте…»
Чтобы как-то забыться, Гайдар в декабре 1931 года уехал подальше от Москвы – в Хабаровск, где устроился фельетонистом в газету «Тихоокеанская звезда». Работал как проклятый, а в минуты отчаяния пил горькую. В результате даже попал в психбольницу, где провел несколько недель. О том, каковы были тамошние нравы, можно узнать из дневника Гайдара. Например, 20 августа 1932 года он делает в нем следующую запись:
«Очень хочется крикнуть: «Идите к чертовой матери!» Но сдерживаешься. А то переведут еще вниз в третье отделение, а там у меня за одну ночь украли папиросы и разорвали на раскрутку спрятанную под матрац тетрадку…»
Однако и в больнице Гайдар времени зря не терял: каждый день писал по шесть страниц новой повести, которую назвал «Военная тайна». Медсестры над ним посмеивались, но работать не мешали. А заканчивал свою повесть Гайдар уже в Москве, куда вернулся осенью 32-го. Заканчивал в условиях, опять же, не идеальных: постоянной крыши над головой нет, денег тоже. По его же словам: «У меня есть только три пары белья, вещевой мешок, полевая сумка, полушубок, папаха – и больше ничего и никого, ни дома, ни места, ни друзей. И это в то время, когда я вовсе не бедный, и вовсе уж никак не отверженный и никому не нужный. Просто – как-то так выходит…»
Гайдар в ту пору действительно был не бедный: за свои книги он получал хорошие гонорары. Однако все деньги просаживал в считаные дни. То кутил в ресторане «Метрополь», а то по пьяному делу накупал в магазинах вещей, которые грузил в два грузовика, но по дороге домой раздавал их прохожим.
Осенью 32-го Гайдар наконец обрел крышу над головой: поэтесса Анна Трофимова сдала ему маленькую комнатку в своей квартире. Там Гайдар написал еще один шедевр – повесть «Мальчиш-Кибальчиш», посвятив ее своему сыну Тимуру. Однако «шедевром» эта книга станет чуть позже (даже Самуил Маршак назвал ее «отвратительной», хотя очень хорошо относился к Гайдару), а пока критики камня на камне не оставляют от произведений Гайдара, называя их «средними книжками», а самого писателя «слишком сентиментальным». Под впечатлением этих выступлений Гайдар в ноябре 1935 года снова попадает в больницу.
Несмотря на нападки недоброжелателей, Гайдар продолжает работать. В начале 1936 года он начинает новую книгу – про находчивого бойца Красной Армии Семена Бумбараша. Однако буквально на самой середине процесса работу прерывает – его просят написать сценарий детского фильма. И Гайдар решает экранизировать «Военную тайну». Однако, когда работа была закончена, ее не приняли на студии, поскольку события в ней вращались вокруг гражданской войны в Испании, а к тому моменту республиканцы уже потерпели поражение. Вдобавок к этой неприятности добавилась еще одна: Валентин Катаев написал повесть «Шел солдат с фронта», многие события в которой повторяли сюжет «Бумбараша». От этих ударов судьбы Гайдар готов был снова запить, но выручила новая работа – книга «Судьба барабанщика». В итоге получится, что у этой книги будет самая драматичная судьба из всех произведений Гайдара.
По официальной версии, мысль написать эту повесть посетила Гайдара весной 1936 года, когда по Москве и окрестностям прокатилась волна хулиганства – бесчинствовали подростки. В газетах замелькало слово «безотцовщина». И Гайдар решил написать книгу о 12-летнем мальчике Сереже, у которого после несправедливого ареста отца жизнь пошла под откос – он связался сначала со шпаной, а потом невольно и с вражескими шпионами.
По другой версии, побудительным мотивом для Гайдара к написанию книги стало постановление от 7 апреля 1935 года, согласно которому к уголовной ответственности могли привлекаться дети начиная с 12-летнего возраста. Гайдар был не согласен с этим постановлением, хотя в то же время прекрасно понимал и причины его появления: оно диктовалось жестокими обстоятельствами того времени. Ведь сравнительно недавно произошла революция, и беспощадность была в крови у многих, она была разлита в атмосфере самого времени. Вот лишь один пример, который ясно указывает на это, – когда даже интеллигентные до мозга костей люди требовали суровых мер по отношению к подросткам. Речь идет о детском писателе Корнее Чуковском, который в нашей памяти ассоциируется исключительно как добрый и гуманный человек. Однако в 1943 году именно он написал Сталину письмо, где констатировал следующее:
«…В стране образовалась обширная группа детей, моральное разложение которых внушает мне большую тревогу. Эти разложившиеся дети являются опасной заразой для своих товарищей по школе. Между тем школьные коллективы далеко не всегда имеют возможность избавиться от этих социально опасных детей…»
Далее писатель перечислял примеры подросткового хулиганства, которые его возмутили: «Сережа Королев, ученик 1-го класса «В», занимался карманными кражами в кинотеатре «Новости дня». Другие «школьники во время детского спектакля, воспользовавшись темнотой зрительного зала, стали стрелять из рогаток в актеров». Или вот еще: «В зоологическом саду я видел десятилетних мальчишек, которые бросали пригоршни пыли в глаза обезьянкам».
На основе этих примеров писатель предлагал следующее: «Для их (детей. – Ф. Р.) перевоспитания необходимо раньше всего основать больше трудколоний с суровым военным режимом. Основное занятие колоний – земледельческий труд. Во главе каждой колонии нужно поставить военного. Для управления трудколониями должно быть создано особое ведомство. При наличии колоний можно провести тщательную чистку каждой школы, изъять оттуда социально опасных детей и тем спасти от заразы основные кадры учащихся…»
Вот такой «детский ГУЛАГ» предлагал создать великий детский писатель. И вызвано это было отнюдь не его жестокосердием, а той атмосферой, которая была в обществе. Это было героическое, но в то же время и жестокое время.
Но вернемся к герою нашего рассказа.
Повесть «Судьба барабанщика» была закончена в начале 1938 года. Гайдар был счастлив, поскольку видел, что книга ему удалась. А тут еще и личная жизнь начала налаживаться: он женился на старшей дочери своего приятеля из Клина Доре Чернышевой и перевез ее с сыном от первого брака в Москву, в свою квартирку на Большом Казенном. Казалось, что теперь-то жизнь наладится. Однако…
Поначалу судьба новой книги Гайдара складывалась прекрасно: «Судьбу барабанщика» приняли к публикации в «Детгизе», в журнале «Пионер» и газете «Пионерская правда». На Одесской киностудии готовы были приступить к ее экранизации. 2 ноября «Пионерская правда» начала публикацию повести. Под отрывком стояло: «Продолжение следует». Но продолжения не последовало. Вновь подтвердился прогноз для Кота на год Тигра (1938): не высовываться.
Уже на следующий день в газету явились сотрудники НКВД и верстку сняли. То же самое произошло в «Детгизе» и журнале «Пионер». Свернули и все работы по фильму в Одессе. Когда Гайдар узнал об этом, он сначала не поверил. Сам пошел в издательство, но директор закрылся от него в своем кабинете. А когда писатель зашел в библиотеку, выяснилось, что оттуда изъяли и все его предыдущие книги. Гайдар понял, что дни его на свободе сочтены. Он начал спешно раздавать друзьям свой архив.
Больше двух месяцев Гайдар жил в нервном напряжении, каждый день ожидая ареста. Ночью просыпался от шагов на лестничной площадке, уверенный, что идут за ним. Но его не трогали. А потом закончился тревожный для Кота год Тигра и наступил его «именной» и счастливый год Кота (1939). И сразу ситуация начала выправляться в лучшую сторону. Например, последовало то, чего не ожидал ни сам Гайдар, ни его друзья: писателя наградили орденом «Знак Почета». Указ об этом появился в газетах 1 февраля 1939 года. В нем указывалось, что Аркадий Гайдар награждается орденом за успехи в детской литературе. О том, насколько Гайдар был потрясен этим фактом, говорит то, что сразу после появления в газетах этого указа он угодил… в больницу с нервным срывом.
Осенью 1939 года Гайдар уехал отдыхать в Старую Рузу и там начал работу над новой книгой. Над той самой, которая прославит его имя на века. Речь идет о книге «Тимур и его команда», которая не случайно начала создаваться именно в «именном» для Гайдара году Кота – в такие годы у большинства людей и происходят самые веховые события (у каждого знака в свой «именной» год).
Самое интересное, но сам Гайдар поначалу не очень верил в большой успех этой книги и даже писал жене в одном из писем: «Материально много она мне не даст». А вышло, что эта книга обессмертит его имя.
Мало кто знает, но поначалу никакого Тимура в книге не было. А был мальчик-пионер Володя Дункан. И книга называлась «Дункан и его команда». Но когда в издательстве приняли эту рукопись, Гайдара попросили поменять имя мальчику на более привычное для советских мальчишек. И тогда Гайдар назвал главного героя именем своего сына – Тимуром.
Книга была закончена 27 августа 1940 года (Дракон). Для Кота это беспокойный год. Так и вышло, поскольку как только 5 сентября «Пионерская правда» начала печатать «Тимура и его команду», на голову Гайдару обрушилась сначала слава, а потом и беспокойство. Начнем с первого.
Успех книги был фантастический: номера газеты вырывали из рук, на них записывались в очередь в библиотеках. Во многих дворах по всему Советскому Союзу стали возникать добровольные команды из пионеров, которые по примеру героев книги стали помогать людям, нуждающимся в помощи. Так в стране возникло «тимуровское движение», которое вдруг… напугало власти. И в жизнь Гайдара вошло беспокойство. Дело дошло до того, что 2 октября публикацию повести в «Пионерке» прервали, мотивируя это тем, что она пропагандирует какие-то подозрительные команды, когда существует пионерская организация. Тогда редактор газеты Андреев отправился на прием к члену ЦК партии Емельяну Ярославскому, и тот снял запрет с публикации. «Ничего вредного в этой книге нет!» – сказал Ярославский. После этого публикация книги была продолжена.
Последним годом жизни Гайдара суждено было стать 1941-му (Змея). В гороскопе сказано: «Этот год Коту надо держаться семьи, поскольку этот год хорош для милых семейных радостей». Первая половина того года именно так и складывалась для Гайдара – он был с семьей. Но страшный воскресный день 22 июня заставил Гайдара (как и миллионы советских людей) забыть о семейном счастье.
Когда грянула война, Гайдар ни секунды не сомневался в том, где должно быть его место – только на фронте. Поэтому выбрал самое пекло – через месяц после начала войны отправился в прифронтовой Киев военным корреспондентом «Комсомольской правды». А когда город был окружен и Гайдару предложили место в самолете, улетающем в Москву, он отказался, сославшись на то, что не имеет права воспользоваться самолетом, ведь такой возможности нет у бойцов и командиров окруженной армии.
Гайдар хотел пройти с этой армией весь ее путь и написать об этом книгу. Благородный поступок, который вызвал лютую ненависть у недоброжелателей Гайдара, коих всегда было предостаточно. И вот уже по Москве с быстротой молнии разнесся слух, что писатель остался в Киеве потому, что… собирался сбежать к фашистам. Говорили, что он всю жизнь врал, утверждая в анкетах, будто его родители из простых, а на самом деле его мать была дворянкой. Может быть, именно поэтому коллеги Гайдара по газете, которые прилетели в Москву на том самом «Дугласе» и не пришли к жене писателя Доре, чтобы передать от него весточку, – испугались. В результате почти год родные Гайдара будут в неведении относительно его судьбы. И только в мае 1942 года им сообщат, что Гайдар погиб смертью храбрых 26 октября 1941 года в приднепровских лесах, где он воевал вместе с партизанами. Отряд Гайдара нуждался в продовольствии, и писатель с небольшой группой партизан отправился в соседнюю деревню за провиантом. Однако у железнодорожного полотна Гайдар первым заметил засаду и бросился под пули, чтобы предупредить своих товарищей об опасности.
Между тем в НКВД по поводу гибели писателя была иная версия: там по-прежнему считали, что Гайдар остался в Киеве, чтобы перебежать к немцам, а вся история с его смертью – выдумка. Поэтому, когда в 1944 году «Комсомольская правда», самостоятельно расследовав это дело и установив не только детали гибели Гайдара, но и место его захоронения, решила написать об этом статью, ей это делать запретили. И только в 1947 году, спустя шесть лет после гибели Гайдара и через два года после окончания войны, власти наконец официально признали, что писатель погиб смертью храбрых в бою. И летом того же года прах писателя-героя был торжественно перезахоронен в Каневе, на высоком берегу Днепра.
Но даже после этого вокруг светлого имени Аркадия Гайдара продолжали виться всяческие слухи. И подробности его героической гибели нигде не афишировались, как будто он не в бою погиб, а на пьяной гулянке. Из-за этого и орденом Отечественной войны I степени его наградили только спустя 18 лет после окончания войны – в декабре 1963 года (заметим, в его «именном» году Кота). А потом наградили и премией Ленинского комсомола. Пусть с большим опозданием, но справедливость все-таки восторжествовала. Однако уже в наши дни светлое имя писателя вновь оказалось оклеветано.
В Советском Союзе имя Аркадия Гайдара было окружено почетом: им называли школы, теплоходы, пионерские организации. Его произведения издавали миллионными тиражами, по ним снимали фильмы, ставили спектакли. Так продолжалось вплоть до распада СССР в декабре 1991 года. Затем имя Гайдара зазвучало на всех углах уже по другому поводу и с иным оттенком. К власти пришел внук писателя и его первой жены Рахили Соломянской Егор Гайдар (19 марта 1956 года, Рыбы-Обезьяна), который, возглавив российское правительство, встал у руля ельцинских реформ, прозванных в народе грабительскими. Миллионы россиян в мгновение ока обнищали, зато кучка пронырливых мошенников сказочно обогатилась. С этого момента фамилия Гайдар в устах миллионов россиян превратилась в аналог ругательства. Дело дошло до того, что многие люди принялись… уничтожать имевшиеся в их домашних библиотеках книги Аркадия Гайдара, таким образом вымещая свою злость на весь род Гайдаров. Это было в высшей степени несправедливо, поскольку к деяниям своего внука Аркадий Петрович был абсолютно непричастен. Он служил своей Родине не за страх, а за совесть, проливал за нее кровь и в итоге погиб смертью храбрых на поле брани. И не его вина, что внук и его подельники одним махом уничтожили все то великое и светлое, что он воспевал в своих произведениях и за что пожертвовал своей жизнью.