Наверное, в этом зале работает много людей. Я все время держал бинокль наготове и следил за сквером. Вскоре начали открываться магазины, на тротуарах значительно прибавилось народу, и следить за движением стало труднее.
Неожиданно я замер и почувствовал, как кровь прилила к голове. К южной стороне площадки подкатил открытый «шевроле». За рулем сидел мужчина с широкими плечами и темными волосами — по крайней мере, так мне показалось в то короткое мгновение, когда он попал в поле моего зрения. В следующую секунду он снова нажал на газ, и машина свернула в переулок.
Ну что ж, кое-что уже есть! Он похож на меня... и машина напоминала мою... И может быть, именно этого человека я ищу?
Я прождал его возвращения еще несколько минут, однако он не появился.
Что же там может находиться, в этом переулке. Гараж для служащих? Какие-нибудь склады? Ведь все магазины и конторы располагались в сквере или на площади, у которой заканчивался сквер. На углу этой улицы находился доходный дом. Рядом — магазин Пенни и бакалейная лавка. Ближе ко мне была парикмахерская и маленькая лавчонка ювелира. За бакалеей я увидел спортивный магазин, а сразу за ним — красильню. Я рассматривал поочередно все двери, фасады и витрины, магазины к этому времени уже были открыты, за исключением магазина спорттоваров и красильни. Опустив бинокль, я снова стал смотреть на тротуар. И вдруг замер. Дверь в спортивный магазин уже была открыта. Видимо, кто-то открыл ее изнутри. Я внимательно пригляделся к витринам спортивного магазина. Там было много всяких товаров для рыбной ловли. Потом перевел бинокль на вывеску — «Телланд». Что ж, проверить все равно надо. Чтобы потом не грызли сомнения. Я поднялся и взял телефонную книгу: Полистав ее и найдя нужный номер, я вернулся на свой наблюдательный пункт с телефоном. Длина шнура позволяла это проделать. Укрепив бинокль в нужном мне направлении, я поднял телефонную трубку.
— Соедините меня, пожалуйста, с номером 2279, сказал я, когда мне ответил служащий отеля.
— Одну минутку, пожалуйста!
Я слышал, как он набирал номер, потом — как кто-то снял трубку, и сразу же прильнул к окулярам бинокля. Да, несомненно, это был он — человек, приехавший в открытом «шевроле». Я затаил дыхание.
— Алло! Магазин спорттоваров «Телланд» слушает.
Было странно видеть, как шевелятся его губы, и одновременно слышать его голос по телефону.
— Простите за беспокойство,— сказал я.-— Надеюсь, я не оторвал вас от какого-нибудь срочного дела. Я только хотел у вас узнать, как в настоящее время клюет рыба на озере Свенсон.
— Судя по имеющимся, у меня сведениям, неплохо. И лучше всего — на живца. А кто со мной говорит?
— Вы меня не знаете. Я приехал из Бомонта. Один из друзей сказал мне, что вы, возможно, введете меня в курс дела. Джордж Телланд, сказал он, отличается хорошей памятью. Ведь именно с Телландом я говорю?
— Да. Но только меня зовут не Джордж, а Дэн,— поправил он меня.
— Дэн. Ну конечно же, Дэн. Прошу прощения. Так, значит, клев там неплохой?
Я внимательно следил за каждым его движением. Глядя сейчас на него, склонившегося немного к аппарату, я был почти уверен, что это он. Правда, для того чтобы окончательно в этом убедиться, мне нужно увидеть его в том положении, в каком я видел его, когда он уходил из квартиры Пурвиса.
В этот момент у меня мелькнула неплохая мысль.
— Кстати,— прервал я его,— у вас случайно не найдется спиннинга с длинной леской?
— Нет. К сожалению, сейчас нет. Но подождите минутку, я все-таки проверю.
Я увидел, как он выпрямился и подошел к полке, где лежали коробки с принадлежностями для рыбной ловли. Я отчетливо видел его в бинокль. Да, сомнений быть не может, это он. Так же широченная спина, те же плечи, те же приплюснутые уши, те же темные и коротко подстриженные волосы, то же ощущение молодости и огромной физической силы. Все сомнения сразу исчезли — я разговариваю с человеком, который убил Пурвиса...
Глава 6
Он повесил трубку и исчез в глубине магазина. Больше я его не видел. Я опустил бинокль, отнес магнитофон на прежнее место и задумался.
Мне повезло — я обнаружил его в первый же день! Я даже представить не мог, что мне так повезет. Значит, теперь мне следует переключиться на миссис Кеннон.
Я прошел в ванную комнату, чтобы побриться.
Половина десятого. Наносить визиты даме еще слишком рано, тем более что у меня нет никакого приглашения. Но тем не менее я не стану откладывать это посещение в долгий ящик — она может уйти из дома. Если же я предварительно позвоню по телефону, то рискую никогда не увидеть ее. Со мной она хотела встретиться меньше всего. Я холодно улыбнулся своему двойнику в зеркале. Моя идея ей вряд ли понравится, а я буду особенно невыносим в первые сутки. Конечно, если все пойдет так, как я рассчитываю.
Я надел отлично отутюженные серые брюки и спортивную куртку, причесался, бросил последний взгляд в зеркало. Можно идти.
Ее адрес я нашел в справочнике: Шервуд-Драйв, 324. Спрятав бинокль и пистолет в чемодан, я убрал магнитофон и спустился вниз. Обменявшись любезностями с симпатичным служащим отеля, я вышел через черный ход и вывел свою машину из гаража. Чтобы не проезжать через площадь, я поехал в северном направлении, добрался до заправочной станции, наполнил бак и спросил у служащего, как проехать на Шервуд-Драйв.
Шервуд-Драйв оказалась маленькой, очень короткой улочкой. Я замедлил ход, чтобы рассмотреть таблички с номерами. Дом Кеннонов был вторым слева. Справа, прямо напротив дома, зеленела лужайка. Я остановил свой «шевроле» у лужайки и перешел через улицу.
Дом Кеннонов представлял собой типичное современное здание из светлого кирпича с крышей, выложенной кварцевыми плитами. К дому вела тропинка, окаймленная с двух сторон кустами, а перед самым домом располагалась большая асфальтовая площадка. Две дороги отходили от нее: одна — в гараж, другая — на улицу.
Гараж был рассчитан на две машины и являлся как бы продолжением дома. Обе двери гаража были заперты. Значит, миссис Кеннон дома.
На улице уже стало жарко и душно. Я быстро прошел по дорожке. Перед домом красовалась большая цветочная клумба, и негр в соломенной шляпе поливал цветы. Спина его взмокла от пота. Занавески на окнах были задернуты, и нельзя было видеть, что творится в доме.
«Действовать надо осторожно,— сказал я себе.— Tы ее еще совсем не знаешь. Надо постараться, чтобы она тебе поверила».
Я позвонил.
Садовник выпрямился, вытер лицо рукавом и взглянул на меня.
— Вы не знаете, миссис Кеннон дома? — спросил я-
— Думаю, что да, сэр.
Он снова занялся своей работой.
Я поднял руку, собираясь позвонить второй раз, ро в этот момент дверь отворилась. Молодая негритянка равнодушно посмотрела на меня. Она жевала резинку, в руке у нее была швабра.
— Миссис Кеннон дома? — спросил я.
— Пойду посмотрю. Как о вас доложить?
— Мистер Уоррен,— пробормотал я.
— Одну минуту.
Она исчезла, оставив дверь полуоткрытой. Я увидел небольшую прихожую. Дверь слева, вероятно, вела в гостиную. Больше ничего не было видно. Может быть, мне не следовало называться Уорреном? Эта фамилия похожа на мою настоящую. Мне нужно было назваться О’Тулом, Шутцбаном или как-нибудь еще... Но, с другой стороны, имя должно быть похоже на настоящее — всегда можно сказать, что прислуга перепутала имя или неправильно его расслышала.
Девушка вернулась. Миссис Кеннон дома, и я могу подождать ее в гостиной. Я прошел вслед за служанкой через прихожую в гостиную.
— Она сейчас придет,— сказала мне маленькая негритянка и вышла в другую дверь.
Я быстро осмотрелся. До прихода миссис Кеннон я должен знать, где что находится.
По всей вероятности, мне не придется иметь дело с собакой. А этот вопрос очень меня беспокоил. Во всяком случае, в доме ее не было, иначе она уже дала бы о себе знать. Во дворе собачьей конуры тоже не видно. Застекленная стена гостиной выходила во двор. Его окружала стена, выкрашенная в белый цвет и имеющая приблизительно метр высоты. За ней — пустырь с редкими деревьями. Подойти к дому сзади было совсем нетрудно, но вот проникнуть внутрь — задача посложней.
Дело в том, что в доме работала установка, создающая искусственный климат,— я это сразу заметил, как только вошел в прихожую, и это мне совсем не понравилось. Пока работает эта установка, окна и двери должны быть герметически закрыты, и открыть их будет не так-то просто.
Я осмотрел гостиную. Камин, отделанный бронзой... Слева — дверь: она, несомненно, вела в кабинет или в библиотеку — я увидел полки с книгами и чучело какой-то рыбы. Справа — коридор, который соединял гостиную с остальными комнатами. Перед камином стояли кресла и большой диван, к нему примыкала кушетка, очень длинная и стоявшая под утлом к нему. Перед ней — кофейный столик и три огромных кресла, а по сторонам от кушетки — лампы под красными абажурами. Провода от ламп исчезали за кушеткой, и я сразу сообразил, как мне надо будет действовать.
В этот момент послышались шаги. Я повернулся и увидел, что в гостиную входит миссис Кеннон.
Увидев меня, она сразу же остановилась. Глаза ее округлились, и я понял, что она меня узнала. Но сейчас мне было на это наплевать.
Да, Пурвис был тысячу раз прав, когда говорил, что это женщина высшего класса. Тогда, в сумерках, я плохо разглядел ее, но сейчас ее красота меня поразила. На ней были надеты брюки и белая блузка с короткими рукавами. Коротко стриженные иссиня-черные волосы лежали небрежно, обрамляя тонкое лицо цвета меда или доброго вермута.
«Осторожней, осторожней, приятель! — сказал я себе.— Держи себя в руках. Перед такой женщиной не каждый устоит».
Одни ее глаза способны были вызвать пожар в сердце мужчины. Чудесные огромные глаза с длинными ресницами... Но не робкие и нежные, как у оленя, а холодные и расчетливые. К тому же в них играл дьявольский огонек. Да, женщина решительная и властная! Возможно, именно она и убила своего мужа, но пока он был жив — держу пари! — ему с ней не было скучно.
Итак, она меня узнала. На какое-то мгновенье в ее глазах мелькнул испуг, но она сразу взяла себя в руки и вежливо сказала:
— Добрый день, мистер... э...
— Харлан,— сказал я.— Джон Харлан.
— Да? Мне казалось, что горничная сказала «мистер Уоррен». И я ломала голову, кто же это мог быть. Садитесь, пожалуйста, мистер Харлан.
Она грациозно подошла к креслу у кушетки и села. Я устроился на кушетке. Она нагнулась и, взяв сигарету из ящичка на столе, снова откинулась в кресле. Я встал, чтобы дать ей прикурить. Она взглянула на меня и улыбнулась:
— Спасибо!
Я тоже закурил и сел.
— Прошу прощения, что побеспокоил вас так рано, но я здесь проездом и не хотел уезжать, не повидавшись с вами. Еду на озеро, ловить рыбу.
— Пустяки,— ответила она.— Вы не причинили мне ни малейшего беспокойства. Я встала уже несколько часов назад.
Сейчас она была абсолютно спокойна и отлично владела собой. Я понимал, что она, наверное, проклинает в душе свою прислугу, которая так плохо разобрала имя, и вместе с тем пытается догадаться, узнал ли я в ней женщину, которую видел на шоссе, неподалеку от озера. Но на лице ее нельзя было прочесть ничего.
— Откровенно говоря,— начал я,— я рассчитывал встретить женщину постарше. Не знаю, почему я так думал, но мне почему-то казалось, что вам должно быть лет тридцать — тридцать пять.
Это, конечно, был комплимент, и она, видимо, так и восприняла мои слова. Но до известной степени это было правдой: Пурвис сказал мне, что ей тридцать, но выглядела она моложе.
— Вы мне льстите, мистер Харлан,— улыбаясь, сказала она.— Неужели вы с самого раннего утра начинаете раздаривать комплименты?
Не могу точно утверждать, но мне показалось, что в ее глазах опять промелькнул дьявольский огонек. Видимо, она решила, что я все-таки не узнал ее, а это ее, разумеется, устраивало. К тому же такой атлет с лапами, как у гориллы, и с симпатичным лицом немного заинтересовал ее. Она, вероятно, слышала и те комплименты, которые делались в мой адрес как специалистами, так и простыми любителями регби.
Что ж, тем лучше. Я буду первым человеком в ее жизни, который обойдется ей в сто тысяч долларов. Она даже, наверное, сохранит прядь моих волос. Чтобы не забыть меня.
Я посмотрел на свои руки и тихо заговорил:
— Я... э...— Потом бросил быстрый взгляд влево.— Я просто не знаю, что мне сказать вам... Понимаете?
— Я тоже так думаю. Вам действительно нечего мне сказать,— спокойно ответила она.— Ведь не вы виноваты в этой аварии.
— О Боже ты мой! — пробормотал я.— Да, я попал в аварию. После госпиталя у меня было желание навестить вас, но я не знал, что мне вам сказать... Я знал, что для вас это было тяжелым потрясением, и сказал себе, что вы не будете рады видеть меня, поскольку я напомню вам о...
«Эти слова должны снять напряженность и уверить, что я ее не узнал,— подумал я.— Надо лишь прикинуться глуповатым простаком, ничего не соображающим, никого не подозревающим. Теперь нужно успокоить ее относительно моих будущих намерений, и все будет хорошо».
Наши реплики быстро следовали одна за другой, словно мы уже хорошо выучили текст этой сцены.
— Не беспокойтесь,— сказала она.— Наоборот, я очень рада вас видеть. И очень огорчена, что не навестила вас тогда в госпитале. Но мне приятно, что вы поняли, почему я этого не сделала. Должна сознаться, что немного удивилась, увидев вас здесь. Я и не знала, что вы вернулись в наши места.
— Я приехал сюда отдохнуть и порыбачить,— объяснил я.— Делами займусь в сентябре. В течение года у меня больше не будет свободного времени. Вот я и подумал, что следует отдохнуть сейчас, пока это возможно.
Ее большие глаза благожелательно смотрели на меня. Да, она прелестна, эта малютка.
— Я была так огорчена, узнав, что вы... что вы больше не сможете играть. Как вы думаете, из-за чего произошла авария?
— Откуда мне знать,— пожал я плечами.— Просто такие вещи случаются иногда, и их не избежать.
Ее лицо стало еще приветливее, и она так ласково посмотрела на меня, что, наверное, любой растаял бы от этого взгляда.
— Я действительно была очень огорчена,— повторила она.
«Интересно, что ты заговоришь завтра в это же время, моя прелесть»,— подумал я и отвел взгляд от ее лица. Не мог долго смотреть на нее — она меня волновала. А мне нужно еще многое сделать. Часть своего плана я уже выполнил, но осталось еще самое трудное. Как мне проникнуть в эту гостиную? О том, чтобы пройти туда через парадную дверь, не могло быть и речи. Она ведь будет заперта. А окна? Они тоже наглухо закрыты из-за этой идиотской установки, создающей искусственный климат. К тому же в гостиной вообще не было окон, а была стена из стекла, выходящая во двор. Она, видимо, совсем не открывалась. Я не мог найти подходящего предлога, чтобы посмотреть другие комнаты,— значит, мне надо воспользоваться только тем, что здесь есть.
И тут я увидел два окна. Сквозь занавески. Но сразу понял, что мне и здесь не повезло. Окна находились в крыле дома и закрывались изнутри. Значит, и все остальные окна закрывались так же. Да, дело трудное. Придется все-таки проникнуть через дверь...
Неожиданно до моего сознания дошло, что она что-то мне говорит.
— Да? Простите, я задумался...
— Может быть, выпьете чашечку кофе? — с улыбкой повторила она.
— Что ж, было бы неплохо,— ответил я.— Большое спасибо.
— Джеральдина! — крикнула она.
Но на ее зов никто не явился.
Она взглянула на меня и грациозно повела плечами.
— Извините! Я сейчас вернусь.
— Да это совсем не обязательно,— сказал я, вставая.
Но она уже шла к столовой. Я подождал, пока она выйдет из гостиной, и снова стал рассматривать эту застекленную стену, чертыхаясь про себя. И тут вдруг я увидел стеклянную дверь. Ее трудно было разглядеть, поскольку она почти сливалась со стеной.
Я слышал, как миссис Кеннон говорила с Джеральдиной или с кем-то еще на кухне. Тогда я быстро подошел к двери, отдернул занавеску и нажал на ручку. Она не поддавалась. Бросив взгляд назад и убедившись, что никого нет, я начал быстро копаться в предохранительном механизме. Вскоре я обнаружил кнопку, которая блокировала замок, и проделал соответствующую операцию. Этой дверью, видимо, пользовались не очень часто, так что имелся шанс, что ее не будут проверять на ночь.