ethereal, adj.
неземной, прил.
Наши головы склоняются друг к другу. Мы танцуем. Щека к щеке. Медленное кружение, закрытые глаза, ритм сердца, мотив, напеваемый самой природой. Это продолжается столько, сколько длится старая песня. Потом мы остановились, поцеловались, и мое сердце осталось там, в том мгновении. Вот и все.
exacerbate, v.
усложнять, гл.
У меня в памяти четко отпечатались твои слова:
— Ты принимаешь все близко к сердцу. Слишком много эмоций.
exemplar, n.
образец, сущ.
Это у нас с тобой постоянная тема для обсуждения: мои родители, прожившие всю жизнь вместе и при этом счастливые, и твои, в недолгой совместной жизни которых счастья было не много. Мне есть ради чего жить, и пусть даже у меня ничего не сложится, я всегда могу вернуться обратно, в семью. Близкие примут меня в любом случае. Тебе же приходится переписывать свою жизнь заново, а веры в то, что это возможно, у тебя не хватает.
Я знаю, что ты любишь моих родителей. Но слишком уж сближаться с ними не торопишься. Ты все-таки не веришь, что добрые отношения в нашей семье — искренние. Тебе все мерещатся какие-то скелеты в шкафу.
F
fabrication, n.
подлог, сущ.
Мой возраст на сайте был указан неверно. Неточность небольшая: всего-то два года. Я и сейчас не понимаю, зачем мне это понадобилось. Все было приведено в порядок после первого же нашего свидания. Не знаю, были ли у тебя время и желание заметить поправку. Ты же по этому поводу предпочитаешь не распространяться.
fallible, adj.
ошибочный, прил.
Было больно. Конечно, мне было больно. Но в каком-то странном, извращенном смысле мне стало даже легче от того, что ошибка сделана не мной. Теперь мне можно меньше переживать за себя.
fast, n. and adj.
пост, сущ. и быстрый, прил.
Голод и скорость. Существительное и прилагательное. Вот на чем я ловлю себя. Пост — противоположность желания. Пост — отрицание желания. Именно это я ощущаю после нашей ссоры.
Скорость обрушивается на нас, увлекает за собой. Мы стремительно действуем, быстро, торопимся наговорить друг другу лишнего. Мы не позволяем своим же нервным клеткам понять друг друга, а сами тем временем делаем то, чего делать не следовало бы.
Ты переходишь от слов к делу. Хлопает дверь. Вещи летят на пол, а лежавшие на полу — пинком отправляются в полет. Крик. Я же просто ухожу. Даже если я внешне остаюсь на месте, внутренне меня здесь уже нет. Я отторгаю тебя. Я отвергаю тебя. Я становлюсь отрицанием тебя. Я — прилагательное, которое все больше оборачивается существительным.
finances, n.
финансы, сущ.
Ты хочешь, чтобы у нас на холодильнике висел список наших доходов и расходов.
— Нет, заявляю я, — это будет слишком уж напоказ.
На самом деле я хочу сказать: «Неужели тебе не будет неловко, когда станет очевидно, насколько больше мы тратим моих денег, чем твоих?»
flagrant, adj.
вопиющий, прил.
Я буду стоять здесь — на этом самом месте, а ты выйдешь из ванной, опять забыв надеть колпачок на тюбик с пастой.
fledgling, adj.
неопытный, прил.
Было дело, мне больше нравилось читать, чем заниматься сексом. Наверное, потому, что уж читать-то я умею хорошо. Тебе потребовалось немало терпения, чтобы переучить меня. Ну, а теперь мне кажется, что терпения от тебя больше не требуется.
fluke, n.
везение, сущ.
То свидание, которое было у меня перед нашей встречей, далось мне тяжело. Такого пришлось натерпеться! Безграничный эгоизм, курево — сигарета за сигаретой, гнилое дыхание — помойка! В общем, мне стало ясно: пора удалять свою страницу с сайта. Ничего хорошего из этого не выйдет. Сажусь я, значит, на следующий день за компьютер и вижу, что до конца оплаченного срока размещения осталось каких-то восемь дней. Думаю, чем черт не шутит, дам судьбе еще восемь дней: а вдруг повезет? Первое сообщение от тебя пришло на шестой день.
flux, n.
течение, сущ.
Это естественно. Наше настроение меняется. Наша жизнь меняется. Чувства, которые мы испытываем друг к другу, меняются. Наше дыхание меняется. Песня — наша песня — меняется. Воздух меняется. Меняется даже температура воды в душе.
Прими это. Прими и смирись. Нам обоим нужно с этим смириться.
fraught, adj.
удручающий, прил.
Каждое ли «я люблю тебя» заслуживает ответного «и я тебя»? Заслуживает ли каждый поцелуй такого же поцелуя в ответ? Заслуживает ли каждая ночь того, чтобы провести ее с любимым человеком?
Если правильным ответом хотя бы на один из этих вопросов будет «нет», что же нам делать?
G
gamut, n.
диапазон, сущ.
В третьем классе учительница поставила с нами «Звуки музыки». Не весь мюзикл, конечно, а изрядно усеченную версию — фактически только те сцены, в которых участвуют дети главных героев. На спектакль пришли не только мои родители и бабушка с дедушкой — а как же иначе? — но и дяди, тети и даже кое-кто из друзей родителей. Не думаю, что они сгорали от желания послушать, как я вывожу «Гудбай, адье». Но тогда аншлаг меня ничуть не удивил. Мама все время фотографировала, потом сотни фотографий с той премьеры валялись у нас по всему дому, а один снимок каким-то неведомым путем пробрался даже сюда, в нашу новую квартиру. Я на этой фотографии в пестрой рубашке — цветы на зеленом фоне. Вроде бы так меня решили вырядить, чтобы сценический костюм не слишком диссонировал с цветом кулис и занавеса. Разумеется, я на снимке улыбаюсь во весь рот. Меня переполняет гордость за себя и за сыгранную роль.
Увидев фотографию и выслушав мой рассказ, ты говоришь, что в те же восемь лет в каком-то школьном спектакле тебе довелось играть дерево. Ни названия пьесы, ни сюжета ты, естественно, не помнишь. Запомнилось только то, что вырезать из картона ветки тебе пришлось самостоятельно: мама была занята, а отец считал, что не его это дело — участвовать в какой-то детской затее. Родители, конечно, сказали, что придут на спектакль, но мама опоздала, а отец не пришел, а потом признался, что забыл. Вечером после премьеры на тебя что-то находит, и ты рвешь свой сценический костюм на мелкие-мелкие кусочки. Впрочем, до этого, как и до твоего состояния, никому нет дела. На следующий день ты горстями разбрасываешь эти клочки картона по дороге, ведущей к школе. О чем был спектакль, ты не помнишь, зато тебе на всю жизнь запомнилась дорожка из кусочков картона.
gingerly, adj.
предусмотрительно, нареч.
Твоя бабушка умерла, когда мы только-только начали встречаться. Естественно, о том, чтобы пойти с тобой на похороны, речи не шло. Дело было так: мы завтракаем, а тут отец твой звонит, чтобы сообщить о случившемся. Разговор получается короткий. Я везу тебя домой, помогаю собраться, заказываю билет. Ты не плачешь, и от этого почему-то хочется плакать мне. Потом мы вместе едем на метро в аэропорт. Ты, конечно, говоришь, что нет необходимости провожать тебя, но я, естественно, все равно еду с тобой. Потом я возвращаюсь домой и жду, пока ты мне позвонишь. Отменив все дела, я просто сижу и жду. Звонок на телефоне поставлен на максимальную громкость. Наконец ты звонишь. Тебя вроде бы оставили в покое, и мы говорим чуть ли не пять часов подряд. Я подсознательно пытаюсь привязать тебя к жизни здесь, рядом со мной. Мне не хочется, чтобы кто-то попытался вернуть тебя туда — где раньше текла твоя жизнь и где живут люди, ставшие тебе чужими. Я не удивляюсь вслух тому, что ты не плачешь. Этой темы мы касаемся только с твоей подачи. Ты говоришь:
— В последнее время у нас в семье все время кто-то умирает. Похоже, я начинаю относиться к смерти как к заурядному событию. Скоро совсем привыкну.
Ты засыпаешь, не повесив трубку. Я сижу на диване и слушаю. До меня доносится твое дыхание. Только когда оно становится знакомо ровным и спокойным, я выключаю телефон. Я понимаю: на сегодня — все. Оставшуюся часть ночи ты без меня обойдешься.
gravity, n.
опасность, сущ.
Я представляю себе, как ты спасаешь мне жизнь в какой-то опасной ситуации. А потом думаю: «Неужели мне это только показалось?»
gregarious, adj.
стадный, прил.
Мне не составило большого труда выяснить, как на тебя влияет алкоголь в зависимости от количества выпитого.
Первая рюмка — и ты немного расковываешься, а потом непременно заказываешь вторую.
Две рюмки — и ты испытываешь легкое приятное беспокойство. Снимается лишняя одежда — или та, что кажется лишней. Начинается беззаботная веселая болтовня с приятелями и приятельницами.
Три рюмки — и ты начинаешь «плыть». Просыпается жажда деятельности, ты подначиваешь всех заказать еще выпивки. Начинаешь шутить со мной, если, конечно, по твоему мнению, я в подобающем настроении, чтобы оценить твой юмор. На этой же стадии ты заводишь разговоры с незнакомыми людьми и признаешься, что любишь жизнь.
Четвертая рюмка — и ты перестаешь воспринимать мои знаки и намеки. Ты упражняешься в остроумии, уже невзирая на мое настроение. Иногда твои шутки оказываются безжалостно жестокими. Зато — кругом хорошие люди. Настоящие друзья. Все — за исключением, быть может, меня.
После пятой — веселее и остроумнее тебя нет никого на свете. Ты свято веришь в это, и, более того, тебе обязательно нужно убедить в этом окружающих. Иногда ты начинаешь рассказывать всем подряд о том, как меня любишь. А иногда — просто забываешь о моем существовании.
Шесть рюмок. У тебя заплетаются не только язык, но и ноги. Ты, того и гляди, упадешь. Разумеется, возможны варианты. Многое зависит от того, что именно ты сегодня пьешь. Впрочем, у меня, похоже, уже выработалась шкала поправок на тот или иной напиток. Все просчитывается на несколько шагов вперед.
И еще: я всегда буду сидеть и ждать тебя. А потом отвезу домой.
grimace, n.
гримаса, сущ.
Да, я вечером ставлю воду рядом с кроватью — на случай, если мне ночью захочется попить. А заодно и для тебя на утро: проснувшись, ты сможешь сделать пару глотков, прежде чем поцелуешь меня.
guise, n.
личина, сущ.
Неторопливое воскресное утро. Ты читаешь газету, я убираю со стола после завтрака. Сквозь ставни пробиваются полоски солнечных лучей. При этом освещении твои волосы словно вспыхивают и переливаются языками пламени, стоит тебе хоть немного пошевелиться. Ты замечаешь, что я наблюдаю за тобой, и вопросительно смотришь на меня в ответ.
— Ты что? — спрашиваешь ты.
— Да вот, знаешь… пришло в голову, — смутившись, отвечаю я. — Скажи, ты себя как со стороны видишь?
Ты снова заглядываешь в газету, а потом вновь переводишь взгляд на меня.
— Не знаю, — говоришь ты. — Я, наверное, никак себя не вижу. А если и приходится, то образ получается всегда один и тот же: мне по-прежнему восемнадцать, и я никак не возьму в толк, какого хрена делаю в этом мире. А у тебя как?
Я отвечаю:
— Мне вспоминается та фотография из Монреаля. Помнишь: тебе все не нравилось, как я получаюсь. И вот — тебя осеняет: делая очередной снимок, ты просишь меня подпрыгнуть повыше. Так на фотографии и получилось: я словно вишу в воздухе, не касаясь ногами земли. Помню твои объяснения: только так, по твоим словам, удалось заставить меня не думать о том, как я выгляжу, какое у меня выражение на лице. И ведь правда! Я на этом снимке совсем не позирую, все естественно: выражение лица, улыбка, поза… Вот так я себя и представляю, когда нужно: я ни о чем не думаю, ничего не изображаю, а хочу только одного — быть с тобой и выполнить твою просьбу быть собой.
H
halcyon, adj.
блаженный, прил.
Снег идет весь день. Метро закрыто, твой офис закрыт, мой тоже закрыт. Мы снова заваливаемся в постель и зарываемся под груду одеял — холодный воздух, теплые тела. Так уютно мы проводим все утро, а затем выбираемся из дома. Мы гуляем по пустым, заваленным снегом улицам, физически ощущая небывалую городскую тишину. Словно испугавшись этого покоя, мы взрываем его, затеяв игру в снежки. Вскоре к нам присоединяется компания подростков. Домой мы возвращаемся вспотевшими, но замерзшими. Первый раз в жизни мы пытаемся сделать горячий шоколад. Не слишком удачно, но сегодня сойдет. Потом мы снова ныряем в постель и проводим там весь день, вылезая из-под одеял, только чтобы включить телевизор да заказать чего-нибудь поесть в ближайшей китайской забегаловке. Естественно, всякий раз во время этих вылазок мы выглядываем в окно, чтобы посмотреть, идет ли снег. Идет. Идет, идет и идет.
happenstance, n.
удача, сущ.
Ты говоришь, что его присутствие на этой встрече даже не планировалось. Просто один из его коллег неожиданно заболел, и его внесли в список в последний момент. По твоим словам, он и в баре-то не должен был оказаться, особенно в тот момент, когда вы с Тоби туда завалились. Можно подумать, будто оттого, что эта встреча не была заранее запланирована судьбой, кому-то должно стать лучше.
harbinger, n.
предвестник, сущ.
Мы играли в эту игру, наверное, в третьем классе, на переменах. Суть ее в том, что нужно взять яблоко за черенок и раскрутить его. Потом начинаешь повторять алфавит: на каждый оборот яблока — одна буква. На какой букве черенок отломается — на нее же будет начинаться имя того, кого потом полюбишь.
Когда мне выпадала очередь гадать, у меня все оказывалось схвачено: яблоко обрывалось на букве «К». Подстроить такое — дело нехитрое. В те годы мне это было нужно по одной простой причине: ни в нашем классе, ни в параллельном не было ни одного человека, имя которого начиналось бы на эту букву. Позже, уже в колледже, мне почему-то все время доводилось влюбляться в тех, чье имя начиналось именно с «К». Естественно, к тому времени детские игры давно забылись, и мне было как-то не до того, что и твое имя — тоже на «К». Только недавно мне попалась на глаза какая-то квитанция с твоей подписью: имени разобрать невозможно, из всех букв читается только заглавная «К».
Признаюсь, в тот вечер мне было не удержаться от эксперимента. Возвращаюсь я, значит, домой, открываю холодильник, достаю яблоко, беру за черенок и раскручиваю. Тут мне становится страшно, и, досчитав до «И», я засовываю яблоко обратно в холодильник.
Вот видишь, нельзя мне верить в азартных играх, коли я сам себе не верю. Знаю ведь, что, даже если бы яблоко еще держалось, этот черенок все равно оборвался бы у меня в руках на нужной букве.
healthy, adj.
здоровый, прил.
Иногда, оставшись в одиночестве, я думаю: «А ведь вот оно! Мое естественное состояние!» Это ведь все, что мне нужно: мои мысли, сотворенные мною маленькие миры, моя свобода делать то, что я хочу, и идти туда, куда мне хочется. Я — это я, и в том все дело. А жизнь вдвоем — социальный конструкт. Без нее, видишь ли, никак. Хочешь не хочешь, а будь любезен, найди себе пару. А мне, может быть, лучше так — в одиночестве. Может быть, я хочу спокойно прожить свою жизнь в моем собственном мире, а когда настанет час — просто тихо уйти.