«Бедняга», — с сочувствием подумал Эллери. А вслух сказал:
— Может быть, вы и правы, Китс. Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на один любопытный фактик в отчете из лаборатории. Результаты анализов показали, что доза мышьяка была «явно недостаточной, чтобы вызвать смерть».
— Ошибка преступника, вот и все, — пожал плечами Китс. — Это часто случается. Иногда переложат, иногда не доложат. Бывает.
— Во-первых, не так уж часто бывает, лейтенант. А судя по всему, наш преступник явно не относится к такому уж эмоциональному, импульсивному типу убийцы, чтобы действовать сгоряча, необдуманно. Скорее, это человек — очень осторожный и хладнокровный, хорошо умеющий заранее спланировать свои действия. И уж во всяком случае вряд ли способный допустить такую глупую ошибку — не доложить яду в салат. «Недостаточно, чтобы вызвать смерть». Все было рассчитано, сделано намеренно.
— Но с какой целью? — недоумевал Макгоуэн.
— А помнишь, Мак, записку? — торжествующе провозгласила Лаурел. — «Медленное умирание». Вот зачем!
— Да-а, здесь прослеживается связь с запиской Хиллу, — угрюмо подтвердил Эллери. — Несмертельная доза. Достаточная, чтобы заставить его хорошенько помучиться, но не умереть. «Медленное и верное… И перед каждым шагом к умиранию — предупреждение». Это отравление и есть второе предупреждение. Сущность первого нам неизвестна. Но второе — это отравленный мышьяком тунец. Славно задумано!
— Я не разделяю вашего восхищения, — заявил Гроув Макгоуэн. — Что это все значит? Что за ерунда?
— Это значит, Мак, что я вынужден принять ваше предложение, — сказал Эллери. — И ваше, Лаурел, и ваше, Делия. Я не собирался этого делать, но теперь уже ничего не попишешь, придется.
При этих словах Делия Приам обернулась, подошла к нему, взяла его за руку и, заглянув прямо Эллери в глаза, очень просто сказала:
— Спасибо, Эллери. Такое счастье сознавать… что это дело… будет в ваших руках.
И она слегка сжала его ладонь. Он знал, что этот жест был простым проявлением доверия и благодарности с ее стороны. Ведь все происходило на глазах ее же собственного сына… Но он не мог сдержать судороги в горле.
Китс расплющил сигарету в зубах.
Макгоуэн с интересом наблюдал за этой сценой.
Тогда Лаурел очень ровным голосом сказала:
— Ну вот, все так славно устроилось, — и вышла вон.
ГЛАВА VI
Ночь выдалась прохладная, и Лаурел торопливо пробиралась по тропинке, а луч света от электрического карманного фонарика плясал впереди нее. Длинное замшевое пальто плохо защищало совершенно голые ноги, и они постепенно покрывались гусиной кожей от холода и сырости.
Когда она добралась до толстого дуба, то направила луч фонарика прямо в зеленый потолок у себя над головой.
— Мак! Ты не спишь?
В луче света появилось лицо Макгоуэна.
— Лаурел?! — не веря своим глазам, воскликнул он.
— Ну не Мэри же Поппинс…
— Ты что, с ума сошла — шляться ночью по лесу, одна-одинешенька? — веревочная лестница упала к ее ногам. — Тебе что, не терпится стать героиней завтрашнего репортажа в сводке уголовных происшествий? «Изнасилование и убийство»?
— А подозрение, конечно же, сразу падет на тебя, — буркнула Лаурел, взбираясь по лестнице. Луч ее фонарика метался по веткам.
— Подожди секунду, я включу прожектор…
Мак исчез. Через минуту ослепительный свет залил поляну и дерево на ней. Мак появился вновь, криво усмехаясь:
— Вот я и переживаю, чтобы не попасть на скамью подсудимых. Ну и потеха была бы! Заходи. — Его сильные руки подняли ее наверх.
— Выключи прожектор, Мак. Я предпочитаю более интимную обстановку.
— Сию минуточку! — он опять исчез и тут же вернулся. Она позволила ему взять себя на руки, внести в хижину и опустить на раскладушку, уже приготовленную для сна. Мак сказал:
— Подожди, я сейчас выключу радио. — Он выпрямился в полный рост, едва не задевая головой потолок, и добавил:
— И остальной свет тоже.
— Оставь свет.
— Хорошо, хорошо… Малыш, а тебе не холодно?
— Единственное, что ты не предусмотрел, так это ночные похолодания в Калифорнии.
— А вот и нет. Я уже провел собственное отопление! Пододвинься-ка.
— Садись, Мак.
— То есть?
— На пол садись. Мне нужно поговорить с тобой.
— Лаур, мне как-то больше по душе был бы разговор на языке взглядов, жестов и прикосновений…
— Брось, Мак. Надо кое-что выяснить. Это серьезно. — Лаурел заложила руки за голову и улыбнулась. Мак начал слегка нервничать. Потом расположился у нее в ногах и поместил голову к ней на колени. Лаурел приподняла его голову, закрыла ноги полами пальто и только после этого опустила его голову обратно.
— Что ж, выясняй, — покорно вздохнул он.
— Мак, — сказала Лаурел. — Зачем тебе понадобилось нанимать Эллери Куина?
На секунду Гроув прямо-таки остолбенел. Затем резко дернулся к полке, схватил сигареты, зажег одну и уселся на прежнее место.
— Ты что, издеваешься надо мной? К чему этот дурацкий вопрос? Ты полагаешь, что самое время задавать его молодому здоровому мужчине с горячей кровью ночью, в полночь, наедине, в лесу?!
— Не важно. Отвечай.
— Да какого черта я буду отвечать?.. Ну — ты нанимала его, Делия тоже, все так делают. Почему бы и мне не попробовать, а? Давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно? Если уж ты предпочитаешь разговаривать, а не…
— Прости, Мак. Но сегодня меня интересует исключительно этот вопрос.
Гроув скрестил огромные ноги и стал задумчиво изучать свои пятки сквозь густые клубы дыма.
— Лаурел, скажи, как давно мы знаем друг друга?
— С детства, — удивилась она его вопросу.
— Выросли вместе, не так ли?
— Ну да…
— И я хоть раз сделал что-нибудь… такое. Недозволенное?
— Нет, — мягко рассмеялась Лаурел. — Но совсем не потому, что не пытался сделать…
— Слушай, ты, маленькая недотрога! Мне ничего не стоило бы — захоти я только! — слышишь, ничего не стоило бы справиться с тобой одной левой! Неужели ты не понимаешь, что я по уши влюблен в тебя еще с того времени, когда я только узнал, откуда берутся дети?!
— Ну-у, Мак, — смутилась Лаурел, — ты же никогда не говорил мне об этом. Ну, так прямо, я имею в виду…
— А теперь вот говорю, — почти прорычал Макгоуэн. — И теперь я хочу узнать твое мнение на этот счет!
— Повтори, пожалуйста, свое. Еще раз.
— Люблю! Я люблю тебя.
— Ты говоришь это таким суровым тоном…
Она внезапно обнаружила себя уже лежащей на полу, в его объятиях.
— Да черт побери, я же люблю тебя! — задыхаясь, шептал он. Она упрямо уставилась ему прямо в глаза:
— Мак!!!
— Я люблю тебя!
— Мак, пусти! — Она вырвалась из его рук и вскочила на ноги. — Так вот почему ты нанял его, а? Потому что ты любишь меня? Или еще почему? Отвечай! Я хочу знать.
— И это все, что ты можешь сказать в ответ бедному парню, только что признавшемуся тебе в любви?!
— Отвечай — почему?
Мак повалился навзничь и задымил сигаретой в потолок, как паровоз. Сквозь пелену дыма он пробурчал в ответ что-то невразумительное. И смолк. Когда дым рассеялся, он лежал на полу молча, вытянувшись во весь рост с закрытыми глазами.
— Ты не ответил мне! — воскликнула Лаурел.
— Лаур, я не в силах… Это… не имеет никакого отношения… Просто моя личная прихоть…
Лаурел снова присела на кровать. Распростертое у ее ног тело было таким большим, таким крепким, таким загорелым, таким мускулистым и молодым… Она торопливо достала из кармана пачку «Данхилла» и закурила сигарету трясущимися руками. Но голос девушки ничем не выдал ее смятения:
— Понимаешь, здесь столько запутанного, загадочного и непонятного. И я уверена, что тебя тоже окружает какая-то тайна…
Он открыл глаза.
— Мак! Лежи где лежишь! Я же не последняя дура. Я вижу, что за всеми твоими бреднями о конце света и жизни на деревьях что-то кроется. Что-то помимо водородной бомбы. Может, ты просто страшный лентяй? А может, ты просто жаждешь поразить воображение смазливых девчонок, ошивающихся в твоей киностудии? Всех этих вертихвосток, которых хлебом не корми, только дай что-нибудь попикантнее… Простой номер в гостинице их уже не устраивает, подавай им свидания на деревьях! — Она слегка покраснела, но голос ее не дрогнул. — Ладно, оставим это. Теперь что касается признаний в любви…
Она запустила руку в его густую кудрявую шевелюру и ласково потрепала ее. Мак посмотрел на нее снизу вверх, не зная, как ему следует поступать. Она наклонилась и поцеловала его в губы.
— Вот тебе мой ответ на все. Ты такой славный, Мак… Понимаешь, у девушек тоже могут быть свои маленькие секреты. Мак! Стой! Нет! Нет, я сказала! Если мы когда-нибудь… сойдемся с тобой, то это произойдет никак не на дереве, а только в нормальном, уютном доме. На земле. Сейчас у меня нет на это времени. Мне некогда.
— Нет времени! Некогда!
— Милый мой, ведь случились ужасные, страшные события. А в моей жизни прежде не было ничего ужасного… насколько я помню. Он был так добр ко мне, так любил меня! И единственное, чем я могу отплатить ему за его любовь и заботу, — это найти того, кто доконал его и… увидеть смерть убийцы моего отца. Пускай это звучит нелепо. Но я жажду крови, жажду мести. И сейчас в целом мире меня занимает только это. Если преступника удастся отдать в руки правосудия — хорошо. Но если нет…
— Черт возьми! — Мак вскочил на ноги, его лицо пылало. Тут же в руке Лаурел возник короткоствольный пистолет, дуло которого уставилось Макгоуэну прямо в голый живот.
— Но если нет, я сама настигну убийцу. А когда настигну, я застрелю его как собаку, Мак. Даже если после этого мне придется отправиться на электрический стул.
— Лаурел, убери эту проклятую пушку в карман!
— И будет неважно, кто им окажется, — не унималась Лаурел. Ее зеленые, с коричневым отливом глаза сверкали. Она и не думала убирать пистолет. — Если им окажешься даже ты, Мак, я и тебя убью. Без всякого сожаления.
— Думаю, что с Роджером тебе будет справиться посложнее, чем со мной, — со странной решимостью посмотрел ей в глаза Мак. — Ладно, если ты выяснишь, что преступник — я, то тогда я получу по заслугам. Но пока я…
Лаурел вскрикнула. Пистолет уже был у Гроува в руках. Он с любопытством повертел его.
— Господи, эта штучка не опаснее детского духового ружья. Но все-таки, мой милый Джек Потрошитель, пока вы не добьетесь своего, не позволяйте никому так легко лишать вас оружия, — и он галантно опустил пистолет в ее карман, схватил ее на руки и рухнул с ней на кровать.
Опомнившись через мгновение, Лаурел сказала слабеющим голосом:
— Мак, я же пришла сюда не за этим…
— Странно!
— Мак, что ты думаешь об Эллери Куине?
— Я, черт побери, думаю, что он положил глаз на Делию, — отвечал гигант. — Мы что, так и будем беседовать?
— Как ты недогадлив, Мак. Конечно, я тоже думаю, что она его круто подцепила. Но я имела в виду совсем другое. В профессиональном смысле, я хотела сказать.
— Ну, я думаю, тут он стреляный воробей и на мякине, как говорится…
— Мак!
— Ладно, ладно. — Он выпустил ее из своих объятий и поднялся с обиженным видом на ноги. — Если он хотя бы наполовину так хорош, как о нем говорят…
— Думаю, что это так. Ведь так?
— Да что — так? Слушай, что за дурацкие разговоры мы тут с тобой ведем? — он налил себе виски.
— То есть он может лишь наполовину соответствовать тому мнению, которое…
— Да откуда мне знать, черт побери? И тебе-то какое дело?!
— Никакого. Но просто я за последнее время уже дважды заходила к нему, и звонила просто бессчетное количество раз. А он все сидит сиднем и носу из дому не показывает. Окопался там, наверху, курит целыми днями и созерцает закат над Голливудом. Разве так работают?
— Брось, Лаурел! В жизни по-всякому бывает. — Он залпом выпил стакан и скривился. — Такие асы, как он, часто ведут себя непонятно, если смотреть со стороны. Но им виднее.
— Знаешь, мне было бы как-то виднее, если бы он делал что-нибудь заметное. — Лаурел резко вскочила. — А так я не могу больше выносить постоянного ничегонеделания. Может, самим предпринять что-нибудь, а? Вместе?
— Что предпринять?
— То, что должен был бы предпринять он.
— То есть самим начать расследование? — изумленно поднял брови юный гигант.
— Ну, не важно что. Главное действовать. Расследовать, собирать информацию — называй как хочешь. Главное — начать, а не ждать у моря погоды.
— Мисс Мстительница и ее верный оруженосец Мистер Сильная Рука! — рассмеялся Мак, упираясь обеими руками в потолок. — Неплохой сюжетец! Тебе нравится?
Лаурел холодно взглянула на него:
— Я не шучу, Мак.
— А кто шутит? Твои мозги, мои мышцы… Многообещающее сочетание.
— Ладно, хватит. Спокойной ночи.
— Эй, погоди! — Он настиг ее уже у самого выхода. — Ну чего ты постоянно шарахаешься от меня? Я действительно слегка одичал тут, обитая на дереве. Знаешь, постоянное ожидание светопреставления не очень располагает к хорошим манерам… Слушай, ну куда ты сейчас пойдешь, а? Одна?
Она долго молча смотрела ему в глаза:
— Мак, не пытайся заморочить мне голову.
— Господи, разве тебе ее заморочишь!
— Пойми, я не играю в игры, вроде тебя, с твоими обезьяноподобными выходками. Я не собираюсь придумывать пароли, наклеивать фальшивые бороды и цеплять на нос черные очки! Я имею в виду нудную и кропотливую работу, выяснение фактов, шаг за шагом… и может быть, без особенных успехов. Если ты отдаешь себе в этом отчет, то выбирай: либо мы действуем вместе, либо я и одна справлюсь без тебя.
— При одном условии, — угрюмо кивнул головой гигант. — Либо ты будешь одевать нормальную юбку, либо брюки подлиннее, а не эти… не знаю, как и назвать. Так с чего мы начнем?
— Начнем с мертвой собаки. С той самой пресловутой собаки. Откуда она взялась, кто был ее хозяином, отчего она умерла и так далее. Однако сейчас пока ответить на эти вопросы почти так же сложно, как мне согреться… — она поежилась, поглубже засунула руки в карманы пальто и прислонилась к дверному косяку. — Послушай, Мак. А что с этим мышьяком? Вот чем в первую очередь придется заняться. Кто-то пробрался в кухню и подмешал отраву в салат из тунца. Но мышьяк не так уж просто купить. Во всяком случае мест, где он продается, немного. И покупают его не каждый день. Значит, есть шанс напасть на след.
— Да? Я как-то не подумал об этом. И каким же образом ты собираешься напасть на след?
— Я кое-что придумала. Но до этого необходимо принять кое-какие предварительные меры. Вот смотри — салат был отравлен в доме. Значит, надо перво-наперво обыскать дом.
— Ну что ж, пойдем, — Макгоуэн начал натягивать темно-голубой свитер.
— Как, прямо сейчас? — несколько смутилась Лаурел.
— А ты можешь предложить для этого более подходящее время?
Вошла миссис Вильямс и спросила, наткнувшись на стул:
— Мистер Куин! Вы здесь?
— Здесь.
— Тогда почему сидите в темноте? — Она нащупала выключатель.
Свет залил комнату, осветив Эллери, забравшегося с ногами в дальний угол дивана, возле окна. Он как завороженный смотрел на расстилающийся внизу Голливуд, который напоминал фантастический пульт управления, переливающийся и вспыхивающий всеми цветами электрической радуги.
— Мистер Куин! Ваш обед стынет.
— Оставьте его в кухне на столике, миссис Вильямс. И можете идти домой.
Она скептически фыркнула:
— А там к вам явились. Эта мисс Хилл и голый мужчина. Только сегодня он почему-то оделся.
— Так что же вы молчали! — вскричал Эллери, подпрыгивая на диване. — Лаурел! Мак! Заходите! — крикнул он.
Они вошли, улыбаясь, но вид у обоих был слегка измученный. Гроув Макгоуэн оделся в элегантный костюм. Он даже галстук повязал.
— Так-так, все медитируете, да, Куин? Мы не помешали вашим глубокомысленным размышлениям? — приветствовал его самодовольно улыбающийся Мак.
— Насколько я могу судить, — поддержала своего спутника Лаурел с неменьшим самодовольством, — он не сдвигается со своего насиженного места уже в течение шестидесяти часов. Не так ли, Эллери? — Она внезапно изменила тон и сказала совершенно серьезно:
— А у нас для вас новости.
— Новости? Для меня?
— Мы кое-что выяснили.