Вдруг из чащи вышла кикимора. С ней что-то было не так. Во-первых, кикимора никогда не покидала болота. Ее любимое занятие было – сидеть на берегу и расчесывать свои волосы. Во-вторых, она не любила цветы. В-третьих, она была знатная вредница и не веселилась. Сейчас кикимора была точно не в себе. Она шла по траве, пританцовывая, да пела песню. Ее голову украшал венок из колокольчиков. Она смеялась и пыталась поймать солнечного зайчика. Околдовали владычицу болотную! Одурманили, а владенья ее себе забрали!
Чудовище обернулось на кикимору и это меня спасло. Я попятился назад и, скрывшись за кустами, побежал наутек. Я мчался без остановки. Я не чувствовал своих лапок, будто у меня их и не было, мне казалось, я лечу, как птица. Остановился я только на тайной поляне. Жители леса еще не разошлись.
– Потап, я видел лихо!
Все обернулись на меня. В глазах зверей я увидел страх.
– Успокойся, Толстощек. Отдышись и расскажи нам все.
– Я видел лихо своими глазами! Оно чуть не сожрало меня! Оно огромное, больше тебя, Потап. На голове у него большие рога. Это сам черт!
– Черт! Это черт! – повторяли мои слова жители леса.
– Где ты видел лихо? – встревожено спросил хранитель леса медведь.
– Там, – кивнул я в строну болот. – Во владениях кикиморы! Но и это еще не все. Знали бы вы, что оно сделало с владычицей болот!
– Что?
– Одурманило! Лишило разума. Наша вредная хранительница болот теперь поет песни, ловит солнечных зайчиков, да носит венок из колокольчиков. Вы видывали такое?
– Лихо! Это только лихо может! – доносилось из толпы.
– Это все правда, Толстощек? – Глаза Потапа были наполнены ужасом, но не за себя, а за лес.
– Каждое словечко.
– Братья, дело худо! – Обратился к жителям леса Потап. – В древних приданиях говорится, что триста лет назад в Дремучем лесу уже обитало лихо, которое наводило ужас на всех. Оно воровало малышей. Многие сильные звери хотели одолеть лихо, но не возвращались. Боюсь, что нам снова грозит эта беда.
– Что же делать Потап? Как быть? Мы должны защитить наших детей, – голос лиса почти дрожал.
– Мы готовы драться, Потап! – заявил защитник леса волк.
– Подожди, Завывало! Тут надо все обдумать. План нужен, хитрость, расчет. Ведь лихо просто отвагой не возьмешь.
– Стратегию надо разработать, но для этого необходимо установить слежку за болотом. О враге нужно знать все, – заявил заяц.
– Я буду разведчиком! – поражаясь сам себе выпалил я. Мамочки, что я делаю? Я маленький домашний хомячок вызвался пойти против лиха! От ужаса у меня застучали зубки.
Верно говоришь, Ухокрыл, – одобрительно кивнул медведь.
– Толстощек, ты будешь лучшим разведчиком, ведь тебя трудно заметить, – одобрил мой план Потап.
Тут возле поляны раздался какой-то писк. Ухокрыл навострил огромные уши. Все замерли. Заяц сделал несколько прыжков в строну звука и скрылся за кустарником.
– Ой! – послышался визг.
Ухокрыл вытащил из кустов своего зайчонка и за ним выкатился и сын Потапа. Все звери сразу подбежали к малышам.
– Что вы здесь делаете? – грозно спросил Потап.
– Мы это… – промямлил Пузяша, смотря в землю. – Мы тут по грибы.
– Ах вы, хулиганы! Подслушивали? – грозно спросил хранитель леса.
– Это… – медвежонок боялся поднять глаза.
– Мы не хотели, мы не специально – пропищал зайчонок.
Малышей тут же повели по домам. Им грозило суровое наказание. Медвежонок упирался, когда Потап тащил его домой, и возмущенно пыхтел. Зайчонок трясся, как осиновый лист и пищал: «Я больше так не буду».
8. Зубок
Мое полное имя Острозуб Тонконюх Завывало, но так получается слишком длинно, а потому все зовут меня просто Зубок. Мой папа работает защитником Дремучего леса. Он стоит на его страже, и если вдруг, лихо какое, то от отца не сбежать! Моя мама работает в лечебнице леса и помогает всем больным.
А я не знаю, кем буду, когда вырасту! Я хочу летать в небе, под самым солнцем, но у волков нет крыльев! Вот я и думаю, что вырасту и изобрету крылья, чтобы каждый, кто не птица, полетел ввысь. Мама говорит, что я мечтатель, и мне надо становиться серьезнее. А папа, в свободное от защиты время, помогаем мне мастерить крылья.
Однажды, я решил испытать крылья, которые мы сделали вместе с отцом. Правда, мне было запрещено их брать, ведь они были еще не закончены. Но любопытство взяло верх! Я предложил своему лучшему другу лисичке Огоньку испытать конструкцию. Та с радостью согласилась. Мы взяли крылья и пошли на поляну.
Было решено, что я взберусь на вершину старого дуба и полечу с него, а Огонек останется внизу. Я вскарабкался на дерево. Кинул вниз трос, к которому Огонек привязала крылья. Поднял летную конструкцию наверх. Мы с папой назвали ее волкоплан. Она представляла собой крылья с перекладиной, за которую надо было держаться.
– Зубок, мне страшно! Слезай скорее! – кричала испуганная Огонек.
– Не бойся! Со мной все в порядке! Сейчас полечу! – я приготовился прыгнуть.
– Зубок, стой!
Я крепко схватился за перекладину и прыгнул вниз. Бах-бах, треск-треск. Сучья летели в разные стороны. Ой! Я ощутил невыносимую боль во всем теле.
– Зубок! – плакала надо мной Огонек. – Зубок, потерпи, я приведу помощь.
Мой первый полет провалился с треском. Я сломал себе заднюю лапу и долго лежал в гипсе. Мама с папой даже не ругали меня, так они испугались. Только потом, когда я шел на выздоровление, папа поговорил со мной серьезно. Он сказал, что настоящий волк должен преодолевать свои страхи и уметь рисковать. Но риск и глупость разные вещи. Если ты подвергаешь себя опасности без всякого на то оправдания, то это совсем не смелый поступок, а безответственность.
– Знаешь, как мама сильно переживала за тебя, – с укором сказал мне отец.
Я чувствовал, как мои глаза становятся горячими от готовых брызнуть в любую секунду слез.
В моем больничном режиме было и много хорошего. Огонек приходила ко мне каждый день. Она рассказывала смешные истории, и мы так смеялись, что у нас болели животы. А еще Огонек рисовала шаржи на жителей Дремучего леса. У нее так здорово получалось, что моя мама даже предложила организовать выставку ее работ в лечебнице, чтобы у всех больных было хорошее настроение. Смех – лучшее лекарство даже от самого тяжелого недуга – была убеждена моя мама.
Благодаря ежедневным процедурам смехотерапии я быстро поправился и меня выписали домой. Если у вас есть тот, кто заставит улыбнуться даже в самую тяжелую минуту, значит, у вас есть крылья!
9. Команда
Мы подошли к дому Огонька. Пузяша с Прыгуней спрятались, а я постучал в дверь. Мне открыла мама лисички.
– Здравствуйте, а я к Огоньку. Она дома?
– Здравствуй, Зубок. Огонек в своей комнате, проходи.
Я прошел в дом. Огонек, как обычно сидела и что-то рисовала.
– Чего рисуем?
– Зубок, привет! – радостно встретила меня лисичка. – Смотри! Нравится? – она протянула мне чей-то портрет.
– Очень красиво. А кто это?
– Ты не узнаешь? – замешкалась Огонек.
– Что-то мне очень знакома эта морда, – я задумался. – Это твой папа?
– Нет! – смутилась Огонек.
– Мама?
– Нет!
– Кто-то из братьев?
– Это вообще не лиса! – обиделась художница.
– Не лиса? – я растерялся. Нужно было срочно отгадать, кто на портрете, иначе я рисковал дружбой. Ну, кто же это? Я крутился возле рисунка. Называл варианты. Перечислил штук пятьдесят кандидатур, но все мимо. Из моей груди вырвался тяжелый вздох.
– Это ты! – чуть ли не кричала от злости Огонек. – Ты что не видишь, что это ты! Один в один!
– Я? – такого поворота событий я не ожидал. Я смотрел на свой портрет и пытался найти сходства. – Конечно, очень похоже, вот только думаю нос у меня не такой маленький, как на рисунке. На рисунке он, будто горошина, а мой, как слива. А еще глаза у меня не такие раскосые. Уши больше похожи на заячьи, а щеки медвежьи. А в остальном копия я! – Похвалил я рисунок лисички.
– Что? – Огонек чуть не плакала. – А я говорю, все похоже! Просто ты не умеешь картины смотреть!
– Похоже, – заставил я себя согласиться. – Вылитый я, – как-то неуверенно у меня вышла последняя фраза.
– Ну и все! Раз не нравится, и не получишь свой портрет! Я его, между прочим, тебе хотела подарить! – лисичка убрала рисунок под кровать. – Чего пришел то? Разве ты не должен сейчас крылья мастерить?
– Я и мастерил, но тут дела поважнее есть.
– Какие?
– Лихо караулить, – прошептал я.
– Что? – испуганно посмотрела на меня Огонек.
– Пошли со мной на улицу, там все и расскажу.
Мы вышли во двор, где нас уже заждались медвежонок с зайчонком.
– Ты с нами, Огонек? – даже без здравствуйте выпалил Пузяша.
– Куда с вами?
– Лихо выслеживать!
– Лихо? – Огонек задрожала.
– Фу! Девчонка! Трусиха, хуже зайца! – разозлился медвежонок. – Даже Прыгуня и тот не боится, а ты, лиса дрожишь.
– Я не дрожу, – возмутилась Огонек. – Что надо делать?
– Другой разговор, – успокоился Пузяша. – Мы будем разведчиками.
– Спрячемся в засаде и будем следить за лихом. Нам надо узнать о нем все. Найти его слабое место, пока оно весь лес не погубило, – разъяснил суть дела Прыгуня.
– Прыгуня и Пузяша будут караулить в одном месте, а мы с тобой в другом. Надо спасти лес от этого чудовища, – обратился я к Огоньку.
– Если надо, то спасем! – храбро заявила лисичка. – Когда начнем?
– Сейчас и отправимся, – скомандовал я. – Мы с Огоньком пойдем к болотной лужайке, а вы тогда в чащу отправляйтесь.