-А-ууу!!! Сенкью вери матч...
И лечу к Марго и Сану. Это же надо – милитарист, прислужник Пентагона и такой жест... Накатил хипу с барского кожаного плеча немецкий червонец...Я люблю таких милитаристов, мне не стыдно в этом признаться и даже кровь с соплями из разбитых носов американских хиппов шестидесятых, протестовавших возле Пентагона против войны во Вьетнаме, не стучат мне в сердце... Как. пепел того самого Клааса, упаленного испанцами. Если бы не те хипы в Америке – хрен бы сейчас мне обломился бы, а не десять марок...А если каждый хипарь асканет у милитариста червонец и тем самый подорвет мощь Пентагона. ..А?!
-А-у-у-у-у!!! Живем пипл, абскал милитариста! –
делюсь радостью с Марго и Саном, подхватив беги, направляемся к раздвижным дверям маркета... Хлеб, сыр, лимонад в пластике, добавляю реквизированную в дабле мелочь, приобретаю малюсенькую шоколадку. Меньше сделать видать не получилось...Как я уже говорил – цены на танкенштелях, петростелях, газолинеро, бензоколонках Германии просто страшные...В маркетах.
Завтракаем в кафе купленным в маркете. Обслуга косится, но нам по барабану. Глубоко по барабану. Дождь улегся, силы с каждым съеденным куском вливаются в жилы, появляется желание стопить и догонять лето дальше. Мы тебя догоним, лето любви, ты от нас ни куда не денешься с этой подводной лодки...Мы еще устроим собственный Вудсток!.. Мимо пролетают автомобили, мы их не стопим, мимо – это в двух метрах, мы делаем отмашку большим пальцем вверх нашим, выезжающим с нашего танкенштеля, автомобилям... Приветственно махнул рукой милитарист в коже, махнул, взрычал и унесся на своем харлее придэвидсованном, гуднул басисто драйвер с высоты кабины трака, нам гуднул! блеснул где-то луч солнца в царстве осени и...И нас взяли, не простопили и часу, ну от силы минут сорок...И несемся вдаль. Сан впереди, рядом с водителем лет сорока, улыбчивым немцем, мы с Марго сзади, по сторонам автобана мокрая Германия, сверху серое небо с проблесками якобы солнца, мимо пролетают траки, жизнь клевая штука...Разговор типичный для чайника, для всех чайников, подбирающих нас – сам был студентом, сам ездил стопом, самого брали, почему бы и мне не взять?.. Да здравствует высшее обучение в западных колледжах! А что мы не студенты – так об этом можно и промолчать...Чайник угощает угощает кока-колой, напитком империалистов, и остатками сухого печенья, данке шон, чайник, данке шон... Увы, все хорошее когда-нибудь кончается, выпадываем на очередном танкенштеле, бывшему студенту-хичкакеру налево, а нам направо, то есть прямо, то есть нам с ним не по пути, быстро прощаемся, Сан осмелел и конфисковывает у чайника пачку начатую сигарет, взмах рукой, бэги на плечо, орлиный взгляд по сторонам – ну кто нас возьмет?! не толпитесь, выстройтесь в очередь, отбирать будем самых щедрых... Три часа стопа под начавшимся мелким немецким дождиком и периодические обходы – то я, то Сан, водителей траков и опрос – не хотят ли взять попутчиков? нет, не хотят ( фак оф твою маму – это не вслух) и мы снова едем. Вольво кабина космического образца, сидим далеко-далеко вверху, трак несется на скорости сто шестьдесят километров черт его знает чем груженный. Драйвер хулиган, со смехом повествует на ломаном английском, как он в молодости показывал с мотоцикла жопу в камеру ти-ви полицейской, установленной на дороге...Или к примеру его любимая шутка – догнать каких-нибудь бабушек-дедушек на стареньком драндулете и пристроившись сзади в метре, сантиметрах так пятидесяти! переться за ними... Представляете?! Что переживают бабушка с дедушкой в стареньком драндулете?.. Сзади громада весом в восемьдесят тонн и надвигается-надвигается-надвигается... Хулиган с сожалением повествует дальше – жаль, полиция есть, иногда подъезжают сбоку и интересуются – не помочь ли ему пихать драндулет с бабушкой-дедушкой...Ну и штраф. Снова танкенштель...Ему куда-то в сторону, хулигану этому, а нам прямо, во Францию... Машем хулигану, Вольво фыркает и уезжает пихать бабушек с дедушками в их драндулетах...А мы стопим-стопим-стопим, стопим до посинения, то есть до вечера, и когда начинает темнеть и животы подтянуло к спине, то мы понимаем – если мы не поужинаем, то нас подберут уже не теплыми...И я отправляюсь на охоту, взяв как всегда наперевес, свой английский. Ручно-ножно-головастый. И удачно. Не прошло и полчаса прочесывания местности вокруг и внутри танкенштеля, маркета и площадки для отдыха, как возвращаюсь к пиплам с добычей – пожертвованные для дела хиппового движения продуктами от драйверов и отоваренными прайсами от чайников. Ужин вышел шикарный...С трудом отползаем под кусты, к сетчатому забору, устраиваемся в спальниках, я целую Марго, она меня, из-под соседнего куста что-то бормочет по-немецки Сан, сквозь молочную мглу полиэтилена, быстро покрывающегося мелкими точками дождя, мелькают разноцветные полосы освещения танкенштеля... сюрреалистическое-психоделическое... Дождь усиливается, барабанит по пластику, где-то с шелестом и ревом пролетают машины... шум стоит ровным гулом... Утром легкий завтрак – молоко и хлеб, всего понемногу, бэги на плечи и стоп. Стопим. Стопим. Стопим...Затем едем. Хмурый, озабоченный дядька не на новом мерседесе. Ни чем не угощает, не расспрашивает, не рассказывает – зачем взял, непонятно, шутка... Выпадываем. На танкенштеле часы светятся – десять тридцать. Ого, а мы уже проехали с километров сто двадцать...Хорошо. Дождя нет, солнца нет, ни кто не берет, но мы стопим. Машем. По очереди. Повезло Марго – остановился потрепанный опель. Чайник. У водилы акцент, интересуется откуда мы – интересуется по-английски, осторожно говорим свои легенды, только начали, хорошо что Сан не успел ляпнуть – мол он чех, так как чайник оказался словаком... Легкий общий шок.
-А у нас сплошной интернационал, дружба народов – я по паспорту швед, мать русская, а отец славен, –
запускаю я туману этому словаку на авто с немецким номером.
-Сан полунемец-полуполяк, а Марго чешская полька с русскими корнями, ну и потому у нас общий язык русский...
Словак машет гривой, соглашается, разговаривает с Марго на своем родном, мы едем, по сторонам мелькает Германия, скоро уже и Франция покажется, пора бы нам и выпадать...
А знаете что? –
предлагает хитрый словак.
-Я сделаю вам отлично – я вас подвезу прямо к пограничному пункту, –
это он козел на словацко-русском нам хорошее говорит, гад.
-Там вы быстрее застопите...
Снова общий шок, теперь не легкий, что его, убивать что ли, гада?.. Вылезаем под ленивым, взглядом немецкого пограничника, который при ближайшем, рассмотрении оказался французским. Немецкая будка закрыта и пустует. Гад словак прощается, разворачивается и мы оказываемся напротив будки, забитой погранцом. Франция в пяти метрах, но там нет бензоколонки, а немецкий танкенштель в метрах ста позади, идти лень, хипы вообще ленивый народ, по себе знаю, пытаемся стопить, ни чего не получается, погранец не сводит любопытных глаз, ему явно скучно, машины он не останавливает и ксивы не проверяет, а там может героин мешками везут или контейнер с калашниковыми, ни какого сознания...
Через час, видимо мы ему намозолили глаза, и он нас лениво подзывает. Я слышу легкий стук, это Марго зубами выбивает какой-то марш трусов. Загораживая ее не совпадающие с паспортной фотографией глаза, вместе с Саном подходим и спрашиваем по-русски – че надо? ну че тебе надо, балбесина?! Стопим, ни кого не трогаем, так какого такого?.. А?! Не понимает, просит ксивы, поглазев на ксивы – не унимается, а спрашивает на английском – мани? Сколько прайсов у нас.. Вот ведь гангстер нашелся...Показываю ему пятнадцать пфеннигов тремя медюшками и сообщаю, что его сранная, Франция нас не интересует – транзит, транзит, эндестен? не эндестен? в Испанию катим, вслед за летом...Ни чего не понимает, сует для заполнения какие-то бланки, я отказываюсь – бланки не прайса, зачем они мне, он не ленится, скотина! и заполняет сам... Затем ставит в паспорта штампы, УРА! и перечеркивает их крест-накрест...Сука. И протягивает мне бланк для подписи, жестом указывая, что мол надо расписаться как под фото в ксиве. Я ставлю тоже крест.
-Ноу!
возмущенно восклицает скотина-сука-погранец.
Йес! Йес!
внушительно говорю я и возвращаю этому уроду его бланк. Затем Сан чиркает что-то и напоследок Марго, стыдливо пряча неправильного цвета глаза. И мы идем на танкенштель.
Штамп в ксиве помечен сегодняшним числом. Ну хоть число будем знать...Двадцатого сентября тысяча девятьсот девяносто четвертого года...И перечеркнуто крестом. Ну скотина... На танкенштеле Марго привычно падает на бэги, я отправляюсь с Саном на разведку, хотя пора уже аскать на обед. Но сначала осмотр местности. И осмотр неутешителен – другой дороги нет, на французской стороне хрен знает через сколько танкенштель или как его там, газолинеро-петрольстейшен, надо на карте посмотреть, на стене возле кафе висит, отправляю Сана к Марго и бэгам, сам пытаюсь аскать, но идет с трудом... Правильней сказать – совсем не идет. Как отрезало, такое бывает, значит надо подождать... А потому возвращаюсь к даблам, перед которыми оставили бэги. И вижу страшную картину... Бэги есть, Сан стоит возле бэгов слегка побледневший, Марго нет, а напротив Сана стоит какой-то мужик строго вида и изо всех сил орет на Сана по-английски...А Сан в английском ни в зуб ногой... Я прислушиваюсь в легкой тревоге, пытаясь понять что случилось – сдерживаю смех. Мужик разорался на то, что мы с его точки зрения голодные и худые, а быть голодным это грех, тут я с ним полностью согласен, а Марго не просекла ситуацию и слиняла в дабл... Мужик орет, что он не потерпит голодных людей возле себя и требует, что бы мы все шли с ним в кафе, где он купит еду... Заглядываю в женский дабл, выходящая фрау подпрыгивает от неожиданности, я зову Марго и врубаю ее в ситуэйшен. Трясущимися губами она сообщает, что подумала на орущего мужика – что он полис... Идем в кафе, благо идти не далеко – два метра. Мужик все тем же требовательным голосом спрашивает, что мы будем, есть. Я пытаюсь играть в саму скромность – мол мы вегетарианцы, а прайса то твои, что возьмешь, то и съедим... Мужик снова в рев, больной что ли, прайса видите ли его и меня не касается его прайсник, он возьмет что посчитает нужным и столько, сколько посчитает нужным...О’кэй, о’кэй, успокаиваю разошедшегося не на шутку. Кто бы был против, а я так никогда, да и мои френды тоже, поехали с краю... Мой скромный выбор (желудок уменьшился все-таки!..), ну и пиплы не гераклы, его не устроил и он сам стал указывал буфетчице – чего и сколько сыпать, класть и ложить на плоские тарелки размером с хорошее блюдо. Напоследок лично вынул из прозрачного холодильника три бутылки минеральной воды, расплатился и не слушая благодарностей, ушел не прощаясь, хлопнув дверью. Силен... И мы приступили к вегетарианскому пиру...И даже Сан со своей подготовкой не смог осилить и доесть все эти салаты, с любовью разложенные на этих бескрайних блюдах...Мы сидели развалившись, тяжело дыша и попивали холодную минералку, сейчас бы теплого чая, но прайса у нас нет...За стеклом сияло солнце, буфетчица усиленно делала вид, что в кафе пусто, остатки салатов мы сложили в бумажные мешочки, предоставленные ею и с трудом выползли наружу... Тяжела ты хипповая жизнь...Хороша ты хипповая жизнь...А какой крикливый попался.. Судя по рубашке, надетой задом наперед, хмурой морде и крику, наверно пастор.. Марго высказалась – мог бы и без крика нас накормить...Мог бы... Поужинали мы вновь салатами, нааскали на кофе из автомата, посетили на халяву дабл и даже нааскали на душ две марки! и воспользовались душем все трое, экономить так экономить!.. Когда я возвращал ключ, немец за стойкой танкенштеля недвусмысленно посмотрел на стенные часы. А я по-немецки не понимаю! пожал я плечами и отправился в кусты. К сетчатому забору. Огораживающему танкенштель. Утро вечера мудренее, завтра разберемся, как нам запылить в эту самую Францию, сквозь молочную муть пластика сияли разноцветные огни, здесь преобладали ярко-желтые, ну сука-словак, я проваливался в сон, Марго шептала, как она перепугалась этого мужика, все будет ништяк, мы доедем до Канар, стопом доедем, застопим корабль или самолет, все будет ништяк...ништяк...
5.
Мчимся со скоростью километров так сто двадцать в сторону Парижа, только какая-то зелень мелькает за окнами на задних дверях, так как лежим, мы на полу микроавтобуса с глухими стенками. Красного жизнеутверждающего цвета...Я уговорил бородача-француза, показал ему наши ксивы с перечеркнутыми штампами и все разжевал про прайса. И. вот мы мчимся, уже мчимся по Франции, на границе ни кто ни кого не стопил и ни чего не проверял и ни чего не требовал...Красота!.. Часа через полтора остановка. Дверь открывается, бородатый водила объясняет на английском – будет то ли обедать, то ли завтракать, мы можем с ним пройтись, так сказать посмотреть, как он жрать будет... Выпуливаемся из микроавтобуса и видим – прямо перед нами, одним краем в паркинг упираясь, возвышается-лежит огромнейшая пирамида, из стекла и стали, возвышается и блестит гранями в солнечных лучах...Сразу после входа в пирамиду водила сваливает от нас, что бы не делится, а мы плутаем втроем, совершенно ни кому не нужные на этом празднике жизни. Вокруг все жрут, пьют, покупают... Пирамида оказалась смесью шопов, маркетов, кафе, ресторанов и баров. И нам безпрайсовым места тут нет... Нагулявшись и налюбовавшись на зелень в кадках и рыбок в аквариумах, наслушавшись попугаев из клеток и попсы наяреваемой из скрытых динамиков, вволю наглотавшись запахов и слюней, возвращаемся к автобусу, ждать нашего жадного водилу. И через час он пришел... Грузимся и не успев выехать с паркинга, снова стопимся, что такое? Сан и Марго в недоумении, я привстаю с металлического пола и выглядываю в окно...Мама мия! так и по-итальянски заговоришь – вокруг автобуса жандармы с автоматами!.. В круглых дебильных кепи, как из кино с Фюнесом...Приехали.
Дверь распахивается, нам показывают пару автоматов, явно французских и предлагают, тоже по-французски, выпуливаться. Что мы и делаем. Фашисты...А затем на международном:
-Паспорт?! –
ну что еще от полисов ожидать стремных... Достаем. Марго прячет свои неправильные глаза, Сан криво улыбается, но во общем мы понт не садим, почти уже не боимся...Привыкли за свою жизню. Марго только немного, но она еще молодая, привыкнет, да и я прикидываю – через сколько часов эти гады нас отпустят....а как клево мы ехали!.. и приехали.
Жандармы в дурацких кепи добрались до страниц с перечеркнутыми штампами, общая радость и оживление, еще бы, схватили членов “Красных Бригад” или международного интернационала за всеобщее освобождение хрензнаетчего... Жуем придуркам, я на англо-ручном, Сан по-немецки норовит вставить, мол едем транзитом в Испанию, прайса нет, вот ваш дурак и испортил такие красивые штампы, придурок... Начинается шмон бэгов, как же! калашниковы и героин им нужен, кретины. В моем бэге огромное количество книжек на чешском, это Марго с дома библиотеку прихватила, полисы орут радостно:
-Политишен промоушен! –
и пристально вглядываются в фотографии в книгах, явно ища бакуниных с чегегварой вместе. Шмонают дальше, солнце зашло за тучку и водила стоит грустный, явно прикидывая – на сколько лет влетел с нами... Один из придурков находит флейту и недоуменно заглядывает в нее, другой листает тетради Марго со стихами и кивает головой – пропаганда, арест народовольца на селе...Третий вцепился в махонький сверток и разворачивая бумагу с полиэтиленом, цветет от счастья – наконец-то героин...В махонькой самодельной коробочке разноцветный бисер, ну что еще у хипов найти можно?!.. Вздох разочарования и дальнейшие поиски с удвоенной энергией.
Какие болваны служат во французской жандармерии!!! И у меня, и у Сана было немного травы, так грамм сто в сухом виде, листья с бошками напополам, но их естественно не нашли. Так как мы эту шмаль прятали и везли не для придурков из комедии, а для себя. Наконец-то эти полисы поняли, что калашниковы, героин и инструкции на непонятном для них языке спрятаны где-то в другом месте, водиле что-то сказали по-французски и переписав данные с его ксивы, отпустили, а вот нас-то... Нас нагрузили валом в старенький ситроен, да еще сами втроем влезли, бросив пост...Видимо посчитав нас достаточной добычей. Ситроен вмещает пятерых, нас шестеро, и мне предложили багажное отделение, с бэгами, за спинкой заднего сиденья. И мы поехали обратно, коту под хвост наши двести с лишним километров по Франции. Ну гады... От обиды и возмущения я задремал и стал похрапывать, как оказалось. И как оказалось – разозлил полисов. Мол мы его схватили, а он нам тут спать вздумал... Марго слегка тряслась, Сан мужественно поглядывал в окно, он уже был пару месяцев в немецкой тюряге, чего ему боятся...Я же был совершенно спокоен, так как почему-то точно знал, что нам сейчас предстоит. Не впервой!