Корин возник перед ними так внезапно, что Андрей едва подавил в себе восклицание. Как они могли его не заметить на этом плоском, как гладильная доска, поле?
Джордж стоял, слегка покачиваясь и вращая головой. Глаза его остановились на космонавтах, направляющихся к нему. Что-то похожее на смятение и растерянность отразилось на его лице. Он повернулся спиной и стал быстро удаляться.
— Джордж!
Корин молча ускорил шаг.
— Джордж, стой!
Корин вихрем мчался к башне:
— Погоди, Андрей, — спокойно сказал Нибон. — Посмотри, как он бежит.
— Как?
— Он не мнет травы. От него не остается следов. Он бежит по воздуху.
— Ты с ума сошел!
— Слишком много сумасшедших для такой маленькой планеты…
Корин скользил по траве. Ни одна травинка не колыхнулась под его ногами.
Андрей протер глаза:
— Я не любитель внеплановых чудес.
— И я тоже. Нужно переговорить с Джорджем начистоту. Эти мне еще бегущие по волнам, не оставляющие следа, обгоняющие время…
— Слушая, Ниб. Мне иногда кажется, что ты знаешь про Джорджа больше, чем я. Вернее, подозреваешь его в чем-то. Я не претендую на полную откровенность с твоей стороны, но все же…
— Могу тебя уверить, что мне ничего особенного не известно. Меня мучают разнообразные предположения, но я боюсь давать им волю.
— Какие?
— Видишь, вначале я попросту решил, что он свихнулся. Прыгает в окна, не помнит элементарных вещей по биологии, боится людей, боится действий и так далее. Но сейчас я ничего не понимаю. Сумасшедшие не бегают, как ангелы. Смотри, он исчез в своей башне.
— Как странно он проник в нее! — воскликнул Андрей. — Мне показалось, что он вошел, не открывая двери.
— То же самое мне показалось еще сегодня утром, — задумчиво сказал Нибон.
Когда они подошли к башне, дверь оказалась закрытой. Нибон ударил несколько раз по филенке, глухой звук загудел, поднимаясь вверх по зданию.
— Джордж!
Молчание.
— Джордж! Корин!
Никого.
Они вернулись в свой домик, обозленные и разочарованные. Сидя в спальне Андрея, пытались проанализировать положение. Много горячих и страстных слов было произнесено, но все по-прежнему оставалось загадкой. Нибон разделил странности Джорджа на две группы — физические, видимые и логические, умственные. Первые казались ему неоспоримыми, в существовании вторых он сомневался. Андрею, наоборот, многое в поведении Джорджа не казалось странным, но способ его рассуждении вызывал опасения. И главное, этот Джордж чем-то неуловимым отличался от того Джорджа, которого знал Андрей.
— Чем? — допытывался Нибон.
— Не знаю, не знаю, — говорил Андрей, — но это не тот Джордж, которого я знал.
Какое-то движение в комнате заставило их замолчать. В дверях стоял Джордж. Он прошелся мягкими бесшумными шагами и сел напротив Нибона. Какая знакомая, привычная поза! Ноги крестом, руки на коленях. Андрей с жадностью всматривался в его лицо. Нибон со свирепым сопением тянул воздух сквозь раздувшиеся ноздри.
— Джо, нам нужно объясниться, — сказал Андрей.
Джордж молча рассматривал их, потом страдальчески свел брови на лбу.
— Да, я знаю, я должен многое вам объяснить, но не могу этого сделать до конца. Поэтому прежде всего я хочу, чтобы вы не задавали мне лишних вопросов. Все, что смогу, я скажу. Но не больше. Вы видите перед собой не того Джорджа, которого ты знал, Андрей. Я — Джордж и не Джордж. Я сохраняю его телесную видимость, но несу в себе более высокое качественное состояние материи. Джордж — ниже, я — идеальнее его, и поэтому намного выше. Соотношение между мной и Джорджем — это соотношение между мозгом человека и обезьяны.
— Что ты этим хочешь сказать?
Андрей вскочил со своего места.
Молниеносное движение, и Джордж выскользнул из спальни. Когда Андрей влетел в столовую, она была пуста.
— Наверное, он действительно намного выше прежнего Джорджа, — сказал Нибон, входя следом, — он способен исчезнуть из комнаты, где заперты окна и двери.
— Это наваждение какое-то, — возбужденно говорил Андрей, — ну, я понимаю, чудовища на чужих планетах, но это ведь свой, земной человек.
— Пожалуй, он уже не земной, а небесный. В нем так мало материального…
— То есть как?
— Мне просто кажется, что человек из мяса и костей не может двигаться так быстро.
— Ты думаешь…
— Ничего, пока ровно ничего. Мне только кажется, что ты напрасно его спугнул.
Андрей курил сигарету за сигаретой. Он нервничал и был очень раздражен.
— Все дело в башне, — сказал он. — Ты знаешь, что я сделаю? Я пойду туда, выбью дверь, возьму Джорджа за глотку, и заставлю его рассказать все, как есть.
— Если его вообще можно взять рукой за глотку, — в раздумье ответил Нибон, — в чем я сомневаюсь. И еще — тон Джорджа не внушает мне особенного доверия. Неизвестно, какая опасность ожидает нас при следующей встрече с Джорджем. Нужно быть осмотрительными.
— Нет, пойдем сейчас. Откладывать нельзя. Я думаю, что здесь, на этой планете, произошло какое-то несчастье… Нужно разобраться. Здесь что-то не то. Надо действовать.
Когда они вышли из домика, было темно. Сгустившиеся черные тени скользили по горизонту. Башня Корина с освещенными изнутри окнами казалась зловеще таинственной. Тяжелое предчувствие сдавило Андрею горло. Медленными шагами приблизились они к башне. К удивлению космонавтов, двери ее оказались открытыми. Нибон смело вдвинулся в яркую полосу света и прошел в здание. Андрей последовал за ним. В коридоре горели яркие лампы, лифт был пуст.
По-прежнему из-за стальных перегородок доносились неутомимые голоса генератора: «мозг» Джорджа напряженно работал. Андрей посмотрел вверх. Сквозь решетчатый переплет ничего не было видно.
— Поднимись туда, — сказал он Нибону, — а я пошарю здесь внизу.
Нибон вошел в лифт и, нажав кнопку, поднялся на верхний этаж коринского помещения. Никого. Джим, похожий на большого комнатного паука, дремал в углу, свесив свои многочисленные щупальца и усики.
— Андрей, здесь никого нет! — крикнул Нибон, склоняясь вниз. В то же мгновение он почувствовал, что кто-то крепко обхватил его.
Андрей снизу видел, как лицо Нибона исказилось в чудовищной гримасе, что-то темное промелькнуло в полупрозрачном полу, и все стихло.
Через несколько секунд он уже стоял на месте Нибона, Верхний этаж был пуст. Бессмысленными многоточиями смотрели на него кнопки пульта управления. Задыхаясь от ярости, Андрей ударил ногой по белым и черным точкам. Многотонный гул кибернетической машины прорезал раздраженный рев. Так воют аварийные самолеты.
Часть пульта отвалилась, и из темного отверстия появился Джим, направив все свои щупальца на Андрея.
Встреча с обозленным роботом не предвещала ничего хорошего. Андрей метнулся к лифту, но кабины не было на месте. Не раздумывая, Андрей скользнул по стальному тросу вниз. Сзади жадно клацнули стальные руки Джима.
Ослепший от бешенства Андрей выбежал из башни в ночную тьму.
Потом он направился к ракете.
Здесь за несколько часов Андрей подготовил себя к борьбе со всеми фокусами Корина. Он надел костюм для космических работ, вооружился плазменным автоматом "солнечный луч" и специальным радиоустройством, которое он предназначал для Джима. Маленький черненький ящик, висевший на шее Андрея, излучал радиоволны огромной мощности и мог расстроить работу любой принимающей и передающей аппаратуры. Несомненно, такая аппаратура была вложена в Джима. Вот повертится проклятый металлический осьминог под обстрелом радиоволн!
"Солнечный луч" — верное оружие космонавта. На расстояние до 50 метров из пистолета выбрасывается ослепительная сверкающая игла. Она пронизывает любую горную породу, любой материал. После прикосновения иглы остается щель с оплавленными краями. Таким лучом можно разрезать планеты.
Когда Андрей приблизился к владениям Джорджа, во дворе никого не было. Космонавт решил обследовать сначала домик. Тяжело ступая коваными подметками, он обошел все комнаты. Со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось. Пачка сигарет лежала на столе, небрежно брошенная куртка Нибона висела на кресле. Андрей присел у окна, направив радиопистолет и "солнечный луч" на двери башни.
Ждать ему пришлось долго. Никто не показывался, и Андрей уже решил сам войти в башню. Он встал, вышел из дому; в тот же момент из двери башни выехал Джим и с тихим урчанием пополз к Андрею. Вслед за Джимом в дверях появился Джордж и остановился, прислонившись к двери.
— Послушай, Джо, — торопливо сказал Андрей, косясь одним глазом на подъезжавшего робота, — я не понимаю, что тут происходит. Я многого не понимаю. Но ты бы мог, черт подери, по старой дружбе объяснить мне, в чем дело… Что с тобой, Джордж? Почему ты напал на Нибона? Где Нибон? Он жив? Да убери ты этого паука наконец!
Джига покорно остановился.
— Пожалуй, я тебе объясню, — заговорил ровным голосом Джордж, — я осуществляю программу своей жизни, своего существования. Так же, как ты ешь, дышишь и спишь, мне необходимо для того, чтобы жить, произвести ряд операций. Все, что стоит на пути осуществления этой программы, я убираю.
Андрей посмотрел ему в глаза. И многие нелепые догадки и туманные ощущения, жившие в душе Андрея, превратились в уверенность. Взгляд Джорджа был страшнее, чем взгляд безумца. В нем не было ничего человеческого. Андрей ощутил тяжелый давящий страх перед бездонной пропастью в глазах Джорджа. Несомненно, этот Джордж был смертельно опасен для всего живого на планете.
Ужас, проникший в сердце Андрея, заставил его руку сделать бессознательное движение: пальцы легли на рукоятку "солнечного луча".
И в тот же миг притихший Джим, раскинув веером щупальца, бросился к Андрею. Еще секунда — и работ спеленал бы его стальными объятиями. Но Андрей нажал кнопку, и Джим, крякнув, застыл в оцепенении.
Джордж, стоявший у двери, сделал какое-то суетливое движение. Движение Джорджа было поразительно, чудовищно странным. Часть его тела вошла в стену, как отрезанная, а другая часть выступала из стены наподобие барельефа. Андрей мог разглядеть все подробно. Он оцепенел от неожиданности. Удивление Андрея, казалось, забавляло хозяина Зеленого Перевала.
Андрей почувствовал, как вспотели ладони в перчатках и пересохло в горле. Джордж молча улыбался. Космонавт видел морщины на его лице, блеск слюны на белых зубах, глубину прозрачных светлых глаз, но не мог поверить, что перед ним человек. Обыкновенный человек из плоти, из крови, кожи и мышц.
Наваждение. Дьявольщина. Мистика. Забыв обо всем, Андрей с криком ринулся к Джорджу. Он схватил его, но почувствовал, что руки погружаются все глубже и глубже, пока ладони не соединялись вместе где-то в теле Джорджа. Джордж был тут, он стоял перед Андреем, но схватить его было невозможно. Джордж был неощутим.
Когда голова Андрея упала Джорджу на грудь, она вошла в нее легко, как пуля в масло, ее словно засосало туда. В этот миг Андрей перестал различать все вокруг. Ему показалось, что он попал в молочный шар. Радужные веера рассыпались перед его глазами, странная тяжесть сдавила ему виски. С большим усилием он отпрянул назад, выдернув голову из вязкого, как патока, туловища Джорджа. Все восстановилось. Он снова видел двор, башню с антеннами, Джима на траве, яркое фиолетовое небо и по-прежнему улыбающегося Джорджа.
— Успокойся, — сказал Джордж.
И здесь Андрей впервые заметил, в чем отличие этого Джорджа от того, которого он знал раньше. Звук его голоса шел не изо рта, а со стороны. Сейчас голос его звучал откуда-то из башни, словно там был спрятан суфлер. Вот в чем разница: голос Джорджа был где-то в стороне от его… трудно назвать это привидение телом. Это скорее изображение тела.
Как ни странно, Андрей вдруг успокоился. Когда много чудес, они перестают быть чудесами и не волнуют. В конце концов, решил про себя Андрей, эта противоестественная галиматья должна найти свое объяснение. Самое главное сейчас — Нибон.
— Итак, — сказал Джордж, — ты смог убедиться, что я намного выше того Джорджа, который был твоим другом. Но благодаря его привычке я еще питаю к тебе дружеские чувства, хотя инстинкт самосохранения подсказывает мне, что эти чувства, очевидно, придется пересмотреть. Этот же инстинкт подсказал мне необходимость изолировать твоего друга. Ты можешь не волноваться, Нибон сейчас в безопасности. Но и повредить мне он не может. Что касается меня, то я не человек. Вернее, я человек, нов более чистом рафинированном виде. Я очищен от всего низменного и животного.
Я представляю собой экстракт из всего умственного и духовного, что есть в человеке. Перефразируя известное, могу сказать: я человек, но все человеческое мне чуждо, если под человеческим понимать набор мелких животных слабостей, как это обычно принято. Я не материален в обывательском понимании этого слова. Как ты смог убедиться, для меня не существует тех преград, которые страшны для людей. Мне не нужен воздух, не нужна пища, мне не страшна высокая температура, я владею любой скоростью движения, от световой до нуля. Я мог бы сказать, что я — бог, но до сих пор была одна причина, которая ограничивала мое могущество. Эта причина бессмертие.
Андрей слушал тираду Джорджа со смешанным чувством отвращения и удивления. Перед ним был не сумасшедший Джордж, а сошедшее с ума привидение, каким-то чудом принявшее облик Джорджа. Значит, нужно слушать и постараться понять, в чем жизненная сила этого привидения. Джордж между тем продолжал разглагольствовать:
— Вчерашняя беседа с вами позволила мне установить факт, который раньше не был вложен в мою память. Я знал, что бессмертие заключено в непрерывном размножении, в захвате нового пространства. Я решил по-своему использовать этот биологический принцип, очистив его от вашей земной скверны. Сегодня ты станешь свидетелем того, как отсюда во все концы космоса двинутся бессмертные, неощутимые и непобедимые образы Джорджа. С маленькой планеты Зеленый Перевал сделает свои первые шаги великая цивилизация неощутимых. В своем завоевании космоса мы пойдем гораздо дальше людей, нам ведь не страшны никакие материальные преграды. Постарайся успокоиться, иначе я изолирую и тебя.
Джордж повернулся и удалился в башню. Андрей вошел в домик, сбросил тяжелый и неудобный скафандр и сел напротив окна, выходящего во двор. Он рассматривал башню, тяжелую и мрачную, как статуя древнего идола, громоздящуюся на фоне ясного неба, и думал о том, как бороться с Джорджем. Что может ощутить неощутимка? Где его уязвимые места?
Андрей пытался рассуждать логически. Только что пережитое волнение мешало ему это сделать.
Значит, Джордж — это не Джордж, а какой-то призрак, неощутимка. Но он обладает властью над материальными телами: командовал Джимом, напал на Нибона. Схватить его невозможно. Убить его нельзя. Но и сам он тоже ведь не может ни схватить, ни убить. Он не материален, в этом его сила и в этом его слабость. Раньше у Джорджа был Джим, покорный робот-слуга, лаборант, помощник и друг. Сейчас Джим надолго парализован. Значит, у Джорджа нет материальных рук. А следовательно, он безоружен и беззащитен против такой материальной единицы, как Андрей. Но Может у Джорджа остались братья Джима? Сторукие чудовища, этакие автоматические опричники новоявленного бесплотного диктатора!
Еще раз надо все внимательно обдумать и взвесить.
Между тем у окна перед домом снова возник Джордж. Теперь ему не нужно было бояться чужих глаз. Он перестал церемониться с Андреем, все равно тот уже знал его тайну.
Джордж возник прямо из стены башни и повис в нескольких метрах над землей. Он сделал приветственный жест рукой Андрею, высунувшемуся из окна. Ярко освещенный дневным светом, он напоминал канатоходца над ареною цирка. Внезапно Джордж стал раздуваться, как игрушечный шарик. Постепенно он потерял облик человека, превратившись в огромный сверкающий мяч. Джордж исчез. На его месте висел трепещущий разноцветный глобус. На поверхности глобуса шло непрерывное движение. Белые, черные и цветные точки и пятнышки в замысловатом хороводе скользили вправо и влево, вверх и вниз.
Затем глобус сплющился, растянулся и превратился в веретено. Оно лопнуло посредине, и возникли два новых шара. Их образование сопровождалось громким хлопком, с антенн на башне посыпались большие, с кулак, голубые искры. Оба шара дрожали и расплывались, меняя свои очертания. Снова хлопок, и в воздухе повисли два новых Джорджа; они очень обрадовались своему «рождению». Призраки жали друг другу руки, хлопали по плечам и улыбались. Затем они вдвоем стали дуться и превратились в цветастые переливчатые шары. Через несколько секунд из этих шаров на свет появились четыре новых Джорджа.