- Так, так, так… через час… - Валька заглянул в свои записи. – Нет проблем, приезжай через час. Сегодня я уже и так упахался, а по такому поводу можно и пораньше с работы свалить.
- Я понял, Вачик. Всё, скоро буду.
Так Валентина называл только Андрей. Он был человеком несколько необычным. Для него всё звучало и представлялось как-то иначе, чем для других людей. Даже в решении своих дел он прислушивался не к логике, а к каким-то своим ощущениям. И что интересно, он жил, как дышал – легко, свободно и постоянно. Андрей не жертвовал своим настоящим ради светлого будущего, а если за что-то и брался, то делал это с удовольствием и с полной отдачей.
Валентина всегда поражала в нём независимость над обстоятельствами, особенно, когда он спокойно мог отказаться от супер выгодного дела, если оно «не грело» ему душу.
- Пипец! – в очередной раз восхищался им Валька. – Правильно, цени своё время! А то ахнуть не успеешь, а оно уже истекло, в смысле… помирать пора. Но обидно будет не от того, что отведённое тебе время закончилось, а что растратил его на всякую хрень.
Андрей был высокого класса программистом. Он мог работать из любой точке земного шара, и в его случае это было идеальным вариантом. Андрей много разъезжал, как он выражался по «спиритуальным» местам и постоянно встречался с людьми не от мира сего. Он привозил с собой отовсюду какие-то булыжники, глину, масла, а на шее у него болтались нелепые аксессуары.
Андрюха верил в то, что мы все составляем Вселенский Разум. А возникновение такой мысли, как «А что если мы можем сами..?» послужила той проекцией нашего отделения от Бога.
В дальнейшем наши мысли побуждали в нас определённые желания, которые, по мере своих воплощений, приносили нам либо радость, либо огорчения. Так появилась дуальность. Вследствие чего наши вибрации понижались, а тела уплотнялись. И от былого Света и блаженства, в конечном счёте, остался только миф о том, что мы являемся частицами Бога.
Вся соль убеждений Андрея сводилась к тому, что возвращение к Богу возможно тогда, когда бы люди признали тот факт, что этот материальный Мир создан нами самими, а не Всевышним. И это произошло, когда мы были ещё подобны Ему, до возникновения той самой мысли, которая повергла нас в иллюзию несуществующего греха.
- Ты что сбрендил?! – возмутился тогда Валька. – Ты что несёшь? Все знают, что «Бог создал всё сущее на Земле!»
- Эти сказки нужны для управляемого стада. И обрати внимание - сам Иисус этого никогда не писал! И потом, если Бог совершенен, то как же Он мог создать несовершенный Мир, в котором имеют место быть тирания, страдания и болезни?
Тогда Валька отмахнулся от него со словами:
- Не богохульствуй! – он свёл всё к шутке, не желая развивать тему, в которой был не силён. Но Валька в душе с ним соглашался, особенно, когда сталкивался с человеческой несправедливостью, жестокостью и лицемерием, которые, судя по Мировой истории, царили в обществе во все времена.
Андрей мог неустанно рассказывать ещё и о том, что весь наш Мир – это большая иллюзия. Он приводил примеры вроде тех, что мы с раннего детства придумываем себе такие игры как: «казаки – разбойники», «дочки - матери», «принц и нищий», «догонялки», всякие «классики», но, даже, когда мы расстаёмся с детством, то всё равно продолжаем играть в свои игры, но только по-взрослому и всерьёз.
- Вачик, мы просто заигрались, - говорил он другу. - И нет в этом Мире виновных, пойми же ты это, наконец! Наша жизнь – это как сон. И однажды пробудившись от него, мы обретём мир внутри себя, и это произойдёт через принятие всех и вся. Кстати, в связи с этим повышаются наши вибрации…
- О да! - Валентин демонстративно закатил глаза.
А Андрей пытался заземлённому Вальке объяснить истинную цель человеческой жизни, используя приемлемые для него сравнения.
- Мы как тот пар, - обезоруживающе улыбался он ему, - который однажды превратился в воду, а потом стал льдом. И всё, что нам нужно - это опять вернуться к состоянию лёгкости!
Во всю эту дребедень Валентин не верил, но послушать Андрея, ему было всегда интересно. «Как знать… - размышлял Валька, пообщавшись со своим чудаковатым другом. - Если бы у меня было больше свободного времени, может быть, и я начал увлекаться чем-нибудь таким этаким. Но, видно, каждому своё, или как утверждает Андрюха: «всему своё время».
Иногда в убеждениях его друга, как казалось Вальке, даже прослеживалась какая-то логика. Вот, например, как Андрей объяснял процесс «притяжения подобного подобным». Он утверждал, что в момент огорчения обычный человек выделяет негативную энергию, которая залипает на его индивидуальном магнитном поле. А потом эта энергия притягивает в его жизнь те ситуации, которые вызывают в нём подобные чувства. А так как в данном случае она была основана на негативе, то и приходят в его жизнь беспокойства связанные с проблемами в быту или по здоровью, то есть, всё работает по принципу, что отдал - то и получил обратно.
Сам Андрей о своём «плохом» старался не распространяться или сводил всё к шутке. О людях дурно не отзывался и другим не советовал.
«Наверно, именно эти качества позволяют ему оставаться всегда таким жизнерадостным и приятным в общении», - Валентин невольно улыбнулся, вспомнив добродушное лицо друга.
Он уже свернул к дому на свою аллею, когда отметил про себя, что Андрюхино появление именно сейчас - для него было бы как раз кстати. Валентин чётко представил себе реакцию друга, когда тот узнает о последних событиях в его жизни и непременно брякнет что-нибудь в этом роде: «Ты явно нуждаешься в перетрансформации своих эмоций!» - возникший в его голове образ Андрюхи, опять вызвал у него улыбку.
Не успел Валька припарковать свою машину, как рядом возник джип Андрея. Друзья, выбравшись из своих машин, бурно поприветствовали друг друга и прошли в дом.
Андрей, не скрывая своего удивления, с любопытством принялся разглядывать «логово» друга после погрома.
- Вачик, что-то здесь так всё изменилось... неужели я пропадал так долго, что за это время твой роскошный дом успел прийти в такой упадок?
Валька впервые за этот месяц от души засмеялся.
- Нет, Андрюха. Это не дом, это я пришел в упадок, или, точнее, оказался в припадке. Кстати, сегодня мне уже звонили с офиса, завтра должны, наконец, прислать домработницу.
- Так… получается, ты сам всю эту красоту разрушил?
- Не ты ли утверждал, что мы Боги. Вот, захотел - создал, захотел – разрушил, – Валентин достал из холодильника пару банок пива. – Давай, присаживайся.
- Нет, сегодня у меня вечером намечается одно мероприятие. Я не в теме.
- Ну, как знаешь, - лицо у Вальки стало серьёзным.
– Вачик, у тебя проблемы? – в лоб спросил его друг.
- Нет, у меня иллюзии, - натянуто улыбнулся Валька, а у самого на глазах навернулись слёзы.
Андрей, заметив перемены в лице товарища, размеренным шагом прошёл к окну и уставился вдаль.
Постояв там немного, он, неожиданно, каким-то загробным голосом произнёс:
- Я сегодня вечером еду на одну церемонию, она будет проходить здесь, не далеко, на одном ранчо. Мне, кажется, тебе не помешало бы туда со мной поехать.
- Чем мне может помочь твоя церемония? Ты же ни черта не знаешь!
- Достаточно уже того, что я вижу, – он окинул взглядом помещение, - и я начинаю верить сплетням… Похоже, у тебя действительно больше нет семьи.
- Это не сплетни, Андрюха. Этот падла Натан, вон… - он махнул в сторону входной двери, - Ленку увёл в мой же собственный дом по соседству. Ты такую хрень видел?!
Наступило томительное молчание. Валентин обессилено плюхнулся в кресло, а Андрей так и остался стоять у окна.
- Прости, мне не хотелось причинять тебе боль, - только тихо произнёс он.
- А… – отмахнулся от него Валька, - кому есть дело до чужого горя? Это мой крест, мне его и тащить.
- Так и надорваться можно, – задумчиво произнёс Андрей.
Они опять замолчали.
- Слушай, Вачик, – решительно развернулся к нему Андрей, - я всё-таки тебе скажу, а ты сам решай – нужно тебе это или нет. Сегодня я еду на «Айяуаску». – Поймав вопросительный взгляд друга, Андрей нехотя пояснил: - Ну… это растение такое. Оно имеет особенность снимать блоки и приоткрывать завесу подсознания. Таким образом, от этой сущности ты сможешь многое узнать о себе и понять причины своих разочарований. Хотя, как знать, ты можешь ощутить и Божественную любовь, но это уже Ей решать, что тебе важней на данный момент.
- Ну, ты и загнул…
- Хорошо, могу проще. В жизни у тебя ничего подобного не было и навряд ли когда-нибудь будет. Так понятно? А загнать боль куда подальше, а затем ненавидеть всех баб, кто гульнул на стороне – это не выход! Это очередной блок, который ты себе сейчас создаёшь.
Андрей, заинтересовавшись обложкой журнала, поднял его с пола и заглянул на страницы жёлтой прессы. А Валентин сидел насупившись и молчал.
Сейчас Вальке казалось, что незримый гид опять протянул ему руку и пытается вывести его на какой-то новый путь, чуждый ему, но манящий.
«Вечно этот Андрюха что-то придумает, – упиралось его сознание. - Что за бред?! Какие-нибудь наркоши соберутся и устроят групповую вакханалию. Противно.
- «Айяуаска» - это не наркотик, - как бы прочитав его мысли, заговорил Андрей, - хоть она и вызывает видения, но от неё не бывает привязки, а даже напротив, она сама исцеляет от наркотической зависимости и других серьёзных заболеваний. Точнее она пробуждает жизненную энергию, которая зовется "кундалини", а та уже поднимаясь вверх прорабатывает все твои проблемные места, которые создали твои необузданные эмоции. Нет блока – нет проблем!
- Слушай, да тебе не в компьютере ковыряться, а в рекламное агентство подаваться пора.
- Вачик, я не собираюсь тебя уговаривать. Если ты меня услышал, то сегодня в девять встретимся по этому адресу, - он извлёк из кармана ручку, черкнул пару строк на обложке журнала и бросил его на журнальный стол. - Приезжай пораньше и прихвати с собой одеяло.
- А одеяло-то зачем? – удивился Валька.
- Ну… хочешь, возьми матрас.
- Значит, мне нужно ещё определиться, как мне будет лучше: развалиться на мягком и мёрзнуть как собака, или приспособиться на жёстком, но под одеялом? – Валька заметно развеселился. - А «общество», случайно, не будет возражать, если я и матрас и одеяло с собой прихвачу?
- Да бери хоть весь спальный гарнитур, - ухмыльнулся Андрей. – Только не забудь вместе с ним прихватить наличку. Кстати, тебе всё это удовольствие будет стоить 250 баксов.
- Мои проститутки и те дороже стоят, чем эта твоя «айвасика», - на этот раз ухмыльнулся Валентин.
Андрей смерил его строгим взглядом и направился к выходу.
- Вот и пообщались, - констатировал его уход Валька.
- Всё нормально, Вачик. Увидимся, - Андрей прикрыл за собой дверь.
Просёлочные дороги не освещались. Валентин свернул под указатель и осторожно припарковал машину между двумя джипами. Захлопнув свою дверь, он направился к большому дощатому дому, придерживая одеяло под мышкой.
На первом этаже в просторном помещении собралось уже человек пятнадцать. Среди них он сразу увидел Андрея, тот разговаривал о чём-то с двумя девушками. Но, как только он заметил Валентина, то сразу им откланялся и подошёл к другу.
- Здорово, что ты пришёл! - он протянул ему руку. - А то я уже решил, что ты передумал.
- Было такое, но любопытство взяло вверх, - ответил он рукопожатием на приветствие друга.
- Но как бы там оно ни было - обещаю, что ты не пожалеешь, - заверил его Андрей.
- Хотелось бы.
- Вот здесь под картиной есть неплохое место, займи его. А я расположился там, - он махнул рукой в сторону камина, - поближе к шаману.
- К кому, к кому? – не поверил своим ушам Валька.
- Короче, - он развернулся к группе людей, - видишь того мужика?
- Ну?
- Это шаман. Его зовут Мэтью. Я познакомился с ним в самолёте, когда летел из Перу. Он уже лет 20, как шаманит. Кстати, в Южной Америке, там где лечат «Айяуаской», таких медицинских центров для европейцев уже валом пооткрывалось. Представляешь, один такой сеанс приравнивается к нескольким годам самадхи!
- Как-то всё это так неожиданно, я не совсем понимаю, что я тут делаю?
- Бросай здесь свои манатки и давай, пошли. Я тебя с Мэтью познакомлю, - но, заметив растерянный вид друга, он добавил, - Вачик, да расслабься же ты, наконец, он вполне сносно говорит на английском. Пошли.
Шаман оказался на вид цивилизованным человеком. Одет он был, как обычный американец - кроссовки, майка, джинсы. Мэтью с большим вниманием выслушал женщину, у которой, похоже, были большие проблемы со спиной. Затем он пообещал ей, что в момент сеанса поработает над её проблемой и вскоре переключился на нас.
Валька, как под гипнозом, не мог оторвать своего взгляда от глаз народного целителя, они у него были серыми и такими проницательными, что Валентину показалось, что шаману одного взгляда хватило, чтобы всё про него узнать.
Было уже давно за девять. Присутствующие сидели на своих подстилках и перешёптывались между собой, спокойно ожидая начала церемонии.
Валентину удалось обменяться с Мэтью несколькими незначительными фразами, и он вернулся на своё место. Решив, что провести вечер в обществе шамана и таких как Андрюха будет куда приятнее, чем опять зависать в баре или слоняться по опустевшему особняку.
Он огляделся по сторонам и заметил по левую руку от себя молодую девушку, а по правую - развалился мужик, сложив свои конечности так, как обычно их укладывают у покойников.
Участники церемонии, как показалось Вальке, были на вид вполне обычными людьми, которые чаще всего встречаются на улицах крупных городов Америки. Вот только один «кадр» выбивался своим внешним видом из всей этой компании. Он, как раз, расположился напротив Валентина. И если бы Валька предварительно не познакомился с Мэтью, то решил бы, что этот тип и есть их шаман.
Этот чудак сидел с оголённым корпусом в позе «лотоса», а на плече у него болталась туго-заплетённая косичка. Весь он был в каких-то непонятных причиндалах, а в руках держал большой кристалл, который теребил своими беспокойными пальцами, унизанными совершенно нелепыми перстнями. Но вот его глаза, в отличие от настоящего шамана, были для Вальки ничем не привлекательны.
Тем временем ассистент Мэтью раздал всем присутствующим небольшие сосуды. Валька, поглядывая на других, поставил его себе в ноги и стал ждать дальнейших разъяснений к действиям.
На церемонии запрещалось контактировать друг с другом, а если возникала необходимость, то по всем вопросам можно было обращаться только к шаману или его ассистенту.
Шаман поздравил всех присутствующих с увлекательным путешествием, упомянув, что гидами в их странствиях будут Высшие Силы. И участники церемонии, один за другим, начали подходить к нему за снадобьем.
Получив свою порцию «Айяуаски», Валька вытянулся на одеяле во весь рост и начал ждать.
Тем временем Мэтью приступил к своим шаманским штучкам. Он подходил поочерёдно к каждому из присутствующих и обмахивал их крылом крупной птицы, при этом что-то несуразное бормотал и окуривал дымом.
Как объяснил Вальке его «оживший» сосед, тот что был справа от него, что таким образом шаман отгонял от них всяких сущностей, чтобы те в момент церемонии не воспользовались их телами.
«Лучше бы он не делился со мной своими домыслами», - подумал Валька, так как он настроился на Божественную любовь и восстановление душевного равновесия.
Вскоре погас свет, и в помещении стало совершенно темно. Из глубины комнаты послышались необычные звуки, которые издавал шаман, используя свои экзотические инструменты. Он тихо что-то напевал, своеобразно вибрируя голосом.
Валентин изо всех сил прислушивался к своим ощущениям, но ничего особенного с ним не происходило. Прошло достаточно много времени, и Вальке уже начало всё надоедать, как где-то поблизости у противоположной стены он услышал звуки, похожие на изрыгание опустошаемого желудка.