Эрнсту пришлось спуститься с небес на землю. Он должен проектировать и строить такие самолеты, которые покупают, и желательно в больших количествах. Реальными заказчиками были только военные, а они требовали бипланы. Хейнкель разрабатывает самолет-разведчик «Альбатрос В I» – двухместный биплан классической схемы. Конструкция этого самолета позволяла его быстро собрать и разобрать в полевых условиях. По времени, потребному для этого, первый боевой самолет Хейнкеля оказался победителем сравнительных испытаний на военной базе в Деберитце в 1913 году.
Теперь Эрнст уже думает о серийном выпуске своего разведчика. Он переделывает конструкцию так, чтобы она была технологична в производстве. Одновременно устраняет недостатки, выявленные на первом биплане, уменьшает размах крыла. Вес самолета был чуть больше тонны.
Рождается «Альбатрос В II». Он совершил первый вылет в самом начале 1914 года. По-прежнему наблюдатель располагается в передней кабине над нижним крылом, которое мешает смотреть вниз. А выступающий сверху носовой части самолета высокий блок шести цилиндров рядного мотора закрывает обзор вперед. Но самолет обладал главным преимуществом – он отлично летал.
Хейнкель оборудовал переднюю кабину вторым управлением, и самолет стал учебно-тренировочным. И заказы посыпались со всех сторон. Для компании Albatros Flugzeugwerke наступили золотые времена. Она строила эти самолеты не только для Германии, но и для Швеции, Австро-Венгрии и Финляндии.
Хейнкель теперь мог себе позволить варианты самолета с двигателями разной мощности до 120 л.с. С начала 1914 года имя Эрнста Хейнкеля впервые появляется в таблице рекордов Международной Авиационной Федерации (FAI). Это существенно повысило и репутацию компании «Альбатрос». Биплан В II установил рекорд высоты полета, забравшись на 4,5 км. Другая машина Хейнкеля, у которой вместо передней кабины был смонтирован дополнительный бензобак, продержалась в воздухе 24 часа и 10 минут. Этот мировой рекорд продолжительности полета был побит только через 13 лет во время одиночного перелета Чарльза Линдберга из Нью-Йорка в Париж.
Биплан Хейнкеля В II 1914 года выпуска в Польше
Биплан на поплавках
Бес-соблазнитель и на этот раз приехал на гоночном автомобиле. Это был стройный и хорошо одетый молодой человек. На вид ему было лет тридцать пять. Правильные черты его лица, большой лоб, умные и проницательные глаза выдавали незаурядную личность. А аккуратно постриженные черные усы и небольшой раздвоенный подбородок говорили Эрнсту, что перед ним очень упрямый и деловой человек. Приезжий сообщил Эрнсту, что его фамилия Этрихдс и что он задумал построить новый авиационный завод, техническим директором которого он видит Хейнкеля.
Неужели это сам Этрих прикатил к нему? Эрнст уже много знал о нем. Иго Этрих был хорошо известен в авиационных кругах как австрийский пионер авиации и создатель знаменитого самолета «Таубе», на котором Эрнста катал Хельмут Хирт. Эрнст читал, что еще в школе совсем юный Иго познакомился с работами Отто Лилиенталя и «заболел» разгадкой полета птиц. Вместе с отцом он строит и оснащает в Австрии первую лабораторию по разработке самолетов. Его отец был успешным австрийским промышленным магнатом. На его хлопкопрядильных фабриках трудились тысячи работниц. После смерти Лилиенталя отец купил для Иго наиболее интересные его планеры. Увлечение юноши книгами профессора Алборна о летающих семенах растений привело к тому, что в 1903 году Иго строит первый собственный планер, форма крыльев которого была скопирована с крылышек летающих семян экзотического тропического растения джунглей островов Малайзии. Затем на восточной окраине Вены он создает вторую лабораторию и в 1907 году строит свой первый самолет «Btrich 1» – бесхвостку с мотором в 24 л.с. Когда в 1909 году южнее Вены, в Винер-Нойштадте, построили первый в Австро-Венгерской империи аэродром, Иго арендует на его краю два ангара и строит свой знаменитый «Таубе» («Голубь») с надежным мотором в 65 л.с., который разработал Фердинанд Порше. В следующем году этот самолет взлетел. Тогда же в одном из полетов Иго посадил свой «Таубе» на хвост и так повредил себе позвоночник, что больше сам не летал. Свое название «Голубь» самолет Этриха уже опорочил в 1911 году, когда в войне на Балканах с него впервые сбросили бомбы.
Подкрепляя свое предложение о переходе Эрнста к нему на работу, Иго Этрих заявил, что будет платить зарплату вчетверо большую той, которую сейчас получает Эрнст. И добавил:
– Вам только двадцать шесть лет, а такую зарплату, какая будет у вас, получают министры в правительстве.
Предложение заворожило Эрнста, но он решил уточнить:
– Дело не в моей зарплате, господин Этрих! Мой уход из «Альбатроса» возможен только в случае лучших производственных возможностей для реализации будущих проектов и их щедрого финансирования.
– Я гарантирую все это. Приезжайте в воскресенье ко мне домой в Траутенау и сами убедитесь, каковы наши финансовые возможности.
Через неделю Эрнст уже ехал в Австрию. Перед его взором предстала волшебная вилла. Он никогда до этого не бывал в таких богатых домах и почему-то сразу решил, что на будущем авиационном заводе Иго Этриха финансирование его разработок намного превысит то, что он когда-либо получит от «Альбатроса». Отец Иго оказался очень приятным и совсем седым мужчиной за семьдесят с симпатичной козлиной бородкой. Помимо хлопкопрядильных фабрик в Австрии их семья владела такими же большими фабриками в России, которыми управлял брат авиатора. Эрнсту показали конюшни старшего Этриха, в которых были собраны самые красивые и резвые лошади со всей Европы.
Все, вместе взятое, произвело на Эрнста магическое воздействие, и он уже готов был сдаться. Но в процессе беседы с Иго он узнает, что нового авиазавода, который хочет создать его работодатель, еще нет. Правда, два года назад Этрих как предприимчивый австрияк построил небольшой завод в Пруссии в городке Либау для продвижения своего «Таубе» на германский рынок, но развернуться там было невозможно. Теперь он решил объединиться с советником Крюгером, которому принадлежал завод в Бранденбурге на реке Хавел, западнее Берлина, и создать концерн, названный ими «Brandenburgische Flugzeugewerke GmbH».
Это сразу насторожило Эрнста: оказывается, на заводе, куда его приглашают, будет два хозяина. Но Иго увлеченно звал его в радужное будущее. В августе на Балтийском побережье в Варнемюнде состоятся большие соревнования гидросамолетов, и Иго Этрих берется полностью профинансировать разработку скоростного гидросамолета, его постройку и участие в соревнованиях. А разработать такой скоростной гидросамолет, который бы победил, должен господин Хейнкель.
«Если вы беретесь за проектирование этого самолета, то мы выиграем гонки, и тогда наш завод заработает», – открыл карты господин Этрих. И такая двухступенчатая перспектива будущего благополучия тоже огорчила Эрнста. Но он уже не мог выплюнуть наживку с крючком в виде заманчивого проекта самого скоростного гидросамолета.
Первый холодный душ ему устроил Отто Винер, когда Эрнст подал заявление об отставке:
– А доводилось ли вам раньше знать советника Крюгера, который будет вашим боссом?
– Нет, – пролепетал Эрнст. – Я ничего не знаю о нем.
– Это самый плохой человек на свете. Как вам это объяснить? Он как бы держит сберегательный банк и думает только о доходах, а вы – о высоких летных характеристиках. Такое сочетание не работает, господин Хейнкель. Вы еще вспомните Отто Винера.
Эрнст принял эти туманные слова Винера за проявление ненависти к удачливому конкуренту, но уже через месяц он имел повод убедиться в их справедливости. Советник Крюгер оказался ужасно жадным. Он очень боялся вкладывать деньги в расширение и переоборудование его завода в Бранденбурге. Из-за этого Хейнкелю ничего не оставалось, как ехать на завод Этриха в Либау и там организовывать свое конструкторское бюро в деревянных бараках. Когда хозяева компании, Этрих и Крюгер, пришли к выводу, что необходимо построить новый современный авиационный завод и Крюгер взялся купить для него участок земли, то из-за его скаредности купленная земля возле поселка Брест, недалеко от Бранденбурга, очень мало подходила для строительства аэродрома.
Советник Крюгер приглашает Эрнста к себе в Бранденбург на техническое совещание по заводу в Бресте и угощает гостя самым дешевым вином из местной лавки. Когда показалось дно бутылки, Эрнст посчитал, что теперь он должен купить следующую. Он заказывает бутылку самого лучшего вина в Бранденбурге, которая обошлась ему в 12 марок. Когда была выпита и эта бутылка, Эрнст почувствовал себя достойным участником совещания, а советник Крюгер долгое время был убежден, что имеет дело с крайне экстравагантным молодым конструктором.
В Либау работа по разработке скоростного гидросамолета продвигалась быстро. Эрнст сам работал очень много и привлек в свое бюро талантливых и работоспособных помощников. Семнадцатилетний Джозеф Кохлер был долговязый и худой, с огромными ушами, он выделялся остроумием и неутомимыми ухаживаниями за девушками. Но он был постоянный генератор технических идей и альтернативных решений. Эрнст ему многое прощал и готовил его для конструкторской работы.
Облик нового самолета вырисовывался с самого начала очень легко. Хейнкель назвал его биплан W. За основу был взят его предыдущий удачный биплан «Альбатрос В II». Недосягаемую для других участников гонок в Варнемюнде скорость ему должен был обеспечить невероятно мощный для того времени рядный мотор в 150 л.с., о котором Хейнкель уже договорился в компании «Даймлер-Бенц». Но самолету нужны были совершенно новые мощные поплавки, которые могли выдержать высокую волну. В 1914 году впервые соревнование гидросамолетов будет проходить по новым правилам, которые диктуются насущной необходимостью создания гидросамолетов с высокими мореходными характеристиками для операций в Балтийском и Северном морях. Если до сих пор соревнования проводились на внутренних озерах страны, то теперь они будут на побережье моря.
Только полтора месяца потребовалось Хейнкелю с его командой, чтобы закончить все чертежи нового гидросамолета. Но где его строить? Здесь, в Либау, это невозможно. Новый завод в Бресте еще не готов. Оставалось только ехать к советнику Крюгеру на его завод в Бранденбурге. Здесь пресловутая «экономия» хозяина проявилась в ужасной тесноте комнатушек для технического персонала. Но работу по новому самолету Хейнкеля как-то организовали и в начале июня приступили к сборке крыльев. А в конце июля новый биплан на поплавках уже покачивался на воде у берега Варнемюнде среди других двадцати шести немецких гидросамолетов, конструкторы которых мечтали завоевать «Приз Балтики».
Летные испытания первого экземпляра биплана на поплавках Хейнкель организовал очень четко, последовательно наращивая скорость и дальность полетов. Машина вела себя очень хорошо, была устойчивой и легко управлялась. Похоже, Эрнст сразу попал в точку и серьезных доработок не потребуется. Надежда на победу в соревнованиях поднималась с каждым новым полетом их биплана W.
В середине дня, когда все возились со своими самолетами, неожиданно громко над всем берегом бухты Варнемюнде прозвучало объявление: «Германская армия получила приказ о мобилизации». Через несколько дней стало известно, что соревнования гидросамолетов отменяются, а все они реквизируются для Военноморского флота Германии.
Но в жизни Эрнста Хейнкеля уже открывалась новая страница, наполненная бурными событиями. Молодому авиаконструктору опять повезло – Бог послал ему нового, очень симпатичного босса.
Глава 4
Авиаконструктор
Еврей Камилло Кастиглиони
Он был сыном главного раввина города Триеста, принадлежащего тогда Австро-Венгрии. С детства он уже выделялся среди сверстников логикой мышления, физическим развитием и глубокими знаниями в различных областях. Все это было добыто огромной любознательностью и работоспособностью. В конце концов он почувствовал, что его истинным призванием является бизнес. Юриспруденция и международные финансовые отношения стали его главным увлечением. Работая клерком в банке Падуи, он четко усвоил технологию управления капиталом. В двадцать пять лет – он уже Генеральный директор крупного резинового концерна, производящего шины для автомобилей, мотоциклов и велосипедов.
Их разница в возрасте составляла девять лет, но почти в одно и то же время оба они решили, что авиации предстоит небывалое развитие и у нее прекрасное будущее. Но если студент Эрнст Хейнкель решил посвятить себя созданию лучших образцов самолетов, то молодой финансист Камилло Кастиглиони уже мог позволить себе приобретать акции авиационных предприятий и создавать новые. Он постоянно был в поиске выгодных вложений. Пока генералы Австро-Венгрии вели жаркие споры о том, какое военное значение имеют дирижабли, молодой финансист уже твердо был убежден, что только аэропланам принадлежит будущее. Он тут же убеждает несколько видных финансистов и промышленников Австрии, Венгрии и Чехословакии вложить деньги в строительство завода для производства авиационных двигателей. Затем он создает авиационный завод «Феникс» в Вене и в конечном счете становится его владельцем. Он преодолел сомнения австрийских генералов относительно аэропланов, подарив кайзеру Францу Иосифу два автомобиля и дав понять, что получение таких автомобилей в аренду зависит от решения Австро-Венгрии начать строить самолеты. Камилло Кастиглиони становится богатым и влиятельным финансистом Европы.
Это было раннее утро. На своем рабочем столе на заводе в Бранденбурге Эрнст Хейнкель обнаружил свежую почту. Среди конвертов выделялся один. Он был слишком шикарен. На нем стоял штамп почты Берлина и вместо имени отправителя стояли две загадочные буквы «К.К.». В начале письма стояли те же инициалы, и оно было очень коротким:
«Уважаемый господин Хейнкель! Я буду очень признателен, если Вы навестите меня 5 июня в удобное для Вас время в моем номере 401 гостиницы Адлон в Берлине».
Подпись была неразборчива, зато гостиница, куда приглашался Эрнст, считалась лучшей в столице. В назначенный день Эрнст Хейнкель появился в холле Адлона после обеда и протянул письмо метрдотелю. Тот сразу с почтением заверил:
– Я доложу о вас немедленно.
– А кто написал мне это письмо? – не удержался Эрнст.
– Вас пригласил господин Кастиглиони. Вы его не знаете? Это австрийский миллионер. Он владеет промышленными концернами и авиационными заводами, и он всегда останавливается у нас, когда бывает в Берлине.
Метрдотель привел Эрнста в шикарный люкс и попросил подождать в приемной. Тут же вернувшись, он услужливо открыл перед Хейнкелем дверь в комнату с огромным письменным столом, из-за которого вставал маленький, но широкоплечий мужчина. Он был очень хорошо одет, но Эрнсту почему-то запомнилась большая черная жемчужина в его галстуке. У него была необычная голова с немного одутловатым лицом, которое с трудом можно было назвать красивым, но оно почему-то показалось Эрнсту очень привлекательным. Его черные волосы не закрывали большой лоб и были зачесаны назад. Пристальные глаза, немного прикрытые набухшими верхними веками, излучали уверенность и теплоту. В целом облик этого господина красноречиво говорил о его еврейском происхождении. Эрнсту сразу было ясно, что перед ним выдающаяся личность с ясным деловым мышлением.