— Каст, мальчик мой! — Парменид ожидал возвращения своего слуги. — Я вижу, задание было не из легких. Но ты победил?
Каст медленно, из последних сил, кивнул.
— А Экстерминатус? Он предотвращен?
— Лучше… даже лучше. — прохрипел Каст. — В этом нет… необходимости.
Лицо всколыхнулось приливной волной, километровые брови из зловонной плоти нахмурились.
— Что это значит, мой слуга?
Каст выпрямился. С усилием воли он разжал измененные руки. Пальцы неохотно распрямились, хрусталь треснул, моргенштерн выпал из рук и полетел в извращенное море.
Он разжал пальцы и из последних сил вогнал их в свой нагрудник. Пластины раскололись по линиям, начертанным топором Эскарион, обнажая зараженное тело, закованное в доспехи с тех самых пор, как он впервые ступил на Саафир.
Мертвые органы были вытащены, как и гнилые петли кишок. Теперь в его раздутой грудной клетке находилась тонкая металлическая капсула, безвредная на вид, — пока пси-зрение князя демонов не восприняло готические буквы, начертанные на ней.
IN EXTERMINATUS EXTREMIS.
DOMINA, SALVE NOS.
Сержант Ордена Ультрадесантников Каст посмотрел в глаза Пармениду Мерзкому и с удовольствием увидел в них страх.
— Damnatio tuum. — прошептал он, и белый свет чистоты навечно отмыл его от порчи.
Страшный сон
Гэв Торп
Переводчик: Радослав
Джошуа спал. Он понимал, что спит, потому что отчетливо помнил, как укутываясь в тонкое, рваное одеяло, готовился ко сну в пустыне, кою называл своим домом. Во сне он обнаружил, что стоит в темном гроте, который образовали кроны деревьев. Свет здесь был тусклым, воздух пропитан запахом плесени и гниющих растений, а болезненно-бледные листья безжизненно свисали с тонких, перекрученных ветвей. Где-то над головой, водянистый свет незнакомой луны судорожно пробивался сквозь листву, которую перебирал прерывистый ветер.
Оглянувшись вокруг, Джошуа увидел, что грот окружали крутые склоны гор, и единственным выходом отсюда была пещера. Она была похожа на гигантскую пасть с острыми сталактитами, нависавшими прямо над входом, будто ряды клыков. Темные впадины наверху неотрывно глядели на юношу, словно пара огромных мертвых глаз.
"Здравствуй, мой юный друг!"
Голос в голове Джошуа скорее ощущался, чем слышался. Он был ему хорошо знаком, потому что тот не раз говорил с ним за эти несколько лет. Сперва юноша боялся Голоса, но потом все больше и больше привыкал к нему, несмотря на странности, которые тот порой говорил. Тем не менее, во сне он услышал его впервые и тут он звучал гораздо сильнее и громче, чем обычно.
"Что происходит?" — спросил Джошуа тоже, скорее мысленно, нежели вслух.
"Ты видишь сон, вот и все. Тут ничто не может повредить тебе. Здесь нечего бояться", — ответил Голос.
"А как ты сюда попал? Ты никогда раньше со мной не говорил во сне. Почему ты никогда со мной не говорил в моих снах?" — Джошуа не боялся. Голос баюкал, успокаивал его.
"Ты никогда не пускал меня в свои сны. До сегодняшнего дня ты мне не доверял. Но сейчас ты понял, что я твой друг и теперь мы можем разговаривать всегда и везде. Это ты сам позволил мне войти сюда, Джошуа".
"Где мы? Это по-настоящему или во сне?" — спросил Джошуа, сам не зная, зачем, потому что был уверен, что спит. Нигде во всей пустынной Ша'ул не росло столько зелени, кроме, разве что, садов имперского командующего Ри.
"Это не настоящее место, я помог тебе создать его. Мы отправимся на поиски приключений. Помнишь, в детстве, ты в своих мечтах пускался в путешествия? Ты сияющим мечом разил врагов Императора, демонов и чудовищ".
"Конечно, я помню свои мечты. Но тогда я был совсем маленький. А теперь мне уже пятнадцать и эти ребячества не для меня", — запротестовал Джошуа.
"Для приключений невозможно быть слишком старым, Джошуа. Здесь, в мире мечтаний, ты герой. Люди будут приветствовать тебя и любить. Не то, что в реальном мире, где ты никому не нужен, где тебя даже выгнали из родной деревни твои собственные друзья и семья. А тут никто не посмеет ненавидеть и презирать тебя за то, что ты есть".
Голос был очень убедителен. Он знал о Джошуа все; о его детстве, его думах и волнениях. Во времена одиночества, когда Джошуа сбежал от разъяренной толпы, что была его друзьями и родными, он оставался его единственным спутником, в тревожных раздумьях успокаивая своим присутствием. Голос всегда находил для Джошуа нужные слова, чтобы тот забыл о своем одиночестве. Он открыл ему тайны его дара, который неразумные крестьяне обозвали колдовством. Голос рассказал ему обо всем. Он поведал Джошуа о том, что другие завидовали его талантам и, из ревности, возненавидели его. Он же научил его применять свои способности и управлять ими, чтобы те не вышли из-под контроля. Иногда он просил юношу сделать что-нибудь, но это что-то было всегда неприятным, и Джошуа отказывался, а Голос никогда на него не злился, никогда не кричал и не жаловался. Он был для Джошуа будто бы отцом, с тех пор, как настоящий его отец донес на своего сына проповеднику, и мальчику пришлось бежать из деревни, чтобы избежать сожжения на костре.
"Иди же, Джошуа, в этом мире ты герой. Приключение ждет тебя".
Только лишь Джошуа шагнул к зловещей пещере, как вдруг, словно из ниоткуда, появились две странные фигуры, загородив ему проход. Существа были горбаты и уродливы. Их бледные глаза пялились на юношу из глазниц, лишенных век. Один из них хотел что-то сказать и открыл рот, обнажив ряды острых как бритва зубов, и… но все, что вырвалось оттуда было невнятное бульканье и шипение.
"Они не пропустят меня", — мысленно сказал Джошуа Голосу.
"Значит, тебе придется заставить их сделать это".
"Но как мне с ними сражаться? У меня нет ни оружия, ни доспехов", — возразил Джошуа, и его сердце затаилось в мрачном предчувствии того, что скажет ему Голос.
"Здесь, во сне, ты волен сам создать их себе. Твой разум и есть оружие! Используй его!"
Джошуа уставился на свои руки, представив себе, что держит меч. Словно по команде, массивная металлическая сабля появилась в его ладонях, и ее полупрозрачный клинок засиял неземным синеватым светом.
А Голос шептал.
"Здесь, в этом мире, Джошуа, ты обладаешь истинным могуществом. Здесь ты повелитель. А теперь, срази их!"
Мгновение Джошуа колебался. Демоны, издавая панические утробные стоны, шарахнулись от его меча.
"Они омерзительны", — подумал Джошуа, — "Я тут повелитель".
Глубоко вздохнув, он решительно шагнул вперед. Один из демонов бросился на него, и юноша моментально среагировал. Клинок со свистом разрезал воздух и, даже не замедлившись, отсек протянутую руку нападавшего демона, который взвыл от боли. Другой удар разрубил чудовище пополам от плеча до паха. Другой монстр бросился наутек, переваливаясь на своих скрюченных ногах, но Джошуа, неутомимо помчавшийся вслед ним, был проворнее. Единственный удар отделил ужасную голову от туловища и Джошуа, к своему отвращению, увидел, как темная кровь твари хлынула на землю, заливая мертвые листья, и те зашипели, словно под действием ядовитой кислоты.
"Хорошо, хорошо", — Голос приободрял Джошуа. — "Ты уничтожил своего врага. А теперь войди в пещеру. Цель твоего приключения перед тобой".
Бросив последний взгляд на зловонный лес позади, Джошуа ступил за похожие на зубы сталактиты и темнота пещеры окутала его. Внутри пещера превратилась в узкий, извилистый, с множеством маленьких ответвлений туннель, идущий вниз. Голос неустанно и верно направлял юношу в этих глубинах, больше похожих на лабиринт.
Джошуа не ощущал шагов, чувство было такое, как будто бы он парил, быстро продвигаясь по хитрой паутине туннелей. У следующей развилки снова выпрыгнули демоны, такие же отвратительные и скрюченные, как и первые два. В руках они держали посохи и палочки, которые извергли на Джошуа дождь белых молний. Они сыпались на камни, взрываясь, и юноше пришлось укрыться в ближайшем проходе. Юноша вообразил вокруг себя прочный щит. Мощная сила переливалась в теле юноши, искрясь маленькими звездочками вокруг него. Джошуа вышел из прохода и направился к демонам. Их энергетические разряды теперь беспомощно вспыхивали вокруг его ментального щита, но демоны все прибывали.
"Уничтожь их! Они не должны остановить тебя!"
Джошуа вытянул руки и сосредоточился. Каждый его кулак превратился в ослепительный сгусток фиолетового пламени и он метнул шары волшебного огня в своих врагов. Колдовской огонь окутал туннель, моментально пожирая десятки демонов и разбрасывая их пепел. Джошуа бросил пламя снова, в тех демонов, что бежали на него, все так же безрезультатно стреляя из своих посохов. Джошуа был в восторге — ничто не могло его остановить. Все больше и больше демонов падало под его натиском. Вскоре, все они были мертвы, и никто шел к ним на подмогу. Воздух был наполнен вонью горелой плоти. Увидев разбросанные сгоревшие останки, Джошуа вдруг ощутил глубокую печаль. Он резко остановился.
"У них же не было ни единого шанса?", — спросил он у Голоса.
"Конечно, нет. Они не стоят жалости. Низшие существа живут только чтобы служить. Если они бунтуют против этого, то они бесполезны. Убивая их, ты оказываешь им милость, так как они сошли с пути служения. Они ничто".
Джошуа заволновался. Уже не в первый раз Голос говорил об уничтожении низших существ. Слишком часто, как казалось юноше, Голос был груб и бессердечен.
Голос, похоже, почувствовал его мысли.
"А твои сородичи разве не хотели тоже убить тебя? Разве их останавливали мольбы о пощаде? Разве они попытались хоть немного понять тебя, твою невиновность? Конечно, нет! Ведомые отвращением и страхом, они хотели уничтожить тебя за то, что ты есть. Если бы не я, ты бы давно погиб в пустыне, маленький, беспомощный и уязвимый. Но я защищал тебя, воспитывал. А эти существа не достойны твоего внимания и должны умереть".
"Но это же демоны, а не люди, ведь так?", — Джошуа был обеспокоен такой тирадой.
"Конечно, конечно. Это все сон, Джошуа. Это все не по-настоящему".
Джошуа немного постоял, обдумывая то, что сказал ему Голос. Он говорил второпях, как будто бы пытаясь скрыть какую-то свою ошибку, злясь из-за этого на самого себя. В глубине сознания юноши начала зарождаться мысль. Но прежде чем Джошуа смог за нее уцепиться, Голос уже настойчиво и убедительно говорил ему идти дальше и юноша бросил попытки разобраться в том, что Голос от него хочет, позволив направлять свои шаги по извилистому лабиринту пещер.
* * *
Вскоре Джошуа пришлось остановиться снова. Проход загораживала огромная железная решетка. Он робко подошел к ней и скорбно взглянул на прутья, каждый из которых был толщиной с его руку.
"Ты завел меня в тупик!", — пожаловался Джошуа.
"Вовсе нет! Ты мне не доверяешь! Это не реальная преграда. Просто разогни решетки и вперед".
"Но как?", — Джошуа заупрямился. — "И сильнейший из людей не сможет его даже сдвинуть, а я слаб и беспомощен".
"Ты меня слышишь, но не слушаешь, Джошуа! Это для других ты слаб, но сам-то знаешь, что силен. Ты сильнее любого взрослого мужчины. Верь мне, а не сомнениям, навязанным разными дуракам, которым не понять тебя. Кому ты веришь больше? Крестьянам, что копаются в пыли и земле целый день или тому, кто уже показал тебе так много?"
"Думаю, ты прав", — подумал Джошуа, хоть и до сих пор не был уверен.
Он обхватил два прута и напряг все свои незначительные мышцы. Прутья не сдвинулись ни на дюйм. Тяжело дыша и вытирая пот с обеих щек, Джошуа отступил.
"Я же говорил тебе. Я недостаточно силен", — снова пожаловался он.
"Прекрати ныть, Джошуа, ты как те жалкие проповедники, что плачут о жестокости вселенной, даже ни разу не покинув своей часовни. Раздвинь решетку силой своего разума, а не тела. В этом твои сила и могущество".
Несколько раз глубоко вздохнув, Джошуа подступил к решетке снова. Закрыв глаза, он опять обхватил решетку. Металл в его руках был холодным и шершавым, и юноша начал тянуть, в этот раз представляя прутья тонкими, словно соломинки. Открыв глаза, он увидел, что прутья решетки разошлись в стороны, оставляя для него достаточный проход. Войдя в проход, Джошуа почувствовал, что туннель сжимается вокруг него, становясь очень узким.
"Тут слишком тесно!" — сказал он Голосу.
"Ну, почему ты во всем видишь препятствие, Джошуа? Ты ноешь и ноешь постоянно".
"Извини", — произнес Джошуа.
Чувствуя себя немного виноватым, он сосредоточился, представив свое тело гибким и маленьким. И тут же легко просочился в расселину.
"Молодец. Вот видишь, для такого как ты нет ничего невозможного".
Юноша ухмыльнулся самому себе, довольный похвалой Голоса и продолжил свой путь по извилистой тропе.
Джошуа казалось, что пока он пробирался через все эти маленькие туннельчики, поворачивая на перекрестках и углах, прошла целая вечность. Однако внезапно туннель оборвался и он почувствовал, что падает. Он приземлился с тихим всплеском и когда его глаза привыкли к темноте, обнаружил, что стоит по колено в грязной, тухлой воде на дне глубокой ямы. Вонь была тошнотворной, и Джошуа ощутил, как к горлу подкатывается ком.
Юноша сделал пару шагов во мраке, оглядываясь по сторонам. Справа от него из грязи, вдруг возникла бесформенная масса плоти. Гнилая вода водопадами лилась со слизистой шкуры, истинные очертания твари скрывалась под огромными мясистыми складками. Малюсенькие глазки уставились на юношу. Оно протянуло свои извивающиеся щупальца к Джошуа и издало высокий писклявый звук. С отвращением, юноша отбросил щупальце от себя.
"Вот цель твоего путешествия, Джошуа. Убей эту тварь, и мы вернемся домой".
"Почему ты все время просишь меня кого-то убить?", — Джошуа взбунтовался. — "Ты постоянно подговаривал меня пойти в деревню и убить там всех, постоянно твердил, что я должен убивать других, если хочу выжить. Почему?"
"Таков порядок вещей. Чтобы получить силу, которая наша по праву, необходимо сначала убрать тех, кто стоит у нас на пути. Люди всегда охотно идут за повелителем, но сперва нужно избавить их от предыдущего хозяина и только тогда они пойдут за тобой".
"Но я не хочу быть ничьим хозяином", — Джошуа повесил голову.
Где-то рядом, болотная тварь прижалась к стене, бормоча что-то низким, булькающим голосом.
"Тогда убей это чудовище, и мы отправимся домой. Я больше никогда не стану говорить с тобой. Ты будешь всегда один в этой пустыне — без друзей, без дома, бродяга, которого все ненавидят. Ты этого хочешь?"
"К одиночеству можно привыкнуть", — возразил Джошуа, бесцельно разглядывая пузыри болотного газа, что вырывались из-под воды тут и там под его ногами.
"Говоришь, сможешь привыкнуть к одиночеству? А сколько раз ты плакал в первые годы своего отшельничества в пустыне? Сколько раз ты стоял на самой вершине Кору, не решаясь прыгнуть вниз? Сколько раз ты мечтал вернуться в семью, думая, что они примут тебя с улыбками и распростертыми объятиями? Этого никогда не будет, Джошуа! Ты всегда будешь одинок, если не позволишь мне помочь тебе. У тебя никогда не будет друзей. Никогда ты не встретишь красивую девушку и не будешь бродить с ней по рынку, выбирая подарки друг для друга. Никогда ты не встретишь женщину своей мечты, чтобы жениться на ней к радости тех, кто окружает тебя. Ты презираемый, ненавистный изгой. Ты бродяга, угроза, мутант! Ты связался с демонами! Ты предал Императора! Ты уничтожишь тех, кого любил и тех, кто когда-то любил тебя!"
"Неправда! Нет!", — закричал Джошуа и его голос эхом разнесся по пещере, отражаясь от сырых стен.
"Мерзкое ничтожество — так они думали о тебе. Ты был для них слабаком, неудачником. У них не было иного выбора, кроме как ненавидеть тебя. Теперь у тебя нет иного выбора, кроме как убить их".
Застонав, Джошуа повернулся к толстому демону и, засунув руки в складки плоти, нащупал его глотку.
"Они никогда не понимали!", — кричал он. — "Я тут не причем! Я никогда ничего не делал плохого! Я не виноват, что я такой! Им надо было выслушать меня! Я пытался им сказать! Я пытался! Черт побери их всех! Я бы ни за что не причинил никому зла!"