Львиный волк напружинил тело и прыгнул вперед.
Ребенок уперся ногами в землю, желание отомстить горело в нем. Он упер черенок копья в камень, и направил острие прямо в пасть летящего зверя.
Львиный волк мог откусить мальчику голову одним движением челюстей. Но вместо головы в пасть твари вошло копье, и, разрывая глотку, вонзилось глубоко внутрь. Упав на землю, львиный волк задергался, пытаясь высвободиться. Из горла фонтаном била кровь. Мальчик же налегал на копье всем телом, и острие, дюйм за дюймом, погружалось в тело зверя. Мальчик приблизился к львиному волку настолько, что тот мог достать его когтями. Но было уже поздно. Копье дошло до сердца животного.
Но даже тогда зверь не умер. Львиного волка нелегко убить. Он извивался и бился в пыли, кровь текла из пасти, унося с собой жизнь, и на это смотрел ликующий, торжествующий и скорбящий восьмилетний мальчик…
-И тогда племя дало мне мое имя, — сказал Лорд Фераг гостю — На моем родном языке «фераг» означает «убийца», и я стал известен, как Убийца Львиного Волка. Мой народ восхищался мною. Ни один другой воин не носил подобного имени. Ни один другой воин не справился со львиным волком в одиночку. Думаю, такого не случиться уже никогда.
— Прекрасная история! — прощебетал Лорд Куиллил — А как вы попали в ряды Адептус Астартес?
— Через сорок дней после моего триумфа рядом с нашей деревней высадился отряд Десантников Ордена Пурпурных Звезд. Они услышали историю о моем подвиге, и, испытав меня всеми возможными способами, увезли в свой монастырь. Я служил Пурпурным Звездам следующие двадцать лет. Я был разведчиком, гонцом, солдатом… И наконец из маня сделали Десантника. Мне вживили Прогеноидные железы, священное геносемя. И на двести лет я стал Десантником Пурпурных Звезд. Я пережил такое, о чем не смел и мечтать, и достиг титула командира роты. Я отличился вовремя одного из нападений тиранидов…
И вновь Фераг Львиный Волк вернулся в прошлое. Отряд Пурпурных Звезд прорывался сквозь волны монстров, разя их огнем и мечом. Они прорывались к сердцу гигантского организма тиранидов, отколовшегося от основного флота. Но Десантники не ожидали встретить то, что увидели
Они шли сквозь туннель, стены его пульсировали в такт ударам гигантского сердца. Скудный красноватый свет, казалось, источали сами стены.
А затем, цепляя когтями стены, на Десантников набросились и сами тираниды. Отвратные твари, шестирукие, пасть каждого полна острейших зубов, у каждого на двух передних лапах росли некие подобия мечей, способных резать даже броню воинов Ордена.
Фераг со страхом увидел, что пули отскакивают от панцирей тиранидов, нисколько их не задерживая. Его люди гибли. Пути назад, к штурмовому кораблю, не было.
А затем в мозгу его вспыхнуло воспоминание о победе над львиным волком. Он перехватил цепной меч поудобнее, а в правую руку взял болтер. Меч с визгом столкнулся с костяным лезвием тиранида, и у Ферага появился шанс. Дуло болтера вошло прямо между челюстей твари.
Тиранид отлетел, когда снаряд взорвался внутри его головы. Фераг ревущее захохотал, и рявкнул в коммуникатор:
— Вот, как это надо делать, парни! Вот, как это надо делать!
— Прием, который я создал в тот день, стал стандартом в ближнем бою с тиранидами, — закончил Фераг.
Он на секунду замолчал.
— Я осмелюсь сказать, что многие воины были бы довольны жизнью, подобной моей. Но мне было тесно в Империуме — я хотел чего то большего, чего то великого, чего то, к чему я мог приложить все свои таланты! И я втайне стал постигать пути магии. Конечно же, я знал, что во время великой войны почти половина первых Десантников присягнула на верность владыкам Империума Хаоса. Меня привлекли пути Тзинча. И я сделал немыслимое. Я отрекся от своего Ордена, и принес клятву верности моему богу.
Фераг усмехнулся.
— И теперь я — его чемпион! Владыка пяти миров! Да, это было славное время! Я не могу рассказать вам о всех своих приключениях, я даже не могу сказать, сколько я прожил. В Глазе Ужаса день может быть тысячью лет, а тысяча лет окажется всего лишь одним днем, и время не значит ровным счетом ничего, до самого твоего смертного часа.
— Слава о вас распространилась широко, мой дорогой Лорд, — проворковал гость.
— Так и должно быть! — Фераг приосанился — Знаете, Лорд Куиллил, что больше всего меня злило? Я Космический Десантник Второго Основания, созданного сразу после войны с Хорусом. Легионеры же Хаоса принадлежат к Первому Основанию. Они считали себя великими и могучими, а меня — слабым и мягким. Что ж, они вскоре поняли свою ошибку.
Фераг рубанул воздух рукой
— Я в одиночку прикончил тридцать пять Предателей! Двадцать из них служили Кхорну, безумному Кровавому Богу! И дюжина из них были Пожирателями Миров, самыми опасными Легионерами Хаоса! Нет воина сильнее Ферага Львиного Волка!
Внезапно Фераг успокоился, и негромко сказал:
-Простите мне мое бахвальство, Лорд, но я всего лишь говорю правду.
Куиллил чирикающее рассмеялся.
— Какое уж тут бахвальство, Лорд! Напротив, вы слишком скромны. Вы почти что унижаете себя. Все знают о вашей великой победе на планете-котле.
-Дааа… — улыбнулся Фераг. Это было одно из самых сладких его воспоминаний, самое первое его сражение в Глазе Ужаса.
Тогда против него выступила великая армия, союз войск Кхорна, Кровавого Бога, и Нургла, Великого Повелителя Болезни и Тлена, самого непримиримого врага Тзинча. Битва грянула на планете, походившей на гигантский котел, подчинявшийся своим собственным законам гравитации. Можно было даже упасть в жерло этого котла, и попасть в какой-то непредставимый ад.
Фераг командовал куда меньшей армией Тзинча. На первый взгляд противники выглядели неуязвимыми. Ядро армии, состоящее из воинов Кхорна, еще перед боем стояло по колено в крови, устроив резню прямо среди своих солдат. Что же касается армии Нургла… Отвратительный, ужасный Демон, Великий Нечистый, стоял во главе ее. И у него была оригинальная тактика. Все воинство Нургла было поражено амебной чумой. Солдаты более не были индивидуальностями, они были единым целым, накатывающим, словно океан, сносившим все на своем пути.
Против этого у Ферага были лишь дары Тизнча: стратегия и колдовство. Это была великая битва. Магические энергии сотрясали планету месяцами. Но в конце концов стратегический гений Ферага положил войне конец. Войска Кхорна и Нургла были попросту сброшены в жерло котла, навстречу адским мукам.
Фераг собрал выживших обитателей планеты, и отдал им приказ: возвести монумент во славу Тизнча, дабы он возвышался над планетой.
Неудивительно было, что Меняющий Пути осыпал своего чемпиона дарами. И сегодня Великий сделал Ферагу еще один, воистину божественный подарок. Демон, явившейся Ферагу в овале, принес ему радостную весть.
Он станет демоном. Он обретет бессмертие, возможность не думать о смерти и вечно обитать в райских кущах Варпа.
Но оставался еще Куиллил. С трудом оторвавшись от сладостных дум, Фераг продолжил разговор.
-Сюда, Лорд Куиллил. Здесь прелестнейшая площадка.
Они проходили под украшенной орнаментом аркой, когда Фераг Львиный Волк услышал треск. Взглянув вверх, он увидел ,как огромный камень вырывается из кладки и летит вниз.
В этот момент Фераг понял, что они прошли как раз под той аркой, над которой Куиллил проводил свои магические фокусы. Но уже ничего нельзя было сделать. Каменная плита рухнула на Ферага, и тот потерял сознание.
Чувства вернулись через секунду. Он стоял на пыльном камне, обнаженный, если не считать набедренной повязки из грубой шерсти. Тусклое красное солнце садилось вдалеке.
Вокруг стояла дюжина людей. Все они смотрели на него со злорадством.
Он оглянулся, видя лицо за лицом, смущенный и сбитый с толку.
Пока понимание не хлынуло в его разум, словно вода, более не сдерживаемая плотиной.
Воспоминания о другой жизни вошли в его мозг. Его настоящей жизни. Не жизни закаленного в боях воина, бывшего Космического Десантника, прославленного чемпиона Тзинча, служившего своему богу много веков.
Он вовсе не был воином. Он никогда не покидал свою родную планету. Его вовсе не звали Убийцей Львиного Волка. Он бы никогда не получил подобное имя, даже будучи взрослым мужчиной, не то что ребенком. Его звали Ульф Грязеед, и прозвали его так за хилость и трусость.
Но он действительно служил Тзинчу. Он обладал зачатками навыков воровства, обмана и жульничества, так ценимых слугами Бога Изменений. Но теперь он был подсудимым. Причина была проста — его послали убить спящего, врага секты, мужа его сестры, но он испугался. Теперь он был приговорен.
Приговорен закончить свою жизнь, став отродьем Хаоса.
Но, поскольку он был слугой Тзинча, ему послали последний дар. В последние мгновения перед погружением в безумие, ему позволили увидеть конец другой жизни, полной славы и почестей. Конечно же, ему не позволили увидеть пик могущества. Это не подобает Тзинчу.
Глава секты читал заклинание, и голос звучал все громче. Ульф Грязеед почувствовал, как что-то ужасное происходит с его телом. Он застонал и жалко задергался. Его руки коснулись земли и превратились в склизкие, мерзкие лапы. Он чувствовал, как его лицо меняется, принимая округлую форму, пародируя человеческие черты. Рот его превращался в длинную трубку. Не для того, чтобы высасывать чужие души, нет. Для того, чтобы доставать из земли червей и жуков, которые отныне будут его единственной пищей.
Ужасные изменения продолжались, в глазах Ульфа расплывались силуэты сектантов. И тогда Ульф Грязеед вспомнил еще одно прозвище Тзинча, слышанное им давным-давно: Великий Предатель. Иногда, вместо обещанной великой силы, Тзинч награждал своего слугу предательством. Не демон, а…
Лишь один вопрос пылающими буквами вспыхнул в мозгу, постепенно погружающемся в пучины безумия.
Кто же он, в действительности? Ульф Грязеед или Фераг Львиный Волк?
Кто из них настоящий?
Где же здесь правда?
Мелкие шестеренки
Нил Рутледж
Переводчик: Surt
Полковник Сот верил в порядок, подготовку и внимание к деталям. Но когда он стоял перед сияющими серебряными вратами храма Воды, он чувствовал себя вовсе не готовым к предстоящей битве. Да, его лицо всегда было вытянутым, его плоть обвивала кости, тело состояло словно все из сухожилий и мышц: на его скелете не было места для лишнего, как и для роскоши в его аскетичной жизни. А его глаза бегали по скалистой чаше, в которой стоял храм, но это тоже было в порядке вещей.
Полковник, несгибаемый и сдержанный, не показывал открыто своих чувств и только те, кто хорошо его знал, могли прочитать слабейшие знаки беспокойства. Он иногда хрустел жесткими пальцами. Тонкие губы были сжаты еще сильнее и иногда слышался тихий вдох сквозь зубы, когда он затягивал парадную форму.
Парадную форму! Это была одна из причин для беспокойства. Возможно, это было и к лучшему, что его полк выполнял долг церемониальной стражи храма Воды на Ульбаране VIII, когда налетели адские эльдар. По крайней мере, у них была возможность быстро развернуться, чтобы закрепиться на территории. Но воевать в парадной форме, этих пышных одеяниях прошлого века; неуклюжие старомодные сапоги, традиционные белые одежды из фибры, натирающие шею и запястья, и сверкающие, любовно отполированные нагрудники, это все ерунда! Ни шлемов, ни нормальной ткани. Слава Императору, что они всегда были на параде вооружены и при полном комплекте тяжелого вооружения! Но то, что полковник хрустел пальцами, было еще одним знаком его беспокойства о недостатке снарядов. Он верил, что штаб пришлет подкрепления, как только сможет — а пока им придется обходиться тем, что есть. Противник тоже его беспокоил, таинственные эльдар! Что они тут делают, на сельском мире Луксорис Бета? Полковник Сот был опытным и прекрасно обученным офицером, но кроме орков-пиратов, которых его люди победили, чтобы освободить эту планету два года назад, с чужаками ему встречаться не доводилось. Как и его людям, впрочем. У них были руководства, тренировки и голо-упражнения, но это было не по-настоящему. Даже предположительно предсказуемые орки постоянно подкидывали чертовы сюрпризы в бою. Что же могли сделать нечеловечески мудрые эльдар?
Рутина, тренировки и опыт творили уверенных воинов. Долгое время эта было одно из основных правил полковника Сота. Но у них не было опыта сражения с этим врагом. Недостаток практики и опыта означал неуверенность — а неуверенность означала страх.
Сот припомнил нервный взгляд молодого гвардейца и его озабоченный вопрос: «Сэр, они действительно свежуют своих пленных заживо?».
Внешне спокойный, что совсем не соответствовало его внутреннему настрою, полковник переубедил гвардейца. Он объяснил, что такое варварство этими эльдар не применяется, и, вдобавок, если гвардейцы будут следовать командам и метко стрелять, какой чужак их схватит?. Полковник Сот был почти уверен в своем совете. Из обрывков информации он понял, что это были не темные эльдар, ужасные пираты-предатели, но в чем разница-то? Все они чужаки, враги человечества.
Он мысленно отчитал себя за такие бесполезные размышления и собирался уже вернуться на командный пункт, когда тихие шаги за спиной заставили его остановиться и повернуться. То был храмовый священник, Ярендар. Это был высокий человек и в полном церемониальном костюме он выглядел поразительно. Даже в тени храмового портика его килт блестел, а изукрашенный золотой нагрудник с рубинами, образовывающими символ Экклезиархии ярко сверкал, ловя отраженный от огромных врат свет. Когда Сот посмотрел на лицо священника, его поразило то же самое. У того была мощная челюсть и выступающий нос, и, хотя он смотрел спокойно, было чувство скрытой в нем силы и уверенности.
"Больше, чем духовной, силы" — подумал полковник, заметив, как ниспадала тяжелая накидка из золотистой и красной кожи с могучих плеч, похожих больше на плечи рабочего или воина, чем на плечи священника.
«Свет Императора да озарит Вас» — официально поприветствовал его священник. Поклонение Богу-Императору здесь, на Луксорисе, приобрело свои уникальные атрибуты за восемнадцать веков со своего насаждения, но жители планеты все равно были преданными слугами.
«И Вас» — ответил Сот.
«Все ли готово к обороне, полковник? Могу ли я или слуги мои помочь Вам еще чем-нибудь?» — голос священника был спокоен, с одобрением отметил Сот. Он сохранил смелость даже пред лицом чужацкого нападения.
«Мы настолько готовы, насколько можем быть» — полковник помахал позолоченным церемониальным жезлом около своих сверкающих парадных сапог. «Но мы, вообще говоря, одеты не очень-то подходяще для боя». Полковник снова вздохнул.
«Кто может познать волю Императора в полной мере?» — спросил Ярендар. «Если бы не парад, вас бы здесь не было, чтобы защитить нас. Как Вы сами сказали, если проклятые эльдар поймут, что системы управления ирригацией находятся здесь, и они могут затопить уровни, чтобы воспрепятствовать подходу подкреплений, они несомненно попытаются захватить храм».
«Это вовсе не обычный способ обороны» — сказал Сот больше для себя. «Мы не должным образом одеты и вооружены».
«Должным образом одеты?» — священник разгладил килт. «Эти одеяния возвращают нас в темные времена нашего рабства под пятой орков, прежде чем Император собрал нас вновь за пазухой Своей, вечная слава Ему. И даже в те ужасные времена кое-кто сопротивлялся».
«И», добавил он, указывая на рубины на нагруднике, «эти одеяния ныне отмечены символами вековечности Императора. Даже разрозненные, мы не были забыты. Зачем здесь этот храм, полковник Сот? Чтобы возблагодарить Императора за благословение Его, давая нам способ управлять непостоянными дождями на этой суровой земле, чтобы могли мы предложить Ему ее богатство. В близкой перспективе, мы видим трудности. Но в дальней — Император заботится о детях Своих».